Государь гл.4

А ещё, из-за этой статьи я несколько скомкал визит к обер-прокурору. Появилась ещё одна не запланированная задача, которую нужно было выполнить до отъезда из Петрограда. Я не стал с Раевым подробно обсуждать непонятные высказывания некоторых из Великих князей. Конечно не из-за того что спешил, а больше из-за того, что был в стороне от склок в доме Романовых. Я слышал от Натальи о демарше Великих князей, которую она охарактеризовала как "великокняжеская фронда", но детально об этом ничего не знал. А откуда мне спрашивается знать, если я жил по определённой совместно с Кацем схеме, не пытаясь расширить круг общения. Встречался только с теми людьми, которые реально могли помочь задаче, которую мы с Кацем поставили перед собой. А это не много ни мало, изменить историю своей родины. Что не входило в эту задачу, меня мало волновало. К тому же Великие князья и не пытались вовлечь Михаила Александровича в свою тусовку. Так как он слыл аполитичным и не желающим ничего менять в политическом устройстве России.

Так что для меня стали новостью слова Николая Павловича Раева, что ряд великих князей встали в оппозицию к царствующему монарху. Общим требованием великих князей стало отстранение от управления страной Григория Распутина и "царицы-немки". Хорошо, что я вечером прочитал об отношении обер-прокурора к Распутину, поэтому заявил:

— Да мальчишки они начитавшихся французских романов. Устроили, понимаешь "великокняжескую фронду", по аналогии с фрондой принцев во Франции XVII века и думают, что делают благо для страны. Не понимают, что только Григорий Распутин может вылечить наследника. А если прямо сказать, то предсказаниям Сибирского старца я верю. Беречь такого уникума надо, а не поливать грязью.

Своим пассажем, я как елей налил в душу обер-прокурора. Обозначил принадлежность к его лагерю. Раев стал ласков и податлив, соглашаясь со всеми моими предложениями. Стало понятно, что Михаил Александрович получил мощного союзника в лице обер-прокурора Святейшего Синода. Чтобы не напортачить и оставить хорошее впечатление, я начал прощаться. Конечно, не сразу и резко, а хитро, выуживая от обер-прокурора обещания помогать моему секретарю в многотрудном деле умиротворения малых народностей империи. Одним словом Раев обещал содействие служб Синода деятельности КНП, возглавляемой моим секретарём Джонсоном. А поддержка или, по крайней мере, невмешательство в наши дела, многое стоило и даже в этот год.

В конце концов, тепло, распрощавшись с Николаем Павловичем, я с чувством хорошо проведённой работы направился к Роллс-ройсу. За то время, которое я общался с Раевым, Георгий не только успел съездить в Смольный и привезти дежурный портфель, но и купил, столь любимые мной жареные пирожки с квашеной капустой. По пути до места дислокации Петроградского гарнизона, я наслаждался этим чудом народной кулинарии. Всё хорошо в этих пирожках, вот только пришлось, перед тем как направится к генералу Хабалову, тщательно протереть замасленные руки влажной ветошью. Водитель уже не раз способствовал моим гастрономическим забавам и знал, что после этого требуется Великому князю.

Генерал Хабалов был на месте и был рад меня видеть. Его радушие пришлось компенсировать подробным рассказом о событиях на станции Лазаревская. А там плавно перейти к цели своего сегодняшнего визита. Пока вызывали есаула Сытина мы с генералом Хабаловым, под разговоры о том, как противоборствовать разложению тыловых частей, чаёвничали. Мой организм с удовольствием принимал чай после съеденных пирожков. Гастрономическому удовольствию мешала только неприятная информация, которую излагал генерал Хабалов. По его словам управляемость в частях Петроградского гарнизона продолжала падать. И оказывается, выделенный для проведения операции батальон Латышских стрелков считался в штабе гарнизона одним из самых лучших. После известия о его мятеже, многие офицеры штаба всё ещё пребывают в уныние и растерянности. Что я мог ответить на эти слова? Если уж бравый генерал начал озвучивать факты разложения в частях своего гарнизона, то действительно крах империи близок. В душе разгоралась боль за вот таких хороших, в общем-то, людей, которые старались, но у них ни черта не получалось. Как часто бывает в России — хотели как лучше, а получилось как всегда. Умные свалили, а смелые не смогли остановить монстра. Который, воцарившись на одной шестой части суши, начал пожирать своих детей.

Мои грустные размышления прервало появление в кабинете есаула Сытина. Во время его рапорта, я размышлял, как же мне поступить? Если ждать общего построения казаков, чтобы они видели, как я передаю есаулу деньги, предназначенные для родственников погибших товарищей, то это займет не меньше двух часов. Ведь придётся выступать перед станичниками и никуда от этого не деться, а то получится очень некрасиво. Поймут же так — что люди положили свои жизни, за царя, а брат императора, заехав на минуту, кинул за каждого погибшего по сотне с барского плеча и был таков. Я подумал, — "Нет, такой пиар нам не нужен! Чтобы успеть выполнить до отъезда всё что задумал, придётся передать деньги есаулу прямо сейчас. Мужик вроде правильный и не зажилит их. А что сказать казакам он сам разберётся".

Решив для себя этот вопрос, я достал из портфеля отсчитанные ещё в автомобиле 2300 рублей и, прервав беседу Сытина с генералом, произнёс:

— Господин есаул, я очень благодарен вашим казакам за то, что они совершили. Настоящие герои! Думаю, своим поступком они списали все прегрешения на земле и теперь попадут в рай. Но их родственники остались без кормильцев, и чтобы хоть как-то облегчить их жизнь я решил выделить из своих средств по сто рублей каждой семье погибших. А семье вахмистра -200 рублей. Ваша задача передать эти деньги семьям погибших. Думаю, вы хороший командир и знаете, где проживают родственники погибших казаков.

Ответная речь есаула, после того как я передал ему деньги, отличалась многословием и некоторым пафосом. Но я её выслушал до конца, не перебивая Сытина. После того как он закончил, тепло попрощался с генералом и есаулом и быстрым шагом направился к автомобилю.

Предстояло ещё одно важное дело — встреча с директором Путиловского завода. Кац попросил меня заглянуть к директору и сделать ему накачку, чтобы на заводе не тянули с изготовлением первого образца "Катюши". Опыт общения с ним у меня уже был, и я знал, как заставить этого человека выполнять поставленную хоть и не министерством обороны, задачу. Именно на Путиловском заводе, по моему заказу бронировали Форд спецгруппы. Пускай с задержкой, но они сделали это.