Лестница в Небеса. Глава 1 Соседка

А почему он собственно, зациклился на глазах и ракурсах лица? Хотел разгадать её душу и бился неделями о непробиваемую стену. Ведь так все просто! Чтобы понять Вселенную на нее нужно смотреть издалека, в целом, а не копаться миллион лет в мелких деталях.

— А я,— сказала она, — хотела сегодня рисовать короля...

-Конечно! Его мы нарисуем. Потом, — с энтузиазмом воскликнул Сергей, — но сначала тебя. Я быстро!

Вдруг взбрыкнулось ребячество, ему захотелось выпендриваться и экспериментировать, нарисовать её эдак, с изюминкой как это делали в семнадцатом веке крутые художники и только для вельможных персон.

— Так... — хлопотал он, — садись вот здесь, на подлокотник кресла... обними спинку кресла и приляг на неё...

— Мне неудобно...

— Совсем немного, пару минут, потерпи, — уговаривал её и мягко ладонями взял за плечи, чтобы уложить как хотелось.

"И она вздрогнула! Затрепетала как воробушек отряхивающий мокрые перья, посмотрела на меня так, что все перевернулось внутри. Взгляд, такой особенный, трудно передать словами, понятный лишь только на грани эмоций. Полный безграничного доверия и абсолютной незащищенности, будто древний инстинкт еще с пещерных времен дающий права более сильному на всё, что у тебя есть, даже на жизнь. Что-то новое в наших отношениях. Ракушка раскрылась и обнажила свою драгоценную жемчужину. Боже, как она прекрасна!"

Лицо близко, близко... Ее взволнованное дыхание трепетной искрой подожгло Сергея. Нестерпимо захотелось вдруг, нежно взять лицо ладонями и смотреть в эти глаза вечно и... целовать, целовать веки, лоб, губы. Ёкнуло сердце сладким томлением, да так, что он испугался. "Ты с ума сошел, Серёга! Она же, ребенок!" Невольно отпрянул от нее словно коснулся оголенного провода под током. Катя смутилась и покраснела.

— Так тоже хорошо будет, — сглотнул сухую слюну, усилием воли пытаясь унять разбушевавшееся сердце, — я очень быстро сделаю набросок, а потом... потом... ты нарисуешь короля.

Он писал её сидящую в неестественной позе и лихорадочно думал над тем, что сейчас только произошло.

"Так чего же я от неё хочу? А что хотел с самого начала знакомства? И что хотела и хочет она? Если мы продолжим в том же духе... и до греха недалеко. Уж это, точно... Что делать? Может порвать все отношения? Но как потом жить без наших встреч? А как же она?"

Он внимательно посмотрел ей в лицо. Катя выглядела растерянной, щеки пылали румянцем. Нет! Оборвать отношения, значит убить в ребенке последнюю веру и надежду в человеческое, навсегда. Это исключено — категорически. Ведь ты же в ответе за тех кого приручил? Теперь поздно переводить поезд на запасные пути, он на марше и уже мчится на бешеной скорости в неизвестность. Но где же взять мудрости, чтобы не навредить никому?

* * *

В эту ночь Сергей не сомкнул глаз, пребывая в полном смятении. Возбужденный мозг пылал и настойчиво вращал мысли вокруг происшествия. Девочка влюбилась — это факт. Так чего же было ожидать? Дети, вообще, склонны влюбляться в учителей или взрослых, которые просто обратили на них свое внимание. Неудивительно и закономерно. Особенно если ребенок — никому ненужный изгой, даже собственным родителям. А у Кати, похоже, с этим не всё в порядке. Ты этого хотел с самого начала окружив её заботой и искренним участием? Или просто развлекался от скуки — психолог хренов?

"Но ведь я же хотел как лучше! Мне она нравится, самому!"

Ну и в каком же смысле — "нравится"?

"В хорошем!"

Поняв, наконец, что достучаться до подсознания и вытащить с него признаний, тем более покаяния — себе дороже, Сергей решил не дразнить больше совесть, а просто занять ум чем-нибудь привычным, лишь бы не обгладывать себя изнутри. Иначе, этот изворотливый негодяй, найдет себе два миллиона оправданий, на каждую претензию.

Сосредоточившись на процессе и отгоняя навязчивые мысли стал наполнять красками рисунок, что выстрадал сегодня в полной мере. На это ушло добрая половина ночи. А когда закончил, все еще придирчиво осматривал картину выискивая недостающие или лишние штрихи, и тогда его поразило еще одно открытие. Проняло до последнего кончика нервов... Он нарисовал Катю, взрослой, зрелой женщиной! Прекрасная девушка, с изящными формами тела нежно обнимала кресло руками и дарила в кадр изумительный по содержанию взгляд. Она как будто бы звала, мягко, но настойчиво "Иди ко мне, иди милый, я твоя, до последней капли, без остатка, прикоснись ко мне... видишь, как вся дрожу в предвкушении незабываемого блаженства..." И в тоже время была смущена от своей неожиданной смелости, румянец подчеркивал стыдливое стеснение девственницы.

"Я таки, обманул свое подсознание и вырвал у него признание. И... испугался того, что оно мне сказало через этот рисунок. Я хочу Катю как женщину! И я безумно в нее влюблен." — Торопливо написал Сергей на обратной стороне рисунка карандашом.

Это открытие всколыхнуло и хорошенько встряхнуло. Да что тут анализировать и копаться! У него по жизни и женщин толком не было, раз два и обчелся. Дак, и то, мимолетный секс, почти понарошку, не серьезно. Сослуживцы и знакомые косились, "Сергей — не гей ли ты часом, а?" Подозрительно, это как-то, раз не нашел себе девушки до сих пор! Приходилось отшучиваться, что невеста, мол, еще не родилась. Но если кроме шуток, ни одна не зацепила настолько, чтобы захотелось разделить с ней всю оставшуюся жизнь. Враньё! Ни одна из них не посмотрела на него, как на достойного мужчину, чтобы разделить свою жизнь. А он, искал...

"И вот сейчас, вдруг, нашлась такая, которая полюбила меня и эта женщина — ребенок. Плохо, как мне плохо."

Короче, хватит ныть! Лучше скажи, что делать, конкретно, сейчас?

"Я подожду её! Всего каких-то десять лет..."

"Ха! Дебил, конченный романтик. Это же десять лет, а не дней! За это время столько всего произойдет. Детская влюбленность проходит, и жизнь тоже проходит. Сколько тебе тогда будет? Сорок четыре? Старый пенёк с засыхающий кочерыжкой. И ты удержишь возле себя юную, полную жизненных сил красавицу? А ты сам удержишься? Когда ей будет двенадцать, тринадцать, четырнадцать? Курам расскажи эту басню!"

Как ни крути, решения нет. Мат, господин неудачник. Ты выиграл главный приз в лотерее аутсайдеров, и тебе премия — болт с левой резьбой.

"Может я педофил? Тот самый, латентный, что и сам не подозревает о своем извращенном отклонении?"

Он напряг память, вдруг интересовался маленькими девочками, подсматривал за ними, заигрывал, щупал? Ничего... Онанизм, да, грех, как перед Богом, часто и много, но такого он вообще не замечал за собой. Что здесь не так? Сергей разглядывал картину, что только закончил. Тело взрослой женщины, а не ребенка. Взгляд и выражение передал точно, не мог ошибиться. Глаза! Взгляд! Словно маньяк подорвался и ринулся лихорадочно перелистывать дневник-альбом с изображениями Кати, чувствуя, что разгадка где-то близко. Вот она смотрит, томно, как скучающая купеческая дочка, вот просящий взгляд — нищенки, вот укоризненный, как у учительницы с оскорбленным чувством прекрасного, а это неудачный рисунок, он попросил изобразить нахальную цыганку и хорошо помнит, что долго добивался от нее серьезно отнестись к образу...

"Я понял! Глаза... На всех рисунках у нее взрослый взгляд. Детское лицо... а глаза тридцатилетней женщины, мудрой и усталой. Не может быть чтобы ошибся, я пытался быть объективным, по крайней мере."

Завтра же, как придет, он снова взглянет ей в глаза и удостоверится, что разгадал тайну. Эскизам веры нет, там не он рисовал, а тот, кто сидит тихо, и с безмолвным ехидством водит его рукой.

Завтра...так долго ждать. Ещё впереди целый день на унылой работе в тесной и ненавистной клетке-кабине. Он не вынесет этого испытания наверное, сорвётся и будет с пеной у рта орать на шефа, на всех, кто попадет под руку в офисе...

Но высиживать положенных восемь часов на работе оказалось ещё труднее, сказалась бессонная ночь плюс завалы начатых и брошенных рекламных эскизов накопившихся еще с начала месяца. Разгребать надо, клиенты ждут, шеф недоволен, а ты виноват — уравнение с несколькими переменными не в пользу того, кто хочет качать права и рычать на всех. Так что, целый день клинический зомби пытался выжить и выжать из себя максимум продуктивности. И вот, наконец, долгожданный вечер, Сергей с нетерпением ждет семи часов, когда придет она.

"Скажу ей... нет ничего не скажу, просто загляну в глаза и ... пусть все идет своим чередом, но и так ясно — как было раньше уже не будет никогда. Слишком огромная разница между эпохами после революции в сознании, а притворяться я не умею."

Семь часов... сейчас Катя войдет с загадочным взглядом, который уже наконец понятен.

Семь десять... её все нет. Задержалась немного, наверное одевает свое новое, красивое платье и причесывается.

Семь тридцать... Нарастает волнение. Может родители рассекретили куда ходит дочь вечерами нарядившись по-праздничному? Оно и понятно. Будь у Сергея малолетняя дочь, как бы он отреагировал узнав, что каждый вечер она бегает "искренне" дружить со зрелым мужиком?

Восемь часов... Тихая истерика накрывает его, подкатывает липкими волнами в самые закоулки сознания.

"Может самому к ней сходить? С ума сошел! Я даже не знаю, в какой квартире она живет!"

Не удосужился спросить, проявить элементарное любопытство и поинтересоваться чья же она дочь. Хорошо, можно легко узнать у соседей. Но стоит только представить ситуацию: нашел, звонок в дверь, а там будут очень рады. Вопрос: "Вы зачем пожаловали, молодой человек?" Ответ: "Да вот, собственно к Кате, узнать, почему она опаздывает." Дурак.

Девять часов... Всё. Сегодня она не придет. Может она вовсе не придет.

"Я её чем-то обидел? Неправильно себя повел? Позволил себе лишнего? Или не позволил, этого самого, лишнего? Боже мой! Пойми этих женщин, даже если им всего семь лет! Спать, спать, спать, иначе сдохну от переутомления."

* * *

Катя не пришла и на следующий день. Что ввергло Сергея в тягучую, словно подтаявший на солнце гудрон, депрессию, в какую не впадал с тех пор, как в его жизни появилась Катя. Только бы не запить! Если это случится, то уже невозможно будет остановить и ничто не остановит, даже возвращение Кати. Он и понимал,— всё зависит только от него самого. Не нужно опускаться до бомжатского свинства.

"Вот, только одну рюмку коньяка накачу, не больше."

Ага, щас! И не вздумай! Ты, лучше найди способ встретиться с Катей и объясниться с ней. Разве не понял, что она в очередной раз проверяет тебя?

"Точно! Все наши отношения и состояли из цепочки маленьких проверок, экзаменов, задач, которые устраивала мне она, прежде чем сделать очередной шаг к сближению."

Надо хорошо было знать Катю, чтобы пройти все леверы в этой игры, гениально разрабатываемой ей в реале. Решив это уравнение получишь бонус, переход на новый уровень отношений. Он чувствовал это подкоркой. Но как найти девочку живущую по соседству соблюдая все правила конспирации? Вот тебе задачка! Шпионский детектив отдыхает. Стоит лишь проявить малейшую активность в известном направлении — весь двор загудит, подогреваемый добрыми лавочными старушками. Ну да, конечно, все равно когда-нибудь ведь узнают, такую пикантную иголку не спрячешь — дружбу малолетки с мутным дядькой педофильских замашек. Не извращенец? Так припишут! У бабок мозг свободен для анализа и выводов, пусть ты трижды кристально чист. Однозначно, конспирация — стержень инстинкта самосохранения.

Он даже пожалел, что игнорировал и не вникал в жизнь двора с самого детства, никогда не интересовался соседями, не утруждал себя ненужными подробностями их частной жизни. Проклятый эскапизм щедро приправленный эгоизмом. Современный гражданин мира, говоришь? Гордый космополит, значит? Получи по тощей морде и распишись.

И если, вдруг сейчас, вальяжно присесть на лавочку к изнывающим от безделья старухам, эдак сладенько спросить, к примеру: "Тёть Дусь, как жисть, как внуки?" Бабка тут и свалится прямо с лавочки ошалев от небывалого интереса. И от кого! От непутевого! Такой пассаж. Не-е-е... увольте. Ну и делать-то что? Только одно — включать мозг. Знаешь ли, всегда полезно. А для начала, получить свободное время на работе, хотя бы на полдня. Дальше... Дальше, вопрос техники.

Как не хотелось, но надо отдавать что-нибудь самое лучшее, что у него есть, только так возможно заполучить расположение начальства и как результат искомые бонусы. У него ничего нет самого лучшего, кроме последнего рисунка, а это непорядочно по отношению к Кате. Но других идей не было и не предвиделось. С вздохом сожаления сделал копию рисунка на цветном ксероксе прямо из дневника, предусмотрительно и тщательно заслоняя сопровождающий текст на полях, все свои извращённые размышления по поводу. Скрепя сердцем зашел к шефу в кабинет. Молча положил рисунок на стол перед ним.

— Это что?

Видно как загораются его вечно мутные глазки, он удивлен. Впрочем, так и предполагалось. Оно и понятно, если за последние полгода не выдать ни одного позитивного результата на работе, можно разочаровать окончательно, любого, хоть самого толерантного начальника и его начнёт посещать, всё чаще, справедливая мысль, что платит зря бездарному каналье.

-"Девственница", — отвечает Сергей дрогнувшим голосом, — реклама мебельной фабрики...

-Чудо! — невольно вырвалось у шефа, он вскочил с рисунком, забегал по кабинету мелкими шажками, хотел было немедленно помчаться к секретарше, давать распоряжения, но передумал, опять сел в свое кресло. Тут уж он понял что, слишком эмоционально не стоит воспринимать работу подчинённого и собравшись, насупился, напустил на себя хмурый, деловой вид. Это ему никак не удавалось. Да и спалился уже. Поздно брат Апачи, метать томагавки. Командировку давай на фабрику.

И он сдался!

— Так, — затараторил, всё ещё пытаясь выглядеть солидно, — дуй в бухгалтерию за дорожными расходами, и мухой на мебельную, я звоню директору, что скоро будешь с проектом. Что хочешь делай, пусть утвердят. Марину в помощь дать?

— Нет, сам справлюсь.

— Тогда, вперед!

Да, легко! Труднее было решиться такой ценой купить себе свободу до конца дня.

Проходя мимо Марины, Сергей лукаво подмигнул ей, на что она фыркнула, брезгливо отвернувшись.

"Марина — наша местная королева красоты, ломовая лошадка, пробивающая почти любые проекты даже самые отстойные, ни один клиент еще не устоял и подписывал не глядя. Ну, а по совместительству — любовница шефа. В общем — звезда, но в моем проекте она совершенно не нужна, зачем мне шпион?"

Быстренько покончив с бухгалтерской рутиной и вырвав свои суточные, присел за компьютер. Что ему стоит сделать любую ксиву? Да, хоть мандат депутата! Но сейчас нужен документ поскромнее — скажем, удостоверение муниципального инспектора. Сойдет в самый раз. Напечатать на принтере, слепить гордую синюю печать с двуорластым гербом и всю эту фальшивку под пластик. Всё! Почти любые двери открыты. Восхищенный своей неожиданной находчивостью, но томимый угрызением совести Сергей отправился на мебельную фабрику с эскизом. Вообще-то это были угрызения не совести, а ревности.