— Ван прогнал его... Бонгрим снова прогневал отца... Возмутитель спокойствия и устоев... — зашелестели слова среди сановников, приторно улыбавшихся молодому человеку ещё мгновение назад.
Ли Чонг чинно прошёл мимо склонившихся в поклонах людей и, сопровождаемый группой ждавших его возвращения чиновников, прошествовал во дворец. Лишь только оставшись наедине с самим собой, перед встречей с пхансо* по делам церемоний он позволил себе улыбнуться:
— К кому душа лежит, к тому и ноги несут. Пусть так и будет... Я буду ждать твоего возвращения, Ли Хо.
Конечно же он знал о том, кто подобным образом вразумил только-только вернувшегося из Мукдена сына. Сон Сиёль, советник по вопросам ритуалов и негласный наставник принца, . Ван так же вёл свою игру. Нужно было многое узнать о северном соседе, но сделать это нужно было так, чтобы маньчжуры никоим образом не прознали про замыслы вассального вана. Бонгрим был любимым сыном своего отца, но оставить престол ему Чонг не мог, только лишь по причине стойкой ненависти принца к захватчикам. Ибо ещё одно нападение маньчжур Корея попросту не переживёт.
* Пхансо — ранг высшего чиновника, соответствующего министерскому.
Хверён-Туманный, река Туманган. Февраль 7153 (1645).
Выйдя из Хверёна, отряд принца далее двигался по льду Тумангана, мимо его пустынных, покрытых ослепительно белым снегом низких берегов. Шесть десятков запряжённых в повозки и навьюченных мулов шли по неглубокому снегу, что покрывал замёрзшую реку. Ночёвки устраивали в редких и бедных деревеньках, что прятались от чужих глаз немного поодаль от берега, и поближе к сопкам, поросшим низким лесом. К устью пограничной реки корейцев вёл офицер дворцовой гвардии Ан Чжонхи и с ним был полусотня отборных солдат, а также несколько чиновников из числа сочувствовавших движению сирхак или его членов. Принца Бонгрима сопровождали его многочисленные друзья, а также отряд аркебузиров, которому военный начальник провинции Хамгён доверил сопроводить принца до северной границы Кореи, где он и должен был находиться в изгнании, покуда ван не сменит гнев на милость. Слуги и крестьяне-проводники составляли до половины численности каравана. Принц сидел в своём возке нахохлившись — Ли Хо до сих пор было стыдно за себя перед отцом. Как он ошибался в нём! И как ловко отец провёл своего сына, сыграв на присущей молодости резкости и глупости. Вот что значит жизненный опыт и мудрость! Она даёт возможность извлечь из тупиковой ситуации максимум возможного. Конечно же, ван Кореи не мог просто так отпустить сына, возможного наследника престола к врагам Цин, а вот выгнать его на северную границу, где тот сможет набраться ума и образумиться — запросто!
Отсылая сына на север, корейский властелин послал вслед за ним и небольшой отряд стражников-гвардейцев, назначив его командиром одного из своих самых лучших офицеров, чьи предки верно служили предкам Чонга. А заодно ван отправил в ссылку и группу столичных чиновников, обвинённых в вольнодумстве. Решив сначала покарать, позже ван помиловал их, лишь изгнав в отдалённую северную провинцию.
Ан Чжонхи нагнал принца только в Хверёне. Там Бонгрим хотел провести зиму и по весне идти рекой к устью. Но офицер-гвардеец решил отправляться немедленно.
— Губернатору провинции необязательно наблюдать за тобой, принц, поэтому мы должны идти к северянам. Мне нужно говорить с ними, это приказ вана, — жёстко проговорил Ан, сразу дав понять молодому человеку, что тот не имеет права приказывать.
Покачиваясь в неспешно скользящем по снегу возке, Ли Хо напряжённо обдумывал перспективы скорой встречи с людьми народа Ороса. Этот народ уже давно осваивает Амур, а также поставил свою крепость и на Сунгари. Нападения маньчжур были отбиты с великим для них уроном, а амурские племена немедленно отпали от Цин и более не считают маньчжур реальной силой. Более того, теперь они постоянно нападают на них, используя оружие Ороса. Как говорил Ким, кореец, служивший у северян, у сунгарийской крепости есть целое поселение из пленных подданных его отца, и они так же участвуют в вылазках против Цин.
Вспоминал он и первую встречу члена царствующей династии Чосон с послом северян-Ороса. Тогда, в доме хверёнского чиновника Ли Джиёна, Бонгрим услышал многое из того, что хотел узнать. Особенно его интересовали речные корабли северян. Тогда Ким намекнул, что в будущем он непременно увидит их. И пусть эта встреча была проведена негласно, без взаимных обязательств, она многое значила. Ведь совсем недавно, каких-то пятнадцать лет назад Ли Чонг ввёл в Корее принцип изоляционизма. Страна, зажатая будто самой природой естественными границами — с севера реками Туманган и Амноккан, а с остальных сторон морем, пережившая опустошительные нашествия японцев и маньчжур, нанёсших колоссальный урон, хотела закрыться от остального мира.
'Разве такое решение сможет помочь Корее?' — думал принц. — 'Конечно, верёвка, крученная своими руками, крепче. Но ведь и поведение свернувшегося в клубок испуганного ежа недальновидно. Хитрая лиса всегда найдёт возможность съесть нежное мясо зверька, который вздумал отгородиться своими иголками'.
А вскоре показались дымки, повеяло запахом человеческого жилища, и мулы инстинктивно потянули возок быстрее, надеясь на отдых и корм.
Новая встреча с Кимом прошла по-дружески, словно они были хорошими знакомыми. Сергей, выше его на голову, приобнял Ли Хо, похлопал по плечам, после чего крепко пожал кисть руки. Для принца это было полной неожиданностью, а Ан Чжонхи и вовсе раскрыл рот от подобного ритуала, видимо, присущего народу Ороса, которому выучился и этот кореец. Обниматься с Кимом Ану не пришлось, но руку пожать он дал, ибо был в гостях.
— Я безмерно рад, что ты решился снова посетить нас! — торжественным тоном сказал Сергей принцу. — Был ли лёгким твой путь?
— Я тоже счастлив видеть тебя, друг! — отвечал Бонгрим. — У вас хватит места разместить всех моих людей? — при этом он показал на караван.
— Не беспокойся, друг, — кивнул Ким, — места хватит.
После этого Чжонхи принялся с интересом осматривать крепостицу, стоявшую на левом берегу Тумангана, не так далеко от его устья. Как пояснил Сельгеи, — так звучало его имя на корейском языке, это временное укрепление. Вместо деревянных стен будут каменные. Под защитой крепости в будущем построят пристань и посёлок. Пока же на невысоком холме стояла крепостица в виде правильного прямоугольника, с угловыми и воротными башенками. Внутри к стенам были пристроены казармы, а на широком крепостном дворе стояли отдельные здания, которые разнились между собой по предназначению, о чём Ан Чжонхи немедленно расспросил. Ким, наконец, повёл гостей в арсенал, где с помощью Олега Васина, начальника поселения продемонстрировал вооружение гарнизона. Добрались и до пушек, которые привели Чжонхи в полный восторг, судя по блеску его глаз, однако гвардеец при этом не проронил ни слова. Ким подробно объяснил, как с их помощью были разбиты маньчжуры, присовокупив рассказ о винтовках и х дальнобойности. Ли Хо радовался, словно ребёнок. Далее Сергей показал корейцам помещения для офицеров, казармы, склады, овчарню. В радиорубку, однако он корейцев не повёл, несмотря на то, что они порывались заглянуть в каждый угол крепостицы. Заинтересовались они и двумя отдельно стоящими домами, один из которых был побольше, а второй поменьше. Как объяснил Сергей, в большем была баня:
— Это место где Ороса моются и сидят в горячем пару, — попытался пояснить он предназначение дома.
— У нас тоже есть чимчильбан! — воскликнул Ли Хо с улыбкой.
А меньшее помещение было уборной.
— Пёнсо! — вновь проговорил принц. — И правильно поставили, я смотрю — поближе ко вторым воротам.
Кроме того, гостей заинтересовали и два блокгауза, окружённые невысокими земляными валами, покрытые снегом, которые отстояли от крепостных стен на сотню метров. Один из них находился на западном берегу Тумангана, держа под прицелом реку в её узком месте, а второй смотрел на покрытое белым ковром пространство, тянущееся до самых сопок, где начинался густой лес.
Желая прощупать принца на предмет его полномочий, Сергей с удивлением узнал, что принц Бонгрим не является главой этой делегации. Согласно приказу вана, Ан Чжонхи, офицер дворцовой стражи, является старшим отряда и официальным представителем правящей династии Чосон. Как понял Ким, Ли Чонг справедливо опасался молодости своего сына и присущих ему категоричности в суждениях. В итоге ван разумно послал на переговоры рассудительного офицера, прикрытого легендой, и двух гражданских чиновников высокого ранга, состоявших в движении Сирхак, которым, однако, Чонг полностью доверял.
Вскоре Сергей пригласил гостей в одну из казарм, где бойцы уже составили столы и лавки для проведения исторических переговоров. Однако Ан сразу же предупредил хозяев, что любое слово, произнесённое здесь, должно быть до определённой поры сохраняться в строгой тайне, иначе властитель Кореи будет вынужден отказаться от любого дальнейшего общения с Ороса. А он сам будет казнён, как изменник.
— Это правильно, — кивнув, согласился Ким. — Осторожность почтенного вана понятна и будет нами уважена. Заверяю вас, мы заинтересованы в сотрудничестве с вашей державой и готовы к сохранению тайны переговоров.
— Хорошо, — удовлетворённо проговорил Чжонги. — Ван велел мне наперво узнать, как далеко простираются ваши амбиции в противостоянии с Цин и ощущаете ли вы в себе должную силу для противостояния маньчжурам?
— Вопрос понятный, — сказал Ким и после недолгой паузы отвечал:
— Наши интересы состоят в том, чтобы сила Цин была подорвана на всех участках наших с ними границ. В целом нам бы решительно не хотелось создания обширной и могущественной империи на землях Маньчжурии и Китая, а также захваченных ими территорий. Сейчас — при не самом лучшем положении маньчжур в северном Китае, есть все шансы этого добиться.
Чжонхи вскинул брови в немалом изумлении и переглянулся с такими удивлёнными сановниками — желания Ороса были столь самонадеянны, что Ан немедленно засомневался в здравом состоянии духа его собеседника.
Ким это сразу же понял и заверил офицера-гвардейца:
— Как вы должны знать, нам по силам разбить сильное войско маньчжур, не понеся при этом потерь. Мы сможем сделать это у наших крепостей, близ берегов рек, где могут появиться наши речные корабли. Мы способны дать достойный отпор врагу и в лесной чащобе, не пойдём мы лишь на бой в открытом месте — у нас есть недостаток людей. Но это касается атакующих действий. В обороне мы способны на многое — маньчжуры это знают теперь очень хорошо.
Ан в течение нескольких минут нарочито тихим тоном переговаривался с чиновниками, изредка бросавшими заинтересованные взгляды на Сергея.
— Кто твои родители? Чем они занимаются? — спросил вдруг один из молчавших прежде посланцев вана.
— Родители... — задумался Ким.
Задача была не из лёгких. Поди, объясни корейцу семнадцатого века о судоремонтном заводе в Невельске, где трудился отец и о стоматологии — профессии матери, применительно ко дню сегодняшнему.
— Мой отец чинит морские корабли в порту, а мать — лечит больные зубы людей.
— Мы не видели ваших кораблей, — заметил второй чиновник.
— А как мы сможем их увидеть, если наша страна заперта изнутри? Если мы боимся даже лёгкого дуновения ветра из-за границ Кореи?! — ворвался в разговор молодой принц, отчего остальные корейцы поморщились, осуждающе глядя на него.
— Я что, говорю неправду? Разве мы не закрываем себе глаза и уши, пытаясь ничего не видеть и не слышать?
— Принц! — мягко проговорил Пак Чанхо, столичный чиновник. — Твой почтенный отец не зря послал именно нас, а не кого-либо ещё. Мы понимаем твои переживания, но тебе следует поумерить свой пыл.
— Либо нам придётся просить тебя уйти, — поддержал его Босон, второй сеульский сановник.
— Ли Хо, послушай! — добавил Ан Чжонхи, — ты сам знаешь, что у нас за соседи. Мы для них всего лишь очередная добыча, один из вассалов, поставщик солдат и женщин!
— Не пора ли прервать эту традицию? — громко спросил Ким. — Не для этого ли вы здесь?
После этого вопроса четверо корейцев разом замолчали и задумались, опустив голову. Лишь принц посматривал на своих спутников с неподдельным интересом, ожидая их ответа.
— Как велика ваша держава? — задал, наконец, вопрос Босон.
— Я могу показать на карте, — предложил Сергей, подвигая к себе приготовленный заранее атлас.
Посланцы вана разом подобрались, будто почуявшая добычу лиса. А Ким тем временем открыл разворот на странице физической карты Евразии и примерно очертил границы Ангарии или, согласно последним новостям из Ангарска, Сибирской Руси.
— А где Корея? — немедленно поинтересовался Чанхо.
Ким ткнул карандашом в Корейский полуостров.
— Такая маленькая! — разочарованно протянул сановник, переглядываясь с остальными.
Сергей между тем ловко пресёк попытку принца подвинуть атлас поближе к себе. Через некоторое время, потраченное гостями на негромкие переговоры между собой, изобиловавшее шипящими звуками и порядочным накалом страстей, опрос Кима продолжился. Теперь корейцев интересовал начальник поселения, гигант Олег Васин. Сергея буквально забросали вопросами. Босон и Чанхо по очереди спрашивали: кто его родители, да каково их положение в обществе? Много ли среди Ороса таковых великанов? Сколько ему лет? Где он обучался? Велика ли школа, да сколько в ней учеников? Большой ли город, где этот Ороса родился, да сколько там домов? И далеко ли отсюда, да сколько дней надо провести в пути? Сановников будто прорвало — вопросы сыпались один за другим. Видимо, это искусственно навязываемая последние годы самоизоляция породила сей информационный голод. Ким же постарался после очередного вопроса о различиях в одежде у офицеров разного ранга свести разговор хотя бы к предварительным его итогам.
— Ты торопишься, Сельгеи! — с укоризной сказал Босон. — А это нехорошо. Ты лучше скажи, сколько детей у вашего властителя? Да сколько наложниц, и имеют ли их семьи влияние при дворе?
Едва сдержавшись чтобы не рассмеяться, Ким принялся отвечать и на эти, кажущиеся ему глупыми вопросы. Но для посланцев же каждый вопрос имел своё значение, а каждый ответ делал более понятным для них общую картину действительности. И они продолжались — об оружии, составе населения, исповедываемой вере, о возделываемых культурах и прочее, и прочее. Этот марафон прекратился только тогда, когда один из чиновников — Босон, попросту уснул, пропустив свою очередь в опросе. Ужасно уставший за проведённые с гостями часы, Сергей заснул, едва коснувшись лицом подушки.
Наутро, отлично выспавшийся и бодрый Ан Чжонхи огорошил Кима своим решением:
— Мы должны покинуть ваше поселение и направиться в Сеул. Я сообщу моему господину всё, что я услышал здесь. Но прежде я хочу ещё раз осмотреть ваши аркебузы.
— И это всё? — только и смог разочарованно выдохнуть Сергей, надеявшийся достичь хоть каких-нибудь соглашений.
