— О! Чайник вскипел! — нелитературно воскликнул Аносов и пошел к плите. Через пару минут передо мной стоял стакан в подстаканнике — как из поезда — с густой заваркой. На столе — печенье, апельсиновые карамельки и сахар-рафинад. Я с удовольствием отхлебнул из стакана, с хрустом отгрыз от кусочка сахара. Хорошо! Когда тебе полтинник, ты начинаешь по-другому смотреть на жизнь, ценить маленькие удовольствия, радоваться каждому прожитому дню. Для себя я давно уже решил — жить надо именно так. Прошел день — я сыт, крыша над головой, тепло, есть чем срам прикрыть — вот и слава богу. В мире много людей, которые и того не имеют. Так что грех жаловаться на судьбу.

— Зачем тебе стрельба? Ты стреляешь так, как редко кто может. Я в этом разбираюсь. И зачем тебе еще жечь патроны? И кстати — я тебя нигде не видел? Лицо уж больно знакомое. Ангола? Вьетнам?

— Я не помню. Думаешь, я вру?

— Не знаю. Может и врешь — Аносов криво усмехнулся — Понять бы еще — зачем.

Он замолчал, задумался, помешивая ложечкой в стакане. Чаинки кружились в коричневой жидкости, как черный снег. Это завораживало, как и стук ложечки по стеклу — дзынь-дзынь...дзынь-дзынь... Что Аносов там себе решал — я не знаю. Почему-то мне было рядом с ним спокойно, хорошо. В парке тихо — сезон закончился, закрыли аттракционы. Ноябрь. Теперь по дорожкам ходят только редкие парочки, в основном пожилые — воздухом подышать, на хлопотливых белок поглядеть, покормить. Да мамочки с колясками, это неугомонное, невероятно активное племя. Они всегда и везде, и не стой на пути их дитяти — сомнут, разорвут, затопчут коляской!

В тире еще тише. Из окна, закрытого толстенной решеткой, сочится неяркий ноябрьский свет. В углу стоит электрический масляный обогреватель — наверное, отопление еще не дали.

Аносов перехватил мой взгляд, пожал плечами:

— К сезону не подготовились, мерзавцы! Котельную вовремя не запустили. Вот разморозят систему, я на подлецов в прокуратуру заяву подам. Алкашня гребаная! Моя воля, я бы их просто к стенке! Без суда и следствия! Ненавижу ворье и алкашню! Сам-то не пьешь? — внезапно переменил он тему.

— Нет, не пью — сказал я, едва не ляпнув: "Теперь не пью". Да, выпивал — иначе никак, слишком много на душе. Забыть хотелось. Только вот откуда я знаю, что ТЕПЕРЬ не пью, если не помню своего прошлого?

— Так ты не ответил — зачем тебе стрельба? В соревнованиях ты участвовать не собираешься, уверен. А тогда зачем жечь патроны?

— Хочу. Тянет меня к стрельбе! Видимо в прошлой жизни были или военным, или спортсменом-стрелком. Не могу без этого. А на соревнования...знаешь, если это так уж нужно, я бы может и съездил. Почему бы и нет? Только тут ведь детско-юношеская стрелковая школа?

— Не только. В тир приходят тренироваться и милиционеры. Со своим оружием, правда. И взрослые спортсмены — у нас есть своя команда. И если ты захочешь участвовать в соревнованиях — запросто можешь это сделать. Только вот стиль стрельбы у тебя...хмм...не спортивный. Где учили? Ах да...забываю. Ладно, писатель Михаил Карпов. Приноси паспорт, приму тебя в секцию. Постреляешь. Сегодня среда, давай так — по средам и пятницам. В эти дни народа меньше. И вопросов меньше. Хотя по большому счету — какая разница? Хмм...ну и спросят, и что? Принял я человека в секцию — кому какое дело? Главное, чтобы документы были в порядке. А они в порядке?

— В порядке. Паспорт выдали после дурдома.

— А вот про дурдом больше никому не говори! — Аносов вдруг хохотнул — Чревато! Скажут — Аносов сумасшедшему оружие доверил. А оно мне надо? Нет, не убеждай — я жизнь прожил долгую, людей чую. И своих людей чую. Ты такой же как я, и возможно мы с тобой рядом воевали, даже виделись. И не сумасшедший ты. Кстати — принеси книжку с автографом! Я так-то фантастику люблю читать. Только сразу скажу — если книжка гавно, я тебе так и скажу. Не буду врать.

— Так и скажи — если правда, почему бы и нет? Кстати — паспорт у меня с собой. Запишешь? И вот еще что — мало я пострелял. А револьвер у тебя есть? Из револьвера тоже хочется.

— Не...револьвера нет. Марголины, целевые пистолеты, винтовки обычные и целевые. Кстати, ты с ортопедической рукояткой стрелял? Ладно, ладно — забыл! Давай паспорт.

Из тира я вышел через час, где-то около полудня. Настрелялся всласть. В ушах аж звенело. Звук от "Марголина" не такой громкий, как от того же "макарова", но в закрытом помещении глушит только так.

На улице холодно. Мороза еще нет, ноябрь выдался теплый, но тучи, дождь накрапывает, ветер несет грязные мокрые листья. Ну почему всегда так грязно, так отвратительно в осеннем городе? Или это только в этом городе так гадко?

От парка до места назначения идти недалеко, но зачем топать по лужам и принимать за шиворот горсти дождевой воды? Если у тебя есть машина. Пусть даже и такая, как "Волга". Все равно — в ней сухо, тепло и даже уютно. Движок урчит, сиденье греет задницу, дворники елозят по стеклу, пытаясь побороть ледяные капли. Скоро ударят морозы, точно. Перед морозами льет минимум неделю, на а потом — рраз! И земля как из бетона. Замерзла.

Спортзал, принадлежащий обществу "Динамо" располагался в старом здании с синей вывеской. Типичный спортзал, каких я помню не один, и не два. Зал, покрытый плотным борцовским ковром, запах пота, дерева, железа. Знакомый до боли запах юности — в таких залах я провел много, очень много времени. Я ведь рукопашник, начинал с дзюдо, потом перешел собственно на рукопашный бой, спец.систему — это уже в армии. Ну и потом продолжил — занимался при первой возможности. Если не воевал. Когда ты на войне, тебе не до упражнений. Доползти бы до раскладушки, влезть в спальный мешок (если холодно) и забыться тяжелым сном. И спать как можно больше — в запас, потому что может случиться так, что поспать долго не удастся.

В зале тренировались человек двадцать. Кто-то был одет в полное кимоно, кто в штаны-трико и борцовскую куртку — обычное дело для самбистов. Парни взрослые, самое меньшее лет по двадцать пять. Скорее всего ОМОН, или что-то подобное. Я не помню, как такие подразделения назывались в 1971-м году, может тогда и ОМОНа никакого не было. Честно сказать, никогда не интересовался историей создания ОМОНа. Если не ошибаюсь, его создали уже в конце 80-х, при Горбачеве. А как он назывался раньше — не знаю. Должно было быть что-то вроде ОМОНа и в это время, кто-то ведь занимался тем, чем занимается ОМОН? Впрочем, если порыться в памяти (а теперь, после усилий моей докторицы, я вспоминаю все легко и приятно!), на-гора выдается следующая информация: 1988 год — вот когда был создан ОМОН. А до тех пор была дивизия Дзержинского с ее ОМСДОНом, и в особо злых случаях — группы "Альфа" и "Вымпел" — соответственно подразделения КГБ СССР и ГРУ СССР. Вот там ребята были в самом деле крутые. Впрочем — почему это "были"? Они есть — крутые. Хотя...Альфа-то была, только называлась "Управление "А"", а вот "Вымпела" не было. Вымпел только в 1991 году создали.

Все, что в будущем делал ОМОН, сейчас делают обычные менты. Те же самые опера. И судя по всему — это они и есть. Ну...скорее всего — они. А кто еще-то? Отрабатывают задержание человека с ножом, заворачивают руки. Кто еще это мог бы делать?

Опять — не так! Делать это может кто угодно, если захочет. А кто может захотеть? Только мент. А среди ментов — скорее всего это будет опер. Почему я так рассудил? Да все легко: конечно, заниматься рукопашным боем, тренироваться, может и обычный "пепс", то есть патрульный постовой службы. Сержант, старшина, рядовой (хотя рядовых в "пепсах" практически не бывает). Только вот зачем ему? В это время человека в форме уважают и боятся, по первому требованию постового идут в отделение как барашки на убой. Редко-редко кто осмеливается сопротивляться, и уж совсем единицы — кидаются на милиционера. И зачем "пепсам" отрабатывать приемы рукопашного боя? Так...три-четыре приема для задержания, не более того. А если что — можно и стрельнуть. В воздух, само собой разумеется. Напужать до описывания. В это время хулиганы со стволами не шастают.

А вот с операми совсем другое дело. Опер ходит в гражданской одежде, нет на нем "брони" милицейской формы, останавливающей хулигана. Притом что опера имеют дело с настоящими преступниками, а не мелкими хулиганами-сквернословами, которых штрафуют за нецензурную брань в общественном месте. Преступник знает, что ему есть что терять, он не хочет потерять свободу и саму жизнь. И будет драться за них, не смотря на лица и последствия. Потому оперу жизненно необходимо быть сильным, ловким, уметь драться и стрелять. Опера всегда были элитой милиции, и многие из них великолепно владели боевыми искусствами. Я это хорошо помнил из своей жизни. Сталкивался, и не раз.

Кстати — и с моей стороны баррикад, и с противоположной. Одного опера, который крышевал чуть ли не половину района и совершил убийство на этой почве, брали ОМОНом, и он сумел потрепать троих парней — уложил просто-таки в лежку, нокаутировал. Но не ушел — пришлось прострелить ему ногу и руку. Я не люблю зарвавшихся ментов, которые гребут бабло ртом и жопой, но его все-таки зауважал. Бесстрашный, подлец! Когда я ему прострелил бедро из СВД, он все равно поднялся, достал нунчаки и стоя на одной ноге махал ими, как ветряная мельница — парни даже подойти остерегались, до чего ловко он ими крутил. Глупо, конечно — все равно же возьмем, только повреждений будет больше. Но все равно — уважаю. До последнего стоял. Пока плечо ему не прострелил. Крепкий парень был. Вроде как десять лет ему дали по совокупности, но вышел через полсрока на УДО. Слышал, он потом охранное предприятие открыл — не на свое имя, само собой разумеется — то ли на жену, то ли на брата. Ну и процветает — магазины открыл, ресторан. Так что все денежки не сумели у него отнять. И выжить сумел на зоне. Впрочем — с его характером и не выжить? Нет, я его не одобряю — совесть-то надо иметь. Просто уважаю стойких, крепких духом людей. Пусть даже они с другой стороны баррикад.

Перед тем, как войти в зал — разулся, поставил ботинки у порога. Так-то они у меня чистые, но входить в зал уличных ботинках — неуважение. За такое могут сразу выгнать. Да и вбито у меня в голову — только босиком входить, или в борцовках, и никак иначе.

Потихоньку прошел к длинной скамье у шведской стенки, сел и затихарился. Посмотреть надо, что они тут творят. Интересно же! Фактически я сейчас нахожусь у истоков. Хотя...какие, к черту, истоки? Если насчет каратэ — то да. Оно сейчас есть только в крупных городах, у абсолютных энтузиастов. В провинцию еще не дошло. А что касается рукопашного боя, он же "боевое самбо", так это было, и есть. В моем времени этих систем рукопашного боя — как грязи. Даже клоуны с "бесконтактным" стилем боя. Видел я ролики-разоблачения по этому поводу — ржал, как конь. Постанова еще та! Аферюги чертовы...

Меня заметили через полчаса. Вернее, так: заметил тренер, мужчина лет около сорока-сорока пяти, одетый в кимоно, повязанное черным поясом. Уж не знаю — есть у него дан, или нет, но похоже что мужик уровня не меньше мастера спорта, что в общем-то, по нашим меркам, и есть этот самый "дан". Чтобы стать мастером спорта надо как минимум взять призовое место на городских соревнованиях, а это не просто немало — это круто. Борьба в СССР всегда была на высоте, и мастеров у нас — пруд пруди.

Мужик судя по всему довольно-таки резкий, лицо жесткое, немного даже надменное. Впрочем, оно и понятно — тренер же, властитель душ и тел! Въедается в кровь превосходство над учениками — как у какого-нибудь учителя начальных классов провинциальной школы, когда все ученики кажутся шаловливыми полудурками.

— Перерыв! — объявил тренер, и неспешно направился ко мне, оставляя борцовками неглубокие вмятины на кожаном ковре. Невысокий, гораздо ниже меня, в плечах он мне почти не уступал. Двигался мягко, как огромный кот. Смотрел на меня внимательно, но равнодушно — мол, еще один любопытствующий, и какого черта его сюда принесло?

— Здравствуйте. Вы что-то хотели? — спросил мужчина, неодобрительно рассматривая меня с ног до головы. Кого он видел перед собой? Полуседого мужика неопределенного возраста — от сорока до шестидесяти, который видимо чего-то попутал и забрел туда, где ему места не было что называется — совсем. На мне демисезонное пальто, носки, и шарфик, аккуратно, по-ботански закрывающий шею. Ну люблю я тепло, что тут поделать! А то что шапки на голове нет — так при входе в помещение снял, как и положено. Вернее не шапка, а берет. Как привык я к беретам, так и сейчас люблю в них ходить. Правда береты совсем другие. Не те, что по службе.

— Я Михаил Карпов — представился я, встав с места и делая шаг навстречу тренеру. Надо же уважение оказать — Мне хотелось бы потренироваться здесь, если это возможно.

— Потренироваться? — брови тренера нахмурились — Здесь?! Извините, это вообще-то закрытая секция, для сотрудников. Да и по возрасту вы как-то...хмм...

Он замялся. Человек видимо вежливый, обидеть старикашку не хочется — тем более дурковатого. Почему дурковатого? Да потому что только дурак может в пятьдесят лет прийти и вот так, без всяких сомнений сообщить, что желает научиться забороть всякого хулигана. Ну да — а для чего еще приходят в секцию рукопашного боя? Само собой — хулиганов бороть. Когда научатся. А научатся обязательно — пару недель позанимался, и вот уже Терминатор! И не врите про годы упорных занятий — чего тут такого сложного?

— Я в неплохой форме. Кроме того, мог бы и ваших учеников кое-чему научить. Тому, чего они не знают.

— Вы? — тренер чуть сощурил глаза, и в них заплясали чертики. Ох, сейчас он мне устроит! Так и вижу: "Надо наказать этого бахвала!"

И чтобы совсем уж раззадорить мужика, добавляю с ленцой:

— Уровень парней слабоват. Не знаю, где они служат, но...им еще работать и работать. Медлительные, банальные и скучные, как мусорное ведро.

Вот теперь мне писец! Ага, Большой Полярный Лис ко мне подкрался! Теперь никакой ко мне жалости! Мусорными ведрами назвал! "— Они называли меня земляным червяком?! — Да-да! Червяком! А еще — желтой рыбой!"

Интересно, мультик этот уже вышел, или еще нет? Помню, как я ждал его — с замиранием в сердце, смотрел — обо всем на свете забывал! Как мне хотелось быть похожим на Маугли — сильный, красивый, с ножом в руке! Только став уже гораздо старше, задумался — а почему он все время бегает в трусах? И откуда эти трусы у него берутся? Хе хе... "Авторский произвол" — вот как это называется в мое время.

— Может быть вы нам что-то продемонстрируете из ваших умений? Ну...непохожее на мусорное ведро! А мы поучимся у вас.

Ох ты ж...сколько сарказма, сколько яду вложено в эти вроде бы вежливые слова! Как ему хочется меня отпиннать! А вот зря. Я бы на его месте подумал — а чего мужик так раздухарился? Нет ли подвоха? Но в этом времени еще не слышали о пранкерах, которые ходят по спортзалам и прикидываясь новичками вызывают на поединок. Девственно чистый, нетронутый мир. Нетронутое время. Люди наивны и просты в обращении, как трехлинейка. Вру, конечно, тут тоже все не так уж просто, но...речь сейчас не о том.