Тот, кто вне кланов

— Нет, не вслух. Но для меня не являются тайнами человеческие мысли.

Я обдумывал пару секунд его слова и вдруг почувствовал себя неуютно от пришедшей в голову мысли.

— Хочу успокоить — ты жив. Не в Раю, не в Аду или Чистилище.

— Тогда где же? Что это за место, где собеседник может читать твои мысли? — растеряно спросил я.

— У меня в гостях. Но только твой разум, тело в больнице. Желаешь взглянуть?

Я машинально кивнул. И тут же передо мной на столе появился раскрытый ноутбук, на экране которого транслировалась видеокартинка больничной палаты. Там на койке лежало человеческое тело, в бинтах, с двумя тонкими трубками от капельниц, подходящими к рукам, и толстой во рту.

— Это я?

— Да.

— Тогда почему я тут, а я... тело там? Может, это сон?

— Я пригласил твой разум для короткой беседы. В той реальности пройдёт лишь миг, на теле это никак не отразится.

— И зачем? Что вообще со мной?

— Читайте, — он кивнул, подразумевая ноутбук. Там экран разделился пополам. Одна часть продолжала показывать меня. На второй появились сканированные листы медицинских анализов и заключений. По ним выходило, что мне в скором времени предстоит операция по удалению одного лёгкого, в котором вот-вот начнётся или уже начался некроз тканей из-за сильного ожога. Что я потерял зрение на девяносто процентов. То есть, фактически после выхода из больницы я смогу различать лишь тот факт — ночь или день вокруг меня. Что у меня на лице ожоги треть и четвертой степени, такие же покрывают спину и плечи, шею, руки.

— Девочка жива? — глухо произнёс я, закончив читать тот ужас о себе, который врачи расписали сухим казённым языком, часто употребляя специфические термины.

— Жива и практически не пострадала, за это нужно благодарить тебя, Герман. Получила отравление угарным газом, но совсем не опасное для здоровья, — успокоил он меня.

— Слава богу.

Некоторое время мы молчали, потом я спросил:

— Зачем я у вас, э-э?..

— Пётр, зови меня так. Настоящее имя человеческий язык не в силах выговорить. А здесь ты, чтобы услышать от меня благодарность за то, что спас Ирину.

— А она?..

— Она обычный человек, — сказал он и потом добавил. — Почти обычный. Судьбой ей предречено стать Великим человеком. Сейчас я не могу сказать, кем именно. Художником, учёным, врачом, политиком, правителем и так далее. Я же её с"ахеш.

— Кто? — я вопросительно приподнял левую бровь.

— Более понятно для тебя — ангел хранитель. Хотя, это определение очень грубо и не даёт всего понимания, как и почему я связан с Ириной. Если кратко: я такой не один, как и не одна Ирина, существует нечто вроде Игры, опять же это слишком грубое описание процесса, в который вовлечены Великие и их с"ахеш. Каждый из нас должен защищать своего человека и стараться избавиться от конкурентов...

— Детей?!

— Да, детей, — кивнул он. — Я же сказал, что всё слишком сложно и тебе не понять. Как пример: Гитлер был Великим ребёнком, его с"ахеш сделал очень многое, чтобы спасти его. Например, благодаря его влиянию он сумел подвести к раненому ефрейтору порядочного британского солдата, который не смог спустить курок и убить врага. Судьбой этот случай был предрешён, и окажись там кто-то другой, например, потерявший лучшего друга или родственника на войне от рук немцев, тот его убил бы. Но с"ахеш сумел выстроить события так, что в судьбоносный момент там оказался Генри Танди. До этого Гитлер уцелел от встречи со снарядом, наполненным горчичным газом. А в детстве чуть не утонул зимой, но его спас другой мальчишка. И таких случаев было полно. Хотя бы всем известное покушение во время войны, когда от взрыва фюрера спас вовремя сделанный шаг вперёд, и то, что один из штабных случайно сдвинул портфель с бомбой за стол, который и прикрыл Гитлера от взрыва.

— А просто вы не можете защитить своих подопечных? — поинтересовался я. — Щёлкнуть пальцами и сделать их неуязвимыми?

— Нет,— отрицательно качнул он головой, — не можем. Нам запрещено напрямую вмешиваться, поэтому никто из нас не способен в принципе самостоятельно убить кого-то из подопечных другого с"ахеш. Лишь опосредственно. Например, сделать так, чтобы инфекционный больной случайно заразил родителей Ирины и те попали в больницу, передав дочь на попечение бабушки. А той внезапно пришли квитанции о задержке оплаты и предупреждением, что до конца недели необходимо решить эту проблему или же на следующей автоматически будет начислен крупный штраф. А документы пришли вечером в четверг. Сделать так, чтобы одному из жильцов, который повредил новую машину, провалившись в яму во дворе, совсем дёшево предложил знакомый тележку асфальта, и он закатал не только ямы, но и колодец, откуда пожарные берут воду, подумав, что люк уже давно не используется и никто внимания не обратит на его своеволие. А ещё внушит мальчишкам покурить лёгкий наркотик в подвале, где те совсем случайно устроили пожар. И таких моментов множество. Вроде бы случайно все происходит и совсем эти случайности не связаны друг с другом, но так лишь кажется.

— Колодец давно уже закатан, не первый месяц. Видно же по асфальту, — нахмурился я. — Сколько же вы готовитесь к таким подлостям?

— Годами, — спокойно ответил тот, не обратив внимание на мою грубость.

— А каким боком здесь я? Это твоя работа?

— Да. Мне нужен был физически сильным мужчина, которому по плечу выломать дверь. Чтобы он был достаточно молод, долго проработал в пожарной службе, но недостаточно для того, чтобы очерстветь и стать циником и потому без малейшего раздумья бросится в огонь ради спасения ребёнка.

Я криво усмехнулся:

— Лес рубят — щепки летят, да? Ради высоких целей можно поступиться несколькими человеческими жизнями. Интересно, сколько было до меня пострадавших и сколько будет ещё?

— Много.

— Зачем я здесь, Пётр? — тоскливо спросил я. — Догадываюсь, что ты не можешь меня исцелить, раз все твои возможности лишь в создании случайностей. Так зачем душу рвёшь пустым разговором?

— Мне по силам исцелить половину планеты щелчком пальцев.

— И? — во мне вспыхнула надежда.

— Но не тебя. Ты оказался втянут в цепь событий, связанных с Великим человеком, и в этом мире ни один с"ахеш не поможет тебе, просто не сумеет. Вот так вызвать душу на мгновение для беседы — это мой максимум.

— А кто может?

— Никто. Судьба уже наложила на тебя свой отпечаток, который отвердел от жара Великого.

Вновь приуныл, потом мне пришла в голову мысль, как получить хоть что-то с этого странного ангела, раз лично мне ничего он дать не может кроме успокоительной беседы на тему "твоя жертва была не напрасна".

— А ты можешь помочь моим родителям? Они старенькие уже, у мамы слабое сердце, у отца давление вечно прыгает, что иногда приходиться вызывать "скорую". Их ты можешь вылечить?

— Да, могу, — он на секунду прикрыл глаза. — Уже сделано. Они получили организм идеально здорового двадцатипятилетнего хомо сапиенса. Оставил им прежним только внешний облик, чтобы у окружающих не появились ненужные вопросы. А так же потерянные зубы и шрамы. На здоровье все это не влияет, а от дум убережёт.

— Спасибо большое, Пётр, — искренне поблагодарил я его.

— Может, что-то ещё? — поинтересовался с"ахеш. — Я всегда благодарю тех, кто помог или пострадал из-за моего Великого. Это влияет на его карму, не дает превратиться человеку в чудовище да и меня удерживает в той части мироздания, что вы любите звать Светом. В моих силах познакомить тебя с девушкой, которая тебя полюбит навсегда и не станет обращать внимания на травмы.

— Не надо, — помотал я головой. — Не хочу ломать кому-то жизнь даже если он сам станет считать обратное. Её же съедят на работе или станут держать за блаженную, раз она с уродливым инвалидом живёт, и попросту сживут со света. Если она будет страшненькая, то будет постоянно слышать нечто в духе "на такой только слепой урод и мог жениться". Лучше я уж как-нибудь дальше сам, один, — тяжело вздохнул. — Привыкну один хрен. Человек ко всему привыкает. Да и всё равно буду думать... знать, что она со мной только из-за твоего влияния.

— Я не стану ей ничего внушать, если ты об этом. В мире есть неравнодушные люди, и те, кому все равно на внешность. Они видят внутреннюю суть, характер, а не лицо.

— Всё равно не надо.

— Тогда, может тебя заинтересует жизнь в другом мире?

— Что? Как это? — мигом заинтересовался я. Это была моя тайная страсть — читать книги, смотреть аниме (правда, его я не особо люблю, но ради любимого жанра кое-что смотрел), фильмы, где описывается история похождений попаданца или попаданцев. А уж сколько раз я представлял себя на их месте — не сосчитать. Произведения про попаданцев и игры про боевые искусства (вместе с у-шу в реальности) — это моё хобби, состоящее из трёх факторов. Без одного из них всё прочее не доставляет мне полноценного удовольствия. В мыслях создавал миры, где был главным героем. Дважды пробовал самостоятельно писать, когда узнал, что для этого ненужно учиться, иметь членство где-то там, создавать связи с издательствах, а лишь иметь интернет (иногда и он не нужен) да ноутбук. Увы, по сравнению с разбегом мысли в голове мои возможности внятно их закрепить "на бумаге" оказались на порядок ниже. И тут вдруг некое сверхсущество предлагает исполнить эту мечту. Согласен ли я? Да! Даже не зная условий. Хм. Почти "да", условия, всё же, мне необходимы. Вдруг я там каким-нибудь моллюском стану или уродом похлеще, чем здесь? Всё-таки, сознание останется человеческим и менять его не собираюсь.

— Всё будет нормально и почти привычно, обещаю. Даже лучше, чем ты можешь себе представить, — усмехнулся Пётр, для которого эти мысли не были секретом. — Что же до твоего вопроса, то тут есть один нюанс. Момент это очень серьёзный.

— Какой?

— Тебе придётся умереть в этом мире. Как я выше сказал — здесь ты уже не попадаешь под моё влияние напрямую. А косвенно не в моих силах сделать тебя прежним.

— Косвенно — это как? — уточнил я.

— Например, ты подашь прошение участвовать в конкурсе на бесплатную помощь трансплантологии в одной из клиник и выиграешь с моим осторожным вмешательством. Но помочь тебе там с твоими ранами едва ли смогут, тем более, пройдет достаточно времени, когда вмешательство уже станет бесполезным.

— Значит, умереть.

Сказал вслух и вдруг понял, что меня это совсем не пугает после всего, что узнал за время беседы с с"ахеш.

— Ты согласен? — спросил он.

— А что за мир и кем мне там предстоит быть?

— Мир похож на середину-конец двадцатого века. Собственно, это одна из альтернатив Земли. Почти все те же страны, но их строй ближе к феодальному, так как разбит на кланы и роды, которые самовластно управляют городами и целыми краями, лишь немного завися от центральной власти. Очень сильно развиты экстрасенсорные способности человека...

— Это как? — не вытерпел я и перебил мужчина. — Там сплошные Кашпировские и Ванги?

— Скорее, Мерлины, Миямото Мусаси, Ильи Муромцы и Зигфриды в том мифическом смысле, которым окружили деяния этих исторических личностей. В том мире они всё это умеют творить на самом деле. Источник — духовная энергия, тебе она знакома по занятиям у-шу, как энергия ци. Я перенесу твою душу в тело молодого мужчины или юноши, который стал овощем или в момент его гибели, когда тело уже пусто, но энергетика не развеялась, больше не поддерживаемая душой.

— Можно, без родителей? Не хочу привыкать к новым людям, которые будут считать меня сыном, — попросил я. — Неприятен такой обман. В книгах меня подобное всегда раздражало, ведь мать и отец бывают одни на всю жизнь.

— Сделаю, — пообещал он.

— Там соревнования происходят или идёт война между кланами? Ведь, зачем такое развитие, если не применять его нигде. Зная человеческую натуру, вряд ли там все поголовно только самосовершенствуются, а не стремятся показать свою альфосамцовость и банально похвастаться перед другими.

— Всё вышеперечисленное, плюс, люди сражаются с иномирными тварями, которые приходят из других миров. Твари, что примечательно, сами владеют на высоком уровне ци. Кое-кто из пришельцев разумен, другие полуразумны или обладают особым разумом, непонятным людям.

— Ого! — присвистнул я. — Вот это мир.

— Ты же жаждешь приключений, — подмигнул он мне. — Герман, в душе ты авантюрист и приключенец. Тебе нужно было родиться на полтора или два века назад, когда ещё хватало белых пятен на карте и в такие точки стремились тысячи людей — кто за славой, кто за богатством, кто за адреналином. Ты и в пожарники пошёл ради того, чтобы быть рядом с опасностью и всё ещё не успел закостенеть и растерять это своё истинное желание.

— Хм, ну, может и так, — слегка смутился я, когда собеседник буквально по полочкам разложил те чувства, что иногда меня обуревали.

— Но если это для тебя кажется лишним, то есть другие миры. В одном могу вселить тебя в тело шаолиньского бойца восемнадцатого века. В другом ты попадёшь во времена СССР, когда там разрешат свободное изучение боевых искусств в частном порядке. Но там будет просто БИ, без особых способностей тела. Зато и риска погибнуть просто так, случайно оказавшись в центре чужих разборок или не рассчитав свои силы там на порядок меньше.

— Нет уж, — я часто замотал головой, выражая протест, — мне понравился тот мир, где есть магия, точнее, экстрасенсорика. Лучше опаснее, зато нескучно будет.

Ещё бы! Если там всё, как в фильме "Дом летающих кинжалов", где бойцы буквально летали по воздуху, то этот мир — моя мечта детства.

— Это твоё последнее слово?

— Да! — я буквально выкрикнул это слово и даже подался вперед, к нему, не сдержав своих чувств.

И в один момент я вновь оказался во мраке.

Глава 1

И тут же открыл глаза в тёмной комнате, где очень сильно пахло больницей и слегка, хм, туалетом. Я лежал на узкой панцирной кровати, застеленной тощим жёстким матрасом и накрытый вытертым тонким шерстяным одеялом, под головой находилась не менее тощая и жёсткая подушка. Судя по звёздам в окне, сейчас здесь царит ночь.

В комнате кроме меня были ещё люди. Сейчас они все спали, судя по сопению, негромкому всхрапыванию и неподвижности тел под одеялом.

"Ага, прям капитан Очевидность", — съязвил я про себя.

Стараясь никого не разбудить, я поднялся с кровати и направился в коридор. Удалось не подобное, к слову, не очень легко, так как тело плохо отзывалось на команды мозга. То ли это сказывалась болезнь, которая меня сюда уложила, то ли моему разуму мешают старые рефлексы, натренированные на прежнее тело.

Коридор был до боли похож на тот, который находится в районной поликлинике. Немного обшарпанный, с плакатами и памятками по самым распространённым болезням и травмам на стенах, сверху белёный известью потолок, несколько колб-плафонов с лампами, которых сейчас горело всего две из шести.

На одной интуиции я нашёл туалет, предполагая, что в этом мире планировка больниц схожая с той, что и в моём родном. Там имелось старое зеркало, к которому я прикипел взглядом.