Ну раз вспомнил про социализм, то нельзя не вспомнить одну проблему позднего СССР — нехватку "товаров народного потребления", ТНП — знаменитый "дефицит". Это следствие экономической неэффективности, и этот дефицит доканал Советский Союз окончательно, страна проигрывала Западу почти по всем пунктам. По социальной справедливости СССР выигрывал, но это не ощущалось на фоне всеобщей нищеты. Мало того, что не давали много зарабатывать, но даже заработанное не на что было потратить.
Вот с этим надо начинать бороться прямо сейчас, я что-то упускать стал. В Адлере у меня только один магазин типа "сельпо", одна лавка с булочками и пряниками и "обувь на заказ от Айваза". Надо вводить мелкое предпринимательство в сфере услуг и общепита, причем сразу конкурентное. Чтобы ограничить возможные сверхдоходы, пока не разрешаю для них наемный труд, пусть пока будут "самозанятые", максимум — семейный бизнес.
Не стал это затягивать, объявил об этом людям. Чтобы подошли ответственно — объяснил, что это в долг, в случае неудачи — долг отрабатывать. Но про закупы многие знают не понаслышке. И на центральной площади, но с разных сторон начали строить две лавки-пекарни. Посмотрим, кто вкуснее печет.
На такие условия заявились аж шесть семей. И кого предпочесть? Решил устроить конкурс — предоставили им пекарню при кухне для демонстрации своих умений. Чтобы не мешали друг другу — пекли по очереди, конкурс занял два дня. Большая комиссия дегустировала продукцию. Трех кандидатов отсеяли, а из трех оставшихся не могли выбрать двух, долго спорили. Я решил строить третью пекарню — "больше товаров хороших и разных". Нет, у Мао лучше — "Пусть расцветают сто цветов".
Пекарни в собственности у государства, пекари их арендуют, первое время аренда символическая, да и потом сильно поднимать не буду. Мне не надо на них зарабатывать, мне нужно уровень жизни в Адлере поднимать. Думал над дальнейшей продажей пекарен в собственность удачливым булочникам, эффективность их деятельности должна вырасти. Тут есть пара моментов, один я уже упоминал — сверхприбыли и "олигархи". Но это можно налогами урегулировать.
А когда мы всем Чернореченском из Крыма убегали, то если бы дома были в собственности у людей, как бы они себя повели? Наверняка бы часть не захотела бы бросать свою недвижимость, и противодействовала бы переезду. Не всегда люди могут адекватно оценить угрозу — опасность от противника гипотетическая, а свое имущество — вот оно. " Если вам говорят, что вас будут убивать — надо этому верить", мудрость, написанная кровью. Человек, живущий мирной, сытой жизнью, не может быстро осознать такую угрозу.
Может, даже, и не тронули бы их татары, хотя это и маловероятно, но это бы шло в разрез моих интересов. Мне очень нужны мои обученные люди, на них почти все держится, и никому я их не собираюсь оставлять. Так что меня мой военный "социализм" устраивает. Вот только бы не попасть в ловушку Советского Союза, нельзя долго жить в режиме "все для фронта, все для победы", нельзя держать людей в нищете. У меня сейчас только часть людей работает с энтузиазмом, большинство нормально работает за деньги и условия жизни в Адлере. Так что материальная мотивация проста и эффективна. Но и уходить в тупик общества потребления тоже нельзя. Да, лозунг "заработать денег, чтобы заработать еще больше денег" хорош, и является основным двигателем экономики и прогресса. У него есть негативные стороны, но пока ничего лучше не придумали.
Но сам я чувствую, что мне трудно точно понимать мотивацию людей, не потому что я такой богатый, нет. Я живу и работаю ради грандиозной цели — спасти тысячи людей от голода и рабства, это уникальный шанс — и я его не упущу. Все остальное кажется таким мелким, а ценности — это всего лишь инструмент, для достижения цели. И главный мой инструмент — это мой город мастеров, мне нужно чтобы он работал эффективно и надежно. Вот я и сижу, думаю — где у меня ошибки.
Так что мотивировать людей надо всеми способами. И вот как мне все это сочетать? Буду пока вот так продвигать искусственные рыночные отношения, потому как три пекарни — это еще не рынок, а его имитация, мало их слишком. А делать сразу много — будет большой перерасход ресурсов. Надо думать.
Но тут всплыла еще одна проблема — отсутствие в Адлере рынка хотя бы с мукой. Не говоря о масле, меде и других ингредиентах. В Лияше закупаться несерьезно, а ехать в Мавролако, для мелких лавочников — накладно. Решил пока открыть "Государственный оптовый магазин" — продукты туда закупал тот же человек, что и для столовой, а уж его проверяет ГСБ.
Вот муки у нас в достатке — запустили свою мельницу. Конечно, с приводом не от ветряка, а от паровой машины. Жернова отлили из чугуна, теплопроводность чугуна выше камня, это позволило поднять обороты. Жернова сначала притирали мелким песком, потом все прочистили, и прогнали ячмень — на корм коням. И только после этого стали молоть зерно для хлеба. Мельница получилась очень производительная — для обеспечения наших потребностей она работает несколько часов в неделю. Еще пришлось добавлять вибросита — стали получать две фракции муки.
Назначил мельника, он и вправду раньше мельником был, но основная его работа — кладовщик амбаров. Но и тут пошли эксперименты — что за люди у меня?! Мужику под пятьдесят, старик по местным меркам, а туда же — в экспериментаторы. Перемолол в муку все виды зерна что у нас были — пшеницу, рожь, ячмень, пшено, гречку, кукурузу. Муку из ячменя и пшена не оценили, гречневая мука пошла на пряники. А вот пшеничный хлеб с добавкой кукурузной муки понравился многим.
Кукурузы в этом году мы собрали уже в товарных количествах, вот как обмолачивать правильно — никто не знает. В молотилку для колосков не лезет — початки клинят барабан. Сделал пока ручную молотилку — большая деревянная прищепка, в отверстии торчат кончики гвоздей. Этой прищепкой обхватывается просушенный початок — несколько движений, и пол початка очищено, перевернуть, и еще пол початка. Сидят бабы, молотят кукурузу вручную.
С обмолотом подсолнечника тоже проблема — в зерновой молотилке корзинки тоже застревают, а ручное приспособление не придумывается. Пока молотим таким способом — в мешок насыпаем корзинки до половины и колотим палками, большая часть семян высыпается. Потом вручную об деревянную подставку дочищают. Потом еще веять надо, и досушивать. На семена отсортировать еще.
Пока мы обсуждали какое странное зерно у подсолнечника — черное, мельник ухватил мешочек и засыпал в мельницу, "для пробы". Теперь сидит, чистит жернова от масла и прилипшей шелухи. Экспериментатор. А пресс для масла надо делать.
Сам же я взял пару горстей семечек, обжарил на кухне, заперся в кабинете и погрузился в процесс. Раньше я не был большим любителем семечек, так, иногда. А тут как накатило, ностальгия что ли? Вспомнилась жизнь в той реальности, какая-то она уже кажется нереальной теперь. Будто я всю жизнь в пятнадцатом веке живу, будто всю жизнь такой знатный и благородный, людьми командую. К хорошему быстро привыкаешь. Вышел из кабинета будто слегка пьяный.
Когда пекарни открылись, дебаты о том, чья выпечка вкуснее, стала главной темой в городе. А через неделю я объявил следующий конкурс — будут две небольших таверны. Тут уже сложнее — от кандидатов я требую простейший бизнес-план. Конечно, такими словами я людей не пугал, объяснил по-простому. Но соискатели ушли озадаченные. В выигрыше оказались те, у кого были дети во втором-третьем классе. Они и посчитать смогли, и на бумаге худо-бедно изложить. Конечно, бизнес-план такого уровня — профанация, но я хотя бы увидел у них понимание простейшей экономической модели.
Таверны строились дольше, посмотрев на конкуренцию пекарей, новые предприниматели серьезно отнеслись и к оснащению и к оформлению. Они сообразили, что конкурировать они будут не только друг с другом, а еще и с общественной столовой. Поэтому решили, что у них будет немного дороже, но вкуснее и с обслуживанием. Ну что же, посмотрим.
Тут еще с соседним Лияшем такая ситуация — жили они спокойно, ну относительно. А тут рядом появился Адлер с ночными огнями, шумным производством и вкусной (по слухам) едой. Сначала пошли поползновения — но многочисленная Каффская, в прошлом, полиция жестко прижала криминал. Население Лияша уменьшилось процентов на пятнадцать. Нет, массовых расстрелов не было, было убито от силы два десятка, остальных выселяли только по подозрению в связях с ворами.
Не стало "пассионариев" и Лияш притих. Но давление нельзя оказывать все время, надо хоть немного вытягивать их из нищеты, уменьшать разрыв в уровне жизни Лияша и Адлера.
Сначала устроили в Лияше новый рынок, даже два. Напротив моста — новый большой рынок, ближе к морю — рыбный рынок. Это больше для нашего нового общепита. Конкуренция выявила проблему — скудость ассортимента продуктов, из мяса — только баранина. Коров здесь мало, держат их ради молока, да и если забивают старую корову — мясо у нее не очень. И остаются подозрения, что корова умерла от старости. Коней на мясо тоже никто не держит, а боев с татарами поблизости не происходит.
Свинины нет, но есть кабанятина — дикая, в горных лесах. Деликатес и относительная редкость, в промышленных объемах не поступает. Так что рестораторы обратили свой взор к рыбе. В столовой рыбу часто подают, но там в меню написано просто — "рыба", а там может быть и пеламида, и камбала, и бычки. А в тавернах можно выбрать вкусно приготовленную хорошую рыбу. Так что маленький рыбный рынок заработал.
Большой универсальный рынок пока стоит почти пустой, места для новых лавок зарезервированы, торгуют пара мелких местных торговцев всякой всячиной. Открыли свой государственный магазин, но ассортимент там пока небольшой — мука разных сортов, гвозди, ножи. Эти ножи — еще один наш "колониальный" товар. Конечно, ножи тут много кто делает, но мы подошли к этому делу с промышленной точки зрения.
Из листа приличной стали горячей штамповкой высекается клинок с хвостовиком, для нашего механического пресса это простая задача. Затем кузнец быстренько правит клинок — и термообработка. На большом шлифовальном круге клинок быстро приобретает окончательный вид. Простая буковая или ореховая рукоять, пропитка маслом, всадной монтаж на клею. Только два вида ножа — 110 мм "финка", и 180 мм нож с гардой. Себестоимость очень низкая получается, от рабочих большой квалификации не требуется. Мы эти ножи продаём в своих городах тысячами, единственно — большой нож стали делать со сквозным монтажом рукояти, с бронзовой гайкой, а то клеевая посадка не выдерживала больших нагрузок.
Причем небольшие финки массово берут татары и ногаи, оказывается, для забоя и разделки барана такой нож лучше подходит. Они вообще топор при этом не используют — ножом режут, ошкуривают, разбирают тушку по суставам — кости не рубят, и все одним ножом. И едят им же — берут мясо руками, тянут зубами. А мясо обычно жесткое, недоваренное. И отрезают растянутый кусок ножом, прямо перед губами.
Но вареное мясо это не первое блюдо, которое готовится из забитого барана. Процесс забоя, как я заметил, проходит в устоявшейся последовательности. Барана прижимают к земле и перехватывают ножом горло, придерживают, пока дергается. Разжигают недалеко костер, ставят котел. Пока стекает кровь вырезают кусок грудины, район солнечного сплетения, вместе со шкурой. Обжигают этот кусок на огне, счищают обгорелую шкуру и едят этот кусочек. Этакий "аперитив" по-татарски. Часто кровь собирают в чашку, потом делают какое-то блюдо.
Быстро сдирают шкуру, но не убирают, а так и оставляют шерстью вниз — это "разделочный стол". Прорезают мясо между ребер, руками отламывают ребра от позвоночника и кидают в котел жариться. Когда тушку разделают — жареные ребрышки готовы. Как я понял — это самое лакомое блюдо. Остальное мясо и голову варят позже, или даже на следующий день, в зависимости от количества едоков на одного баран. Отдельно варят внутренности — печень, почки, легкие, кишки — тоже едят. Безотходное производство.
Со шкурами ситуация хуже, у кочевника нет возможности выделать шкуру так, чтобы она не портилась. Если город недалеко, летом шкуры сушат, влажной зимой — присаливают, потом продают скорнякам. Далеко в степи шкуру используют сырой как есть, пока не сгниет, иногда шерсть состригают, кошму делают, или просто выбрасывают. Овчинка не стоит выделки — буквально. Овец часто едят, шкур много.
Так что овцы для кочевых татар — монокультура в большей степени, чем рожь для русских. Ближе к тому, что означает рис для ханьцев или корейцев. У кочующего в степи рода, кроме отары овец и овечьего или кобыльего молока, в лучшем случае может быть только мешок муки. Из которой они жарят в жиру лепешки, потому как печек тоже нет.
Но в Лияше татар нет, живут, в основном, черкесы и аланы, осталось немного греков и армян. Так что наша мука пошла на ура.
Инфраструктура постепенно создается, но нужен драйвер, и я задумался. С едой налаживается, надо подниматься на следующий слой пирамиды. Нужна одежда, нужна ткань. Одежда в средневековье это не только тепло и защита, это и статус и "понты". Как автомобиль в моем времени.
Я же все время ткань покупал, столько денег на это потратил! Ткацкий станок я могу построить довольно легко, у меня есть хорошие чертежи нескольких вариантов станков. Но из чего ткать? Хлопок и лен привозные, и их чаще привозят в виде готовых тканей. Остается шерсть, но и ее надо сначала заготовить, обработать и спрясть в нити. Но зато шерсти много — в Крыму и вокруг Таны стада овец в десятки тысяч голов. Все, решено, начинаю текстильное производство! Тут еще много положительных аспектов — красители для ткани — у меня же, своих одену хорошо, а то поизносились уже. И баб в Адлере будет чем занять, из-за централизованного питания многим делать нечего, дуреют уже от безделья. Мужики просят женам хоть какой-то работы, хоть "за сольдо ломанное".
Начну сразу несколько тем параллельно — и ткацкий станок, и прядильную машину, и чесальную и заготовку и мойку шерсти. Прохора отвлекать на станки не буду, он сейчас и "железный" корабль начинает и пушками занимается. Есть еще один мастер — Иван, он только что закончил и запустил бумагоделательную машину. Машину мы с ним сочиняли, а к станкам есть готовые чертежи — справится.
С Иваном выбрали самый простой вариант станка, с одной рапирой и простой ремизкой, полотняного плетения, без всяких жаккардовых узоров. Нам важно автоматизировать основной процесс, чтобы ткач только нитки заправлял. Для начала назначили ширину полотна в шестьдесят сантиметров, плотность нити номер тридцать, это число нитей на десять сантиметров — всего сто восемьдесят нитей основы. Редковато, но это пока только отработка технологии, да и нити ручного изготовления, что мы купили для отладки, довольно толстые и неровные.
Барабанную чесальную машину делать пока не стал, есть более простая схема. Я же хочу мойку шерсти и чесание расположить в Лияше, пусть люди зарабатывают на простых работах. С прядением пока не определился — если ручное, то в Лияше, если машинное — то в Адлере.
