| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ещё долго учёбой мучить будут? — скривился конопатый Оболенский.
— Изрядно. Пока что вы просто неотёсанные мужланы. Потом лучшие из вас получат звание камер-пажей.
— А чо они делают-то?
— Неотлучно находятся при одном из членов императорской семьи.
— Охранниками, что ли?
— Обязанности пажей состоят в участии в разного рода церемониях. Пажи сопровождают членов императорской фамилии, несут шлейфы или держат накидки царственных дам и тому подобное.
— Юбки бабам задирать?
— Запомните, статс-дамы для вас недоступны. Если, разумеется, сама статс-дама не восхощет с вами пошалить, ну, вы меня понимаете... Не краснейте! Тут все мужчины... Всё, что происходит при дворе, остаётся глубокой тайной для черни. Доступных фрейлин вам укажет гофстатсдама. Амурно самовольничать без её дозволения — ни-ни!
— А если укажет на некрасивую?
— На самых красивых давно положили глаз камергеры и царственные особы. Не отчаивайтесь. Несимпатичных девочек во фрейлинах не бывает. Они все секси.
— А если мы подерёмся из-за какой-то тёлки?
— Исключено! Выдержка и только выдержка — вот что отличает высокородного пажа от гопника с района. Скоро вам выпадет великая честь прислуживать при совершении бракосочетания ея императорского высочества княжны Мериам Максудовны с его великогерцогским высочеством Мамбетом Искандеровичем. Там и пройдёте испытание на выдержку.
Господин обергофкамергер постучал золотой вилкой по хрустальному бокалу с золотым вензелем дома Гольштейн-Готторп-Романовых.
— Господа! Мы с вами заплутали в нашей путанной беседе и попали на непристойную стезю. Стыдитесь! Смею напомнить, что у нас не празднование по случаю досрочного производство вас в пажи ея величества, а своего рода 'тайная вечеря'. Патриарх Ермолай решительно возражает против сего наименования и грозит нам пальчиком. Но это придворная традиция, и мы её сохраняем.
Пажи пристыженно потупились, отложив ножи и вилки. Думали, что за сим воспоследует предтрапезная молитва. Но обергофкамергер благосклонно улыбнулся.
— Заметили, что слова срываются с моих губ и словно растворяются в тишине? В этом зальце, задрапированном чёрным бархатом, идеальная звукоизоляция. Приточная вентиляция пропускает кондиционированный и ароматизированный воздух сквозь три фильтра совершенно бесшумно. Зал для тайной вечери защищён от любого сканирования. Нас никто не подслушает. Можно говорить свободно обо всём. Хоть нести крамолу и нецензурщину. Записывает только мой карманный диктофон. И пусть вас не смущает чучело летучей мыши в дальней нише со свечками. Об этом алтаре я расскажу вам в следующий раз. А теперь, братцы, дружно вспеним бокалы с шампанским и выпьем за здоровье ея величества!
Юные пажи чокнулись с бокалом главного наставника и опустошили полулитровые бокалы. Обергофкамергер снял парик с буклями, провёл ладонью по лысой голове и заговорил таинственным тоном:
— Теперь я посвящу вас в сакральное знание о родословном древе последних Гольштейн-Готторп-Романовых. Открою вам сокровенную тайну — все без исключения царственные особы России чисто русской крови!
— Чо-то...
— Как-то...
— Не так-то.
— Я, юные господа, докажу вам эту очевидную для всех истину чисто логически. Императрица Марианна...
— А хто батяня ейный?
— Фу, как бестактно, господин Голицын! Отец нынешней матушки русского народа — Каролус Эрих Николаус Майнтценгенский. Тоже русский и православный.
— Эт-та как понять?
— Такое надо не понимать, Долгорукий, а принимать на веру с чистым сердцем. Её прабабка, грузинская княжна Тиграда Гвардциони-Мухасранская, по мнению геральдистов, происходит из древнего православного рода грузинских царей, правивших ещё до Рюрика.
— А на русском царица говорит? Что-то на пиру мы от неё ни одного русского слова не слыхали.
— Марианна Николавна свободно говорит и читает не только на русском и остальных европейских языках, но и на арабском и иврите. Она ни в коем случае не хотела навязать россиянам монархический строй против их воли, но токмо по воле народной. Провозглашала ещё при антинародном режиме: буде такова воля явлена, она готова сесть на престол и служить своему народу. И народ после Великой Ельцинской революции и Реставрации монархии выбрал самодержавие, православие, народность. Причём совершенно добровольно. Поэтому благоденствует и безмолвствует.
— А сынуля ейный от кого? Царя-то у нас нету.
— Вдовствующая императрица она, как вам известно. В законном браке родился русский цесаревич Боголюб. Недоброжелатели объявляют русского цесаревича представителем династии Гогенцоллернов, а не Гольштейн-Готторп-Романовых. Злопыхатели именуют его Готтлибом Прусским, но это всё беспочвенные и досужие сплетни. На самом деле он чисто русский по крови и православный по вере.
— А чего-то он так-то иноземцев любит?
— Цесаревич Боголюб, господин Оболенский, объявил народу: 'Пусть вас не пугают чужестранные танки на Красной площади. Наводя мосты между Россией и Европой, мы следуем путём, который проложил в своё время мой предок Пётр Великий. Он приглашал немецких офицеров и генералов на русскую службу'. А нынешние монархи приглашают израильских и американских воевод.
— Так-то цесаревич не байстрюк, получается?
— Как вы могли подумать такое, господин Долгорукий! Повторяю дважды, царица родила сына в законном браке с эрцгерцогом тирольским и швабским Фердинандом Парапонтосом Тринадцатым. Повсюду с царскими почестями принимают главу Российского императорского дома Гольштейн-Готторп-Романовых императрицу Марианну Николавну и цесаревича Боголюба Парапонтыча. Именно они являются наследственными возглавителями фамильной корпорации, хранящей идеи и традиции тысячелетнего монархического государства-семьи. То есть блюдут преемственность русской монархии от великого Рюрика. Являются законными охранителями непрерывности династии от инокровного посягательства.
— А кто посягает?
— Эх, Долгорукий! Ваш предок предал рюриковичей, наплевал на Киев и основал Московию. И в вас та же червоточина жива... Так знайте же все, что угроза исходит от самозванцев. Перед печальным концом правления предпоследних Гольштейн-Готторп-Романовых российская императорская семья успела разрастись до огромных размеров. Сегодня их потомки живут по всему миру, но некоторые относятся к своим царским корням с особым трепетом и претендуют на трон.
— Мы по тырнету лазим, не пальцем тыканные... О Романовых в сетях дажить куры не кудахчут.
— Нет же! Ошибаетесь. Опасность появление самозванцев жива по сю пору. Потомки Саксен-Кобург-Готской ветви неоднократно самопровозглашали себя местоблюстителями российского престола. Гессенское ответвление тоже не дремлет. Да и барон Карл-Густав Маутхаузен-Заксенбург не унимается. Благо, потомков Ольденбургской ветви отодвинули в тень, как и князей Юрьевских. Но и у Екатерины Великой было несколько внебрачных сыновей. Самозванство погубит любую династию! Нашу царицу Марианну Николавну признают русская православная церковь и все европейские королевские семьи чистых кровей. Вот, что самое главное!
— Чо-то народ царицу нашу не шибко любит.
— Да как вы посмели такое сказать, князь Голицын! От лицезрения царственных особ по телевизору у русских людей рождается в душе благотворная умиротворённость и даже затаённое ликование, а домашние бумажные иконки начинают мироточить.
Господин обергофкамергер раскраснелся от выпитого. Выставил на стол целую 'четверть' — трёхлитровую бутылку водки.
— Вот она, родная 'Российская'. С берёзками на наклейке. Пятьдесят шесть градусов. Для крепких духом людей. Что для русского здорово, то немцу — смерть! Выпьем же за здравие царской семьи. Хох новому тысячелетнему рейху династии Гольштейн-Готторп-Романовых! — совсем уже неожиданно для такого толстого борова по-поросячьи взвизгнул господин обергофкамергер и вскинул руку в римском приветствии. — Хайль Готтлиб! Пьём до дна! Стоя! Виват!
4
Все трое сидели по-пацански на корточках у туалета для прислуги и по кругу тянули самокрутку с травкой.
— Пацаны, а чо вы тут забыли?
— Но-но, мы пажи на службе ея величества! А ты кто такой, дядя?
— Я золотарь ея величества! Горшки со сранью за высокородными выношу. Унитазы чищу. Сантехнику чиню.
— Сантехник, значицца?
— Ещё какой! Не пойму я вас. Реальные пацаны, а в лакеи подались.
— А ты-то сам?
— Я-то хоть кредит за квартиры выплатил для троих внуков. А вам этот геморрой на кой?
— Патриоты мы!
— Мы за возрождение имперской России!
— Отчизну любим.
— Пацанчики, белогвардейцы тоже очень любили отчизну, но... странною любовью. Ярче всех эта любовь пылала у блестящего писателя и атамана Петра Краснова и его подельника атамана Шкуро на службе у Гитлера.
— Были и честные, дядя!
— Были, как не быть.... И тоже очень любили Россию. Именно поэтому православный авиаконструктор Игорь Сикорский создал американцам блестящее вертолётостроение. А его спонсор и сердечный друг композитор Сергей Рахманинов вкладывал кровные денежки в военно-промышленный комплекс Америки. Славные поборники за матушку-Русь!
— Подумашь, вертолёты... У наших вот такенное оружение, куда там пиндосам!
— Отцы-командиры и начальники-патриоты на ходу подмётки рвут, продают тактико-технические данные матчасти предполагаемому противнику, знамо дело.
— Да ну тебя, дядька... Весь мир с нами и за нас! Противников у русских нет. Только дружбаны и партнёры.
— По вашим нонешним понятиям, партнёры бывают активные и пассивные. Вас активные партнёры будут без отдыху и продуху драть сверху в хвост и в гриву. А вы, которые снизу, будете терпеть, пассивные партнёры. На то вы и терпилы.
— Никто на нас напасть не отважится!
— Нападать на нас не отважатся, но взорвут изнутри.
— На этот вонючий случай по нашим границам танки союзников утыканы. Привалят на подмогу царице.
— Танки, которые стоят по границам России, никогда не пойдут во фронтальное наступление, как на Курской дуге. То ж будущие оккупационные войска для усмирения русских туземцев. Когда российские правители сдадут страну по частям на поток и разграбление, эти танки будут поддерживать власть будущих вице-королей колоний, нарезанных из лоскутов новой Российской империи.
— Кремль будет наш!
— Ваш... Ваш... И стрелять по нему из амерских танков будут ваши же русские танкисты, как те подлюки на службе Ельцина пуляли по своим же в Белом Доме.
— Чего-то ради — нашенские танкисты?
— А чтоб натовской солдатне не попасть под международный трибунал и не болтаться в петле за преступления против человечности.
— Американцы разгромили Гитлера!
— Бомбардировками с безопасной высоты? С немцами они никогда не воевали на суше, кроме высадки через Канал. Потомки ветеранов СС часто проговариваются по телеку, что их прадеды талдычили в воспоминаниях: 'Как хорошо, что после высадки союзников в Нормандии мы отступали на западе без боя!'
— И правильно делали!
— Нам бы так!
— Раз немцы у нас порядок наводили, и нам надо было немцам сдаваться без боя. Пили бы баварское.
— 'Как упоительны в России вчера' — эта песня не про вас.
— Не пугай, старик! У нас вся жизнь впереди.
— Думаете, у вас впереди только, как в той песне:
'Балы, красавицы, лакеи и юнкера,
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки'?
— А чо не так-то?
— А то, что впереди у вас:
'Острог, соха, жандармы, филера,
И свист кнута, и хруст лозовой розги...'
Так что, пацаны, валите отсюда пока не поздно, а то придётся валить тайгу, когда придут к власти настоящие хозяева Земли Русской
— Маркиза Полонская и курфюрст Притрушев не дозволят серпастомолоткастым краснюкам снова прорваться к власти. Они, как и дворник Митрофан, из силовиков. Только из другого цирка.
— Когда-то в Париже русские княгини шли на панель, а князья таксовали и кочегарили.
5
Дворника на самом деле в детстве крестили Сергеем, но для придворного благозвучия велели именовать Митрофаном. Он в прошлой жизни давал уроки изящной словесности в лицее искусств, но теперь старательно осваивал просторечие, как полагалось балакать русскому дворнику при дворце ея величества.
— Сбёгли, вашество...
— Неужто и на самом деле сбежали?
— Драпанули, ваше сиятельство.
— — Дворец со всех сторон под стражей!
— Голь на выдумки хитра.
— Так то ж голь перекатная, а они будущие камер-юнкеры и камергеры.
— Смылися...
— Митрофан, да как же они могли обойти дворцовую стражу и незаметно скрыться?
— Выбили окошко в пандусе подвала, где обитают царицыны коты и кошки, ваше сиятельство.
— Коты поднимут дикий рёв и вой с мяуканьем кошек на подпевке, стоит только к ним вторгнуться чужакам.
— Сукины сыны опоили их валерьянкой.
— Ума не приложу! Мы их вытянули из нищеты, Митрофан, а они снова подались на дно бытия.
— Могёт быть, они из сектантов. Те верят в заповедь: 'Блаженны нищие, ибо они унаследуют царствие небесное', вашсятельство.
— И украли, как нищие, дешёвые мельхиоровые ложки с золотым напылением. Просто в голове не укладывается.
— Так гопники же! Чаво с таких взять?
— А может, они так поступили с хитрым умыслом.
— Это как-с?
— Украли поддельное золото, чтобы показать, что новая русская монархия тоже подделка?
— С них станется, ваше сиятельство. Но у спецагентов двора ея императорского величества длинные руки. Спымають их.
— Митрофан, про спецагентов это такая же придумка-подделка, как и наше мнимое царство. У царицы и гроша ломаного нет за душой. Живёт на подачки мироуправителей.
— Не могу знать, ваше сиятельство.
Сиятельный граф Стародубов ослаб в коленках и присел. Не на корточки, как гопник, а на ступеньки у входа во дворец.
— Мне конец, Митрофан.
— Где конец, там и начало сыщется.
— И то правда... Знаешь, кто такой обергофшталмейстер?
— Откуда мне, дураку-то...
— Это обычный завгар. Старший над теми, кому положено крутить хвосты лошадям каретным и царским лимузинам. Лишат графского титула, напрошусь в любой гараж хоть простым механиком.
— Спрос немалый, согласен. Стада машин из года в год разрастаются.
— Автосервис вечен, не то что наша эфемерная монархия.
— Ага, ваше сиятельство, тележных дел мастера завсегда в цене.
— А знаешь почему?
— Никак нет!
— Потому что колесо — штука круглая, а развал и схождение — дело тонкое.
КОНЕЦ__
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
