Literatyria 4

Там где я поставил точки, в современных средствах телевизионного вещания звучит звук 'Пи'. Подполковник Качанов Николай Анатольевич слушал генерала, курирующего испытания нового самолета, сидя в курилке перед штабом. Здесь было прохладнее, масксеть давала иллюзию тени, да и воздух ... А еще обзор. Поэтому, извинившись перед генералом, подполковник рявкнул на высунувшегося из штаба молодого бойца с веником.

— Боец, ко мне!

— Радист ... рядовой Крючков по вашему ...

Подполковник махнул рукой, обрывая полный рапорт...

— Что вы говорили про необходимые размеры?

Генерал заинтересованно обошел вокруг молодого солдата

— А-а!? Радист?

— Так точно, та-ащ Генерал! — я еще с прошлых жизней помнил, что большинство офицеров имеют плохой слух и лучше перестараться чем ...

— Вот, — подтвердил подполковник, — ему даже рацию не надо, он так до нас докричится.

Конечно, подполковник Качанов знал, что подметать территорию вокруг штаба мне приходится не от добросовестного несения службы, а вопреки, но ... бегать ..., искать..., по жаре? Тем более это не вертолеты ..., но ..., а оно ему надо?

И командир вертолетчиков ткнул в вечного залетчика пальцем. — Так точно, Радист! И габариты соответствуют.

Тут я должен сказать, что оптимизируя обводы фюзеляжа самолета с целью ... Конструкторы придали ему каплевидную форму. В результате место заднего стрелка излишней вместимостью не страдало. После установки туда дополнительного оборудования РЭБ места стало еще меньше. И для кормовой установки требовался худенький специалист, роста ниже среднего. Потому, что качок, после одевания мехового комбеза, туда не поместится, а на высоте без утепленной одежды делать нечего.

Так я и попал в экипаж славной 'сучки'.

В тот момент, когда я так удачно попался командиру на глаза, я отрабатывал очередной наряд. Вообще, как я выяснил опытным путем, Саша Крючков служил в армии всего лишь полгода. Но! Уже был классным специалистом. Классность он заработал еще до армии, обучаясь в художественной школе. Любое оформление дембельского альбома. И все наряды были последствиями ночного труда на благо ... На полное оформление одного листа альбома уходило от одной до двух ночей. Не считая приклеенных фотографий. Зато благодаря этому Саша имел все привилегии, характерные для классного специалиста. Например, даже наряды на работы ему выделяли в штаб части, где можно было провести операции по экспроприированию излишков черной туши, неудачно попавшихся ему на глаза во время уборки одного из помещений штаба. Или найти парочку карандашей, удачно закатившихся в пыльное пространство под сейфом. А однажды там нашлась даже крутая четырехцветная шариковая ручка...

Карты офицеры раскрашивали фломастерами, которые брали в дукане около ... Тс-с-с — военная тайна. Все фломастеры покупались в магазине на территории части. Даже, несмотря на то, что официально они туда никогда не поставлялись, но ... тс-с-с — военная тайна.

Чем платили? Ну это и вообще имеет гриф ... Который требует съесть источник этих знаний, до прочтения. Особенно учитывая те фломастеры, которые Саша оставил себе после оформления альбома солдатику, прикомандированному к секретной части штаба. Это же такие мелочи...

Саша был тихим безобидным мальчиком, нечаянно попавшим в Афганистан 'за компанию'. В учебке связи все написали рапорт и он написал. Ведь в 1983 году мы знали про Афган, что он есть. Особо продвинутые знали, что он между Ираном и Пакистаном. А что там происходит, не знал никто. Вот и попал 'домашний мальчик' в место, для таких ботаников не предназначенное. Да, он умел и любил рисовать, что чаще всего и являлось причиной очередных нарядов от командира взвода, старшего лейтенанта В. Ведь работающий ночами солдат, днем 'тормозил' на занятиях, не взирая на мощь интеллекта. А началось все с того, что солдат устроил на стрельбище, когда прибывшему молодняку выдали оружие. После двенадцати патронов, выстреленных из автомата, его мишени обзавелась двумя глазами и ротиком. Скучно было мальчику, а глазомер у художника всегда был неплохим. Но, по количеству выбитых очков его мишень уступила менее креативным личностям. С этого и началось.

В наряды по штабу солдат заступал через день. Рисовал, работал на радиостанции, заряжал батареи, ... Сегодняшние планы оказались нарушены. Он попал. Нет, в данный момент Саша еще не понимал, как он 'попал'. Он, как всегда на автопилоте следовал за мощной спиной офицера, к которому его выдернули из штаба. Как и раньше, автопилот подвел.

Офицер остановился. Александр ткнулся носом в спину, автоматически убрал голову, чтобы не получить подзатыльник от белоруса Игоря, который в строй взвода шел впереди, и увидел новое место своей службы.

На бетоне полосы стоял маленький самолет очень похожий на 'Грача' Су-25, стоявший в соседнем капонире, такая же окраска, тот же фюзеляж. Тот, но все же не тот. Носовая часть плотно застеклена, а с двух сторон на крыльях вперед выступали два мотора с пропеллерами. И рама, с высоким, раздвоенным хвостовым оперением. Самолет был красивым, но каким-то нестрашным, мирным и ... вот не объяснить это.

Подошел прапорщик. О чем-то переговорил с сопровождавшим Сашу офицером, взял меня за локоть и повел к бетонной будке рядом с капониром самолета. Держал он руку мягко и вроде несерьезно, но почему-то я понял, что просто так вырвать руку будет слегка проблематично.

В будке он, прижав пальцем руку, заставил меня присесть на лавку. За штанину поднял мою ногу, посмотрел на подошву сапог и через пару минут бросил мне унты и толстый комбинезон с мехом внутри. Подумал и принес кусок фланели на портянки. Постучал по часам и вышел.

На удивление, все подошло. Правда, в унты пришлось намотать две портянки — слетали, но когда подпоясал ремнем комбинезон и вышел из будки, на улице уже стояли трое в таких же комбезах и унтах. Экипаж.

Много слов не говорили. Весь инструктаж свелся к тому, что мне показали как залезть в кабину и как ее покинуть по окончанию полета, продемонстрировали как снять со стопоров пулеметную установку и привести ее к бою.

По прошлой жизни я был уже знаком с 'Утесом', да и Александру оказывается, приходилось его чистить после того как очередной раз заснул на занятиях, так что в этом сложностей не предвиделось, что порадовало проводившего инструктаж гражданского спеца. Больше всего слов сказали по поводу радиотехники: — ...Ничего не трогать, все уже настроено до Вас... По команде командира включить вот этот тумблер. Дали шлемофон с наушниками, показали, куда подключить фишку, показали парашют и все. То есть все закончилось. Для меня.

Впереди возле кабины пилота гомонили люди. Подъехал автомобиль. Под его ровное гудение я задремал. Очередной подзатыльник прервал сон, казалось, только заснул, а уже ... Палец постучал по наушнику шлема и я, торопясь подключил фишку.

В наушниках зашипело и чей то голос произнес: — ...задний стрелок...

— Рядовой Крючков к бою готов... на всякий случай доложил я. Потом вспомнил, нажал тангенту и снова доложил. Отвык. Забыл, что здесь нет голосового управления. В наушниках снова загудел голос командира, он что-то спрашивал, ему докладывали. Спать не придется, понял я. Учеба. Херня война — главное маневры.

Тем неожиданнее для меня оказалось то, что самолет вдруг чувствительно качнулся и моторы загудели сильнее. Моторы? Это наши моторы? А куда? Мама!

Бетонные плиты в стекле кабины пришли в движение, самолет застучал шасси по стыкам, кабина как-то приподнялась над плитами, потом плиты кончились и я понял что мы уже ... Летим!

Почувствовав дискомфорт в ушах, я пощелкал челюстями, чтобы сбросить давление внутри. На сухую это пошло слабо, и тело автоматически сняло с пояса фляжку с компотом. После того, как я нарисовал альбом кое-кому в столовой, у меня была привилегия пить человеческие напитки, вместо чая из верблюжьей колючки.

В наушниках зашипело, и командир затребовал включить тумблер питания. Вот тут это и произошло. Почему вечно тормозной левша Саша, полез включать тумблер фляжкой с компотом, я не знаю. В этот раз тормознул я, но струйка компота попала в вентиляционные отверстия корпуса радиоаппаратуры.

На вышке наблюдения офицер, наблюдавший взлет самолета разведчика увидел яркую вспышку, закрывшую на мгновение самолет, а потом чистое небо. Связь с экипажем прервалась на полуслове.

Землю в районе исчезновения опытного самолета перешерстили, но обломков найдено не было. Родным пришлось сообщить, что в ходе исполнения служебных обязанностей при выполнении тренировочного полета экипаж вместе с самолетом пропал без вести.

☻☻☻

Наш же полет проходил без сучка и задоринки. Только на взлете, когда я переключил тумблер включения РЭБ, стало чуть темнее и командир легко матернулся в шлемофоне на непонятно откуда взявшееся облако.

Потом забил тревогу радист. По его словам пропал эфир на УКВ, зато перейдя на другой диапазон, он поймал сообщение, передающееся открытым текстом: ...Я — крепость, я — крепость, веду бой ...

— Командир, сейчас не 22 июня, чтобы ...

Последним в связь прорвался штурман:

— Командир, я осмотрел все вокруг, где наши ориентиры? Понять ничего не могу...

По логике вещей, последним должен был отозваться я.

— Командир, в хвосте наблюдаю одномоторный винтовой самолет, наверное, наш Як за нами гонится, чтобы подсказать ориентиры. О, а их уже двое ...

— Да у него же скорость вдвое ниже нашей, как?

— Не знаю, догоняет...

Звон гороха по обшивке совпал с моими матами. Я ясно видел чуть дымные трассы от догоняющего самолета к нам.

— Он стреляет по нам...

— Что?

Что делал командир, я не знаю, но меня прижало к спинке и боковой дужке сиденья, а догоняющий самолет, куда-то делся из моего вида. Прогремела дробная очередь над головой и удовлетворенный голос радиста произнес:

— Горит, бубновый...

— Что?

Командир был краток, как никогда.

— Докладываю, уничтожен самолет Мессершмитта БеЭф-109 с бубновой мастью на борту, второй отвернул. Огонь открыт в ответ на их выстрелы. Да, командир принимаю сводку информбюро о боях на Минском направлении.

Командир матерился долго и затейливо, а потом вкрадчиво спросил. А хвостовой стрелок не хочет ничего нам сообщить.

Стрелок хотел и даже очень, но как раз выцеливал самолет, подходивший к нам снизу сзади. По коку винта вилась желтая спираль, она завораживающе притягивала взор. Огонь открыли одновременно, но моя очередь была точнее.

— Командир, докладывает хвостовой стрелок, рядовой Крючков. Ответным огнем сбит самолет, стрелявший по нам. Наблюдал облако пара, самолет отвернул.

— Стрелок, ты тумблер РЭБ включил?

— Так точно, товарищ командир!!!

— Ну, так выключите, пожалуйста...

Ехидством в голосе командира можно было бы заморозить тушу быка. Со щелчком выключенного тумблера в наушники прорвался уже штурман.

— Командир, после прохождения облачности опознал ориентиры, справа наш аэродром. Посадку...

Свою ложку дегтя подлил радист.

— Командир, на наших частотах Вышка не отвечает, но установлена работа аппаратуры ЗАС. Значит ... Командир ...

— Что, и ты заметил? Я этим красавцем уже давно любуюсь ...

— Командир, на нашем аэродроме стоит часть фюзеляжа самолета нашего вероятного противника, что здесь было, командир?

— Ни хрена не понимаю, но может нас хвостовой стрелок чем-нибудь порадует...

— В задней нижней полусфере самолеты противника не обнаружены! ...

— Хоть этим порадовал, а больше ничего не хочешь сказать?

— А больше я ничего и не вижу...

— Ну-ну..., идем на посадку штурман, ...

А что я то. Я ничего не делаю, примусы починяю. И отвертки как на тот грех нет. А без нее.

Нет, понятное дело, что и с отверткой мне в этой тесноте корпус аппаратуры не разобрать, следы не устранить, можно только... и фляжка полетела за борт.

☻☻☻

"Родной" аэродром встретил нас тишиной и безлюдностью. Около вышки застыла в неподвижности половинка туши огромного самолета, в капонирах стояли 'Грачи'. Ни тени, ни звука. Иногда поддувал ветерок, гоняя облачка пыли. Было страшно. Хотя я и видел картины постапокалипсиса в кино, в прежней жизни, но там это так не пугало.

Может быть, эта картина пропавшей родной части и позволила мне выглядеть достаточно испуганно, когда меня вытащили из задней кабины. После чего в мою кабину скользнул ужом прапорщик— радист, снявший для этого меховушку.

Командир с добрыми глазами наклонился ко мне со всего своего роста и вкрадчиво спросил:

— А не хотите ли вы в чем-нибудь сознаться мой юный друг ...

Я хотел сознаться во всем. Мой вид просто вопил:

— Люди добри, допоможить мени, подскажите только в чем каяться, а я уж покаюсь, так покаюсь, что ...

Командир дождался, пока ему на ухо что-то шепнет вернувшийся радист и снова ласково вопросил:

— Ну-с, и что вы мне по этому поводу имеете доложить?

Пришлось ломать картину допроса.

— А уровень допуска у Вас? ...

— Да вот, новую секретную технику доверяют, как-то.

— А как насчет уровня секретности с таким количеством нолей, что документацию рекомендуется съесть перед прочтением?

Командир посмотрел на меня с некоторым уважением, а прапорщик-стрелок подмигнул.

— А вот теперь юноша бледный, уже точно рассказывайте, в какой эксперимент с вашим участием нас втянули? И к какому ведомству Вы относитесь, тоже. Если, конечно, это не связано с уровнем допуска перед прочтением скушать...

— А вот тут я Вам должен сказать, что чисто физически не могу сказать, какой это эксперимент, к какому ведомству относится и как, а главное когда он закончится. Могу только сказать, что кино с примерно таким сюжетом. Я смотрел в 1999 году в ... А какое училище вы заканчивали? Не Барнаульское? Нет? Ну, тогда Вам видимо не будет интересно, что именно в 1999 году, у меня на Родине будет расформировано и закрыто Барнаульское высшее военное авиационное училище.

Командир стоял с открытым ртом, а вот прапор щурился уже совсем нехорошо. Я постарался опередить его, а то неизвестно, чего ждать от работника шариковой ручки и стопки бумаг.

— Поскольку на территории базы трудно ожидать появления добрых, но больших дядей в белых халатах и со смирительными рубашками, по мою душу, как бы вы оценили версию с проклятием богов? В мой адрес. И кстати, судя по некоторым особенностям вашего поведения, и манерам движений, вы точно уверены, что Ваше звание действительно прапорщик?

Тот задумался, но беседа была прервана вскриком штурманца, который с ужасом смотрел на капонир около нашей машины. Стоявший в капонире Су-25 медленно истаял до полной прозрачности. Штурман подбежал к капониру и попытался нащупать самолет. Капонир был пуст.

Радист снова повернулся ко мне.

— Это только моя версия, я в этом менее всего уверен, но более всего похоже на смещение во времени в одной известной фантастической книге, кажется Клиффорда Саймака. Я в 1988 году в модуле в Адраскане читал сборник фантастики. Там один город был накрыт куполом со смещением времени. К ним, через купол могли проходить только неживые предметы. А вот живые, купол не пропускал.