1

* * *

И правда, с сантехникой мне пришлось задействовать один из секретных инструментов. Всего их было несколько и они, будучи дорогими и серьёзными в нашем времени, обеспечивали феноменальную работоспособность для этого времени. Возможности, что называется, за гранью разумного. Первый инструмент — ремонтный. Назывался он так, на деле он мог отремонтировать практически всё, без исключения. Мгновенно, проложить проводку, проделать отверстия в бетоне и так далее — это был инструмент на основе нанитов. Моя могущественная рабочая лошадка, благодаря которой я сделал так много.

Сантехника в здании НИИ Интел представляла собою два сортира на каждом этаже, грубые деревянные кабинки с шпингалетами, унитазами, грязные засаленные стёкла оттеняли целую колонию плесени в углу — пришлось буквально работать в маске — я активировал инструмент, выглядящий как белая труба с голографическим экраном и двумя форсунками спереди, и первым делом начал очистку площадки от всего лишнего. Воду перекрыли заранее. Сияющее и переливающееся облако нанитов словно ластик слизнуло грязную плитку с бетонного пола, оставив бетон гладко отполированным, так что до скрипа прям. Замызганная, местами оббитая, древняя керамическая плитка, тоже облако нанитов сожрало её, следом за ними зеркало, деревянные кабинки и унитазы, трубы канализации, в общем — очистили они всё, всё до последней крохи, сожрали даже окна, оставив идеально ровную бетонную поверхность. А дальше я выбрал конкретный дизайн и облако начало сборку. Нужно было только принести ему исходные материалы в виде порошков — керамический и металлический порошки, пластик. Через двадцать минут работы это уже была уборная по высшему разряду по меркам начала двадцать первого века — тёмно-синяя плитка на полу, с красивым отливом, раковин — пять штук, в форме ракушек, к ним краны — с бесконтактным включением. Пять сушилок для рук "Эйрблейд". Все трубы спрятаны за могучими подставками под раковины-ракушки, зеркала с led-подсветкой, точечное освещение на подвесном потолке, за которым — мощная вытяжка. Климат-контроль. Вполне на уровне сортиров в приличных заведениях начала двадцать первого века, на мой взгляд. Да и для двадцать второго и после это выглядит прилично.

Процедуру я повторил на всех сортирах, добавив в них ещё от себя эжекторы для жидкого мыла, салфетницы для протирки рук бумажными салфетками... Красоте нет предела — от того, какой в заведении сортир, можно судить о качестве заведения в общем, даже если в заведении всё прилично, а сортир убитый, то это плохое заведение, пускающее пыль в глаза.

Мои Наниты продолжили работу в качестве покрасочников. Да, их следующая задача была проста как три рубля — это забирать материал из принесённого паллета и собирать прямо на полу влаго-шумоизоляционное покрытие — два сантиметра из прочного, износостойкого полимерного материала. Идеально выровненного, не требующего дополнительной обработки — на такой легко закрепить любое напольное покрытие. Это называется полимерная стяжка, популярна она была в середине двадцать второго века, потом её вытеснили ещё более современные варианты, но конкретно сейчас — я счёл, что такой будет правильней всего — за одну ночь вполне можно сделать полимерную стяжку во всём здании НИИ.

За одну ночь я всё же не управился и продолжил на вторую, да и на третью тоже — Воронов пока не приезжал. Приехал он на пятый день, обнаружив в помещениях своего драгоценного НИИ мою стяжку.

— Это что такое? — он прошёл, не разуваясь, к месту моей работы.

— Где?

— На полу.

— Стяжка. Полимерная. Очень полезная вещь. Пётр, ты наверное решил вопрос с гаражом? Привет, кстати.

Мы обменялись рукопожатиями. На этот раз за спиной Воронова стоял Анатолий, который только кивнул мне, я ему.

— Решил, радуйся, так что подавай автомобили на регистрацию. Можешь пока бросить тут работу.

— Да, я обещал сделать ещё и сортиры — с ними покончено. Можешь сходить посмотреть и попользовать.

Дальше пошёл осмотр сортиров. Тема неблагодарная, но я проверял на рабочих — жители шестьдесят пятого года в таких местах ведут себя немного неадекватно. Воронов вошёл, осмотрел, многозначительно похмыкал, произнёс "Это хорошо", а вот Анатолий, доселе не видевший уборных с климат-контролем, как и рабочие до него, присланные мною как тестовая группа, чуть ли не оглядел всё до последней мелочи, больше всего его поразили краны с бесконтактной активацией...

— Грачёв, пошли, хватит сортирами маяться, — увлёк меня за собой Воронов, — мы с Анатолием, вернее Анатолий без нас, договорился о том, что зарегистрируют пять автомобилей, на нас троих. У тебя они есть?

— Я их могу создать без проблем, ты просто назови марку и модель, которую хочешь. Я создам.

Воронов встал как вкопанный:

— Любые?

— Любые.

— Вообще любые?

— Вообще.

Он расплылся в улыбке:

— От это хорошо! Тогда мне порше девятьсот одиннадцать и...

— И где ты на нём ездить то собрался? — хмыкнул я, — знаю такой автомобиль, увлекался историей зари автомобилизма. Подвеска жёсткая, внутри тесно, спорткар. Для советских дорог нужно что-то мощное и неубиваемое. О, рекомендую мерседес представительского класса и какой-нибудь автомобиль-вседорожник. Типа паркетных внедорожников.

— Место то я найду, страсть как страдаю от медленных и слабых волг. Хочу порш.

— Ладно, будет тебе порше. А вторая?

— Ну... Раз практичность — тогда что-то вроде того джипа, на котором ты приехал.

— Газ Тигр?

У воронова глаза начали медленно вылезать из орбит:

— Газ? Ты хочешь сказать, что вот тот монстрик — газ?

— Именно. Газ Тигр, одна из самых удачных машин завода ГАЗ. Пятьсот лошадей, броня, комфорт — почти что комфортабельный танк.

— Хочу. Всё.

Анатолий записывал при этом в блокнот, а я тут же открыв голографический дисплей, поставил в очередь на создание эти две модели. Себе же я выбрал нечто совсем иное.

— О, Воронов, тебе представительская машина новая нужна?

— В смысле представительская?

— Вместо твоей Волги. Служебная. Есть тут неплохой вариант, одна странная модель.

— Можно.

Я поставил в очередь ещё и эту.

* * *

Естественно, всё завертелось, особенно завертелось у товарищей из комитета госбезопасности — ко мне возникло много вопросов, но подловить меня... скажем так, не с их примитивными методами — я с честью выдержал все допросы и был выпущен на волю, тут же отправившись на свою рабочую площадку — нужно было делать ремонт в НИИ, а мой наноинструмент — это единственный шанс Интела приобрести приличный внешний вид и приличную обстановку.

Отвёз меня в Интел Антолий, брат жены Воронова. Вообще, как-то слишком легко у Воронова вышло жену себе найти — как будто всю жизнь только и ждал, как бы провалиться и немедленно жениться. Советская бытовуха его сожрёт и высрет, простите за мой французский.

Анатолий сидел за рулём, я же релаксировал на заднем диване. Мы ехали в Интел.

— Слушай, — вдруг спросил он, — а зачем тебе вот эти два лимузина? Ты ведь понимаешь, что могут возникнуть проблемы?

— Проблемы?

— Да, проблемы. Как бы тебе объяснить... Не по сеньке шапка.

— Хочешь сказать — что не по чину? Считай, я просто захотел подразнить вашу кастовую систему.

— Подразнить? Но зачем?

— Зачем? Потому что захотел. Котят тыкают носом в их дерьмо, и я тоже хочу тыкнуть кое-кого, кто начнёт возмущаться, в их кастовую систему. Никогда не понимал, как люди этого времени могут нормально воспринимать подобное. Это же унизительно для обеих сторон — делить людей на правильных и неправильных, на высшую и низшую касту, у которых должны быть разные права... — покачал я головой, — нет, такое государство просто не способно существовать. По крайней мере, продолжительное время.

— Думаю, тебе просто будет сложно понять.

— Да нет, дорогой мой, понять то я могу легко. Одни люди, кто поближе к власти, выделили себя в касту. Элиту. Уберменшей. Им можно иметь и дачи и квартиры и машины, каких другим и не снилось, им можно иметь всё. Другие — унтерменши, низшая каста. У них нет не только законных прав, но и незаконной возможности приобретать высококачественные товары, услуги, и зарабатывать деньги. Это унтерменши. Апартеид, может быть слышал. Так вот, ни одно государство на основе таких кастовых систем не прожило больше ста лет. До двадцать четвёртого тысячелетия точно ни одно не продержится. Хотя пытались многие. Пусть бесятся, — я улыбнулся, — пусть стучат ножками и сучат ручками, кричат, что это только им, высшим людям, доступны такие вещи, а простой директор простого НИИ должен ходить пешком...

— Мне кажется, или ты не любишь таких людей?

— Пулю бы им в лоб пустил и всё, забыть. Биомусор, который нужно держать подальше от государства и народа. Ладно, тебя это волновать не должно, лучше скажи, где здесь можно легально деньги зарабатывать? Не через государство.

— Хех, легально и не через государство — никак, — улыбнулся Анатолий, — разве что только за границей.

— Господи, и эти люди всерьёз удивлялись тому, что их государственный аппарат не прожил и тридцати лет! — воскликнул я, — я бы удивился, как вы прожили до сих пор, если человек не может никак заработать. Не стрёмно жить, зная, что до самой пенсии будешь бедным и шанса благоустроиться не будет?

Анатолий только глубоко вздохнул:

— Нет, не стрёмно. Словечки у тебя какие-то уголовные.

— Я вообще языком вашего времени плохо владею. Короче, нужно нанять водителя для меня и Воронова. Учитывая, что Воронов боится пользоваться служебной машиной для личных целей — то и не нужно нам государственных людей, лучше нанять какого-нибудь дядю Васю. Денег нужно около пятисот рублей в месяц платить, это значит — зарабатывать их. Знаешь что? А поехали ка мы с тобой в комиссионку. Займёмся через них продажей различного западного шмота.

— Посадят.

— Меня? Хех, не с вашими возможностями. Короче, Анатолий, есть предложение — поехали за город. Там разберёмся.

Вопросов у Анатолия было достаточно, но видимо мой командный тон сработал и он свернул в сторону шоссе, мы поехали прочь из Москвы. Вскоре выехали за МКАД — дороги оказались на удивление пустыми. Заметив справа от дороги маленькое ответвление, попросил его съехать и вызвал к себе челнок.

Это был громадный космический челнок — настоящий грузовоз. С объёмистым большим кузовом — пять на двадцать пять метров, и три с половиной в высоту, кабиной, маленькими крылышками, выполняющими роль аэродинамических рулей. Рубленый, грубый, словно вытесанный из гранита, челнок, вызвал удивление у Анатолия. Я попросил его загнать машину в кузов, открыв аппарель командой на своём браслетнике. Он бегом забежал обратно в машину и въехал внутрь, после вышел и отправился в кабину пилота, где уже я разместился.

— Ты что придумал?

— Слетаем за границу и наберём товаров побольше. Потом пойдём тут их продавать. Чёрный рынок. Комиссионки напряжём, рынки, ну ты понял. А теперь садись вон туда, — я ткнул в кресло второго пилота, — включаем маскировку и взлетаем!

Взлёт был для Анатолия полным сюрпризом — он вцепился в подлокотники.

* * *

1965. Ноябрь. США, Сан-Франциско.

— Так, так, битлз, — я сидел на капоте волги и читал список на своём браслетнике, голограмма монитора передо мной висела статично и демонстрировала список покупок. Создать американских долларов оказалось очень несложно, так что я без труда их конвертировал в реальные товары.

Анатолий шёл рядом, нагруженный коробкой, из багажника Волги перетаскивал всё это в грузовой отсек челнока.

— Анатолий? А там что? — я остановил его, — а, понятно. Неси, — и отметил галочку в списке покупок.

Американская глубинка, окраина Сан-Франциско, спокойная обстановка. Никакого шума и пыли, заодно можно угоститься местной кока-колой. Её, кстати, взял четыре ящика.

Специально для облегчения труда Анатолия, человечество придумало тележки, обыкновенные, однако, он предпочитал некоторые ящики таскать руками — в остальных случаях помогала электротележка.

— Всё?

— Всё, — Анатолий утёр пот со лба, руки его слегка подрагивали, — много же.

— Это были только цветочки. Так, тридцать коробок. Теперь наша задача — купить кое-какой жрат. Надо же Воронова и твою сестру покормить нормальной едой? Пошли в магазин.

Как оказалось, для насквозь советского человека самым страшным оружием западного мира является... обычный супермаркет. Даже не какой-нибудь элитник с бешеными наценками, а обычный магазинчик, заставленный едой и напитками, продуктами всех сортов и видов. У Анатолия чуть не случилась падучая от таких картин, какие можно усмотреть в американском супермаркете — мы набирали всего и побольше. И просили ящиками, услужливая продавщица за нал легко отгрузила в нашу машину столько, что Волга едва на асфальт не легла — в США нормально — закупаться в магазинах впрок, большими партиями. Так что особых подозрений мы не вызвали, тем более что я вполне мог по роже сойти за местного.

В разных магазинах купили примерно полторы тонны продуктов. Поверх всех я прихватил ещё ящик — тридцать блоков, американских сигарет Мальборо. Коммунисты оценят.

Возвращение было стремительным, хоть и запоздалым — нас уже обыскались и едва во всесоюзный розыск не объявили — я высадил Анатолия вместе с машиной, битком набитой всяким добром, которое он отобрал — вещи, еда, даже блок сигарет упёр — не для себя, для угощения ценных кадров, как он сказал.

Вот это и есть представительские расходы.

* * *

Схема нелегального заработка заработала, я прошёлся по комиссионным магазинам, отвёл в сторонку директоров и предложил сбывать товары. Прямиком из США, половину дохода им в карман. Согласились все, до единого — тем более, что товары честно купленные, чистые, никаких нарушений нет. Теоретически, они даже границу не пересекали, поскольку граница очерчена на высоте в восемьдесят километров, выше — космическое пространство.

Анатолия я увидел только через три дня, все эти три дня — бегал как белка в колесе и налаживал схемы серого сбыта товаров через комиссионные магазины и рынки — вышел попутно на крупную сеть чёрного рынка, который всосал мои товары даже по сильно завышенным ценам. Подумать только — оригинальная британская коллекция пластинок Битлз стоит восемьсот рублей! Американские джинсы — две сотни, даже еду — и ту купили, особенно были рады жвачкам, которые не выпускала советская промышленность и... презервативам. Которые в СССР тоже хрен достанешь и хренового качества.

За три дня я выручил почти четыреста тысяч рублей в разных купюрах и теперь мог спокойно и не волнуясь нанимать себе на работу водителя, какого-нибудь дядю Ваню.

— О, привет! — Анатолий поприветствовал меня как родного, после долгого путешествия в США, отношения между нами потеплели, — как жизнь?

— Бегаю, — улыбнулся я, пожав протянутую руку, — теперь забота — найти водителя. А то непорядок получается — автомобиль представительского класса есть, а водителя подходящего нет. Ты случаем не знаешь, где можно найти себе гастарбайтера?