Агент

— Ненавидишь меня?

Вопрос Кольта вырвал из раздумий. Я взглянула на друга и тяжело сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле. Не знала, что сказать на это и потому уставилась на Стаса. Брат расслабленно сидел в кресле и наблюдал за Айном. Похоже, он в курсе крепких отношений между этими двумя. Но в какой момент Стас узнал об Айне? Что-то подсказывало, случилось сие событие давно, только меня забыли поставить в известность. Да, в предыдущем деле мое незнание сработало на руку, и сумели всех одурачить. Но что дальше? К тому же отчетливо осознала — я не знаю своих близких. У Кольта и Стаса есть то, что они скрывают — другая жизнь.

— Ответь ему, малышка, — прервал паузу царгаец. — Ему очень важно, чтобы ты простила его.

Молчала, перебирала в уме события, канувшие в небытие. Наши игры, спортивные занятия, шалости, тот разговор, когда призналась другу, что влюбилась в мальчишку из другого класса. Да, сказала ему, ведь Стас тогда был в отъезде. Кольт мне всегда казался хищником, но это был мой ручной хищник. Могла делать с ним все, что заблагорассудится и просить у него, что взбредет в голову.

— Зря, — вздохнул Айн. — Не представляешь, но я с большим удовольствием поменялся бы с тобой местами. Это Кольт должен у меня прощения просить, понимаешь? Ты не представляешь, хотя и я тоже не могу это сделать, почему он променял меня на вашу семейку? Ты знаешь, что такое предательство, малышка? А вот я узнал... Друг, которому доверял, как самому себе за моей спиной...

Я повернулась к Кольту и, улыбнувшись, произнесла:

— За то, что вижу белобрысого таким, как сейчас, я готова простить все, что угодно.

Кольт крякнул, но помахав руками, так ничего и не сказав, расхохотался. Стас засмеялся и я тоже.

Айн хмурился не долго. Сдерживая улыбку, сказал:

— Чего, гогочите? Я оплакиваю провал, как умею.

— Все получилось по-твоему — давясь смехом фыркнула я.

— Не все, — мотнул головой царгаец и, приложив ребро ладони к щеке, шутливо продолжил:

— Но я понял, что против вас троих мне трудно устоять.

Не знала, как реагировать на слова. Самое простое — пропустить мимо ушей.

— Ты хотел помочь и помог — неожиданно серьезно произнес Стас.

— Да ладно... — отмахнулся Айн.

— Я копался в твоем контракте, Цветик... — плюхнувшись рядом со мной на ступеньку, заявил Кольт.

Я внутренне напряглась. Видимо это не укрылось от взгляда Айна и он сказал:

— Он не только сам в нем копался, а воспользовался моим именем, чтобы ему помогли в нем копаться. И все это без моего ведома!

— Тебе это неприятно? Тем лучше, — огрызнулась я.

— Нет, что ты! Я и сам рад помочь, но чтобы это было в открытую, — махнул рукой цараец.

Сейчас он выглядел простоватым пареньком. Просто душка! Захотелось подойти к уроженцу Царги и хорошенько встряхнуть, чтобы не корчил из себя того, кем не являлся. Глубоко вздохнула, подавив эмоции.

— Я продолжу, — глядя мне в глаза, произнес Кольт. — Я копался в контракте и пытался найти хоть одну лазейку вытащить тебя из всего этого. Она существует, эта самая возможность. Только...

— Только?.. — покосилась на Стаса я.

Брат внимательно следил за разговором и хмурился. Я знала этот взгляд и вдруг поняла, что разговоры куда серьезнее, чем кажутся. Вернее, скоро все станет слишком серьезно, ведь Кольт и Стас не отступятся.

— Рекрута можно выкупить у государства.

— Сколько? — среагировала на признание я, а Стас подался вперед.

— Очень много, — выдохнул Кольт.

— Угу, — откинулся на спинку кресла брат и словно потерял интерес к беседе.

— Значит, буду служить, — вздохнула я.

Айн неожиданно рассмеялся и, глядя в пол, бросил:

— Я с вами.

— Что 'ты с ними'? — удивилась я.

— Напьюсь, — с улыбкой, произнес царгаец. — Предлагаю спуститься в бар и погулять на славу. Мы ведь любим Цветану, а значит, ради любви напьемся сильнее.

Кольт хрюкнул, и я обернулась. Дружок принялся махать руками, но на этот раз сопроводил движения словами:

— Любовь — зараза.

— М-м, дружище, — обратился Стас к Кольту. — Прекрасный тост! Парни, у Цветика не так много времени осталось. Всего три дня, а затем ее ждет казарма, уставы... Предлагаю напиться сейчас, а утром — продолжить.

Стас сверлил меня взглядом. Что брат хотел от меня, и какие мысли бродили в его голове — загадка. Расспрашивать бесполезно, не ответит.

— Первый тост у нас есть, — нарушив паузу, произнес брат. — Какой будет вторым?

— Жизнь — дерьмо! — сказал Айн, счастливо улыбаясь.

— Принимается, — хмыкнул Стас. — Внесу свою лепту: Вера — тупость. Цветик, твоя очередь.

— В 'крысоловы' решил податься? — подыграла я Стасу. — Устроишь охоту на тех, кто тебя сдал? А как же Тахряна, будущее?

— Одно другому не мешает. Знаешь ведь, предателей надо наказывать.

— Хм... — пожала плечами я. — Мне ничего не осталось. Ладно, пусть будет: Свобода — призрак. Пошли?

Мы спустились в просторный бар, что находился на надводном этаже. Царящий в нем полумрак давал глазам возможность отдохнуть. За три недели, что обитала в пансионате, устала от интенсивного освещения внутри помещений.

Мы прошли к барной стойке. Пока парни делали заказ, осмотрелась. Народу оказалось не много. Метисов и коренных жителей Илои не наблюдалось. Клиентами были люди. Судя по военной выправке отдыхающих, создавалось впечатление, что находилась на костюмированном балу в казарме. Невольно усмехнулась, шаря взором по переодетым в штатское воякам. Неожиданно мое внимание привлек столик у дальней стены. Улыбаться сразу расхотелось.

— Ты побледнела, милая, — прошептал на ухо Айн.

Я вздрогнула и бросила на него испуганный взгляд.

— Да, они тоже здесь отдыхают, — обдавая меня сладковатым запахом изо рта, произнес жених. — Неделя и они снова в строю.

— Знакомые? — нахмурился Стас, а Кольт в этот момент расплачивался с барменом.

— Да, — кивнул, белобрысый. — Инструктора Цветаны. Зорий Зимов и Ян Спектр. Одного из них ты знаешь, пилотом был в тот год, когда едва все вместе не разбились на Тахряне. Тогда летели ты, я, Иван.

— Я тебя понял, — отозвался брат. — Тот случай забыть сложно.

— Думаю, полезно будет с ними познакомиться, — подмигнул мне Кольт.

Не готова встретиться с Зорием. Вернее не так, иначе: я не хочу встречаться с тем парнем, похожим на мужчину, которого себе придумала и влюбилась. С самого начала знала, что роман с господином Зимовым невозможен. Мы слишком разные. Думала, ограничусь легким флиртом и забуду солдафона. Не вышло, увязла в чувстве по самые уши. Знала, что у него есть невеста, но решила наплевать на это и получить удовольствие. Получила, только вместо легкой грусти, которую предполагала испытывать после расставания, душу изъела тоска и ревность. Три недели на Илое помогли встряхнуться, посмотреть с оптимизмом в будущее. И ведь жизнелюбие стало возвращаться. Теперь я снова на волоске от нового витка болезни, которая называлась — расставание.

Точно в тумане подошла к столику, за которым сидели Зорий и Ян, и представила Зимову брата и друга. Кольт, взял инициативу на себя и Айн ему подыграл. Стас быстро сошелся с Яном, а Кольт — разговаривал с Зорием. Мне оставалось лишь отмалчиваться и бросать на бывшего возлюбленного короткие взгляды.

— Выпей и пойдем танцевать, — прошептал Айн мне на ухо. — Ты сама на себя не похожа.

Я кивнула и залпом осушила бокал. Не глядя, протянула руку Ирову и он помог мне подняться. Играла быстрая музыка, но Айн ухватил меня за талию, и пришлось двигаться с ним в такт. Надо признать, танцевал он хорошо. Музыка менялась, как и бокалы в моей руке, а я кружилась по залу бара. Несколько раз довелось побывать в паре со Спектром и трижды с Кольтом. Когда усевшись на место, я взглянула на Зория, не почувствовала ничего кроме легкого укола злости. Айн прав, илойские вина восхитительны. После них не только послевкусие отличное, но душа отдыхала, словно после обезболивания.

— Представляешь, так много можно узнать за бутылочкой илойского вина! — пьяно рассмеялся Стас, обращаясь ко мне. — Мы потолковали с Яном. Он сказал очень дельные вещи.

Рассмеялась. Не знаю, что это было: пьяная истерика или настоящий хохот, но не унималась я долго. Брат, молча ждал, а когда, вытерев выступившие на глазах слезы кивнула ему, Стас продолжил:

— Все твои тренировки на военной базе и тесты будут переданы в Центр ФСБ на Земле. Контракт, безусловно, жесткий, но именно в этом его плюс. Тебя никто не имеет право, заставит проходить дополнительное тестирование. Все должно происходить только с твоего личного согласия. К тому же ты оказываешь помощь, господам эйрам из Центра, а служишь в других войсках. Иначе говоря, послать тебя в горячую точку могут, но обязаны предупредить об этом твое непосредственное командование. Потому ничего незаконного предлагать не будут, ибо секретность никто не отменял. В Центре твоя миссия сводится к минимуму. Ты что-то вроде по обмену опытом там, к тому же хороший специалист в узкой области.

— Да, я дипломированный специалист, — улыбнулась я. — Робото-строительный институт за плечами.

— И хорошая практика после, — не удержался Спектр.

Мы с ним с самого начала не слишком ладили. Вернее, он безусловный красавец, и нравился мне до определенного момента. А потом... Потом стало понятно, зачем я на той военной базе. Только удалось переиграть Спектра, его руководство, и даже Айна. У меня получилось, но тогда об этом не думала. Хотела одного — спасти брата и спасла.

— Да, — заявила я. — Потому и дерьма избежала.

— Ты в нем даже еще не была, куколка, — отозвался Спектр.

— Хватит, Цветик! — рявкнул Кольт, а Стас строго посмотрел на меня. — Ты набралась, и пора отправляться спать. Я провожу тебя.

М-да, дружок прав, я выпила лишнего. Поняла это, когда с трудом встала и, повиснув на шее Кольта, шла в номер. Последнее, что запомнила перед тем, как провалиться в сон — вздох Кольта и его поцелуй в лоб.

ГЛАВА 2

Через узкий иллюминатор межпланетного экскурсионного корабля я смотрела на родную планету — Землю. Вокруг нее кружили мелкие катера и огромные межпланетные лайнеры дальнего следования. Ничего не изменилось и это радовало.

Поерзала в кресле, и оно подстроилось под мою позу. Мыслей никаких, только горький привкус сожаленья. Пожалуй, нет, сожаленье раздирает душу, а в моем случае тело раздирала тошнота. Все-таки это похмелье. Мне снова предстояло жить в узком мирке военных, который не понимала, а я не в лучшей форме.

Последние три дня перед отлетом, много времени проводила в барах, накачивая себя терпкими винами Илои. Так было проще соединить две реальности, в которых пришлось жить последние три месяца. И вот расплата.

— Вам принести что-нибудь?

Я обернулась и наткнулась взглядом на хорошенькую блондинку в одежде стюардессы дальних рейсов.

— Энергетической воды, пожалуйста, — кивнула я в ответ.

— Минуточку...

Девушка вытащила из небольшого ящика на колесиках стеклянную бутылку и, открыв ее, протянула мне. Затем достала стакан, поставила на столик и с обворожительной миной пошла по проходу. Я повертела бутылку в руке и прислонила ко лбу. От удовольствия прикрыла глаза, захотелось спать. Эрко-плед, скрученный в тонкий валик, и прикрепленный к боковине кресла, распрямился и укрыл меня. Сортфон вмонтированный в подлокотник, сообщил, что включена функция: 'Домашнее тепло'. Новые наниматели не поскупились на билет, и летела в отсеке высшей категории. До сегодняшнего дня такой роскоши позволить себе не могла. Но комфорт лишь немного способствовал уменьшению тошноты. Она не сдавалась, накатывая жесткими волнами.

— Вам плохо?

Вопрос адресовали мне, ведь произнесли его почти в самое ухо. Открывать глаза не хотелось, потому проигнорировала его.

— Позвать врача?

Дотошный какой! Спросил и отойди, нет ведь, продолжает! Следовало заорать на него, чтобы убрался и больше не приближался ко мне. Пришлось подавить эмоцию и взглянуть на доброго самаритянина. Им оказался молодой человек примерно моего возраста, возможно чуть старше. Голубые глаза, темные волосы, прямой нос и волевой подбородок. Вполне симпатичный малый. Только тонкие губы портили облик. Одет он был в белые брюки и голубую тунику. Что-то в молодом человеке показалось знакомым. Возможно, встречались в барах Илои.

— Нет, спасибо, — выдавила из себя улыбку.

Парень молчал и рассматривал меня. Не стала ему мешать, налила себе воды в стакан и отпила.

— Цветана? — заговорил парень, а я поперхнулась.

— Простите, мы знакомы?

— Цветана Романова, — хищно улыбнулся незнакомец.

Что-то не понравилось мне его проявление чувств. Безусловно, я сейчас не в том состоянии, чтобы объективно оценивать чужие эмоции, но даже в таком расположении духа меня насторожила злость, мелькнувшая в его взгляде.

— С кем имею честь разговаривать?

Неужели я отважилась на такую витиеватую фразу? Похоже, мои дела не так плохи, как казались. Я сделала еще глоток и, наконец, почувствовала облегчение. Энергетическая добавка в напитке начала действовать. Отлично, скоро приду в норму.

— Бари Сухарев. Мы вместе учились в интернате. 'Утренняя звезда', помнишь?

Такое не забудешь. В памяти всплыла картинка распластанного на площадке возле школы тела мальчика. В тот последний день в приюте, Бари накинулся на меня. Мы подрались и я победила. Чуть позже Стас забрал меня из интерната и о Бари слышать больше не приходилось. М-да, не скажу, что это самая приятная встреча с одноклассником.

— Привет, Бари, — кивнула я. — Как у тебя дела?

Меня мало интересовал Сухарев, и совсем не интересовало, как у него дела, но вежливость залог долголетия. Так мне Кольт всегда говорил. Он старше, значит, лучше знает.

— Понемногу, — улыбнулся приятель. — Ты как?

Пытаюсь выжить из последних сил, неужели не заметно? А скудоумные вопросы действуют, словно контрольный выстрел в голову. Стоп-стоп, Цветана! Так нельзя, нужно соблюдать формальности. Чтобы тем, кто их придумал, пусто было! Формула отторжения собеседника в моем случае проста: давняя антипатия, умноженная на похмелье. Но это не повод грубить парню. Вздохнула и, растянув губы в улыбке, произнесла:

— Не плохо.

Прошло больше десяти лет, а разнообразием тем наше с Бари общение по-прежнему не отличалось. Парень за эти годы не изменился, а я не настолько великодушна, чтобы продолжать глупые беседы.

— Бари, я с трудом переношу полеты и могу показаться невежливой... Извини, но хочу остаться одна.

— Да, конечно, прости.

Сухарев резво поднялся, и, улыбнувшись, пошел восвояси. В этот момент на табло появился знак: 'Пристегните ремни'. Выполнила команду и, допив воду, закрыла глаза. Посадка минут через сорок-пятьдесят, и я смогу немного вздремнуть.

Приземление проспала и вышла из салона последней. Спускаясь по трапу, задержалась на пару минут, чтобы вдохнуть воздух родной планеты. Радовалась царившему на Земле летнему зною. Эх, жаль, что не удастся на какое-то время заглянуть в квартирку в рабочем районе, где жила с братом последние десять лет. Соскучилась по собственной кровати, запаху родного обиталища. Жаль...