старый - новый мир

На этой полянке собираются все пацаны с окрестных домов, чтобы поиграть в футбол, или что-то еще. К вечеру подтягиваются и девчонки. Возле полянки рядом с дорогой проходит неширокий арык, боковые стенки которого заросли давно выгоревшей на солнце травой. Вода в нем появлялась за все время, сколько я там жил, только в дождь, или зимой, во время таяния редкого для наших мест снега. Вечерами во время наших посиделок, мы занимаем места по его краям. Причем каждый вновь прибывший старается протиснуться в самую середину, его оттуда стараются выпихнуть, прибывший сопротивляется, стараясь остаться на месте, крича что он занимал очередь еще с обеда, что всегда здесь сидел, и вообще это место куплено с самого заселения, отчего всем становится только веселее.

Вот и сейчас, стоило только мне подъехать сразу же на меня, обрушивается шквал новостей. Самая главная, касается обделанного Сявы. Об этом, наверное, знает туже весь Спутник, а авторитет известного заводилы, скатился уже ниже плинтуса. Теперь иначе, чем Гавнюком или Засранцем, его не называют. Второе, пожалуй, не столь значительное, но тем не менее довольно веселое приключение связанно именно со мной. Пацаны, и девчонки на все лады рассказывают, обвешивая дополнительными подробностями мой сон на озере, притворно жалея заработавшегося и уснувшего меня. С удовольствием присоединяюсь к их повествованию, в лицах изображая разговор с теткой, которая разбудила спящего мальчика. Постепенно тема меняется, кто-то вставляет услышанный новый анекдот, воспринятый новым взрывом смеха. Самыми популярными сейчас считаются про Петьку и Василиваныча. Пытаюсь вставить и свои пять копеек.

Василий Иванович посылает Петьку учиться на художника. Через год Петька возвращается:

— Ну, что выучился?

— А то ж!

— Ну покажи, что ни будь свое.

— Вот! — говорит Петька и протягивает лист бумаги, закрашенный в черный цвет.

Василий Иванович долго смотрит на него переворачивая и так, и эдак, а после спрашивает.

— И как же эта картина называется?

— Четыре негра грузят ночью уголь.

Раздается смех, вижу, что анекдот понравился и сыпятся просьбы рассказать еще. Хватит, хорошего помаленьку. С грустным видом развожу руками. Бяшка, пацан из дома напротив, чуть полноватый, кудрявый, добродушный мальчишка пытается рассказать немного пошловатый анекдот про коловорот. Сейчас не принято рассказывать подобные анекдоты в присутствии девчонок. Поэтому не дослушав его до конца, Бяшку с возмущением выталкивают с его насиженного места, отвешивая при этом пару подзатыльников. Народ тут же сдвигается потеснее и Бяшке приходится пристраиваться с краю.

— Бяш! — говорю я, смех тут же смолкает, прислушиваясь к моим словам. — А ты знаешь, что означает твоя кликуха?

— Это оттого что я мягкий, и добрый! — отвечает он.

— Как раз наоборот, хотя и это тоже. — говорю ему. — В России, в деревнях так баранов называют. Свиней — хрюшками или борьками, коров — зорьками или милками, а барашков — бяшками.

— Правда, что ли?! — удивляется он.

— Точно говорю, недавно в какой-то книге прочитал.

Народ вновь хохочет, а Юрка Кутырчик, сидящий возле него, начинает поглаживать его, приговаривая:

— Бяша, Бяшечка, мягонький барашечка!

В этот момент раздается гнусавый голос Юркиной матери: "Ю-ю-юрка! Пошел домой!" Тот нехотя поднимается и попрощавшись не торопясь плетется к своему дому. Оказывается, уже довольно темно и пора расходиться по домам. Проходит несколько минут, и вскоре полянка пустеет. Что ж пора и мне. Подхватив свой велосипед, иду ко двору и заведя его в сарай вхожу в дом. Родители, в это время усевшись в зале на диван смотрят телевизор. Сестры еще нет, но мама совсем не проявляет беспокойства, куда она денется? Скорее всего сейчас у соседей со своей подружкой Светкой в куклы играет.

— Пирожки на столе, чайник еще горячий, — говорит мне мама, не отрываясь от телевизора. Иду в столовую, наливаю себе чай сыплю в кружку четыре ложки сахара, и подкрашиваю все это молоком. Усевшись за стол, собираюсь перекусить, в этот момент в дом врывается маленький вихрь по имени Маринка, моя сестренка. Смуглая плотная девчонка, львица по гороскопу, правда сейчас о гороскопах упоминают довольно редко и только в узком кругу. Как-то не принято это. Но сестра, впрочем, как и мама, настоящие львицы. Все их повадки говорят именно об этом. Одно то, что мы носим фамилию мамы, а не отца, уже говорит о многом. Да, что говорить, если даже отец, после женитьбы перешел не ее фамилию.

Подхватив с блюда последний пирожок, сестра показывает мне язык и уносится в свою комнату. Немного растерянно смотрю ей вслед, но что-то предпринимать уже поздно. Улыбаюсь и допив чай, тоже поднимаюсь и иду к себе.

Когда после землетрясения маме дали квартиру, то предложили два варианта. Или трешку в двенадцати квартирном доме, со всеми удобствами, ванной и горячей водой от водонагревателя. Или коттедж. Отдельный дом с участком в пятнадцать соток, центральным отоплением, правда ванны и водонагревателя здесь не имелось. Все перевесил приусадебный участок. Мама решила, что так будет удобнее, посадим свой сад, какой-никакой огородик, в общем детям, то есть нам, здесь будет вольготнее. И вскоре мы переехали сюда. Честно сказать никто не пожалел о сделанном выборе. В коттеджах оказалось гораздо лучше, чем в многоквартирных домах. А ванну и все остальное мы уже добавили чуть позже своими силами. Когда въезжали сюда, это был трехкомнатный щитовой дом. Позже его перестроили, и у нас получилось четыре раздельных комнаты, ванная комната, кухня и столовая. Огород, как-то не прижился, зато получился добротный сад, с несколькими вишнями, яблонями, абрикосами, черешней, айвой, и большим виноградником нескольких сортов и розами растущими по всему участку.

Взглянув на часы, решаю, что пора ложиться. Умывшись, желаю всем спокойной ночи и пройдя в свою комнату, и раздевшись укладываюсь на диван, служащий мне постелью. Включив ночник, беру книгу и читаю ее. Постепенно мои глаза закрываются, и я засыпаю.

* * *

* * *

*

Как же хорошо проснуться в молодом теле! Даже, утро красит нежным светом! Сладко потягиваюсь и рывком отбросив одеяло в сторону поднимаюсь. Выглядываю в окно. Уже залитый яркими солнечными лучами двор, так и манит к себе. Быстренько натягиваю простое трико с вытянутыми коленками и старую футболку. Тихонько стараясь никого не потревожить выхожу из своей комнаты. Впрочем, никого это громко сказано. спит только сестра. Отец уже ушел на работу, а у мамы хотя и выходной, но она уже возится на кухне.

— Что так рано? — спрашивает она, заметив меня в столовой. — Спал бы еще да спал.

Желаю ей доброго утра и прохожу в ванную. Завершив утренний туалет, вновь появляюсь в столовой, где меня ждет утренний чай и бутерброд на завтрак. Отпиваю глоток, и вспоминаю, что в этом мире распространен кофе, которого я не пил уже несколько лет, и очень соскучился по нему. На Аурелии, несмотря на то, что связь с этим миром довольно четко прослеживалась, кофе я так и не нашел. А когда закончились мои запасы, долго мучился привыкая обходиться без него.

— Мам, а у нас кофе есть? — задаю вопрос.

— Ты ж его не любишь? — удивленно отвечает мама.

— Да что-то захотелось вдруг.

— В зале в серванте банка стоит. Сам найдешь?

— А то. — отвечаю ей и срываюсь из-за стола.

Открыв дверцу серванта, некоторое время любуюсь мамиными запасами. Сейчас время дефицита, но достать при желании и наличии знакомых можно очень многое. Вот и в серванте перед моими глазами выстроились закрытые банки с зеленым горошком, кофе, коробки с шоколадными конфетами, бумажные пачки чая со слоном, банки с тушёнкой, с сардинами в масле и даже такая редкость как шпроты. Достаю нераспечатанную банку с индийским кофе и прохожу на кухню. Поддев плотно сидящую крышечку кончиком ножа, открываю ее, срываю находящуюся под нею фольгу и достав чайную ложечку порошка засыпаю ее в кружку, добавив туда же ложечку сахара заливаю кипятком. По комнате расплывается непередаваемый аромат свежезаваренного кофе. Я уже и не помню такого запаха, поэтому с наслаждением вдыхаю его. В прошлой жизни, в двухтысячных, такого уже не было. А аромата хватало на первые две-три чашки, после он куда-то исчезал, и оставалось только почти безвкусное пойло, напоминающее о кофе только цветом напитка и надписью на банке или пакете.

— Наведи и мне кружечку, — слышится голос мамы из столовой.

— А сколько тебе класть?

— Да так же, как и себе.

Завариваю еще одну кружку и выношу обе в столовую, ставя одну перед мамой.

— А, что же без молока-то? — спрашивает она и хочет подняться к холодильнику.

— Не, мам, мне так больше нравится. — отвечаю ей и с наслаждением делаю первый глоток.

Мама повторяет за мной и немного морщится.

— Что-то ты сахару пожалел. — говорит она.

— Сама просила, как себе? — удивленно отвечаю ей и стараюсь побыстрее допить свой кофе, пока она не опомнилась, решив, что для меня это слишком крепко. Задумываюсь.

— Может еще одну? — вопросительно смотрю на маму.

— Хватит. Много кофе вредно в твоем возрасте. — возражает она. — Надо на базар сходить Тема.

— Легко. — отвечаю ей. — Только переоденусь.

Иду к себе в комнату, надеваю носки, брюки, натягиваю футболку и вновь появляюсь в столовой. Мама удивленно смотрит на меня.

— Что с тобой Тёма?

— Ну я же в магазин собрался. Что мне, как оборванцу туда идти?

— Еще вчера, ты как-то не обращал внимание на такую мелочь. — продолжает она.

— Может повзрослел?

— Хорошо бы. Ну да ладно. — она дает мне в руки записку и дотошно объясняет где и что я должен купить и сколько принести сдачи. Все это повторяется изо дня в день, несмотря на то, что я давно уже все это изучил, а в ценах ориентируюсь пожалуй лучше, чем мама. Сегодня в списке присутствует резанная морковка, значит будет плов. Правда мама готовить его не умеет, на праздники или к приходу гостей, этим занимается обычно отец, а у нее получается скорее рисовая каша с мясом, но думаю сегодня мы это исправим. Подхватываю авоську, и выхожу со двора. Мама удивленно смотрит мне в след. Обычно на базар я еду на велосипеде, если он понятное дело на ходу. Сегодня почему-то и переоделся, и пешком пошел, творится, что-то странное и с этим не мешает обязательно разобраться, думает она.

Насвистывая какую-то мелодию, кои постоянно крутятся в моей голове иду на рынок. Вообще-то слово "рынок" у нас не в ходу. Чаще говорят — базар. Все же живем мы на востоке, а здесь принято именно это слово. А восток, как говорится — дело тонкое. Тут же вспоминаю песню Укупника и напевая ее продолжаю свой путь.

Восток дело тонкое, Петруха!

Восток, как капризная старуха!

Восток дело тонкое Петруха, эх!

Товарищ Сухов мимо нас не пролетит и муха!

Товарищ Сухов мимо нас не пролетит и муха!.. (https://music.yandex.ru/album/2827733/track/24295570)

Местный базар находится буквально в двух шагах от дома. Достаточно дойти до перекрестка, свернуть налево и перейти на другую сторону улицы. Несмотря на то, что по времени еще только восемь утра, и даже не все магазины начали свою работу, базарная торговля уже в самом разгаре. А, что вы хотите? Здесь Ташкент, поэтому все стараются расторговаться и закупиться, как можно раньше. Через пару часов наступит такая жара, что идти на базар не будет никакого желания. В это время вся торговля замирает, возобновляя свою деятельность ближе к вечеру, когда станет немного прохладнее. Правда торговцы не покидают своих мест в надежде на случайного покупателя, но собравшись под навесами пьют горячий кок-чай, мирно переговариваясь между собою, вскакивая лишь тогда, как появится очередной клиент. Чуть в стороне от основного базара, на его же территории, есть небольшая полянка. С самого начала лета и до поздней осени там торгуют арбузами и дынями. Полянка поделена на квадраты, в каждом из которых лежит огромная пирамида бахчевых. Продавцы не покидают рынок, и все лето живут прямо там, под легкими навесами. Зато и купить арбуз или дыню, у них можно в любое время суток.

Первым делом подхожу к продавцу моркови. Здешняя морковь, в отличие от Российской — желтого цвета, как цветок одуванчика. Продавец моет свежий корнеплод, тут же чистит его и нарезает тонкой соломкой. Руки с огромным ножом так и мелькают над деревянной доской. Разница в цене совсем несущественна, зато все приготовлено, осталось только забросить в казан. Тут же у него приправы для плова, расфасованные по отдельным пакетикам. Беру триста граммов морковки и пакетик приправ, все вместе рубль. Чуть поодаль, продавец лепешек. Можно зайти в магазин и купить лепешку заводского изготовления, но местные гораздо вкуснее. Несколько минут стою, жду как подоспеет очередная партия. Лепешки пекут прямо здесь на базаре, в большом тандыре. Это такой кувшин, сделанный из глины, верхнее горло сделано широким, чтобы внутрь можно было влезть почти по пояс. Его вмазывают в печь, а огонь разогревает его стенки снаружи. Получается своего рода духовой шкаф. Вылепленные лепешки, лепят прямо на стенки тандыра, где они и выпекаются, а после снимают в подставленное блюдо с помощью небольшой лопаточки. Покупаю пять лепешек за пятьдесят копеек и иду в гастроном, который только что открылся. Народу еще совсем мало, поэтому обхожусь без стояния в очереди.

Здешние продавцы, виртуозы своей профессии. Прошу взвесить мне килограмм риса, и завороженно наблюдаю за действиями продавца. Тот подхватывает лист довольно толстой бумаги, тут же одним движением сворачивает из нее кулек, вторым добавляет еще один лист, чтобы добавить кульку объем, бросает кулек на весы, одновременно с этим зачерпывая совком рис из мешка, резко высыпает его в лежащий на весах кулек, отчего стрелка подпрыгивает точно до килограмма, тут же, не давая стрелке замереть, подхватывает кулек и свернув его верхушку подает мне. Молча расплачиваюсь, и развернувшись подхожу к контрольным весам. Так и есть вместо килограмма девятьсот двадцать грамм. Поворачиваюсь к продавцу и глазами показываю на весы. Вижу, что он внутри весь кипит, но тем не менее, досыпает мне до полного веса рис и что-то бормоча про себя, подает обратно. В соседнем отделе покупаю бутылку хлопкового масла, и сложив все покупки в авоську иду домой.

Дома все как обычно. Сестра уже смылась к подружкам, мама смотрит в ожидании меня телевизор. Сейчас по телевизору нет такого разнообразия как в будущем. Всего-то три канала. Два центральных и один местный с передачами на узбекском языке. Но как ни странно именно он и пользуется наибольшей популярностью. Правда для этого нужно в достаточной мере владеть языком, но для нашей семьи — это небольшая проблема, разве что сестра его еще плохо знает. Дело в том, что помимо обычных для этого времени передач о передовиках и вестей с хлопковых полей, здесь довольно часто крутят хорошие фильмы, часто показывают передачи для детей. Кстати именно на этом канале я впервые познакомился с диснеевскими мультфильмами. Да и перевод многих фильмов на узбекский таков, что даже самый грустный из них может рассмешить, не говоря уже о комедиях. До сих пор помню, как Никулин пел на узбекском языке: "Тохта, паравоз, тормоза чакиш борми. Кондуктор кетти менинг елга..."