| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Чёрный
Умом ты понимаешь, что какие-нибудь люди могут выбрать пилюлю, отличную от чёрной. Так же как умом ты понимаешь, что какие-то люди устраивают стрельбу в школах. Но понять их по-настоящему ты даже не пытаешься. Тебе хотелось бы одного — принять чёрную пилюлю до того, как тебе придётся выбирать пилюлю, так чтобы можно было проанализировать будущие последствия каждого варианта, и сделать более обоснованный выбор. Впрочем, он несложен и без того.
Главный принцип таков: если есть выбор между А и Б, ты всерьез решаешь сделать А, а потом заглядываешь в будущее. Затем серьезно решаешь сделать Б и всё повторяешь. Этим методом ты определяешь оптимальный выбор в каждой ситуации в пределах одномесячного временного горизонта. Может, ты и не сможешь правильно выбрать профессию, зато уж на собеседовании покажешь высший пилотаж.
Кроме того, будущая миллисекунда — это по сути настоящее, так что "предвидение" на миллисекунду даёт тебе практически полное знание о мире на данный момент.
Ты настолько восхищён своим всезнанием и способностью делать почти оптимальный выбор, что проходит почти год, прежде чем ты осознаёшь истинный масштаб твоего могущества.
Ты решаешь, что в первый день каждого месяца будешь писать, что произойдёт ровно через месяц. Но, заглянув на месяц вперёд, ты увидишь листок бумаги с предсказанием ещё на месяц. Таким способом ты можешь посылать себе сообщения из сколь угодно далёкого будущего — по крайней мере до самой твоей смерти.
Ты пишешь письмо, заглядываешь на месяц вперёд и видишь, что ты только что закончил писать следующее письмо:
"Дорогой прошлый я!
В 2060 году учёные изобретут Сыворотку Бессмертия. К этому моменту мы, конечно, станем баснословно богатыми и примем её одними их первых. В сочетании с нашей способностью избегать несчастных случаев это позволит нам прожить дольше, чем мы ожидали.
Я посылаю это письмо из 963 445 028 777 216 года нашей эры. Мы состоим в числе последних ста живых людей во Вселенной. Небо чёрное и беззвёздное. Неминуемое возрастание энтропии превратило почти всю массу и энергию в рассеянное тепло. Суперконфедерация Скопления Девы, главное политическое объединение данной эпохи, собрало последние несколько мегатонн доступных ресурсов на борту этой станции, чтобы хоть один форпост человечества продержался после гибели всех планет. Станция работала около миллиарда лет, но сейчас у нас осталось топлива лишь на несколько недель. После этого во Вселенной не станет никакой негэнтропии вне наших собственных тел. Я заглянул на месяц в будущее. Никто не спасёт нас.
Последние триллионы лет наши лучшие учёные пытались понять, как обратить энтропию и спасти Вселенную, или как перебраться в другую Вселенную на более ранней стадии упадка, или как собирать энергию из рассеянного тепла, которое ныне заполняет большую часть неба. Всё это оказалось невозможным. Вся надежда осталась только на одно.
Видеть будущее невозможно, даже на месяц вперёд. Каким-то образом наша чёрная пилюля нарушает законы физики. Хотя мы исследовали весь космос, мы не нашли ни инопланетных цивилизаций, ни признаков их существования в прошлом. Но кто-то сделал чёрную пилюлю. Если мы разберёмся в этой силе, возможно, нам удастся с её помощью спасти реальность от неизбежного распада.
Посылая в прошлое это письмо, я разрушаю всю мою предыдущую историю. Я делаю это в надежде, что вы, современники беззаботной весны Вселенной, найдёте того, кто сделал пилюли, и избежите рока, которого не избежим мы.
Искренне твой,
Ты из почти квадриллиона лет в будущем".
АКТ ВТОРОЙ
Красный
Ты бьёшь по боксёрской груше. Она лопается, разбрасывая крошки наполнителя по всей комнате! Ты знал, что так и случится! Так всегда случается, когда ты бьёшь по боксёрской груше! Твоя жена злится и говорит, что у вас нет денег каждый раз на новую грушу, но ведь женщины ненавидят, когда их слушаешься! Так говорит интернет!
Звонят в дверь. Ты не открываешь дверь, а срываешь её с петель — просто чтобы показать, кто тут главный. На крыльце стоит мужчина в чёрном. На нём чёрный плащ, а лицо скрыто чёрным капюшоном. Он нацеливает на тебя оружие.
Ага, это одна из тех примерно 100% проблем, которые можно решить ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛОЙ! Ты бьёшь от плеча, но, несмотря на твою суперскорость, человек делает шаг назад — легко, даже изящно, как будто с самого начала предугадывал твои действия. Он нажимает спуск. Ты отскакиваешь с линии огня... но нет, на самом деле на линию огня, потому что он выстрелил в точности туда, куда ты отпрыгнул. Очень странно. Твоя последняя сознательная мысль — что хорошо бы иметь побольше ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛЫ, чтобы всё это понять.
Розовая
Ты возвращаешься с работы в комнату, усыпанную наполнителем боксёрской груши. Мужа нет дома. Ты думаешь, что он смылся, чтобы ты не пилила его из-за очередной уничтоженной груши. Но потом ты идёшь на кухню и видишь мужчину в чёрном. Он сидит за столом так, как будто ждал тебя.
Ты пугаешься, а потом догадываешься: надо коснуться его. Если он психопат-убийца или вроде того, ты соблазнишь его, согнёшь в бараний рог своим изящным пальчиком, а потом прикажешь броситься с обрыва в доказательство его любви. Тебе не впервой, хотя ты и не очень любишь вспоминать предыдущие случаи.
Но у этого человека нигде нет неприкрытой кожи. Одежда полностью закрывает его тело, и даже на руках у него перчатки. Ты пытаешься коснуться его лица, но он без усилий уклоняется.
— Твой муж у меня, — говорит он, когда ты оставляешь попытки подчинить его твоей магией. — Он живой, в безопасном месте.
— Ты врёшь! — отвечаешь ты. — Он никогда никому не сдастся! Он для этого слишком альфа-самец!
Мужчина кивает.
— Я выстрелил в него слоновьим транквилизатором. Он заперт в титановой камере в пятидесяти футах под водой. У него нет никакой возможности сбежать при помощи ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛЫ. Если хочешь увидеть его снова, делай, что я скажу.
— Почему? Почему ты так со мной поступаешь? — спрашиваешь ты в слезах.
— Мне нужна помощь некоторых очень особенных людей, — говорит он. — Они не послушают меня просто потому, что я попрошу. Но они послушают меня, если ты их попросишь. Я понимаю, что ты сама очень особенная. Помоги заполучить тех, кто мне нужен, и когда мы всё сделаем, я отпущу тебя и твоего мужа.
В его голосе лёд. Тебя пробирает дрожь.
Серый
Та ночь, когда приходил убийца, была по-настоящему страшной. Ты поклялся, что никогда больше не полезешь в дела короля Вильяма. Так почему ты вообще выслушиваешь это?
— Пожалуйста... — говорит она. Её глаза большие, как у котёнка.
О да. Она. Она ведь даже не особенно красива. Да, хорошенькая, но не красавица. Но почему-то, когда она коснулась тебя, ощущение было как в тех фильмах, когда фоновым звуком поёт хор ангелов. Ты сделаешь всё, что она скажет. Ты это знаешь.
— Нам нужен план его дворцового комплекса, — говорит человек в чёрном. Они вместе? Они любовники? Если они любовники, ты убьёшь его. Неважно, что он страшен — ты не потерпишь соперника. Но они, кажется, не любовники. Ты видишь, как он сторонится её, словно боится её прикосновения.
— А что, кроме меня никто не поможет?
— Э-э... я просчитал сотни разных способов добраться до короля. Все ненадёжны. Его охрана идеальна. Нам помогут только твои особенные способности.
Ты сидишь за терминалом. Интернет медленный — в Вашингтоне до сих пор нет волоконной оптики. Ты живешь здесь два года, вроде как в отставке, с тех пор как король Вильям завоевал Россию, и больше не стало смысла изводить Путина. Вильям теперь контролирует весь Старый Свет, насколько тебе известно, и служит одновременно генеральным секретарём ООН и папой двух церквей — Римской и Коптской. Считается, что США с ним мирно сосуществуют, но ты слышал, что в Конгрессе всё больше силы набирают его сторонники.
Через несколько минут ты получаешь все нужные документы.
— Сейчас он проводит время в основном в римском комплексе, — говоришь ты. — Там пять разных систем безопасности. Я могу отключить четыре. Последняя — сложная комбинация электрических и механических устройств, не подключенная ни к одному доступному мне компьютеру. Отключить её можно только из контрольного центра, а контрольный центр — внутри периметра.
Человек в чёрном кивает, как будто этого и ждал.
— Пойдём со мной, — говорит он. — Мы этим займёмся.
Синяя
В Млечном Пути сто миллиардов звёзд. У каждой в среднем одна планета — у некоторых гораздо больше, но многие не имеют ни одной.
Если исследовать по планете каждые полчаса (а ты так можешь, ведь это недолго — телепортироваться на планету, посмотреть, нет ли растений и животных, и двинуть на следующую), тебе понадобится пять миллионов лет, чтобы проверить на обитаемость все планеты в галактике.
Это непрактично. Но, думаешь ты, жизнь могла распространиться. Она могла зародиться на одной планете, а затем колонизовать соседние планеты и звёздные системы. Значит, лучше всего сделать выборку из разных регионов галактики, а не исследовать все планеты подряд.
Этим ты и занимаешься. Ты, наверное, успела просмотреть около ста тысяч планет. Некоторые превзошли твоё воображение. Целые миры из чистого аметиста. Планеты с дюжинами разноцветных лун, от которых ночное небо похоже на рождественскую ёлку. Планеты с чернильно-чёрными океанами или зелёными медными горами.
Но жизни нет. Жизни нет нигде.
Несколько лет назад ты почувствовала, что теряешь связь с человечеством. Ты пообещала себе, что каждую неделю будешь проводить неделю на Земле, чтобы не забывать о единственном известном тебе обитаемом мире. Сейчас это кажется неприятной работой, раздражающим обязательством. Но поэтому ты и связала себя обещанием. Потому что знала, что ты-будущая сама ничего не захочешь.
Ты телепортируешься в маленькую валлийскую деревеньку. Ты так долго не видела других людей, что надо начинать с малого. Нет смысла сразу же отправляться на Таймс-сквер.
Некто стоит прямо перед тобой. Она поднимает руку и касается тебя. Ты подпрыгиваешь. Откуда она знала, что ты....
— Привет, — говорит она.
Ты не лесбиянка, но ты знаешь: она прекраснее всех, кого ты видела, и ты сделаешь для нее всё.
— Нужна твоя помощь. — Рядом с ней стоит мужчина, одетый в чёрное.
— Ты должна ему помочь, — говорит прекраснейшая из женщин, и ты сразу понимаешь, что выполнишь любое её желание.
Оранжевый
Ты работаешь над черновиком бюджета проекта супероружия на следующий год. Ты слышишь, как дверь кабинета открывается. В комнату входят четыре незнакомых человека. Мужчина в чёрном. Другой мужчина в серой рубашке, толстых очках, и... это карманный протектор? Женщина в розовом, хорошенькая, но не красавица. Другая женщина в синем, которая смотрит сквозь тебя, словно её мысли где-то далеко. Все пять твоих систем безопасности молчат.
Ты нажимаешь кнопку вызова охраны, но она не работает. Ты выхватываешь из-под стола пистолет и стреляешь. Ты мастер по стрельбе, но пистолет взрывается у тебя перед глазами. Ты делаешь вывод. Это тот давний человек, что обладает силой контролировать любую технику.
Нет времени на размышления. Ты вскакиваешь; хорошо, что у тебя чёрные пояса по всем существующим боевым искусствам. Человек в сером пытается выхватить оружие, но ты опережаешь его ударом в живот, и он валится. Ты бросаешься на женщину в синем, но в последний миг она телепортируется в другой конец комнаты. Это нечестно.
Ты хочешь атаковать женщину в розовом, но что-то в её походке, что-то в позах остальных подсказывает тебе, что они хотят твоей атаки на неё. Ты эксперт по чтению микроскопической мимики, так что это ясно тебе как день. Тогда ты нападаешь на мужчину в чёрном. Он легко уклоняется от твоих ударов, как будто предугадывает их.
Женщина в синем телепортируется тебе за спину и сильно толкает. Ты падаешь, и женщина в розовом хватает тебя за руку.
Она очень, очень красива. Как ты не замечал этого раньше? Ты чувствуешь прилив ужаса при мысли о том, что чуть не ударил по этому прекрасному лицу.
— Нужна твоя помощь, — говорит она.
Ты так очарован, что не можешь сказать ни слова.
— Пилюли, — говорит мужчина в чёрном. — Ты можешь их делать?
— Нет, — честно говоришь ты. — Конечно, я пробовал. Но я даже не знаю, с чего начать это волшебство.
— И ты владеешь всеми человеческими знаниями и умениями, — говорит мужчина в чёрном. — Это значит, что пилюли созданы не людьми.
— Но инопланетян нет, — говорит женщина в синем. — По крайней мере в этой галактике. Я искала много лет. Всё мертво.
— Так я и думал, — говорит мужчина в чёрном. Он поворачивается к тебе. — Ты ведь сейчас папа римский, да? Пойдём с нами. Ты нам нужен, чтобы добыть у одного парня в северной Италии кое-что очень важное.
Жёлтая
Сейчас весна. Твоё любимое время в лесу. Снег растаял, зацвели лесные цветы, и медведи выходят из спячки. Ты спускаешься к реке, и тут кто-то выскакивает из-за дерева и дотрагивается до тебя. Ты кричишь, а потом внезапно замечаешь, до чего же она прекрасна.
Ещё четыре человека выдвигаются из-за деревьев. Тебе кажется, что один из них — король Вильям, новый император Земли, хотя это, конечно, нелепо.
— Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем я сегодня собрал вас вместе, — говорит мужчина в чёрном. На самом деле ты не задаёшься — по крайней мере в таких выражениях — но женщина в розовом, похоже, слушает внимательно, поэтому прислушиваешься и ты, чтобы понравиться ей.
— Почему-то — и никто из нас точно не помнит, почему — каждый из нас принял пилюлю, которая дала нам особые способности. Моя способность — видеть будущее. Я видел конец времён и получил письмо от последних людей во Вселенной. Они поручили мне найти тех, что изготовил пилюли, и спросить их, как обратить энтропию вспять.
Но я не мог справиться в одиночку. Я знал, что ещё семь человек приняли пилюли. Один из нас — Зелёный — погиб. Другой — Красный — ничем не может помочь. Остальные здесь. При помощи Розовой, Синей и Серого мы привлекли на помощь Оранжевого и его всемирную организацию. Сейчас мы готовы к последнему этапу плана. Жёлтая, ты можешь читать чьи угодно мысли по изображению, так?
Ты киваешь.
— Но только по реальной фотографии. Я не могу просто нарисовать человечка из палочек, сказать, что это президент, и читать его мысли. Я пыталась.
Чёрный спокоен.
— При помощи Оранжевого, который, помимо прочего, папа римский, я приобрёл Туринскую Плащаницу. Идеальное фотографическое изображение Иисуса Христа, полученное по неизвестной технологии в первом веке нашей эры. А Иисус, насколько я знаю, есть воплощение Бога.
— Вероятно, как папа я вынужден согласиться с этим утверждением, — говорит Оранжевый. — Хотя как генеральный секретарь ООН я смущён вашим фанатичным религиозным буквализмом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
