Обручальный кинжал (Родовой кинжал - 2)

— Какая ты ответственная! — при свете луны тролль блеснул зубами в улыбке.

Парень поднял меня на руки и без видимых усилий встал.

— Что ты делаешь? — испугалась я. — Ты же ранен!

— Тебе сейчас хуже, чем мне, — спокойно возразил он. — Тем более что я сомневаюсь, что ты найдешь обратную дорогу и не сломаешь по пути ноги об какой-нибудь корень. Это вообще чудо, что ты зашла так далеко без единой царапины! Да еще и всю живность распугала своими слезами, а то нашел бы я от тебя только косточки. Ты собиралась защищаться этим сломанным луком? Котя, котя, почему ты не такая, как все? Другие девушки плакали бы себе в уголке фургона и не создавали другим повода для беспокойства.

— Извини, пожалуйста, — покаялась я.

Тролль только крепче прижал меня к себе.

Возле фургона уже горел костерок, и Тиса, с детства влюбленная в капитана девушка-воин, насаживала на прутик кусочки вяленого мяса.

— Что, — спросила она, увидев нас, — тошно было?

— Нет, просто плакала, — ответил тролль, усаживая меня на одеяло возле костра и разминая руки.

— Молодец, — сказала девушка, скептически рассматривая свою работу. Потом все же подвесила прутик над костром на две рогатины и пошевелила грящие ветки. — Я после своей первой битвы два дня ничего не ела, так тошно было.

— Помню, помню, — кивнул Драниш. — Ты тогда такая смешная была, сине-зеленая и руки тряслись.

— Конечно, тому, кто впервые убил в шесть лет, не понять такие страдания, — язвительно ответила девушка.

— В пять с половиной, — спокойно поправил тролль. — Я впервые порешил врага, когда мне было пять с половиной. К шести их уже было семь или восемь, кажется. Котя, не смотри на меня так. Жизнь — штука интересная, и выбор в ней всегда прост: либо ты жив, либо твой враг.

— Как же ты убивал таким малышом? — полюбопытствовал эльф, присаживаясь к костру. В руках он держал склянки с остро пахнущими травами. — Рубил под коленками сухожилия?

— Примерно так. — Тролль зевнул, ничуть не взволнованный воспоминаниями. — Мы кучей наваливались на большого дядьку и каждый уже делал, что мог. Потому что на наше племя нападать — себе дороже! Моя мамка знаете как врагов молотила? Брала сковородку и кухонный нож и давай махач устраивать! Хорошее было время!

— Да-а-а, — сказала я. — Интересное у тебя было детство.

Я знала, что Драниш — сын вождя племени троллей. Его отец, не чуждый новомодных веяний о пользе образования, отправил сына учиться к аристократу, и Драниш постигал науки вместе с Ярославом. Но я даже не подозревала, насколько сильно детство маленького принца отличалось от детства любого аристократа-человека.

— Детство как детство. Какое было, такое и есть, — философски пожал плечами тролль. — Главное — я выжил. А потом уже папашка со всеми замирился, и меня к Волкам отправили.

— Так, — сказал Даезаэль, — заканчивайте болтовню и подставляйте чашки, будем пить всякую дрянь.

— Зачем?

— Чтобы завтра все были бодренькие и готовые к очередным неприятностям. Ну, или сегодня ночью, если знакомец Милы приведет свою семейку в гости.

— Какой знакомец? — напрягся тролль.

Эльф мечтательно закрыл глаза и живописал нашу встречу с собакоподобным зверем.

— Капитан бы тебя за такие разговоры убил, — сказала Тиса. — Придумала тоже! Надо было его на месте поджарить, или что у тебя там в магическом арсенале есть из убийственного, а потом уже разбираться.

— Интересно, кто это был. — Тролль крутил в руках кружку, не решаясь из нее отпить. Смесь в скляночках, даже разбавленная водой, пахла горечью. — Я никогда не встречал никого, подходящего под это описание.

— Пей, пей, — сказал эльф, подталкивая кружку ко рту. — Ну? Давай, я хочу посмотреть на полученный результат, прежде чем твоя котя начнет тебя зашивать.

— Зашивать? — вскинулась я.

— А то как же. Шов на руке у твоего кавалера разошелся, кровит. — Целитель тяжело вздохнул. — Вот до чего любовь доводит.

— А нужно было её в лесу оставить? — возмутился тролль, одним махом опрокинув в рот содержимое кружки и даже не поморщившись. На лице Даезаэля выразилось явное разочарование. — Она же идти не могла!

— Я тебе предлагал ее там прикопать, меньше бы проблем было, — проворчал сердито целитель. — Давай сюда руку!

— Я зашью, — потянулась я к троллю.

— Ты ему нашьешь в темноте, — буркнул эльф. — Ешь мясо и иди спать в фургон, заодно за болезными там присмотришь, я гнома успокоительными накачал, а то он какой-то подозрительный был, лучше бы уже ныл, а то сидел и кайло точил. Даже не подозревал, что оно у него есть!

— Что такое кайло? — спросила я.

— Молоток такой с острыми концами, которым в шахте работают, темнота, — пояснил эльф. — Им голову проломить — как нечего делать. Вот так некоторые сидят, точат, точат, точат. Вроде бы на волкодлаков, а потом раз — и в голову соседа.

— И ты его оставил один на один с капитаном! — Тиса вскочила, забыв о том, что у нее сломана нога, и со стоном повалилась обратно на одеяло.

— Конечно, оставил. Они сейчас оба спят, чего бояться? А если ты себе ногу доломаешь, я исцелять не буду. Что я, нанимался по пять раз работу переделывать?

— А тролля ты зашивать будешь! — ревниво сказала воительница.

— Конечно, — кивнул эльф. — Если на нас кто-то нападет, я за него прятаться буду.

— За мной котя будет прятаться, — возразил тролль, не отрывая взгляда от мяса. Над костерком витал такой вкусный запах, что я боялась, что зверь, встреченный мной на дороге, действительно заглянет к нам в гости.

— Да, конечно. Котя твоя будет на передовой, она у нас единственный маг, который хоть что-то может. Но я могу тебе пообещать, что красиво сошью ее останки, чтобы было над чем слезы проливать.

— Твое милосердие, Даезаэль, воистину не знает границ, — мрачно сказал тролль, снимая сорочку и подставляя под иглу руку.

— Есть, Мила, и спать! — прикрикнул эльф. — Чего уставилась?

Я быстро прожевала пару кусочков мяса, запила настойкой из кружки, даже не почувствовав вкуса, и ушла в фургон.

Внутри, под тусклым светом горящего под потолком фонаря, спал, свернувшись в клубочек, Персиваль. Его лицо блестело от слез, и он тихо шептал "мама". Я не удержалась и погладила его по голове. Кажется, гному стало чуточку легче. Он, взращенный любящей матерью, всю жизнь не знал ни одной неприятности, получая завтрак в постель и горячее молоко с медом перед сном. Служба королевским гласом стала для него слишком тяжелым испытанием, и опасения целителя, что гном может в любой момент сломаться, были небеспочвенными.

Капитан все еще не пришел в себя, однако уже выглядел не настолько плохо, как утром. Я укутала его еще одним одеялом и легла спать — только для того, чтобы ночью проснуться от кошмара.

Толпы волкодлаков гнались за нами, и фургон не успевал набрать скорость, как они бросались на нас, разрывая моих спутников на части, хватая меня за руку...

Я вскочила, задыхаясь от ужаса. В фургоне было все спокойно, даже Персиваль провалился в глубокий сон и ровно, с полной самоотдачей храпел. Я вышла на задник глотнуть свежего ночного воздуха и немного успокоиться.

— Котя, — раздался шепот с крыши, — не спится? Залезай ко мне!

Драниш! Надежный, крепкий и спокойный, вот кто мне сейчас был нужен больше всех! Я взобралась на крышу, где с удобством охранял нас от опасности тролль, опершийся на большой сундук с вещами.

Он поманил меня пальцем, молча обнял и уложил к себе на колени, прикрыв своим свитером.

— Спи, — сказал он. — Больше кошмары тебе сниться не будут, я тебя им в обиду не дам. Видишь, все спокойно. Да и вряд ли, котя, нам теперь угрожает что-то серьезное. Такую армию собрать не так-то и просто. Волкодлаки сожрали в округе всех, кто попался им на глаза, и тут теперь мирно, а тот зверь, что встретился тебе, скорее всего, одиночка, иначе бы не ушел так просто, защищал бы свое семейство от непрошеных гостей. Так что расслабься.

— А зачем тогда рядом с тобой два меча? — подозрительно спросила я.

— Ну, я же охраняю сон моей коти, — тихонько рассмеялся тролль. — Так что все должно быть в самом лучшем виде.

Он прикрыл большой ладонью мое плечо, и по нему растеклось тепло, постепенно окутывая все тело.

— Завтра проснется Ярик и прекратит это самоуправство. — Я не видела лица Драниша, но чувствовала, что он улыбается. — Ярик наш все эти любовные штучки терпеть не может. Глупый...

Я уткнулась троллю носом в живот, как это делал эльф, и удивилась — поза действительно успокаивала и придавала сил, а еще я чувствовала себя защищенной и трепетно оберегаемой. Это было очень приятно.

— Мне так жаль, Драниш, что мы не можем быть вместе, — прошептала я. — Ведь ты такой хороший!

Рука, поглаживающая меня по плечу, на миг замерла, а потом продолжила свой путь от предплечья к локтю и обратно.

— Выбрось из головы все эти глупости, — строго сказал тролль. — Давай сначала удачно завершим нашу работу и вернемся домой, а потом разберемся со всеми проблемами. Или ты думаешь, что я вот так просто сдамся?

Я улыбнулась его уверенности в своих силах и заснула.

Утром за управление фургоном сел Персиваль, используя энергию накопителя. Вел он повозку куда лучше, чем я, во всяком случае, ось уже не трещала угрожающе при каждом повороте.

Ребята дали мне выспаться, и я проснулась далеко за полдень, голодная-голодная, зато совершенно отдохнувшая, и обнаружила, что лежу, свернувшись в клубочек, рядом с троллем и обнимаю его ногу.

Сам Драниш увлеченно грыз сухофрукты, которые целыми горстями выгребал из мешочка.

— Выспалась? Ты так крепко спала, что даже не проснулась, когда я тебя утром перекладывал, — улыбнулся он и с хрустом потянулся. — Вот и славно! У нас сегодня сухой завтрак, так что отправляйся по своим делам, все равно фургон еле ползет, легко его догонишь, и залезай обратно ко мне. Я для тебя самые вкусные фрукты отобрал. Ты что больше любишь: сливы, яблоки или груши? Я вот сливы люблю, потому что косточку интересно обсасывать.

— Без остановок едем, — объяснил тролль, когда я вернулась. — Ведь должны же мы по этой дороге, наконец, хоть куда-то доехать! И вот, не забудь, эльф опять мерзкого пойла наготовил, сказал, что тебе оно необходимо, потому что, видишь ли, мы слишком тихо ночью на крыше непотребствами занимались, и это его насторожило.

— А мы занимались? — удивилась я.

— Нет, но одному извращенцу очень этого хотелось.

— От извращенца слышу! — буркнул снизу эльф. — К тебе любимая девушка ночью приходит, а ты ее спать укладываешь и все! Кто после этого из нас двоих извращенец?

— Еще не хватало, чтобы они над нашими головами шумели! — Тиса не могла остаться в стороне от обсуждаемой темы. — В лесу места много!

— В лесу муравьи кусают за задницу, — возразил тролль.

— А ты смотри, куда ею садишься... Персик!!!

Фургон внезапно вильнул в сторону, крякнул и завалился на один бок. Я покатилась по крыше и улетела бы вниз, если бы тролль не успел поймать меня за юбку.

— Что... — начал он и охнул: — Ну, ничего себе!

Я приподнялась, держась за Драниша, и застыла в изумлении.

Фургон замер на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид на деревню. Да вот только деревня совсем не выглядела прекрасной.

Прохудившиеся крыши, покосившиеся заборы, домишки, глядящие на нас слепыми выбитыми окнами и оторванными ставнями. Некоторые дома сгорели, и от них остались лишь остовы печей, сиротливо поднимающие в небо закопченные трубы.

Видно было, что беда настигла деревеньку давно, потому что пепелища зеленели свежей травой, и даже на центральной площади с общественным колодцем, которая обычно бывает вытоптанной до твердости гранита, цвели какие-то цветы, разбавляя яркими красками картину всеобщего запустения.

— Ехали мы, ехали, и наконец приехали, — прокомментировал эльф и накинулся на гнома: — Зрелище мертвой деревни — это совсем не повод так безответственно обращаться с транспортом!

— Я испугался, — оправдывался гном, — и фургон как-то сам дернулся.

— Как-то сам, — передразнила Тиса.

Мы спустились на землю с крыши, и тролль указал куда-то рукой:

— Смотрите.

— Что там? — Я пыталась понять, что привлекло его внимание, но взгляд скользил по руинам, не находя ничего необычного.

— Развалины святилища, — сказал глазастый Сын Леса. — Каменного.

— И что это значит? — нервно спросил Персик, не без оснований предполагая, что ничего хорошего нам это не несет.

— Это значит, что нам нужно убраться отсюда до темноты, — сказал за нашими спинами Волк.

Мы обернулись, Тиса с радостным криком кинулась к обожаемому капитану, а Драниш поспешил его поддержать — на ногах Ярослав все еще стоял нетвердо. Выгоревшие волосы выбились из косы и успели сваляться, а поседевшие после использования сильной магии корни непривычно осветлили обычно черноволосую макушку. Рубашка заскорузла от пота, и вообще, выглядел капитан непривычно неопрятно и, почему-то, более человечно. Даже после встречи с ульдоном, магия которого действует разрушающе, Волк выглядел привычно отстраненным от нас, простых смертных, и элегантно-аккуратным даже в обмороке.

— Убраться — это хорошо сказано, — согласился эльф, усаживая аристократа на землю и заглядывая ему в глаза. — Не кажется ли вам, многоуважаемый капитан, что ваши друзья, Владетель Сыч и его сыночек, в замке которых мы недавно с таким удовольствием предавались приятному времяпрепровождению, несколько... как бы это сказать... преуменьшили размеры кошмара, творящегося на подконтрольных им территориях? Более того, я считаю, что фраза "у нас все хорошо" совсем не отвечает действительности!

Ярослав скривился. Ему не нравилось происходящее в домене с тех пор, как в его столице, городе Сычёвске, нас попытались отравить. И слышать от подчиненных слова: "А ты им поверил, потому что молодой Сыч твой друг" ему было неприятно, но возразить было нечего.

Эльф же посчитал свою маленькую месть свершившейся и теперь прилежно исполнял целительский долг.

— Так, следи за пальцем, теперь за этим... Но как мы уберемся, если фургону пришел конец? Персик, что скажешь?

— Нужно спуститься в деревню за материалами и инструментами. — Гному очень не хотелось этого говорить, но выхода не было. — Я совсем не предполагал, что придется чинить фургон, и не подготовился.

— Еще нужно набрать воды, помыться и поесть горячего, — перечислил эльф. — Вон речушка бежит, из колодца лучше воду не брать. Капитан, ты как, дойдешь до деревни, или тебя нести?

— Дойду сам.

— Может, вам лучше остаться здесь? — заикнулась было я, но Ярослав обратил на меня взгляд своих холодных серебристо-серых глаз и спокойно ответил:

— Нам лучше не разделяться в таком месте.

— Тогда пошли, — решил тролль.

— Мила, — шепотом спросил меня Персиваль, когда мы брели по дороге вниз к деревне, — а почему из-за того, что святилище развалено, нам нужно уехать отсюда до наступления темноты?

— Потому что в святилище обычно живет маг или жрец, или оба сразу. И там очень сильны охранные чары против всякой нечисти и, что хуже, нежити. Обычно там спасаются от всяких неприятностей жители.