Лика

Тот как раз положил голову на Тедди и гладил того рукой.

— Можно? — спросил мальчик у отца.

Антон Викторович кивнул:

— Можно.

— Хочешь вести Тедди на поводке? — улыбнулась Лика.

— А так нельзя? — опечалился малыш.

— Можно.

И Лика первой направилась к дорожке. Тедди шел рядом с мальчиком, державшим руку на боку пса. Следом шагал задумчивый Антон Викторович. Прогулка вышла долгой. Малыш шел не спеша, а потом пошел еще медленнее, когда стала видна центральная улица.

— Проводите нас до дома? — улыбнулась Лика.

Снова вопросительный взгляд на отца, тот кивает. И все идут к краю поселка. Запустив гостей, Лика разрешает Тедди поиграть. Она угадывает. И пес и ребенок счастливы. Игра в палочку, когда за ней по очереди бегают оба, потом отнимают, потом бросают и снова делят, вызывает восторг. Вскоре участка становится мало и игра перемещается на улицу. Простор. Свобода. Палочка. Антон Викторович молча следит за резвящейся парочкой и отвлекается только тогда, когда Лика приносит компот. Свой. Домашний. Кисло-сладко-терпкий. Подарок для осязания. Удобная резная кружка приятна на ощупь. Мама всегда смеялась, что это только Лика, выбирая посуду, трогает ее. Цвет не важен, важна цена, но условна, главное — ощущения.

Антон Викторович на пару минут застывает, потом, медленно проводя большим пальцем по боку кружки, произносит:

— Спасибо. За все.

— Не за что. Как наиграются, заходите в дом.

Игра заканчивается почти через час, когда уставшие малыш и пес не торопясь входят во двор. Лика как раз успела полить садик.

— Наигрались?

— Да, — радостно воскликнул мальчик.

Наконец-то расслабившийся и ставший ребенком, а не взрослым.

— Вас ждет компот.

— А Тедди?

— Он уже нашел воду, — махнула рукой Лика.

Пес действительно с наслаждением пил.

— Надо помыть руки.

Мытье рук, умывание, суета — все это заняло какое-то время. После чего все, включая Антона Викторовича, разместились на веранде за столом и пили компот. Мальчонка пил более разбавленный и теплый, но не замечал этого, проводя пальчиками по столу, маленькой пупыристой чашке, по салфетке и даже по рассыпчатому печенью.

Антон Викторович молча наблюдал за этим. После небольшого перерыва появился Тедди с расческой и деятельность стала конструктивной. Малыш начал расчесывать довольного пса. Лика посмотрела на странного начальника и решила уточнить:

— С вами все в порядке? Вы странно реагируете?

— Нормально, — отозвался он, глядя на сына, а потом, переведя взгляд на Лику, вдруг сказал. — Вы за час сумели дать моему сыну намного больше, чем жена за пару лет.

Лика пожала плечами. Что на это сказать, она не знала, но ответ и не требовался, Антон Викторович продолжил:

— Вы понимаете его необходимость в тактильных ощущениях и даете это. Ваш пес. Ваш дом. Витя никак не мог остановиться, описывая, какое внутри все такое приятное, неровное или гладкое, можно трогать и вообще все замечательно, лучше, чем у нас дома.

— Для меня осязание тоже многое значит, вот и делала дом под себя. Даже Тедди подходит, — отзывалась Лика.

— Именно. У вас даже пес приятный на ощупь.

Он откинулся и вдруг зло сказал:

— Я из-за вас развелся. Из-за понимания, что касания могут быть приятными и не вызывать отторжения. Из-за злости на жену и обиду за сына, недополучающего так много, из-за дурацкой несправедливости...

Он резко замолчал, когда рядом оказался малыш. Витя.

— Папа?

— Все хорошо, — отозвался Антон Викторович.

— Мы о работе, — пояснила Лика. — Мы работаем в одном здании.

— В том большом? С дядей Сашей?

Это он ком? Пару секунд девушка никак не могла сообразить, пока до нее не дошло.

— Да. С ним.

В принципе, они все работают с генеральным, если можно так сказать.

— Я там был, там большой-большой стол, — стал, размахивая руками, показывать Витя.

Лика слушала. Она как-то в кабинет генерального еще не попадала, повода не было.

— И диван, — продолжал ребенок.

Но тут подошел Тедди с расческой, Витя отвлекся. Пес, почуяв слабину, намеревался использовать шанс по максимуму. Он обожал вычесывания. И чем больше, тем лучше. Витя продолжил расчесывания, а взрослые замолчали. Антон Викторович о чем-то думал, Лика тоже решала, как вести себя дальше.

Оказалось, никак. Антон Викторович очнулся и позвал сына прощаться. Несколько минут заверений, что Лика с Тедди никуда до завтра не денутся, и гости ушли. Пес, без возражений согласившийся на мытье лап, поел и завалился спать. Вечер прошел насыщенно. Лика еще немного почитала, помедитировала, почему-то все время вспоминая те три встречи и самый лучший секс за ее жизнь, и, совершенно выбитая из колеи, легла спать.

А утром, в десять часов, пришли гости. Лика как раз расчесывалась, когда раздался звонок видео домофона. Там стояли Антон Викторович и, видимо, Витя. Запустить гостей — дело пары секунд, заодно закончила приводить себя в порядок.

— Доброе утро, — поздоровалась Лика. — Завтракать будете?

— Чем? — уточнил Витя.

— Фруктовым салатом с вкусной-вкусной заправкой.

— Буду, — решил ребенок.

— Добрый день, — поздоровался его отец. — Мы решили проведать вас с Тедди, заодно угостить костью. Вы как?

— Я кость не буду, — улыбнулась Лика, — а Тедди — сами видите.

Пес сидел рядом и всем видом демонстрировал идеальное поведение, периодически отвлекаясь на объятия Вити. А тот наглаживал пса и рассказывал, какую вкусную косточку они принесли.

— Заходите.

Лика распахнула двери. Еще вчера она решила не валить все в одну кучу и воспринимать Антона Викторовича как соседа с ребенком, а не начальника. К тому же, судя по его поведению тогда зимой, он адекватный человек.

Витя с интересом крутил головой и касался всего, что вызывало любопытство. А, учитывая, что Лика подбирала все для себя, увлекательного в доме было много. Только Тедди сразу устремился на кухню, где получил гигантскую отварную кость с суставом, судя по размерам — коровью. Но и Тедди был немаленькой собачкой, пасть раскрылась достаточно.

Лика выкинула пакет и снова посмотрела на гостей, те одинаково синхронно изучали пространство. Смотрели, касались, обменивалась только им понятными взглядами. Лика похвасталась:

— А в зале у меня вообще потрясающе.

— Да?

— Да. Пойдемте, покажу.

В зале лежала большая искусственная шкура, но очень приятная на ощупь. Лика села на небольшую подушку, но мигом вскочила, услышав, как Тедди решил уйти с костью.

— Тедди, нет. Ешь здесь.

Пес остановился в коридоре, развернулся и пошел обратно. Антон Викторович удивился, пришлось объяснять:

— Он любит их прятать, а потом доставать и приносить в дом.

— Понятно. У вас приятно и уютно.

— Да, мне тоже нравится.

Тут раздался восторженный крик:

— Пап, посмотри!

— Что?

Антон Викторович немедленно подбежал к сыну. Витя нашел спальню и теперь стоял рядом со стенкой, ощупывая материал. На эту комнату Лик потратила массу времени и сил, но справилась. Сейчас стены были оббиты шелковыми панелями, пол покрыт циновкой, а кровать представляла собой широкий ортопедический матрац на полу.

— Да, здорово.

Антон Викторович провел рукой по ткани и неожиданно зло посмотрел на Лику. Та даже опешила.

— Вить, мы будем на кухне.

— Ага.

Малыш касался резной деревянной фигурки, невысокого торшера.

Лика без возражений прошла за гостем на кухню и выжидающе посмотрела на него.

— Вы ожидаете, что я немедленно женюсь на вас?

— А?!

Лика опешила. Такой мысли у нее в принципе не возникало.

— Вы, такая идеальная и понимающая, с домом, полностью соответствующим нашим вкусам, неожиданно появляетесь. Не слишком ли наглядно? Да еще эта демонстрация тела в пятницу. Перебор вышел, — язвительно сообщил Антон Викторович.

Лика погладила пса, собралась с мыслями и отозвалась:

— Что бы я ни сказала, роли это не сыграет, вы уже придумали свою реальность. Вас не переубедить, поэтому не вижу смысла сотрясать воздух. Но, прежде чем вы продолжите свою обличительную речь, подумайте, стала бы я действовать так наглядно и такой ли ценный приз полагается в этой игре.

— Браво, почти восхищен, но одна проблема: бывшая жена говорила то же самое, так что вы не оригинальны.

— Буду знать. Я не настаиваю на нашем общении и полагаю, мы сможем свести случайные встречи к минимуму.

— И как это будет выглядеть? Как запрет для Вити? — зло спросил он.

— Скажите ему, что Тедди заболел. Как выздоровеет, так увидимся, — разозлилась Лика. — А теперь, простите, мы собирались в город.

Витя расстроился, узнав, что Лика с Тедди уезжают, и попробовал уговорить оставить пса, но Лика, хоть и извинялась, была непреклонна. Расстроенные гости помахали руками и Лика, разозленная до крайности, поехала к маме.

Лика ожидала чего-то, но ничего не изменилось. Она по-прежнему ходила на работу, занималась с псом, записалась на супер тренинг 'Идеальная любовница'. Зачем? Она и сама не знала, но вот уже третью субботу ездила на трехчасовое занятие. Инструктор Галина — невероятная личность с массой занятных историй. Вернувшись домой в прекрасном настроении, Лика опешила: на ее закуточке, точнее тупике дороги, который она считала личным, царило непонятное оживление. Хотя нет, понятное. Витя встретился с Тедди, оба были счастливы. Чуть в отдалении стоял большой внедорожник, рядом расположилась женщина в соломенной шляпке.

Лика вышла из машины, и радостная толпа кинулась к ней. Счастливый Тедди и такой же довольный малыш.

— Лика, привет!

— Привет всем.

Касание. Волосы. Щека. Объятие.

Лика, сев на корточки, обняла ребенка. Рядом прыгал пес.

— Как ты? — улыбнулась Лика.

Мальчик принялся рассказывать о новой теплой игрушке, детском садике, бабушке, которая как раз подошла ближе, а потом вдруг спросил:

— Папа скоро вернется?

— Скоро, — заверила Лика.

— Живой? — в голосе Вити прозвучал страх.

— Конечно.

Лика обняла малыша и принялась его поглаживать, успокаивая.

— Твой папа такой гад, что всегда вывернется.

— Да?

— Да.

— Хорошо.

— Ага. Пойдемте возьмем игрушку и побегаем с Тедди?

Пес радостно завилял хвостом. Малыш тоже просиял. Лика, поднявшись, открыла дверь, пропуская бегущих друзей, после чего повернулась к женщине, которой было за пятьдесят, но сколько Лика никак не могла определить. Блондинка. Загоревшая. Улыбающаяся.

— Здравствуйте, — вежливо сказала та.

— Добрый день. Как я понимаю, что-то случилось с Антоном Викторовичем?

— Да, — женщина чуть нахмурилась, но потом снова улыбнулась. — Он вчера не приехал. Мы его ищем, но пока безрезультатно. Витя сильно расстроился, не спал всю ночь, и я никак не могла его успокоить, поэтому, когда утром попросил прийти к вам, согласилась. Извиняюсь за вторжение.

— Ничего страшного. Он замечательный ребенок.

Тут мальчик подбежал ближе и показал пару пластиковых костей.

— Да, играйте.

И все устремились на улицу играть. Женщина задумчиво сказала:

— Вы его хорошо понимаете.

— Вы о чем?

— Ваши действия. Он подошел, а вы обняли и прижали к себе.

— Ему нужна уверенность и спокойствие.

— Мне приходится себе об этом напоминать.

— Я сама такая же. Прикосновения значат больше слов.

— Да, вижу. Антон негативно настроен по отношению к вам, — осторожно заметила она.

— Да, он решил, что я мечтаю женить его на себе и готова прибегнуть к любым способам. Правда при этом он не учитывает мои предыдущие тридцать лет без него такого замечательного, — иронично отозвалась Лика.

— Оксана, мать Вити, планировала выйти за него в течении семи лет и плавно подводила к мысли о браке, хотя мой сын и был против. Ничего хорошего не вышло. Антону было плохо и Вите.

— Простите, но это бред, — отрезала Лика. — Никто насильно его в ЗАГС не тащил, как мне кажется. Если он меняет СВОЕ решение, то обвинять в этом остальных как минимум глупо. Вас, я полагаю, он тоже упрекает, что не остановили?

Она вдруг улыбнулась:

— Было такое, но недолго.

— Проще всего свалить все на остальных, а не признать свой промах. Мой брак был ошибкой, моей ошибкой. Хоть мама и пробовала отговорить, я не услышала. Конечно, можно сколько угодно обвинять бывшего мужа, родителей, друзей, всех на свете, но это Я ошиблась, выйдя замуж, а не они.

— Брак — это всегда отношения двоих, — заметила собеседница.

— Да, но конкретно мой брак был ошибочен, потому как я не услышала саму себя. Я кинестетик, как и Витя и, как полагаю, Антон. Прикосновения бывшего мужа не были тем, что мне требовалось, они вызывали пусть небольшой, но дискомфорт. Я себя не послушала, хотя сейчас могу понять. В двадцать с лишним это нормально. Весна, гормоны, красавец-ухажер... На многое можно закрыть глаза, верно?

Женщина рассмеялась:

— Да, в таком состоянии легко не увидеть пару недочетов.

— Главное понять, что это именно недочеты, а не основные характеристики.

— Да, но весенняя влюбленность не сочетается с расчетом и здравым смыслом.

— Именно.

Снова подбежал Витя. Лика привычно прижала его к себе.

— Папа скоро вернется?

— Да, оглянуться не успеешь, как он уже тут. Ты заметил, папа всегда появляется неожиданно?

— Да.

— Вот и сейчас так.

— Хорошо. Я скучаю. А ты?

— Тоже.

— Мы сходим на речку? — попросил Витя.

— Давай спросим?

— Бабуль! Пойдем на речку? Тедди хочет плавать!

Бабушка рассмеялась:

— Ну, раз Тедди хочет, пойдем.

— Тогда я за купальником и одеялом, — решила Лика.

— А у нас все с собой, — отозвалась дама, посмотрев вслед убежавшему радостному ребенку.

Загнать машину, переодеться, собраться — все это заняло двадцать минут. Когда Лика вышла, обстановка не поменялась. Дама, надо спросить, как ее зовут, присматривала за ребенком и псом. Те бегали кругами. Витя ловил Тедди, а тот, странное дело, убегал, но на редкость медленно.

— Я готова, — сообщила Лика.

— Мы тоже. К реке можно проехать?

— Нет. Придется оставить машину на гостевой стоянке и спуститься пешком.

— А отсюда?

— Можно пойти отсюда.

— Я оставлю здесь машину?

— Конечно. Тут тупик, так что движение неактивное, — рассмеялась Лика.

— Верно.

Собрать нужное из машины было делом пары минут, потом Лика позвала всех:

— Пошли к реке!

Поводырем выступал Тедди, периодически поправляемый Ликой. Спуститься удалось легко, как и найти свободное местечко. Витя без проблем разделся и в компании Тедди пошел купаться. Взрослое население устроилось на одеялах.

— Простите, вас как зовут? — решила все же спросить Лика.

— Анна, — отозвалась женщина с улыбкой. — Я думала, вы знаете.

— Не интересовалась, — пожала плечами Лика.

— Теперь понимаю Антона. С этого начала Оксана, — негромко призналась Анна.

— Незнание и отсутствие интереса? — Лика кивнула. — Тогда понимаю его реакцию на себя.