Танец Души

— Я...я танцую...

— Всего лишь? Измельчила элита. Так что же ты здесь делаешь, на моем личном этаже? — интересно есть хоть одно существо которое его не боится?

— Прячусь. — врать, только себе хуже делать, в нем тоже чувствуется проклятая кровь, а она иногда резонирует если другой представитель 'элиты' лжет. Редко, но бывает, именно поэтому божественные, предпочитают никогда не врать напрямую, лучше недоговорить или же перевернуть правду. — От Кира...он убил всех моих знакомых из Старого дома, а меня привел сюда...

— Хм, как интересно. Так, иди-ка пока вон туда и присядь. Можешь поесть, посмотри в баре. — мою кофту выпустили из захвата и я шлепнулась на пол. — Давай-давай, шевелись. — легкое нетерпение и я подрываюсь как ужаленная.

— Кларк? Кира ко мне. И останови поиски, лисенок у меня. Да, жду. — от последнего слова, сказанного со смесью злости и металла меня передернуло. Однако это не помешало мне разжиться стаканом сока и бутербродом. — Скажи-ка мне, ребенок, почему ты прячешься от Кира?

— Он решил устроить мне проверку в очень...ммм...неуютной комнате. Велес и Ильма велели мне держаться от подобных проверок подальше...мне...мне всего лишь тринадцать...

— Не критично, но понятно.

— Господин, вы вызывали?

— Да, Кир, проходи. Мне очень интересно, почему я узнаю о проклятой только когда она испуганная вваливается ко мне в покои? И что это за проверки? Ты решил действовать в обход меня? — все тише и страшнее, бутерброд уже не казался привлекательным, а сок вкусным. — Так как Кир?

— Босс, вы все не так поняли! Я лишь хотел проверить какой у нее талант, вдруг это было бы опасно! — Кир определенно трусил, будь на его месте я, уже в обмороке валялась.

— Ты действительно думаешь, что этот ребенок может быть опасен мне? МНЕ? — громыхнул он так, что я уронила стакан и обхватила голову руками, вспомнив, как в детстве пряталась от отчима в шкафу. — Хм, лисенок, будь добра, убери за собой. — мной буквально выстрелили из кресла. Стакан мгновенно оказался в мойке, бутер в мусорке, а я уже с тряпкой в руках вытирала с паркета сок. — Умница. — от похвалы захотелось провалиться куда-нибудь в подвал. — У тебя будет время, Кир, три дня, потом не обессудь.

Я застыла у раковины и лишь во все глаза смотрела как стремительно бледнел убийца моих друзей. Его руки задрожали и он спрятал их в карманы. Сказать Кир, ничего не смог, только поклонился и вышел. Интересно на что ему три дня? Тут я посмотрела в глаза босса и решила, что не настолько любопытна.

— А скажи-ка мне, лисенок, ты ведь станцуешь для меня? — тряпка плюхнулась в раковину, а я застыла кроликом. — Не бойся, пока я не захочу, никто тебя не тронет...если мне конечно понравится КАК ты танцуешь. Ну так? Кстати подойди.

Кто бы смог отказаться? Я не смогла. Ноги сами сделали эти проклятые семь шагов. Только сейчас мне пришла в голову мысль, что можно было бы взять нож в баре, и воткнуть в так неосторожно открытую спину...пришла и трусливо сбежала. Не мне тринадцатилетней малявке тягаться с побитым жизнью хищником.

— Молодец. Правильное решение. Любое твое намерение и мысли легко прочитать по твоему миленькому личику. Мала еще, но ничего жизнь научит...если конечно она у тебя не кончится скоро. Н-да...одевай. — мне в руки упала лента. Такая обычная черная лента сантиметров сорок пять длиной. Недоуменно подняла глаза на мужчину. — На шейку свою тоненькую одевай. Знаешь что такое кровавый ошейник? Да, это именно он.

Как я не уронила эту мерзкую гадость, не знаю. Такой ошейник одевают сбрендившим проклятым, чтобы подчинить их силу, если она опасна, либо же чтобы контролировать их действия. Шаг влево, шаг вправо считается побегом, прыжок на месте провокация, за нарушение в зависимости от фантазии хозяина, может лишь слегка придушить, либо и вовсе голову оторвать.

— Одевай-одевай, лисенок, иначе это сделаю я, и не знаю понравится ли тебе... — более сильного стимула у меня еще не было. — Ха-ха, молодец! Теперь ты мой питомец. Я буду холить и лелеять тебя, но как и говорил если ты мне понравишься. Так что постарайся...зови меня хозяин или же господин, или же Маркус, но только если мы с тобой одни. Как сейчас.

— Маркус... — дрожащими губами едва смогла выдавить из себя его имя. — Где здесь...где здесь...

— Туалет? Ну-ну, не надо так краснеть, поверь это вполне нормально, что тебе туда хочется, я тоже иногда его посещаю. Ха-ха. Пойдем провожу. Не шарахайся, ты питомец, и должна с радостью принимать ласку хозяина. Но так и быть, я сделаю тебе поблажку, сегодня и еще три дня пожалуй, пока буду играть с Киром, а ты привыкай. Да, привыкай. Вот и пришли. Кстати, может заодно и ванну примешь, а то пахнешь ты, мягко говоря, отвратительно.

Я смогла кивнуть и запрыгнуть в большую ванную. В просторной и светлой комнате упала на кафельный пол и содрогнулась всем телом. И что мне теперь делать? Вариантов...нет их. Ошейник может снять лишь...М-мм-маркус...боги, ужас-то какой! Если хочу жить надо танцевать, и делать это так чтобы у него рука не поднялась от меня избавиться. Вдруг, чем боги не шутят, когда-нибудь появится возможность сбежать...хотя о чем я! Ни разу никто не слышал, чтобы хоть кто-то смог уйти от него. Он нашел всех, рано или поздно, но нашел и лично занимался их наказанием. То что оставалось после этого опознанию не подлежало.

Что делать? Жить...как бы ни страшила меня перспектива, но надо жить, пусть с крохотной фантастической надеждой, но жить! Жить, мать его! А не расклеиваться как блаженной... Велес бы сам меня пристукнул, если бы я вздумала сдаться. Он всегда говорил, что не смотря ни на какие препятствия и испытания, нужно держаться и подстраиваться, а потом как представится возможность менять ситуацию под себя. Вот именно этим мы и займемся, ждать случая и привыкать...думать и смотреть, искать выход...а пока меня ждет унитаз и ванна.

Впервые нежась в такой огромной и удобной ванне, не экономя воду, к тому же и горячая в неограниченном количестве, я с болью и грустью рассматривала пенную шапку. Читать и говорить я умею на нескольких языках...не как носитель и даже не как ученик, но понять вполне могу. Да уж, кого только не заносило в наш Старый дом. Я не упускала возможности научиться новому, вообще жила быстро. Каждый день не проходил, а пробегал. Я носилась от одного места работы к другому, и там тоже все делала быстро, четко и старательно. За это иногда мне перепадало что-нибудь. Например в кафе где я помогала с уборкой и мусором, мне иногда отдавали остатки, и тогда дома был почти праздник. На складе, где в основном складировали бытовые мелочи, мне иногда давали просроченное мыло или порошок. На вещевом рынке, удавалось прибарахлиться за копейки. А еще я иногда была моделью. Юные стилисты не могли пройти мимо таких волос как у меня, именно поэтому они у меня ухоженные и подровненные.

— Лисенок... — дверь открылась, хотя я вроде бы ее закрывала. Вошел Маркус и еще какой-то мужчина. — О, я смотрю ты расслабляешься. Это ты молодец, из всякого положения нужно извлекать пользу. Этим ты мне уже нравишься, не истеришь, не кричишь, да и вообще тихая девочка. Встань, будь любезна. — от просьбы я сначала покраснела, потом побледнела. Но ослушаться не посмела. — Молодец-молодец. Смотри Джер, вот на это чудо мне нужна самая лучшая и подходящая одежда. Хм, только смотри так чтобы и на вырост, а то тоща, да...надо бы откормить...

— Завтра утром доставят часть, господин Риошэ. Хм, потрясающая фактура, думаю смогу подобрать для вашей питомицы множество прелестнейших нарядов. — под изучающими взглядами мужчин я меняла цвет как хамелеон...

— Это замечательно, Джер, просто замечательно. Можешь идти. — Джер этот вышел, а я затряслась. — Ну-ну, лисенок, не боись. Я конечно не тот с кем следует знакомить маленьких девочек, но очень редко могу себе позволить грубость по отношению к детям...только если они меня не бесят. Так что не раздражай меня и будешь цела и невредима. Заканчивай.

Ванна мне перестала нравиться сразу же после его ухода. Не радовала ни горячая вода, ни вкусно пахнущие гели, шампуни, бальзамы...но и противоречить я не решилась...ха...жить нужно детонька, жить...и устраиваться с максимальным комфортом, как когда-то говорила Ильма. Вот и будем искать этот самый пресловутый комфорт в этой ситуации.

— Маркус... — вышла из ванной и прошла в комнату с баром. Завернутая в огромное полотенце и босая...жалкая...

— Лисенок, иди сюда, поужинай со мной. — голос доносился из соседней комнаты, куда я и направилась. Маркус переоделся и все равно от одного его вида становится страшно. — Боишься? — я лишь кивнула и залезла на высокий стул. — Кушай, лисенок, кушай, а то и смотреть на тебя без одежды страшно, сплошные кости!

— Я много бегала...Велес говорил, что жиры просто не успевают прижиться во мне.

— О, Велес...да помню я этого старого бродягу. Умный был, умный...но мягкий, к сожалению, иначе бы я взял его к себе. Но он не захотел...а я не стал настаивать, слишком умный он был...н-да. Значит ты его воспитанница, значит тоже, достаточно умна, должна быть. Танцевать когда будешь?

— Я...мне нужны веера... — сказала и испуганно посмотрела на хозяина...какое же противное слово. — Специальные, те что у меня были сгорели, а без них не так...

— О, это интересно. Но вот только нет у меня их, так что думай. Завтра я бы хотел увидеть хоть что-нибудь.

— Тогда... — конечно это не совсем то, но на часть номера хватит. — Тогда, найдутся два обычных кнута? — изуродованная шрамами бровь дернулась, и я решила пояснить. — Этого хватит на часть номера, который более-менее отработан, но веера все равно лучше...правда будет лучше если их сделает божественный мастер. Они очень специфические...

— Несколько? В чем именно состоит твой талант?

— Я могу выражать эмоции, или какую-то одну возвести в абсолют.

— Не дрожи, я этого не люблю. Привыкай.

— Я...да, я поняла. — дальше ужин прошел в молчании.

Без слов мне приказали идти следом и показали комнату, где стояла кровать, тумбочка и комод. Моя спальня как я поняла. Пожелав приятных снов, на что в ответ получила кривую усмешку, упала в кровать. Слишком мягкую и приятно пахнущую. Я к такому не привыкла. Мне скорее привычнее спать на полу, и без одеяла, чем вот так. Это ведь тот самый комфорт да? Не впечатляет! Как ни странно, но я была счастлива жить в обветшалом доме, без воды и света, без особых удобств и нормальной еды каждый день. Мне там нравилось...точнее мне нравились люди которые меня окружали. Не всегда приятные, но от них быстро избавлялись, или они сами уходили понимая, что наш дом, наша семья отличается от других. От тех где принято показывать свое превосходство, принижать других, пользоваться слабыми. Да...там я была ДОМА...

— Лисенок подъем! — от резкого грубоватого и незнакомого голоса я резко подскочила и с удивлением уставилась в льдистые глаза. — Просыпайся, мелочь и пошли завтракать. Твои вещи уже прибыли, смотри в комоде. Жду в столовой...только не долго, учти.

Высокий и габаритный мужчина вышел оставив меня недоуменно хлопать глазами. Мне понадобилась минута, чтобы вспомнить события вчерашнего дня, столь резко и круто изменившего мою жизнь. Волна дрожи прошла по телу и свернулась противным клубком в животе. Пришлось хорошенько приложить себя по ноге, чтобы заставить двигаться. Но все вышло намного легче чем мне казалось. Уже через три минуты, одетая в легкое зеленое платьишко, я садилась на стул напротив моего хозяина. Легкий завтрак состоял из тостов и фруктового салата, заправленного жирной сметаной. Фрукты я видела редко, так что с удовольствием поела.

— Завидный аппетит, лисенок. А вот мне с утра кроме кофе ничего не хочется. — и это было сказано таким доверительным голосом, что я чуть ложку не уронила. — Кушай-кушай, тебе отъедаться надо, а то позор какой-то, мой питомец похож на пособие по анатомии.

— По чему пособие?

— Анатомии...хм, кажется придется еще и учителей для тебя присмотреть.

— Вы же еще не решили оставить меня или нет. Зачем тогда учителя, да и вообще зачем они мне? — с долей страха и интереса я смотрела в глаза Маркуса. Даже про себя его имя смогла произнести без содрогания.

— Лисенок, питомец не просто красивая игрушка для утех, это показатель статуса владельца. Мне уже давно не попадалось никого интересного, а тут такая огненная девочка, которая в будущем может стать драгоценным украшением для любого мужчины. В общем и целом питомец должен быть не только красив и обладать талантом, он должен быть еще и умен. Ты должна будешь уметь развлечь моих гостей беседой не только про погоду, но и на любую другую тему. Если же ты не сможешь и двух слов связать, то позор мне! Так что считай, что тебе повезло.

— Мне нужен будет зал или любое большое открытое пространство, чтобы показать танец. Кнуты весьма опасны если находиться слишком близко.

— Хм, ну в подвалы тебе еще рано, подожду, пока ты привыкнешь, а зал...на крыше есть место, если не боишься высоты конечно.

— Не боюсь.

— Тогда после обеда поднимемся.

— Лучше во время заката, тогда будет смотреться намного...красочнее.

— Хорошо. Для такой милой лисички, я готов пойти на некоторые уступки. — я вздрогнула, но глаз не отвела. — Правильно, ты хоть и питомец, но унижаться не должна...пока я этого не захочу. — вздрогнула снова и все-таки не удержалась, опустив глаза и посмотрев на пустую тарелку. — В общем до вечера отдыхай, а там посмотрим.

Встал и ушел, оставив меня сидеть совершенно одну. Что делать? Надо бы помыть посуду...да, заодно и отвлекусь. Теплая вода и средство для мытья сделали поставленную мной задачу легкой и простой. Как все просто, когда есть возможности облегчить свою жизнь с помощью казалось бы обычных вещей.

До вечера я страдала. Причем не от понимания своей участи игрушки для развлечения, а от безделья! Вынужденное пребывание в закрытом помещении, без возможности выйти и хоть чем-нибудь заняться, убивала. Ни визор показывавший множество каналов, ни магофон с кучей музыки не спасали от скуки и тоски. Как ни страшно и ни противно, но я даже обрадовалась, услышав в пустой квартире грубый голос Маркуса. Уцепившись за его руку, дошла до лифта под насмешливыми взглядами его телохранителей. Было страшно до дрожи и потных ладошек, но единственный в ком я могла быть хоть как-то уверенна, на данную минуту, это Маркус.

Поднявшись на крышу, где было ветрено и слегка страшно, мне вручили чемоданчик с кнутами. Сначала удивилась такой бережной транспортировке вроде бы обычной вещи, но когда открыла крышку, то ахнула от изумления. По все длине они были отделаны серебром и еще чем-то отливающим голубым. Рукояти были настолько удобны, что раз взяв в руки их не хотелось выпускать. А уж как легко они слушались...ммм, просто сказка.

— Это сделал один из Мастеров, так что не удивляйся, лисенок. — тогда понятно почему их так бережно хранят. — Музыка?

— Не надо...

Я уже настраивалась, передавая свое тепло кнутам, наполняясь окружающей силой, и воскрешала в памяти танец. Он был еще слишком сложен для меня, но даже если будут помарки, он весьма зрелищен. Музыка зазвучала из ниоткуда. Так всегда бывало, когда я танцевала четкий продуманный танец, отражающий одну выбранную эмоцию. Сейчас в грохоте барабанов звучавших в сердцах каждого присутствующего, я растворялась и ждала подходящего момента для начала движения. Вот...шаг вперед...пришлось разодрать на красном платье подол до бедра...легкие движения кистей и кнуты начинают свой танец. Сначала медленно, тягуче, лишь слегка задевая мои волосы и платье, заставляя их разлетаться в стороны, но музыка постепенно набирает темп, становясь агрессивнее, как и мои движения. Исчезла плавность, размеренность, все более резко меняя положение тела, вскидывая попеременно руки и ноги, обрываю движения за миг до конца. К канонаде присоединяется свист. Я окружила себя черно-серебристой стеной в которой изредка блестела синева. Подол платья неизбежно превращается в лохмотья, иногда в воздух взлетают небольшие красные лоскутки, как капли крови...свист рассекаемого воздуха становится сильнее, уже начинают болеть напряженные руки. Миг и опасные плети ложатся у моих ног послушными лианами. Бой барабанов становится едва уловим, но это еще не все. Легкое едва уловимое движение и будто оживший кнут облегает мою правую ногу, чтобы медленно с нее стечь на пол, словно отвергнутый любовник, сломленный отказом. Еще одно, но уже сильное и резкое движение и левый напарник отрывает кусочек подола запуская его в воздух. И снова нарастает бой и убыстряется ритм. Я медленно шагаю вперед к застывшим зрителям. Мои желтые как у животного глаза широко распахнуты и смотрят безжалостно, сильно, желая причинить Боль. Кнуты теперь агрессивны и полны гнева, они выбивают искры из бетонного пола крыши, все ближе и ближе подбираясь к наблюдателям. Левая рука делает резкое движение и у кончиков туфель Маркуса взлетает сноп искр, но не задевает, а правая, обманчиво ласково и нежно перечеркивает пространство передо мной. Кнут желающий смахнуть голову человека в последний миг, будто опомнившись ласково ложится мужчине на плечо и скользя по светлому костюму скатывается к собрату, чтобы свернуться в преданный клубок у его ног.