День вчера сегодня завтра

Саша слышал жалобные вздохи про зелень уже не первый раз. И сегодня после очередного мечтательного возгласа "о цветочке", он только загадочно улыбнулся и жестом волшебника вытащил из пакета небольшой кактус. Вика от неожиданного подарка обомлела, а Саша, увидев, как девушка расцвела, добавил:

— В следующий раз подарю ещё. Даже три. Заказывай, что тебе больше нравится.

Тут Викина мама потащила детей ужинать, потом вместе пили чай, и снова уединиться молодые люди смогли только через час. Для этого даже пришлось выдержать бой с младшей сестрой, которая слишком любила совать нос в чужие секреты. Выгнав Маргариту, девушка заперла комнату не сразу. Два или три раза ей пришлось гонять сестрёнку от двери, сквозь которую Рита пыталась услышать, что творится в комнате. Наконец вредное тринадцатилетнее создание понимающе ухмыльнулось, показало язык и, сказав: "Ну и сидите сами, влюблённые голубки", быстро спряталось у себя: пока мама не заметила и не погнала делать уроки.

— Если бы всё было так просто, — вздохнула Виктория и, повернувшись к Александру, сказала на синте:

— Слушаю, командор.

— Лучше на русском, — ответил тот. — Так будет нагляднее. Садись ко мне на диван, будем изображать влюблённую парочку.

— Может, к тебе ещё и на коленки сесть? Все вы флотские такие: погоны на плечи, бес в ребро.

— Мадмуазель, я бы с удовольствием... но предлагать не буду, — Саша привстал и сделал шутовской поклон. — Похабно шутить с пехотой, знаете ли, опасно для здоровья, — и оба рассмеялись.

Пять минут спустя, расставив на стоящих табуретках чашки с чаем и вазочки с конфетами, оба сидели на диване.

— Так что? — с нетерпением начала Вика.

— Давай по порядку. Смотри, — Саша легонько хлопнул ладонью по карте страны, лежащей перед ними, — ты встретилась с Купцом здесь, — он показал на их город. — Меня он встретил здесь, — Сашин палец ткнул в Уральские горы. — Тебе нужно было отбиться от бандитов — ты получаешь навыки боевика. Меня сорвало с катамарана и единственным шансом было вместе с волной выбраться из "бочки" — мне дали силу и способность мгновенного анализа ситуации.

— И что? Мы это знаем уже давно.

— А дальше самое интересное. Ты в курсе, что синт и все его формы имеют в основе элай?

— Естественно, — Вика демонстративно пожала плечами, показав, что Саша говорит очевидное. — Сефари так было проще. Взять свой язык, а на его основе создать что-то среднее: чтобы и им было понятно, и мы могли произнести. А письменность они взяли из элай полностью.

Саша, не обратив внимания на реплику, продолжал:

— Ещё там я интересовался историей синтанов и сефари. А поразмыслив сейчас, пришёл к следующему выводу. Сефари разрабатывали матрицу синтанов хоть и тщательно, но в огромной спешке: их начали активно теснить молодые расы. На случай большой войны они заложили возможность реактивации, чтобы в любой момент вытащить к себе не новобранцев, а кадровых военных с боевым опытом. Ключом к пробуждению стала любая из форм элай...

— ...а когда оказалось, что это не понадобилось, консервативные сефари не стали ничего менять: зачем переделывать то, что и так получилось хорошо? Только добавили механизм саморазрушения. Очень на них похоже, — закончила за него Виктория. — Но почему не сработало с нами? Сефари наверняка подбирают кандидатов так, чтобы исключить случайную встречу.

— Скажи спасибо моему папе, — улыбнулся Александр. — И тому, насколько сефари не разбираются в нашей жизни. Сама знаешь, каждый лишний просмотренный день памяти — это дополнительный шанс, что вытащить к себе сознание кандидата потом не удастся. А батя с пяти лет таскает меня по походам, и Купец увидел в моей памяти, как я каждое лето провожу в уральской тайге. Вот и посчитал местным жителем. Мысль, будто в таких диких местах можно отдыхать, высокоразвитым сефари даже не придёт.

— Это был предпоследний день нашего сплава, а ещё через два дня я уже был дома, — закончил он.

— Стоит поискать других. Мне кажется, чем больше нас станет — тем лучше, — подвела итог Виктория. ­— Но как это сделать, я пока совершенно не представляю.

Оба умолкли в задумчивости, но тут Викин взгляд упал на часы.

— Сашка, я тебя выгоняю! У нас завтра бред под названием "Уборка школьной территории", так что, если не хочу получить от классной за очередное опоздание, мне вставать раньше восьми.

Следующим утром Викин класс, дружно зевая, разбирал из подсобки грабли и мётлы. Под нотации учительницы химии парни лениво делали вид, что сгребают опавшую листву, а девочки неторопливо имитировали уборку мусора. Вика в очередной раз провела метёлкой по земле и, заметив, что химичка ушла распекать парней из соседнего класса, кинула орудие труда в общую кучу. Каждый год Вика удивлялась этому бессмысленному мероприятию: всё равно дорожки метёт дворник, а газоны уже через пару дней засыплет опять, и мусор туда набросают снова. Если на всю территорию школы всего одна урна, приучить людей не сорить просто невозможно.

Внезапно у самого забора, за бордюром из облетевших акаций послышался шум. Подойдя поближе, Вика увидела, как четыре девушки из параллели кидают мусор в её одноклассницу Лизу. А пятая, заводила, держит её вещи и презрительно объясняет, что сумку вернут, когда им сделают все дополнительные домашние задания. Лиза же сидит на корточках, прислонившись к дереву, а из-под очков катятся слёзы бессилия. Тремя шагами Виктория подошла к компании и, отвесив заводиле звонкую пощёчину, вырвала сумку.

­— Пошли отсюда!

— О... чмо! ­Да ты знаешь, на кого наехала?!! ­— заверещала предводительница.

— Чтобы. Я. Вас. Рядом с Лизой. Больше. Не видела, — сквозь зубы процедила Виктория.

— Чё, самая умная, шо ли! ­— визгливо крикнула одна из остальной четвёрки.

Наткнулась на знаменитый в полку взгляд "Дикой Рыси", поперхнулась и умолкла, а остальные, ошеломлённые произошедшим, оторопело замерли в неподвижности. Сама же Вика, ни на кого не обращая внимания, подняла Лизу с колен.

— Да... не очень, — сказала Виктория, оценив состояние платья и причёски одноклассницы, — домой в таком виде лучше не появляться.

От этих слов Лиза привычно втянула голову в плечи и сжалась, а Виктории вдруг стало невыносимо стыдно. Нет. Не за сегодняшний поступок — за то, что не сделала его раньше! Пухленькую девочку, в очках и всегда с книжкой в руках, дразнили класса с седьмого ­— как только она перевелась к ним из другой школы. Мальчишки обзывались и норовили дёрнуть за роскошную косу, девочки же то демонстративно не замечали, то издевались. Или как сегодня: не просто издевались, а заставляли что-то сделать. Самой же Вике всегда было наплевать на вещи, не касавшиеся её персоны напрямую — и она спокойно проходила мимо, предпочитая не связываться с "трудными" компаниями вроде сегодняшней.

— Значит, так! ­ — решительно сказала Виктория. — Идем чиститься ко мне домой! — и, не слушая вялых возражений, одной рукой схватила оба портфеля, а другой потащила Лизу за собой.

Дома Виктория по-хозяйски загнала девушку в ванную, а грязную одежду, не спрашивая, тут же запустила в стирку. Через час платье сушилось на батарее, ошеломлённая Лиза сидела на диване в Викиной комнате и рассматривала книжные сокровища, добытые из огромного шкафа в зале. А сама хозяйка дома вместе с мамой тем временем хлопотала на кухне, заваривая чай и раскладывая сладости.

Девушки проболтали почти до вечера, и когда выяснили, что живут в соседних домах, договорились в школу ходить вместе. Простодушная Лиза по-детски радовалась обретённой подруге, а разрешение взять на воскресенье пару книжек привело её в восторг. Про сегодняшние неприятности она уже, кажется, даже не вспоминала.

Всю следующую неделю, под удивленные взгляды одноклассниц, две девушки ходили вместе. Классные сплетницы в очередной раз перешёптывались, пытаясь понять, что же всё-таки случилось с модной тусовщицей Викой. Перестала выбирать самые "крутые" юбки и фенечки, равнодушно отзывается о популярных дискотечных хитах... А теперь ещё и связалась с этой! Нет, следить за своей внешностью Вика не перестала, только теперь Виктория стала подбирать вещи по себе: всё должно сочетаться и подчёркивать собственную красоту, а не делать из человека карикатурное подобие глянцевого журнала. Не так много косметики под взрослый макияж, меньше пошловатых безвкусных блёсток и бисера... Школьные модницы кривились и втихую называли Вику деревенщиной. Пока не заметили, что местные донжуаны вместо "красавиц" чаще стали заглядываться именно на эту "простушку".

Спокойная жизнь продолжалась почти неделю, хотя Виктория с первого дня была уверена, что малолетняя шпана захочет отомстить. И дело даже не в "отобранной" жертве — в конце концов, нового раба или объект для приложения "чувства юмора" найти было не так уж и сложно. Но Вика перешла ту невидимую границу, которая отделяла благополучный мир "приличных" подростков от "улицы". К тому же Виктория позволила себе безнаказанно ударить предводительницу, и теперь та обязана доказать и Вике, и остальным, что их свора по-прежнему сильнее, что право бить и унижать по-прежнему принадлежит только им.

В пятницу Лизу задержала классный руководитель, поэтому Виктория осталась ждать подругу у школьного входа. Десятые классы учились во вторую смену, уроки заканчивались после шести вечера. В октябре в это время уже темнело, стоять на крыльце — зябко и неуютно. Чёрные тени деревьев и кустов шевелились на асфальте словно неведомые чудовища. Тишина, ветер, небо затянуто облаками. Вика со смешком подумала, что сцена ей сейчас напоминает кадры фильма ужасов. Не хватает только леденящей кровь музыки и монстра, выглядывающего из-за тёмного угла. На худой конец маньяка с бензопилой. Когда со спины, как и казалось незаметно, начала подбираться пятёрка "мстителей", Вика еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Но тут же собралась и начала мысленный отсчёт времени. Всё должно получиться само-собой и естественно. Если же придётся защищаться всерьёз, от вопросов потом не отвертишься.

Тем временем хулиганьё начало "отжимать" Вику в темноту к забору.

— Ну чё, мочалка! Ща те объяснять будем, на кого ты наехала!

Дальше всё началось по обычному сценарию. Вот жертву загнали в кусты. Вот для начала пару раз ударили, дальше готовятся вцепиться в волосы, разодрать колготки, повозить по земле и добавить ботинками под рёбра... Неожиданно на крыльце показалась завуч.

— Та-а-а-ак... Это ещё что такое! — завопила она. — А ну, Красильникова, Бегова, Пирогова и кто ещё там! Ну-ка, подойдите сюда!

Увидев растрёпанную причёску Вики и пару пятен на юбке, завуч поняла все правильно.

— Та-а-ак, опять за своё! Ты, Быстрицкая, иди, умойся. А вы, — она гневно посмотрела на остальных, — за мной!

Вика, многозначительно улыбнувшись, пошла чиститься и ждать Лизу дальше. А неудавшиеся мстители уныло поплелись за завучем: что такое разъярённая Нина Кирилловна и чем может кончиться непослушание, они знали хорошо. Овдовев, женщина полностью посвятила себя школе и "воспитанию подрастающего поколения". Неплохой и отзывчивый, в общем-то, человек, она приходила в бешенство, когда на подведомственной ей территории происходил какой-то непорядок. Пойманные "на горячем" подвергались разнообразным наказаниям — от длинных лекций до персональных занятий. В пустой дом Нина Кирилловна не торопилась, так что заниматься нерадивые ученики могли до начала десятого. Впрочем, попыток увильнуть со стороны жертв не было: лучше уж мучиться с Никендрой, чем "загреметь" на профилактическую беседу к школьному работнику по социальным вопросам родителей и молодёжи. Или, что было уже совсем страшно, попасть на педсоветовский разбор персонального дела.

На другой день, поймав Надю Бегову, Виктория объяснила, что случайная встреча с завучем — не случайна, а в следующий раз Вика устроит им неприятности такие, по сравнению с которыми визит к Никендре покажется раем. Надя в ответ дергала щекой, на которой до сих пор не прошёл след от первой встречи, но намёк поняла ясно. Больше эта компания проблем подругам не доставляла. Хотя, как Вика узнала много позже, история получила продолжение.

Сама Надя действительно не делала больше никаких попыток "отомстить". Но одна из пятёрки, визгливая особа, похожая на разрисованную косметикой сушёную воблу, ­всё-таки решилась на месть. Направить кого-то непосредственно на Вику было уже нельзя: свои больше рисковать не станут, а искать помощи у девушек со стороны — обречь себя на статус отверженной неудачницы и вечного ничтожества на побегушках в чужих компаниях. Потому что такого не простят уже "подруги". Нельзя было натравить на обидчицу и знакомых парней — даже самые "отмороженные" до такого бы не опустились. Поэтому удар по уличным законам должен был прийтись на Викиного парня, слухи и сплетни про которого в школе мелькали уже давно.

Александр сначала решил, будто его с кем-то перепутали — и первые несколько раз просто "оторвался" от преследователей. Но когда история повторилась снова — понял, что этой кучке гопников чем-то не угодил именно он. Конечно, стоило и дальше спокойно уходить от преследования или просто неделю не появляться вечерами около Викиного дома. Еще несколько неудач, и всё наверняка бы закончилось. Но у Александра вдруг взыграла самоуверенность, помноженная на ощущение безнаказанности. Чем-то серьёзным угрожать ему эта шпана не могла, так почему бы слегка не развлечься?

Саша стал вести себя нахально и демонстративно, раз за разом оставляя "противника" в ярости и недоумении: вот ещё чуть-чуть... но этот мозгляк опять куда-то делся! Его удальство доходило до того, что он всё чаще выбирал рискованные варианты, время от времени имитируя киношные трюки. То переберётся по скобам от старой пожарной лестницы через трёхметровую стену и сбежит из глухого тупика. То спрячется на козырьке подъезда и с чувством эйфории слушает ругань бежавших с разных концов переулка преследователей: мол, оба конца перекрыты, двери подъездов на замке, а пацан как сквозь землю провалился. Рано или поздно такая самоуверенность должна была привести к неприятностям...

Развязка наступила через три недели. Так получилось, что гопники, разъярённые очередной шуткой, в этот вечер продолжили преследовать парня даже в родном районе. А когда Саша уже собирался в очередной раз оставить их с носом, то неожиданно столкнулся с компанией Серого. Прятаться сразу от двух погонь, особенно в подступившей темноте, оказалось сложно. И в какой-то момент, уходя от одноклассников, жертва оказалась зажата в тупике компанией откровенно уголовного вида. Парни тяжело дышали, но глаза светились от предвкушения.

— Ну чё, мозгля?! Добегался?!! — хрипло выдохнул предводитель и достал из кармана кастет. — Ща п... тебя будем.

Следом достали "орудия труда" из-под курток и остальные: цепи, арматуру и даже нож-бабочку. Шутки закончились. Уже не мальчик Саша — а командир крейсера Александр скинул пальто и стал медленно дышать, стараясь удержать рвущегося наружу зверя, а губы беззвучно и горячо шептали: "Господи, лишь бы никого не убить!"