Часть третья. Глава 37

Приказчик получил и белые баллы, и денежную премию. Решили еще закупить таких коров, но только на шхуне везти нельзя, нужно более подходящее судно. Еще эту испанскую доярку надо обратно увезти. А то она живет на острове Кроликов, бездельничает. Мы там построили гостевой сарай, для таких незапланированных гостей, приходится кормить бесплатно. Работу ей никакую не дашь, на Лампедузу ей нельзя, режим безопасности. Придумали только что несколько приказчиков и курсантов спецшколы к ней ходят изучать кастильское наречие, пригодится.

И надо что-то решать с кормами, проблема с пресной водой на полгода решена. Наш скотный двор на острове все разрастается. Овцы, коровы, четыре коня. Это у нас конный патруль, тоже вещь нужная. Еще куры! Мы же перевезли из Адлера курятник. Решил я попробовать нарастить его до таких масштабов, чтобы обеспечить всех жителей яйцами, хотя бы по пять штук в неделю. Это позволит уменьшить потребление мяса, а то возить на остров овец довольно муторно. Ну и саму курятину будем употреблять.

Но строить такой большой курятник я не стал. Еще тут летом было очень жарко, куры в помещении такую температуру не перенесут. Да и ухода много, птицефабрика почти. Решили отпустить их на свободный выпас, куда они денутся с подводной ... с острова. Надо только охранять посадки, когда они уязвимы. Но это проще, чем устраивать загон и снабжать их кормом. Настроили им домиков, чтобы они могли там нестись, поставили поилки с пресной водой. Немного подкормили зерном и стали следить какой корм они себе найдут.

Куры несколько дней обследовали местность, и вскоре стали кучковаться на пляже. Причем не на песчанном, а на галечном. Они сначала там ловили каких-то мошек, а потом стали клевать рачков после отлива, и другую мелочь, что там остается. Ну и обычный куриный корм — насекомые на земле. Домики и поилки перенесли ближе к этому пляжу.

Но на острове еще много летающих насекомых — бабочек, жуков, мотыльков. Комаров, кстати, совсем нет, в Адлере они нас замучили, тут мы от них отдыхаем и радуемся. Вот летающих насекомых куры поймать не могут, поскольку сами не летают. Но когда вечером сидишь с включенной лампой, эти насекомые летят и летят на свет. Причем если лампа накаливания, они обычно обжигаются и падают. А если светодиодная или люминесцентная — просто тыкаются в нее, и вьются вокруг.

Вот и идея как дополнительно подкормить кур. Только нужна лампа еще горячее, чтобы насекомые падали наверняка. У нас же керосиновые лампы есть! Там, если фитиль прибавить, стекло очень горячее. И керосина у нас много. Поставки нефти из окрестностей Мапы идут. Мизерные, но постоянные.

Нефть разделяем на фракции, но эти нефтепродукты потребляются неравномерно. Парафины уходят полностью — цилиндровое масло для паровых машин, даже на производство бумаги не остаётся. Там мы на канифоль перешли. Твердый битум идет на битумный лак, мягкий — герметик для кучи применений. Бензол идет на анилины, толуол на тротил. Ксилол используем как растворитель, в электротехнической промышленности нужен. Но средние фракции — керосин и соляровое масло — копятся. Соляра немного идет на хлоратную взрывчатку, но там совсем мелочь.

Керосиновые лампы у нас давно, но так как дома и корабли у нас были все деревянные, лампы применять я опасался. На шхунах так совсем запрещал, если сильно надо — у связиста есть светодиодный фонарь. Потом пошли стальные корабли, но на них уже появилось постоянное электропитание и электрические лампы. Керосинки шли как аварийное освещение.

Так, я про кур рассказываю. На подставке около метра поставили керосиновую лампу. Налили керосина, чтобы на пару часов хватало, курам тоже спать надо. И зажгли после заката. Тут же на свет полетели мотыльки и жуки, ударяются о горячее стекло и падают. Куры это заметили, те кто еще не уснули, и стали быстро подхватывать. Мотыльки даже до земли не успевают долететь. Возник ажиотаж, куры толкаются, чуть подставку с лампой не уронили.

На следующий день поставили уже три лампы, на расстоянии. Вкопали столбики с консолями, лампы свешиваются. Чтобы куры их не уронили, и чтобы насекомые падали удобнее. Народ даже собрался посмотреть, а как же, новое зрелище. Мужики комментируют — "А что так не жить, сиди под лампой, еда сама прилетает и в рот падает". Некоторые куры наедались так, что утром никуда не уходили пастись. Наваристые жуки, видимо.

Зерном мы продолжали их подкармливать, но его расход уменьшился раза в три. А так как они стали склевывать мелкие ракушки, то скорлупа яиц стала толстой и прочной.

Куры вглубь острова почти не уходят. Когда наступает темнота, курица, если не успевает вернуться в курятник, засыпает на месте, где была. В темноте они не гуляют. Утром проснуться, хотят пить — возвращаются к поилкам. Еще и лампы-кормушки этому способствуют.

Вот только прошедший ливень внес хаос в сложившийся порядок. За те несколько дней, что держались лужи, десятки кур разбрелись по острову. Не по всему, конечно, но на километры ушли. "Подводная лодка" оказалась слишком большой, конный патруль собирает разбежавшихся кур. Теперь вечерами пацаны и девчонки проходят по "куриным местам" и сгоняют птиц к курятникам.

Еще ливень немного намочил доски, они лежали штабелем без покрытия. Два верхних ряда после дождя начали коробиться. Кладовщик получил за это черные баллы. Немного, но сохранностью запасов озадачился всерьёз. А доски были хорошие, высший и первый сорт. Это начали поступать пиломатериалы из Мавролако, пилят воронежский лес. Отличная сосна, длинная, ровная. И продолжают поступать доски из черкесских плотов. Они короткие, три-четыре метра, но это дуб, бук, граб.

Тут недавно консул Родоса приезжал. Начал с доклада о достижениях — сколько собрали картошки, кукурузы, подсолнечника. Сколько принесла торговля на рынке, и сколько — работа родосского филиала банка. А я все это уже читал в отчетах, но сижу, слушаю дальше. А дальше он перешел к планам — надо еще один причал построить, гостиницу для транзитных пассажиров. Солдат недавно много перебрасывали, места в казармах не хватало, спали по очереди. Сербы хотят еще несколько домиков, тесно им. Для всего этого пиломатериалы нужны, а ему отпускают совсем мало. Все на Лампедузу уходит.

Показал расчеты. Я просмотрел — да, много надо. Кое-что отложили, все сразу строить не будем. Пересчитал, написал записку в плановый отдел. Следующим рейсом "Кроноса" завезут нужное количество досок. Консул ушел довольный.

А я задумался. Получается, консул "фонды" выбивал, как в фильмах про советское время. Это что же получается... Хотя нет, в крупных компаниях тоже самое происходит: филиал или подразделение приходит с проектом, защищает его. Демонстрирует успешное завершение предыдущих проектов. Нормальный процесс. Это у меня такое государство. Корпорация. С ручным управлением, большей частью.

Но система работает относительно эффективно, благодаря "табелю о рангах" и системе баллов. Возможно, не так эффективно, как при чистом капитализме, но зато без перегибов в виде большого расслоения по уровню доходов. У меня элиты номенклатурные, все наглядно и прозрачно. Социальный лифт работает, причем в обе стороны.

Но как бы за этим всем не упустить важного. Вдруг где-то мы идем не туда. Мне несколько человек потихоньку пишут записки про то, что люди говорят, чего хотят, чем недовольны. На Лампедузе, в армии, на флоте. В Мавролако, в Шахтинске, в Воронеже. Можно сказать — аналитические доклады, только простые и короткие. Надо их почитать, подумать.

Но доски не только на Родосе нужны. Мы еще начали осваивать остров Евстратиос. Попробую его освоить без лишних затрат. Забросили туда бригаду рабочих и отделение солдат, строят несколько домиков и причал. Припасы привезли с собой, еще покупают рыбу в рыбацкой деревушке.

Из Рима Еремей отправился в Геную. Мы с ним решили, что ему надо как можно скорее покинуть Рим, продемонстрировав, тем самым, что быстрого ответа на предложение кардинала не будет. И что делать теперь с этим предложением? Идти "под сень Святого Престола" нельзя категорически, минусы даже перечислять не буду. И отказывать открыто понтифику — официально оказаться в списке "потенциальных противников" для многих соседних государств.

Вот так, спросил разрешение на торговлю. Кто тебя за язык тянул? Теперь придётся тянуть время. Интересно, сколько у нас его? И что будет после? Будут исподволь давить, или сразу крестовый поход устроят? Вот тебе и "неглупый и цивилизованный понтифик".

Но в Генуе Еремея ждали, можно сказать. Ну, портовый таможенник, он всех прибывших встречает. А вот минут через двадцать прибыл небольшой отряд, именно к "Архимеду". Офицер стал подробно расспрашивать: кто прибыл из Таврии, сколько человек, с какой целью. Прибыл ли посланец, или какой другой чиновник. Еремей от неожиданности заявил что он купец. Ну да, из Таврии. Офицер расспрашивал чуть ли не полчаса, после чего отряд удалился.

Но невдалеке заметили двоих прилично одетых людей, которые почему-то стояли около каких-то бочек и разглядывали морскую даль. Иногда поглядывая на пароход. Не, наша служба наружного наблюдения лучше работает. Хотя, может быть эти наблюдают демонстративно, а тайно — еще кто-то. Ну раз такое дело, Еремей решил придерживаться официальной версии, и пошел на рынок. Агентов — "купца" и радиста даже на берег не выпустил, чтобы не "светить". И загнал их с палубы в каюты.

Зато на рынке Еремею повезло: Генуя, к картельному соглашению венецианских торговцев против наших красителей не присоединилась, возможно, даже не знала про него. Крупных покупателей, правда, не нашел. Но даже при этом смог продать по хорошей цене большую часть красителей и всю окрашенную ткань, что была с собой.

Окраска ткани стала на Лампедузе целой отраслью промышленности. Так как в больших объёмах красители продавать стало сложно, то пришлось переходить на торговлю тканями. Это продукт для конечного пользователя, не для промышленника, и рынок тут гораздо шире. Но вместе с тем эта торговля много сложнее, тут и маркетинг и логистика. Даже забрал из планового отдела одного человека, в обмен на двух новеньких. В текстильном производстве появился специалист по планированию.

Покупать некрашеную ткань, красить ее и продавать — не очень хороший вариант. Ткань дорогая и не очень качественная. А та которая качественная — очень дорогая.

Но еще в начале лета, мастер по станкам сделал два ткацких станка нового поколения, так сказать. Они уже не содержат деревянных деталей, только бронза и сталь. Один станок делает только полотняное переплетение, но зато шириной в метр двадцать. Мы на нем сразу начали делать парусину. Несмотря на все паровые машины у нас много парусного, и парусно-винтового флота. А паруса быстро изнашиваются, парусный цех у нас работает непрерывно.

Второй станок у"же — ткань всего восемьдесят сантиметров. Но кроме полотна может ткать саржу, и предназначен он для более тонких тканей.

Нить нам пряли зимой, чуть ли не половина Рязанского княжества работало. И мы два месяца ткали льняные ткани — парусину и тонкий лен. Парусина не крашеная, а лен ткали из разных окрашенных нитей, более десятка расцветок получалось.

Но в Мавролако объявился представитель наших бывших соседей — черкесов из Лияша. Они сохранили прядильное и шерстомойное производство, только переехали севернее, километров на сорок. Они напряли кучу шерстяной нити, и теперь хотят продать. Но еще они просят помощи, так как прядильный станок "немного поломался". Мастера к ним послали, и нить они нам продали недорого. За нить из светлой шерсти мы платим немного больше, она хорошо окрашивается мовеином. Из темной шерсти ткем дешевое сукно, в Воронеж пошлем, как раз к зиме теплую одежду сошьют. Не все же в овчинах ходить. А льняная ткань на юге спросом пользуется, вот такие экономические связи.

Расторговался Еремей в Генуе, вспомнил свою первую профессию. Говорит, что надо тут лавку открывать, заработать хорошо можно будет. Но такая торговля сразу выдаст представителя Таврии. Решили что откроем две лавки — одна с тканями и красителями, для прибыли. А вторую лавку с агентами, будут торговать чем-нибудь другим, для прикрытия. Но открывать первую лавку мы не готовы, а вторую открывать сейчас не будем, нас "пасут". Решили демонстративно уйти из Генуи, никого не оставлять. Вернутся в Рим, оттуда "купец" и радист на чужом корабле отправятся обратно в Геную. Так они не должны привлечь внимание.

Спустили на воду и достроили большой десантный корабль "Нерей". Имя у него от бога спокойного моря, для серьёзных штормов он не предназначен. Думали делать его по аналогии с самоходной баржой "Кронос", но изменений вышло много. В первую очередь надо было уменьшить осадку, чтобы можно было пройти мелководьем Азова. Для этого пришлось уменьшить грузоподъёмность, но триста тонн нам и не надо. Лошади, повозки и даже полевые пушки больше занимают места, нежели весят. Далее вылезла проблема заглубления гребного винта, пришлось делать два винта и две машины.

Носовая аппарель раскладная, из двух частей. С промежуточной опорой на небольшой понтон. Далее идет сплошная ровная палуба, на две трети длины судна. Тут будут стоять лошади, повозки и пушки. Твиндек под этой палубой вышел очень низкий, меньше двух метров. Но люди проходят, и кроме припасов тут можно расположить дополнительный десант. Ближе к корме — капитанский мостик, жилая надстройка для экипажа и перевозимых войск. Кочегарка, машинное отделение и 65-мм орудие на втором ярусе.

В носовой части балластный цистерны, для увеличения во время хода дифферента на нос, чтобы судно не запрыгивало на волну. А перед десантирование, цистерны опорожняются, чтобы можно было подойти ближе к мелкому берегу.

Но испытания показали, что этих цистерн не достаточно, ведь судно должно двигаться еще и без груза. Пришлось еще ставить цистерны на корме и добавлять на носу. Потому как гребные винта заглублены мало, и при ходе без груза их эффективность резко падает. И все из-за мелководья.

Но зато теперь БДК "Нерей" может ходить до самой Таны и с грузом и без груза. Во многих местах может подойти вплотную к берегу, и высаживать коней и повозки прямо на берег. Ну еще возят с собой несколько деревянных щитов-мостков, если берег топкий. Хотя бывает и такой топкий, что лучше там совсем не высаживаться. Предварительная разведка обязательна. И балластными цистернами надо управляться правильно, почти как на подводной лодке.

Такие баржи мы строил по принципу — "минимум железа, все остальное из дерева". Но с БДК совсем так не получилось, стального проката ушло заметно больше. Но и дерева на нем много используется — жилая надстройка почти все деревянная, и тепло, и красить не надо. Палуба деревянная, по стальным бимсам, деревянный фальшборт. Фальшборт, кстати, в передней части пришлось увеличивать в высоту, чтобы кони не видели моря и не пугались.

И "Нерей" стал первым кораблем, который вступил в строй без передатчика Поулсена, мы их уже не производим. Тетроды начали опять производить, хоть медленно, поштучно, но зато стабильно. А уж спаять и настроить ламповый передатчик, это у нас даже несколько мастеров умеют. Пока разбирались с частотами, перепробовали несколько вариантов передатчиков, да не в одном экземпляре.