Часть третья. Глава 34

В пути стали приходить сообщения. Война — такая вещь, ее нельзя прекратить в один момент. К чести султана, османы свои обязательства выполнили быстро. Но еще остались татары — Ширины, и они никаких обязательств по перемирию на себя не брали. Вместе с полутысячей османской конницы, еще во время войны, они совершили налет на молдавскую Тигину, захватили там полон. Полон не большой, но "дорогой" — среди пленных много купцов и даже один барон. После был заключен мир, и группа осман пошла домой через Молдавию. Полон с собой они не брали, он считался татарской добычей. Стефан вынужден был пропустить эту конницу через свои земли.

К этому времени он уже перебросил много войск к Днестру, из-за угрозы татар. Но догнать их не смог, даже не смотря на полон. А может не решился уходить далеко за Днестр — земли там хоть и фактически пустые, но юридически это Великое княжество Литовское. Да еще османы стоят на Дунае, что уверенности не прибавляет.

Ширины пошли на север — по Литве. Как оказалось, часть купцов была из Львова. На сам Львов татары не пошли — силы не те, пошли по ближайшим деревням, обрастая уже полоном из литвин. За львовских купцов удалось получить выкуп, и после этого татары повернули к югу. Но что делать дальше? Полон надо продавать, а Дож в Крыму торговцев людьми не жалует. На Перекопе не проскочить — да и смысла нет в Крым идти. Генуэзцев там нет, а Таврия торговлю рабами запрещает как на море, так и на берегах.

Идти к османам сушей — так армия Стефана только этого и ждет. В Литве уже войско собирается — южные границы защищать. До ширинского берега моря они не дойдут, но в людных местах хозяйничать уже не дадут. А больше соседей у Ширинов и нету. Только далеко на востоке Большая Орда — там точно купят рабов. Но идти далеко, половина полона дорогой помрет. Еще надо идти через ногаев, что на службе у Дожа. Тех хоть и мало, но нападать они будут. Татары полоном отягощены, а ногаи всегда могут уйти под прикрытие крепости Порт-Перекоп. Вот и стоят Ширины с полоном на Южном Буге, не решили пока — куда идти.

Такие новости. Вот что у меня все опять через ... наоборот. Борюсь с рабством, а все больше людей в полон попадает. Из-за моих же действий, хоть и косвенно. Это ж сколько деревень татары разорили! Сколько в плен взяли, а сколько убили! Но только теперь они поняли, что легко продать рабов они не смогут — хоть какой-то толк от моей деятельности есть. Ну татары, ну что за люди! Сначала делают, а потом думают. Или это у них врожденный рефлекс — грабить и брать в плен?

Этого так оставлять нельзя. Надо людей освобождать и Ширинов наказать. Но это сухопутная операция! Так, стоп, без паники. Татар не так уж и много, а сухопутные войска у нас уже хоть какие-то, но есть. Стоят татары в низовьях Южного Буга — а там и ширина и глубина — корвет легко пройдет, или даже фрегат. Мастера сообщили — новая модель пулемета уже работает, вот и применим. Один пулемет, конечно, мало даже в таком, оперативно-тактическом масштабе. Но хоть испытаем в реальных условиях.

На случай обороны от атакующей конницы основной силой будут пулемет, стрелки с винтовками и легкие полевые пушки. Мы уже сделали четыре цельнометаллических облегченных полевых станка. К пушкам есть свинцовая картечь. Она хоть и мелкая, но за счет плотности свинца, на 400-500 метров поражает хорошо. Если попадет. А вот для того и мелкая, чтобы в один снаряд больше помещалось картечин, чтобы чаще во врага попадать. 65 мм для картечницы мало, но трёхдюймовки у нас очень тяжелые, и полевая только одна. У нас это главный корабельный калибр, по сути.

Одних пушек в обороне от такой толпы тоже недостаточно, нужны стрелки с винтовками. Сколько мы их сможем собрать для этой операции — точно знает только штаб. Но не менее сотни. Надо будет еще добавить стрелков с карабинами — последний рубеж обороны. У них дальность стрельбы сравнима с полетом стрелы, но они дают отличную плотность огня, подойти на удар сабли татарам не светит. Опасны будут только лучники.

Войска концентрировать надо будет в Порт-Перекопе, потом кораблями быстро перебросить ближе к татарам. Но это все планирование надо поручить штабу, это они сделают лучше меня. Сейчас же пошлю телеграмму, пока ночь. А то на борту только передатчик Поулсена.

Еще надо сказать мастерам, чтобы приделали пулемету водяное охлаждение, эскизы я им рисовал. И магазины еще нужны, двадцать или тридцать штук — как минимум. Вместимость магазина всего двадцать патронов, пробовали делать больше — плохо получается. Нужна длинная, фигурная пружина, строго определенной жесткости. Если пружина слишком жесткая — при полном магазине первый патрон подаётся криво. Если слишком мягкая — вся масса патронов внутри магазина начинает болтаться вверх-вниз и бывает неподача патрона. Винтовочные патроны много тяжелее пистолетных. Составную пружину ставить тоже нельзя, цепляется, работает еще хуже. Смогли сделать один магазин на 25 патронов, но его надежность заметно ниже магазина на двадцать.

Надо делать ленточное питание, но там совсем другой механизм, это я на потом оставил, пока даже не знаю как подступиться. Сейчас хотя бы с коробчатыми магазинами нормально заработал. Хотя как там у них этот пулемет стреляет, еще надо будет посмотреть.

В Шахтинск, второй раз в этом сезоне, приходил пароход с баржей. Приехало много греков, будут тут уголь добывать, дома и домну строить. На барже привезли доломитовые блоки, шамотный кирпич, доски, инструменты — и еще много всего нужного для такого строительства.

Привезли второй локомобиль, два воздушных насоса и большой аккумулятор. Это для подачи воздуха в домну, тут решили сделать другую схему. Основной вариант — локомобиль крутит "улитку", воздух идет в трубы предварительного нагрева, далее в домну. Резервный вариант — на локомобиле работает генератор, вырабатывает пятьдесят вольт постоянного тока, от которого питается электродвигатель с другой "улиткой". И этот резерв еще раз резервируется аккумулятором, от которого воздушный насос может работать еще некоторое время.

Это потому что одна из основных опасностей для домны — неожиданное прекращение дутья. Домна гаснет, остывает. Застывают, твердеют чугун и шлак внутри домны, образуя большой монолит в нижней части. У металлургов это называется закозлить домну — после этого домну останавливают, ломают/разбирают в нижней части, извлекают "козла".

Причем закозлить можно и по другим причинам, например: если фракции руды или кокса будут слишком мелкие, то шихта ляжет в домну слишком плотно, не будет щелей между кусками для прохода воздуха. Но мы с этим столкнулись еще в Чернореченске, когда мучились с агломерацией керченской руды. Поэтому в накопительных бункерах стоят решетки в днищах, все, что мельче пятидесяти миллиметров, высыпается вниз.

Как приехала баржа с греками, так ни одной минуты отдыха не стало. Сначала из баржи все разгружали, а там одного кирпича и доломита тонны и тонны. Потом надо было загрузить углем "Цереру" в обратный путь, а это двести тонн. Уголь хоть лежит в бункере у самого берега, но поработать тоже пришлось.

"Гефест" с баржей ушел, а работы меньше не стало. Все рабочие и мастера Шахтинска, это считая всех греков, разделились на две части. Одни строят домну, другие строят дома. Так как уголь в ближайшее время не понадобиться, транспорт только ушел. На домне фронт работ быстро сузился: все что нужно выкопали, блоки и кирпичи разложили где надо. Натаскали и намесили глины и всех остальных расходных материалов. А вот дальше уже столько подсобников не нужно, только локтями толкаться. Единственно, разделили каменщиков на две вахты, то есть смены. Людей много, июнь месяц. Будем работать в две смены — так люди меньше уставать будут, а работать будут быстрее и лучше.

Все остальные ушли на стройку домов. Пока людей много, решили пока одну неделю уголь не добывать, надо как можно больше жилых домов построить, уже после — строить стену.

Хорошо, что успели построить большую кухню до приезда рабочих. Теперь успевают приготовить для всех сразу. Едят пока все под навесом — тепло. Но большую столовую начнут строить сразу после жилья.

Тут еще такой случай недавно был. На краю Шахтинска, дальнем от реки, бьет ключ из земли. Вода чистая и холодная. От ключа проложили трубы на кухню — эту воду пьют и на ней готовят. Еще излишки остаются, они в баню идут. Тут как раз недалеко.

Но тут сообщили, что еще рабочие едут — много. Прикинули — воды на еду хватит, а на баню — нет. А было так удобно, а то из реки наверх таскать надо. А может тут еще есть ключи? Бывают такие, под землей. Если река или озеро рядом, то они сразу туда уходят — и не видно. Но как их искать.

Тут один мужик подходит. "Я — говорит — лозоходец, место под колодец могу найти. Бывает, и ключи находил" Консул обрадовался, говорит: "Найди здесь ключ", и место показывает. Мужик тот, так осторожно объясняет: "Вода она или есть, или ее там нет. Если ее там нет, я ее туда не заставлю притечь" Консул подумал и вздохнул: "Ищи тогда везде, можешь, что найдешь"

И пошел мужик с лозой. Сначала по Шахтинску, потом вокруг. За ним писарь с картой — места отмечать. Еще и колышки втыкают. Три места указал:

— Вот тут колодцы бить можно, вода точно будет. Но на ключ не похоже, вода не совсем рядом.

— Жалко. Но вот тут колодец надо будет выкопать. Это внутри новой части Шахтинска получается, и от нашего ключа тут далеко. Не помешает, а то мало ли что. Но ты еще по окрестностям походи. Колодцы — это дело хорошее.

Обошли они с писарем округу. И лозоходец говорит: "Нашел я место одно, но на колодезное не похоже. Размазанное какое-то. Может и вправду — ключ. Только без пользы это — далеко, поболее двух вёрст будет" Консулу интересно стало: дал землекопов. Отрыли на сажень вглубь — так земля даже суше других мест.

— Что-то ты не то указал.

— Так и я говорю: не колодезное место.

— А какое?

— Не знаю. Но лоза чует.

— Давай еще копнем, зря, что ли, сажень откопали.

Прокопали еще половину сажени — камни пошли. А камни-то черные.

— Ты уголь нашел, которого у нас и у реки полно. Искатель!

— Эх! Мы то думали ...

Откололи куски заступом — твердые, аж звенят.

— Смотри, а в середке уголь блестит.

— Мокрый небось.

— Не, по-другому блестит. Сильнее того угля.

Набрали этого угля, отнесли домой. У коменданта собрались бригадиры, мастера — смотрят, щупают. Подожгли один кусок — горит.

— Да такой же уголь, что вы тут!

— Э-э не! Чуть тверже и блестит сильнее.

— Ну тверже — так в шахте знаешь какой твердый попадается! Гранит!

— Ну ты сказал — гранит! Еще скажи — чугун!

— А ты помахай кайлом! Скажешь — броня, как на корвете.

— А ты тот корвет видал?

— Да я ...

— Тихо! Спорщики. Есть отличия. Надо Командору писать.

Вот так мы антрацит нашли. Несколько корзин баржами прислали на Лампедузу. Твердый, блестящий — почти кардифф. Но скорее всего, у этого угля зольность выше. Как-то читал, что одно время антрацит из Юзовки пытался конкурировать с английским углем, но англичане предлагали уголь дешевле, и при этом считалось, что он идеальный для паровых машин. Логистика уже была отлично выстроена, уголь добывали совсем рядом с бухтой. И кардифф продавался в каждом крупном порту мира.

Зольность у донецкого угля и вправду была выше, но, кроме того, топки котлов кораблей были оптимизированы под короткопламенный английский уголь. Любое отклонение параметров угля приводило к снижению мощности паросиловых установок. И каждый капитан боевого корабля считал своим долгом заполучить для топок именно кардифф. Брэндоманию не в двадцатом веке придумали.

Мы же топим котлы коксующимся углем — он легче разгорается, у него больше пламя — и топка должна быть выше. Но у него капризный шлак — слипается, может образовывать сплошную массу. Кочегары долго приноравливались правильно им топить. Если зазеваться — шлак забьет колосники, и топка почти погаснет. Поэтому наши котлы имеют удельную мощность много меньшую, нежели котлы начала двадцатого века, из-за большего габарита топок. Но в больших размерах топки есть преимущество — котел можно топить дровами. Мощность еще снизится, но не сильно.

Принудительная подача воздуха в котлы частично решила эту проблему. Уже не надо слишком часто прочищать колосники, из-за чего часть мелкого, но еще горящего, угля проваливалась в зольник. Что вызывало повышенный расход топлива. Увеличилась удельная мощность котлов. Правда, такие котлы пока только на фрегате.

Но вот если перейти на антрацит — можно будет оптимизировать топки под него, кочегарам будет легче. Но тому есть препятствия. Мощность этого пласта небольшая — тридцать-сорок сантиметров. Пробили еще несколько шурфов — горизонт слабенький. Видимо, в моей реальности его быстро выработали, еще в допромышленный период. Но нам бы и этого хватило — несколько тысяч тонн там точно есть.

Вот только расстояние — два километра от Шахтинска в условиях Дикого поля — для нас слишком далеко. Да еще там овраг надо немного объезжать. На телегах возить можно, но от дождей дорога быстро превратится в канаву с грязью. У нас же в Шахтинске все производственные дороги вымощены ... углем. Как-то само собой получилось. А что — другого щебня там нет. Но и расстояния там — десятки метров. Тут же придется строить железную дорогу.

Но как только об этом узнает хан Ахмат, сюда придут ордынцы. Только они не будут осаждать Шахтинск, они будут рельсы из земли выковыривать. И как все это охранять? Еще и шахту? Стоит ли антрацит этого? Пока на это сил нет. Может быть потом.

Но применение антрациту, тем не менее, нашли — в электротехнике. Там его совсем немного надо. Некоторые свойства антрацита близки к свойствам графита. Удельное сопротивление у антрацита выше, в несколько раз, но проводимость такая же — электронная. У жирных углей проводимость смешанная — ионно-электронная. Это позволило заменить дефицитный графит в некоторых применениях. Коллекторные щетки из него не сделаешь, а вот резисторы получаются нормальные.

Тут даже достижение — у нас плохо получались резисторы высокого сопротивления из графита. Резисторы у нас объемного типа — графитовый порошок на карболитовой связке. Чтобы повысить сопротивление массы — уменьшали содержание графита, увеличивали долю смолы. Но, при определенной концентрации, проводимость массы резко падала почти до нуля — отдельные зерна графита переставали соприкасаться друг с другом, изолировались смолой. И чтобы увеличить сопротивление, приходилось уменьшать толщину слоя — а это вызывало уменьшение рассеиваемой мощности, уменьшало стабильность.

Удельное сопротивление антрацита намного больше, сразу получили высокоомные резисторы. Пошло разделение — низкоомные из графита, высокоомные — из антрацита.

Так же улучшением стало использование антрацита в микрофонах. Графит для этого слишком мягкий, постепенно начинает пылить — чувствительность микрофона снижается. Антрацит тверже — работает в микрофонах стабильнее. Но номинальное сопротивление микрофона сильно выросло — телефон стал работать совсем тихо. Подумали-подумали — засыпали в микрофон совсем мелкие гранулы — чуть крупнее песка. Количество точек соприкосновения между гранулами выросло в несколько раз. И, хотя пятна контактов немного уменьшились, сопротивление снизилось почти до нужного значения. К тому же, из-за большего количества точек соприкосновения, характеристика микрофона стала более линейной, разборчивость речи улучшилась.