Отбор. Выжить, чтобы победить

Я насупилась.

— Так, хватит разговоров! Давай, работай руками и ногами! Плавать умеешь? — переключил внимание принц на меня.

О чём он говорит? Плавать? Я знала, что это такое, только...

— Нет! — ответила я, удивляясь самой постановке вопроса.

— Почему?

— У нас даже ванны нет, где я должна, по-твоему, плавать? В луже после дождя?

— Хочешь сказать, вы даже не моетесь?

— Моемся. В душе.

У принца вырвался вздох облегчения. Думал, что мы живём в грязи?

— Как тебя звать-то? — вырвалось у меня. Обращаться мысленно к нему "Принц" можно, но вслух — не хотелось.

— Вечеслав. Для тебя Веч или Слава.

— Маша,— представилась в ответ.

— Да, я знаю. Я тебя держу, а ты двигай руками и ногами. Давай-давай.

Но такое количество воды пугало. Дыхание участилось. Я судорожно замолотила руками и ногами, пока не выдохлась.

— Расслабилась — хорошо. А теперь отпускаю... — сказал этот несносный тип.

И я ушла под воду. Сознание затопило цепенеющее чувство. Я даже не могла двигать руками и ногами, просто камнем упала на дно. Воздуха не хватало и в глазах темнело.

Когда меня вытащили и удалось отдышаться и откашляться, этот гад сказал:

— Всё, ты, считай, провалила отбор. Вытаскивать никто не будет. Не выплывешь сама — тебе не жить.

— Что ты за чудовище? — прошептала тихо — сил не было вообще.

А он разозлился. Вылез из воды, наклонился надо мною, и прошипел прямо на ухо:

— Знай меру, девчонка! — он зло схватил меня за подбородок и повернул к себе.

— А не то ты меня убьёшь. Знаю!

А он вдруг наклонился ещё ниже и завладел моими губами и принялся их мучить. Я задыхалась, трепыхаясь, но это была очередная пытка.

Он наконец отстранился.

Чудовище!

Прикосновения в нашем нижнем мире считались допустимыми лишь среди близких, да и то... Никогда не видела, чтобы Костя обнимал Дашу. Да и Даша меня за все шесть лет после смерти родителей обнимала всего пару раз. И хотя мне объятий мучительно не хватало, я не смела просить. А этот... этот... гад! Что он вообще делал? Пытался удушить во второй раз?

Принц ничего не сказал, встал и ушёл. А по моим щекам текли слёзы.

За что мне всё это? Неужели именно потому что не слушалась родичей?

Костя бы сказал: "Ты сама виновата! Нельзя испытывать чувства! Ты должна с детства уметь их контролировать и не поддаваться им. Но мать тебя слишком разнежила!"

Я всхлипнула. Мамочка! Нет, ты не виновата! Я не жалею, что стала такой. Просто такая вот я неправильная!

На меня накинули полотенце. Но я даже не повернула голову в сторону пришедшего. Постаралась успокоиться, но даже слёзы не смогла вытереть.

Меня завернули в это полотенце, взяли на руки и куда-то понесли.

— Прости! — услышала над ухом.

Только сейчас заметила, что сижу в чьих-то объятиях. Судя по хриплым ноткам, это был по-прежнему принц.

Он провёл по щекам, вытирая слёзы, и от этой ласки я разрыдалась ещё больше.

— Не думал, что будет так тяжко с какой-то девчонкой!

— И вовсе я не девчонка! — уже без слёз возразила я.

— Да, знаю, ты — красивая молодая девушка, готовая начать семейную жизнь. Но я нянчусь с тобой, как с младенцем!

Я усмехнулась. Точно-точно. Сама чувствую себя новорождённой. Неужели и они так воспринимают эту жизнь — как пытку?

— Ладно, малышка, тебе в одно место не пора?

Я насупилась. А он вздохнул.

— Завтра найму сиделку. Слишком много с тобой возни. Но сегодня ты только моя!

Он покормил меня, отнёс в туалет, даже при том, что я была против, затем обратно на кровать и оставил одну, простившись до вечера.

Явился мучитель лишь через несколько часов. Бледный.

— Что с тобой? — насторожилась я.

— Жить буду. А вот с отбором худо. Как я и говорил, времени мало. Твоя замена жжёт. Решила устроить горячие танцы. Подговорила музыкантов, и пустилась в пляс, подначивая кавалеров. Зараза! — выругался принц. — Теперь её будут всячески валить на отборе. Слишком она не понравилась отцу. Но мне надо бывать на отборе и знакомиться с участницами. Так, что ещё? — он задумался. — Нанял тебе сиделку, массажистку, горничную, но с тебя ответственности это не снимает. Тренироваться будешь в восемь подходов по часу каждый. Сейчас ещё часок позанимаемся на суше и в воде.

— Нет, только не в воде!

— С твоими атрофированными мышцами в воде будет легче двигаться. Возражения не принимаются. Да, и ещё, я буду вечером заходить и проверять твои успехи.

— А если я откажусь тренироваться?

— Тогда узнаешь, что будет. Откажись, прошу... — и так он это злорадно сказал, что не захотелось испытывать судьбу.

Я думала, принц ляжет со мной спать, но... Он ушёл в соседнюю комнату. Я долго не могла заснуть, а стоило начать уплывать в сон, как упала с кровати.

А он услышал. Пришёл, вздохнул, поднял меня, подоткнул со всех сторон подушками — их оказалось предостаточно — и вновь ушёл, лишив меня возможности повернуться на бок.

Я долго не могла уснуть. Но это оказались мои трудности. Потому что чуть свет вновь начались пытки...

Глава 2. Испытание на выносливость.

Прошло три каторжных недели, из которых я лишь однажды схитрила, как раз сегодня, и никакого прогресса в своей подготовке не показала, хотя днём занималась, выкладываясь даже больше обычного, понимая, что времени не осталось. Тогда принц и наказал. Своими прикосновениями. Правда, в этот раз они не были столь удушающими, а ещё, я не призналась бы в этом, но мне понравилось. Даже его напор и желание помучить.

— Завтра ты меняешься местами со своим клоном, — сказал, отстраняясь, он.

Я подошла к окну, глядя на проглядывающие, сквозь облака огни нижнего города. Внизу уже было темно, но у нас солнышко всё ещё ярко светило. Город манил, но я понимала, что там мне места больше нет. А отсюда уходить не хочу.

— Но разве я не должна знать всё про него, ну, то есть, неё. Как она вела себя эти три недели.

— Не обращай внимания. Вела она себя хуже некуда. Даже отец усомнился в том, что искренне можно так себя вести. Что такое ощущение, будто ты на отборе просто не хочешь находиться, а записал тебя туда кто другой, чтобы получить выгоду. Даже инициировал проверку. Так что не обращай внимания. Будь собой. Да и не до поведения тебе будет. Начинается второй этап, где нужно лишь твоё желание жить.

Жить? Зачем? Хотя, я уже знала ответ на этот вопрос.

А ведь совсем недавно, если бы поддалась на уговоры сестры, сама бы, скорее всего, вела так же, лишь бы досадить всем, чтобы меня выбрали, и уж точно ни один из высшего общества не заинтересовался.

— Слав, я боюсь... — я не смогла называть его Вечем. Ну не звучало от слова совсем.

— Ты справишься, я в тебя верю.

Принц меня обнял сзади, и я доверчиво откинулась на его грудь, да и ноги уже не держали. Всё же долго стоять я пока не могла.

Я привыкла к нему. Он часто обнимал, и при всей своей бескомпромиссности, его "как я сказал, так и будет", он умел быть нежным и чутким.

— Всё, ложись, тебе надо поспать, — он подхватил меня на руки и отнёс в постель.

— Слав...

А он наклонился и соприкоснулся нашими губами. Вот только на наказание это вовсе не походило. Нежно, очень нежно.

И я растворяюсь в этих ощущениях.

Он неожиданно прервался, взглянул затуманенными глазами.

— Мне пора.

— Останься со мной, — попросила тихо. — Хотя бы, в эту ночь...

Он ни разу не спал со мной. Ночью исправно вставал, если мне требовалось, откуда-то зная, когда, хотя я ни разу не звала его. Но спать не оставался. Не хочет привязываться или дело в другом?

И все эти дни я из покоев принца не выходила. Спален, как оказалось, две с общими купальней и туалетом, ещё имелась гостиная и два кабинета.

— Это супружеские покои, — как-то пояснил принц.

— У вас супруги спят отдельно?

— Вместе.

— Но почему тогда две спальни?

— Одна — будущая детская.

— А после свадьбы мы здесь останемся?

Он щёлкнул меня по носу.

— Я рад, что ты уже серьёзно настроилась на победу, но не говори гоп, пока не перепрыгнешь!

Этот разговор был на днях. Принц не обещал, что я стану его женой. Но всячески готовил меня к тому, что я должна бороться даже не из последних сил, а больше. Задания устроены так, что обычных сил будет недостаточно, чтобы их пройти.

Но вот я лежу, а он, сидя на краю моей постели, меняет с пульта проницаемость стекла, погружая комнату во мрак и настраивая время открытия проницаемости, считай, будильник. Мрак не стопроцентный, так так тени всё же видны.

— Останусь, при условии, что ты будешь сражаться, до конца, — сказал вдруг тихо принц. Повернулся ко мне и молвил: — Пообещай!

— Обещаю, — прошептала я. Он не понимал, что мне больше некуда деваться. Это теперь был мой дом. Я не хотела никакого другого. Никого другого в качестве своего избранника.

Он лёг рядом. Приобнял меня. Так уютно. А его запах такой родной. И хоть можно было просто помолчать, но я решила всё же прояснить некоторые вещи:

— А что будет с теми, кто не пройдёт? Они просто умрут?

— Каждому подготовили клона. Сознание погибающей девушки перенесут.

— Но не всем. Ведь так? Могут быть ещё такие же, как я...

— Да, могут! Поэтому надо сделать всё возможное и невозможное, чтобы выжить.

— Вы девушек просто в расход пускаете!

— Они знают, на что идут. Ты не подписывала договор, но в нём есть пункт, в котором указано, что ты можешь погибнуть.

— Ты уверен, что они видели этот пункт?

— Им обращают внимание на него. Обязательно! Но желание выбраться из Нижнего мира всё же сильнее, а может, желание заработать...

— Мне не нужны деньги! — резко ответила я. Для меня сама мысль, что родичи получили деньги была неприятной. Будто продали меня.

— Я знаю. Ты вообще хотела умереть. С трудом удалось вернуть тебя к жизни.

Это правда. Я вначале отчаянно сопротивлялась, и принц пользовался этим. Подначивал, злил, дразнил. В общем, всячески манипулировал. И я велась, как дитя малое. Вначале. А потом во мне проснулся интерес, что же он придумает на этот раз, чтобы меня заставить. Так я поняла, что хочу жить. Жить с ним!

Дома у меня была отдельная комната, как и у дочки Даши. Сестра могла поставить кроватку рядом со своей постелью, но не сделала этого. А меня гоняли от малышки, если я вставала ночью, когда она плакала. И это понять было сложно. Она ведь такая крошечка, любимая, долгожданная... Её лишний раз хочется к сердцу прижать, особенно когда она плачет, хочется успокоить.

Думаю, я бы не смогла долго жить у сестры, даже если б меня и не выгоняли из её дома. Просто я уже не была частью её семьи. Не имела права голоса, особенно в воспитании её ребёнка, да и была обузой. Вряд ли бы что-то изменилось, устройся я на работу. А вот замуж меня бы спихнули с удовольствием. Да и на отбор уговаривали записаться.

— Если отец попробует выпереть тебя с отбора, — прервал мои воспоминания принц, — я вынужден буду ему всё рассказать. Но ты должна продержаться. До конца!

— А клона моего куда?

— Её отправят домой. Вернут родителям.

— Моим?

— Нет, конечно. Её хотели вернуть в тело её клона, но она отказалась.

— Как её зовут?

— Риана.

— Кто она?

— Девушка из высшего света.

— А ты с ней... — неуверенно спрашивала про их отношения. Очень не хотелось, чтобы их связывали какие-то чувства.

— Нет, у нас ничего не было. Хотя, возможно, она и хотела. Но это невозможно.

— А что с ней случилось, что она умирала?

— Мутная какая-то история. Её тело пострадало, будто упало с очень большой высоты. Но у нас здесь нет высоток. Даже административные здания самое большее — трёхэтажные. Времени просто не было, чтобы создать ей новое тело. А тут твой оставшийся невостребованным клон, которому жить оставались считанные часы. Без сознания клоны живут крайне мало.

— Без души?

— Да.

— Но ведь сознание и душа — это разное...

— Душа приходит временная, даже в клона. В момент создания плода. А вот душу оригинала мы не можем переносить. Только сознание научились. Но душа привязана именно к сознанию. Поэтому, перенося сознание мы перетягиваем и душу.

— Вы его копируете?

— Нет. Именно переносим. Иначе ничего не выйдет. Душа не может жить сразу в двух телах, хотя сознание скопировать можно. Сознание — это совокупность опыта этой жизни, твоя нынешняя личность. Душа — вечное, опыт предыдущих воплощений, вместе с нынешним.

— Выходит, душа — включает в себя сознание. А сознание — это кусочек души.

— Да. Но если скопировать этот кусочек, то ничего не выйдет. Получается новая личность, с другим характером, с другой душой. Ещё и наложение двух душ, двух личностей, а потом психологические растройства.

— А что происходит с той душой, которая временно поселяется в клоне?

— Её выбивает из тела. Но мы так и не научились её видеть. Только импульс при выходе из тела и всё.

Не нравилось мне всё это. Но кто я такая, чтобы что-то требовать или менять. Пока — точно никто. Всего лишь одна из подопытных кроликов.

— Что меня ждёт завтра?

— Я не знаю. Никто, кроме Владыки, не знает. Вторая часть отбора — закрытая. Наблюдать может лишь Владыка, ведущий и жених, то бишь я.

— Ты будешь на самом отборе?

— Среди девушек — нет. Там присутствует лишь ведущая.

Хотела попросить его прийти, чтобы поддержать, но не осмелилась.

— Всё, давай спать. Завтра трудный день. Тебе надо выспаться. Время! — отдал команду "умному дому" принц. Тут всё было на голосовом управлении, хотя, можно было и с пульта, на случай, если отдача команды могла разбудить. Вот и сейчас на потолке вспыхнуло время. Полночь!

— Слав, — спросила тихо.

— Спи.

— Слав...

— Что?

— Ты ко мне что-то чувствуешь?

Просто вопреки всему, а мама любила папу. Я помнила взгляды, которые они дарили друг другу дома. И помнила нежность в её глазах по отношению ко мне. Как бы мне хотелось, чтобы и принц любил меня. Но, наверное, слишком многого я хочу.

— Ты мне нравишься. Как человек, — прошептал он.

— А как девушка?

— И как девушка.

— И всё? — как-то я рассчитывала на большее, ведь принц завладел моим сердцем безраздельно.

— Пока всё. Моя симпатия на твоей стороне. Остальных претенденток я вообще не знаю, а то, как они себя показывают — лишь маска. Ты же и не старалась выглядеть хорошо для меня. Просто была собой.

— Слав...

— Ну что ещё? — он начинал раздражаться.

— А если б перед тобой была я и клон, ты бы нас отличил?

— Не знаю.

— У нас ведь, по сути, одно тело. И даже ДНК одинаковы.

— Ага. Но характеры-то разные.

— Но ведь можно надеть маску...

— Можно.

— А давай придумаешь что-то такое, что будем знать только мы... И ни при ком другом не скажем об этом...

— Давай.

И он зашептал мне на ухо, обдавая горячим дыханием и заставляя смутиться.

— Слав, прибью, понял?

— Ага... Буду ждать... — и он вновь прикоснулся своими губами к моим, а всё моё тело отозвалось жаром.