— В прямом! В моем времени, видных политиков, бизнесменов и прочих бандитов, исполняли снайперы. Специально подготовленные люди, отстреливали тех, кого укажут, и исчезали.

— А подробнее? — С интересом спросил Истомин.

Мы разговаривали около трех часов. Я высказал свою идею, Петрович спрашивал то, что его интересовало.

— А кто будет давать указания, и разрабатывать операции? — Озвучил свои мысли Истомин.

— Думаю, что здесь будет незаменим Судоплатов. Ведь он же ведет все руководство по подготовке и проведению диверсионных акций в тылу противника.

— Я сейчас свяжусь с Москвой, если Павел Анатольевич несильно занят, вызову его сюда.

Истомин ушел, а я стал думать, может и получится что-нибудь.

К вечеру вернулся Истомин.

— Павел Анатольевич, завтра будет здесь. Товарищ Сталин, очень интересуется, что еще такого ты придумал. Понятное дело, по телефону я не стал раскрывать твои мысли. Поговоришь с Судоплатовым, тот вернется, и доложит.

Дело завертелось очень быстро. Конечно, я и не думал, что сказал что-то новое, Судоплатову все это было хорошо известно. Я рассказал, как читал в его книге, о ликвидацию фашистских военачальников. О том, как нагло, и в то же время идеально, работал Кузнецов. Павел Анатольевич, удивился, что я знаю про Кузнецова, но потом, видимо вспомнив, кто я и откуда, успокоился. Я спросил, как будут формироваться группы ликвидаторов. Павел Анатольевич, сказал, что нужно хорошо все обдумать, ведь он не один принимает решения, но лично он видел состав таким. Группа прикрытия, находится отдельно от стрелков-ликвидаторов, но контролируют безопасность для последних. Снайперы, а их он видит двойками, работают объект, и уходят. Для каждой группы, предлагалось разрабатывать целую схему, для осуществления плана, и выхода из района проведения операции.

— Думаю, должны быть два вида снайперского оружия. Один, основной стрелок с крупным калибром, второй номер страхует, и при необходимости работает на более короткой дистанции.

— А что, есть крупный калибр? — спросил с удивлением я.

— А ты думал! На основе ПТР, с магазином на пять патронов и сильной оптикой.

— Так из такого много ли настреляешь? Отдача, грохот!

— Даже обычное ПТР давно модернизировали, а уж про снайперский вариант и не говорю. Отдача, звук выстрела, вспышка, почти как у мосинки. Зато дальнобойность и пробиваемость выше всяких похвал. На фронте был случай, когда один боец, получивший в руки такую винтовку, с расстояния больше километра, убил одним выстрелом фашистского генерала. Тот приехал на передовую осмотреть войска, да там и остался. Много ли заметишь с километра?

— Круто! — Восхитился я.

— Чего? — Не понял Павел Анатольевич.

— Здорово, говорю! — Поправился я.

— Вот я и говорю. А спецгруппы, будут работать в тылу врага, какой тогда будет результат?

— Думаю офигенный. Немцы без командиров уже не такие бравые вояки. У них порядок превыше всего!

— Ну, за порядком и мы следим!

— Я все понял, Павел Анатольевич. Можно ли мне рассчитывать на свое участие?

— Товарищ Новиков, вы, по-моему, уже навоевались! Вы ведь здесь после ранения?

— Да. Но я почти полностью восстановился. Прихрамываю немного, но это ничего. Рука работает, а спина зажила. Чего мне в тылу-то сидеть.

— Зато придумываете нужные вещи! — Судоплатов подмигнул мне.

— Так это же на эмоциях, полученных на фронте.

— Я тебя понимаю, Сережа, — вдруг сказал Павел Анатольевич, — попробую сделать для тебя что смогу! У тебя ведь и группа есть своя?

— Ребята в Ленинграде остались.

— Вызывай! Согласуй с Истоминым, он не будет против, я уверен. Уж больно вы хорошо себя показали!

— Ага, еле вылезли.

— Ну, не без этого. Зато задание выполнили!

За ужином, я поведал о нашей беседе с Судоплатовым, Истомину. Тот поддержал идею создания таких групп, но отнесся крайне отрицательно по поводу моего участия.

— Александр Петрович, ну не могу я сидеть на месте, сами же знаете!

— Мы тебя в камеру засунем, и никуда не денешься! У тебя дети теперь, ранений целый букет. Наконец, подумай о своей голове, ты же стольких на тот свет уже отправил, спишь-то как?

— Да нормально! Я врагов туда отправлял, а не друзей. И еще столько же с удовольствием отправлю.

— Ладно, ладно! Поговори у меня. Вы в будущем все такие, с шилом в заднице?

— Ага. Кроме нескольких процентов геев, все такие.

— Кого?

— Я вам потом объясню. — Засмеялся я, прикрыв рукой рот. — А если серьезно, Александр Петрович, у меня теперь и подготовка лучше, и парни будут те же.

— Ага, те же! Может тебе еще и Иванова с Михалычем сюда привезти? — Ухмыльнулся Истомин.

— Очухались? А что же вы раньше-то мне про них не говорили?

— Очухались. Иванов ранен был не очень серьезно, а вот Михалыча, с того света вытащили.

— Иванова я так и не отблагодарил!

— Приедет и проставишься! — Ляпнул Истомин, и сразу же осекся.

— Спасибо вам, товарищ старший майор. От всей души спасибо!

— Не подлизывайся! Через неделю, все будут здесь. Месяц на подготовку, потом поступите в распоряжение к Павлу Анатольевичу. если он сочтет вас готовыми, начнете работать. Дальше он вам будет задачи ставить. Вас у меня давно забрать хотели.

— Александр Петрович, ну вы ведь все равно с нами будете?

— Пока приказано работать здесь. Но ты же знаешь, у меня несколько другие обязанности.

— Кретинов и саботажников ловить? — Спросил я.

— Их тоже кто-то должен ловить. Хотя сейчас стало заметно лучше. Люди стали ответственнее. Предприятия, что были эвакуированы в тыл, во всю развернулись. Люди работают, на фронт идет техника и оружие в нужных количествах.

— А что с наступлением на Харьков, помните, я рассказывал?

— Ну, уж такого, товарищ Сталин не допустит! Тимошенко приставили такую свиту, думает теперь, прежде чем сделать, — видя мои удивленные глаза, Истомин добавил, — выводить из действующей армии пока не стали. Хотя ведь он больше теоретик.

— А кто сейчас там, командующим фронтом?

— Он, только не один. Рокоссовский, Чуйков, Горбатов, Еременко и другие там же.

— А на севере? Жуков?

— Так точно! — Я уставился на него, — чего, ответ впечатлил?

— Ага, я аж подавился!

— Устав еще не ввели, но наказывать за такой ответ, уже не будут. Так вот, на севере, Жуков, Рыбалко, Мерецков, Черняховский. Да много кто. Люди все на своих местах. Воюют как надо!

— Это очень хорошо, правда, приятно слышать.

— Вот так! — Закончил Истомин.

Здорово все идет, в Крыму немца бьют, в Центре тоже. Жуков в Ленинграде пока в обороне сидит, но зато колечко-то сняли! Тем более приятно, что я в этом участвовал. Коридор пробили небольшой, километров двадцать шириной, но укрепились отлично. Кольцо рвали как и в моей истории. На Ораниенбаумский плацдарм, переправили полсотни КВ, перебросили с восточной стороны и с севера пехоту и артиллерию. Ударили крепко. Благодаря тому, что у немцев в этом месте оставалось мало танков, сломили их быстро. А из-под Синявино, ударила группировка в составе четвертой и двадцать первой армии. Жарко, наверное, было.

Жуков вперед не лезет, решил пока создать крепкую оборону. Рано еще наступать по всем фронтам, силы копить надо. Немцев регулярно обрабатывают с воздуха, да и обороняется Георгий Константинович, довольно активно. Раздергивают фрицев, не дают копить большие силы.

Через Шлиссельбург, проложили железную дорогу, по ней, в Ленинград идет все необходимое, главное продовольствие. В северной столице, выпуск тяжелых танков увеличился, теперь есть возможность немного, но поставлять их и на другие участки. Но в основном конечно, все оседает здесь. Танки не самокаты, быстро не сделаешь. Но стараются люди. В отличии от моего времени, в Ленинграде осталось много жителей трудоспособного возраста. Так как блокада была снята раньше, не было таких потерь мирного населения от голода. Город снова начал жить и работать.

Тренировки, новый "Мурат" и правда ужесточил. К тому же, нам привезли новые снайперские винтовки, ВСК. Назвали нейтрально, потому, как делали ее несколько оружейников сразу. Когда я увидел это чудо, слегка охренел. Здоровая дура, покороче ПТР, но весьма похожая. Пламегаситель, приклад. Хотя нет, приклад-то как раз был новый, с каким-то амортизатором. Больше всего, она напомнила мне пиндосский "Баррет". Когда начали стрелять, понравилось настолько, что не хотел из рук выпускать. Отдача крепкая, но терпимая, мощь, блин, даже слов нет. Как передать чувство, когда есть ощущения, что ты режешь масло горячим ножом. С пяти сотен метров, в борт Ганомага навылет с обеих сторон. Нет, это не передать.

Равшан уже неделю бился со мной над баллистическими таблицами, заставляя учить наизусть. Как правильно высчитывать поправки при разных углах, ветре, перепаде высот и расстоянии до цели. С пятисот метров, в ростовую мишень попадал я вполне сносно, но вот дальше. Сам учитель, с такого расстояния, клал пули в кружок диаметром пятнадцать сантиметров. Причем весь магазин. Мне такое пока не дается. А уж о большей дистанции, приходится только мечтать. Равшан, ради эксперимента, "положил" ростовую мишень с тысячи трехсот. Но сказал, что надо над пулей поработать. Я только хлопал глазами. На деле, по раскладам Судоплатова, требовалось на полукилометре поражать головную мишень, с первого выстрела. Второго может и не быть! Павел Анатольевич, объяснял, что это оптимальное расстояние, как для точного выстрела, так и для того, что бы смыться!

За всеми этими перестрелками, не заметил, как пролетела неделя. Народ в нашу учебку, все прибывал. По всем фронтам, Люди Судоплатова отбирали лучших снайперов, к ним подбирали группы прикрытия. Прибыли и мои друзья.

— Ну, здравствуйте, товарищ лейтенант госбезопасности. — Услышал я однажды вернувшись на квартиру где я жил с дочерьми. Заглянув в комнату, увидел всю банду в полном составе. Был здесь и Петрович, и Иванов, и даже водитель Михалыч, а главное для меня, ДЕД. Да, он снова с нами.

— Вот блин, где же на вас всех продуктов набрать? — Засмеялся я.

Истомин ухмыльнулся, а парни дружно заржали. Первым подошел Саня Зимин, это он и здоровался, я сразу узнал его голос. Все такой же подтянутый, в форме.

— Это чего, ты уже меня в звании догнал? — Удивился я. То, что Зимина повысили до лейтенанта ГБ, я не знал, вот парень дает!

— Так нас всех отметили, после Шлисселя, когда блокаду прорвали, сам Жуков награждал! — Важно ответил Саня. А я обратил внимание на его грудь, ни хрена себе иконостас! Два "Красных Знамени", две "Красных Звезды", "За Отвагу", "За Боевые заслуги". Да, у меня столько нет.

— Везет тебе, скоро перепрыгнешь! — Кивнул я Зимину в ответ.

— Не думаю. — Вдруг перебил нас Истомин, и подойдя ко мне продолжил. — Товарищ лейтенант государственной безопасности, за отличное выполнение особого задания ставки, за мужество и доблесть, вы тоже будете отмечены правительственной наградой. Вручение состоится завтра, специально прилетел товарищ Калинин. Многие командиры и бойцы Красной Армии, прибывающие сюда для обучения, возвращаются в строй после лечения. Решением товарища Сталина, вас всех здесь и наградят. Просто ребят на фронте раньше наградили, пока ты в госпитале валялся, вот и все.

— Во дела! — Потер я щеку, когда прервался Истомин.

— И еще не известно, кто кому будет завидовать, когда узнают, чем тебя наградил товарищ Сталин.

— Ого, это чего же на меня навесят, вроде заслуг-то немного? — Подумал я, но как оказалось вслух!

— Сергей, вы выполнили очень важное дело. С Ленинграда снята блокада, люди перестали голодать!

— Александр Петрович, не мы же кольцо рвали, сколько там ребят полегло, мы то не участвовали!

— Полегло действительно много, но не бесполезно, цель была достигнута!

— Понятно, давайте, что ли ужинать? — Предложил я.

— У нас все свое, с собой прихватили. — Подал голос Вано, и показал на стол, заставленный самой разной едой. Стояли и бутылки, наверное, не с водой!

— Минуту, пожалуйста, ребята! — Попросил я слова, когда ужин был в самом разгаре, а парни приняли на грудь водочки.

— Говори, командир! — Перекрикивая всех, ответил Зимин.

— Ребята, мы здесь собрались вместе, благодаря случаю. Все мы помогали друг другу в тяжелые минуты, но я бы хотел отметить, что если бы не Костя и Вано, вряд ли эта встреча получилась! Спасибо вам, братцы! — Я подошел по очереди к каждому из названых, и крепко пожав руку обнял, похлопав по спине.

— Серег, ты чего? — Смущенно пробасил Вано.

— А кто меня выхаживал, спиртом обрабатывал и таскал на себе? А Костян, сам раненый, но вытянул меня из самой жопы! А вообще, ты прав Вано, не буду я выделять кого-либо, мы все, одна семья. Вы всегда будете для меня самыми близкими.

— Вот завернул, — Пожал мне руку Истомин, — ты случаем не выпил стопочку, трезвенник ты наш?

— Никак нет! Товарищ старший майор госбезопасности, вы же знаете мой случай!

— Да знаю, знаю! — Пробормотал Истомин.

— Ну, пользуясь, случаем, и я хочу сказать! — Вдруг подал голос, до этого молчавший Михалыч, наш водитель.

— Ну все, и этого прорвало! — Заключил Зимин.

— Молчи, уже, дай сказать! — беззлобно проворчал Михалыч.

— Молчу, молчу, говори батя! — Посмеиваясь, прикрыл рот ладошкой Саня.

— Спасибо хлопцы, вам всем! А тебе лейтенант, — Михалыч посмотрел на меня, — извини, что не послушал тебя. Ты приказал ехать к дороге, а я встал на кромке поля, вот и получил! Спасибо сынки, за то, что не бросили!

— Батя, да ты хорош дурить-то! Как бы мы тебя бросили? Ты же один из нас, а мы, своих не бросаем! — Гордо сказал я.

— Вот, за это, и выпьем! — Поднял стакан Вано!

Я тоже поднял свой стакан, в котором была минеральная вода. Истомин привез из столицы.

А награждение было и вправду сладким. Мне дали целый "Орден Ленина", чему я удивился еще сильней. Сам дедок с козлиной бороденкой, прицепил мне на грудь эту высокую награду. Новая форма, тоже была хороша. Истомин привез мне ее специально. Погоны вводить не стали, не до них сейчас, но придумали вместо всех этих ромбов, квадратов и шпал, звезды! У меня в петлицах, горели по четыре маленькие золотые звезды, что очень воодушевляло. А как смотрятся целых четыре награды! Эх! Еще бы не война.

Понеслись дни сплошных тренировок, мы с Муратом, конечно составили снайперскую пару. Остальные работали с рукопашниками, постоянно и много стреляли. Отлаживали взаимодействие. Толю Круглова поставили вместе с новеньким, Константином Ивановым, остальные все были сработаны. Дед же, так и оставался нашим незаменимым радистом.

Равшан, теперь гонял нас обоих. У меня с ВСК, стало выходить заметно лучше, из пяти, два попадал близко к десятке. Равшан уже начал поговаривать об увеличении дистанции. Дело двигалось, подготовка росла.

На дворе было начало июня, когда пришел приказ от Судоплатова, прибыть в столицу. В Москве, нас поселили в квартире у Алевтины. Конечно не всех, такую ораву не поместишь. В этом же подъезде, пустовали две квартиры, где были их хозяева, история умалчивает. По городу шляться запретили, дали две папки бумаг, с данными о какой-то местности, приказали изучать. Меня Истомин увез к Лаврентию Павловичу.