Warhammer Fb - Малус Темный Клинок 001: Оплата - кровью.

Подобострастное выражение лица золотозубого корсара немного поблекло, когда он оглядел пустой пирс, — О, мой молодой лорд, неужели вы прибыли раньше намеченного срока? Обычно отец и мать присутствуют при таком событии. Да что, там, широко известно, что Лурхан отправлял старших сыновей в поход с большой помпой ...

Малус сплюнул за борт красным, — Фанфар не будет, мастер Гул, — отрезал он, — Мой отец сделал то, что должен был, для защиты своей репутации, и это наибольшее, что он согласен был сделать для меня.

— Ясно, — задумчиво сказал Гул, — Желаешь отдать приказ к выходу в море?

Высокородный обернулся и хмуро посмотрел на веревки, такелаж, паруса и мачту, — Мастер Гул, я знаю, что вот этот вертикальный столб называется мачтой, а куски ткани наверху — парусами. Я знаю, что под моими ногами палуба, и предполагаю, что где-то тут есть и якорь, но где его найти, я понятия не имею. И это все, что мне известно о мореходстве, — сообщил Малус, отмахиваясь от Гула, — Ты хозяин этого корабля. Вот и выводи нас отсюда.

Если Гула и ужаснула неопытность капитана, то виду он не подал. Наоборот, его ухмылка стала только шире, — Как прикажете, сир, — сказал он, с поклоном, — Предоставьте все мне. На борту "Мантикоры" вы в надежных руках.

— О, я в этом не сомневаюсь, — хмуро ответил Малус, — Я буду внизу. Сообщите мне, когда мы достигнем Бретоннии.

* * *

Осыпая палубу ледяными брызгами, в узкий корпус "Мантикоры" бились свинцово-серые волны. Возле носовой надстройки собралась группа корсаров, скорчившихся у деревянной переборки.

Троица костей покатилась по мокрым доскам, отскочила от переборки и показала три острых стороны — "рога", символ проигрыша. — Проклятье! — зло прошипел Малус, и моряки, окружавшие его и прикрывавшие его от непогоды, засмеялись. Перемазанные руки потянулись и сгребли выигрыш, — А ну-ка, еще разок, — проворчал Малус, — А то, эта проклятая качка сбивает броски костей.

Некоторые корсары покачались на пятках, и заворчали. Один из них, одноглазый друкхи, у которого недоставало половины носа, боязливо склонил голову, — Большинство из нас, ужасающий, должны стоять на страже...

— Нет, если я приказываю иное! — фыркнул Малус, — Мы играем, пока я не прикажу остановиться, и это приказ!

Корсары переглянулись и пожали плечами. На стол легли монеты, и Малус взялся за кости. Он подумал, что в том, чтобы быть капитаном, определенно есть свои преимущества.

Неспокойные воды несли "Мантикору" к Проливу Работорговцев, и если верить словам навигатора, то они должны были меньше чем за день выйти в открытое море.

А затем, как неустанно напоминал Малусу мастер Гул, его поход начнется по-настоящему.

Вырвавшись из гавани Клар Каронда, корабль несся птицей вперед, на несколько суток опережая соперников. Первые несколько дней Малус промучился от морской болезни, слишком слабый, чтобы есть или пить что-то крепче воды. Когда он привык к морю, и вновь ощутил голод, Сайлар порывался накормить Малуса в его каюте, но высокородный отказался, опасаясь яда. Вместо этого, Малус отправился за едой к корабельному коку. И вскоре, уже играл с ним кости.

Иногда, ему казалась заманчивой мысль, нанять пару членов команды и убить Сайлара. После того как высокородный освобождал его от обязанностей, молодой рыцарь часто прогуливался по палубе после наступления темноты. Разве сложно будет немного подтолкнуть его, чтобы он выпал за борт? И чем быстрее это произойдет, тем лучше — так думал Малус — ведь, чем дальше они уплывали от Наггарота, тем больше шансов, что агент Лурхана начнет действовать. Впрочем, высокородный до сих пор не нашел достойных кандидатов для этой работы. Весь экипаж до последнего моряка, предпочитал держаться от него на расстоянии, несмотря на все сыгранные с ними партии в кости. "Возможно, мне не стоило так часто выигрывать", пробормотал он, катая кости в ладонях.

Неожиданно, группа сгрудившихся вокруг Малуса моряков раздалась, пропустив внутрь круга холодный ветер и морские брызги. Малус поднял взгляд, и скривил губы, заметив Сайлара. Юный рыцарь разглядывал игроков с холодным возмущением, — Мастер Гул желает поговорить с тобой в своей каюте, милорд, — холодно сообщил он.

Выдохом Малус скрыл рык. Он испытывал сильнейшее искушение приказать настырному капитану корабля дождаться, когда он отыграет свое серебро обратно. Покосившись на горку монет возле себя, и решив еще разок попытаться наладить взаимоотношения с экипажем, высокородный пожал плечами, и сгреб свой скудный выигрыш, — Сегодня вы ободрали меня до косточек, морские птицы, — сказал он корсарам, — Может, в следующий раз боги будут ко мне благосклоннее.

Корсары сгребли монеты, и вернулись к работе, обмениваясь ухмылками. Малус вздохнул, и махнул Сайлару, — Все. Веди меня, — велел он.

Сайлар провел его до узкой двери в кормовом укреплении, а затем, по спуску в каюту хозяина судна. У двери каюты Гула стоял часовой-корсар. При виде Малуса и Сайлара оробевший друкхи распахнул перед ними дверь, и отступил прочь.

Большую часть переборки в каюте Гула занимали высокие и узкие окна, сквозь которые, на широкую поверхность хозяйского стола, падали полосы серого тусклого света. По всей поверхности стола была разложена огромная карта, демонстрирующая Наггарот, Ультуан и владения людей, очерченные красивыми черными линиями. Сидящий на дальнем конце стола Гул потягивал вино и с улыбкой водил пальцем по линиям проложенных на карте маршрутов. Рядом расположился Шебил-навигатор, что-то сверявший по куче свитков с астрономическими картами. С другой стороны от него, крепко скрестив на груди руки, стояла Льюнара, окинувшая вошедших Малуса и Сайлара задумчивым взглядом.

— Добро пожаловать в мою обитель, капитан Малус, — сказал Гул, широко разведя руки, — Прошу, присаживайтесь. И выпейте этого отличного вина. Я добыл его во время рейда на Ультуан, несколько лет назад, а со временем оно лишь стало еще лучше.

Подхватив кубок, Малус наполнил его из стеклянного графина, пристроенного на самом краю стола. Он впервые попал в личную каюту Гула, и ее роскошь его поразила: кровать с пуховой периной, дорогие дубовые кресла обтянутые кожей дворфа, книжные полки и впечатляющая коллекция трофеев, от черепов до изукрашенных самоцветами кинжалов и посеребренной брони. Что бы, он не думал о Гуле, Малус не мог не признавать, что золотозубый корсар знает, как вести дела.

— Однако, от меня ускользает причина подобного гостеприимства и повод пить вино, — сказал он, отпивая глоток, — Что празднуем?

Гул постучал по карте мозолистым пальцем, — Еще чуть-чуть, и мы выйдем в открытое море, капитан. Самое время, вам, одобрить курс, проложенный мной и нашим добрым навигатором.

Малус пригубил вино. Оно, определенно, было превосходным, — Чудно, — он пожал плечами, — Рассказывай.

— С того времени прошлой зимой, когда твой отец нанял меня, я обдумывал курс, который подходил бы твоему, хм, уровню мастерства, — сказал тот, — В конце концов, этот поход весьма значителен. Ты вступаешь в круг высокородных. Слава и добыча, полученные на "Мантикоре", в итоге будут определять твое положение среди придворных.

Высокородный оглянулся на Сайлара, — Это, если какой-нибудь человек не проломит мне череп, или со мной не случится еще что-то подобное.

Гул расплылся в улыбке, — Что ж, вся жизнь сплошной риск, верно? — он подался вперед, наклонившись над картой, — Но не тревожься. Я потратил немало сил, прокладывая маршрут, с минимальным риском для тебя, но от этого не менее прибыльный.

"Это если мой проклятый слуга не изыщет возможность убить меня за это время", подумал Малус, — Покажи мне.

— Ну, начнем с того, что на деньги твоего отца, я смог нанять хорошую команду, и обеспечить ее приличным оружием, и всем прочим необходимым, — начал тот, — У нас недостаточно людей, чтобы угрожать крупному людскому городу или крепости, как мог бы сделать твой старший брат Бруглир, но на побережье Бретоннии хватает городов, которые будут более легкими мишенями, — палец Гула провел длинную дугу, обводя юг Ультуана, и север и восток побережий человеческих владений, — Мы оставим в стороне крупные города, вроде Бордолье или Л´Ангвилля, и ударим по мелким рыбацким городкам, что расположились между ними. Нападем ночью, убьем всех, кто будет сопротивляться, а остальных угоним на корабль. К утру, там останется только пепел, — Гул провел линию вверх, вдоль побережья, мимо Л´Ангвилля, а затем на восток, — Укусим тут, куснем там, и всегда будем в нескольких днях, от войск Бретоннии. К концу лета мы будем на пути к Мариенбургу, наши трюмы будут лопаться от наполняющего их груза, и будет самое время отправляться домой. Одна короткая остановка в Каронд Каре, чтобы выгрузить рабов, и ты явишься в Клар Каронд богатым и удачливым молодым высокородным.

Гул откинулся на спинку кресла, сложив узкие руки на груди, явно довольный собой.

— Что-то я не вижу на карте тех городов, о которых ты говорил, — нахмурился Малус.

— Уверяю тебя, мой капитан, они там есть, — хихикнул Гул, — Я много раз плавал в этих водах. Возможно, это медленно, но безопасно и прибыльно. То, что нужно, чтобы доказать твою состоятельность благородным господам в Хаг Грэфе. Ну, что скажешь? Шебилу прокладывать курс?

Высокродный обдумал все. "Возле Мариенбурга мы будем к концу лета", размышлял он, "Во имя Темной Матери, да, это же пять месяцев в море!", он задумчиво отхлебнул вино из чаши.

— Нет, — наконец, решился он.

Улыбка Гула увяла, — Прости мой лорд, но что ты сказал?

— Я здесь, чтобы создать себе имя, — заявил Малус, — И я не хочу через пять месяцев приползти в Хаг, воняя рыбой, как последний рыбак. У нас хороший корабль и команда, так возьмем же приз, которого заслуживаем, — он уставился на карту, и со стуком ткнул в нее пальцем.

Хозяин корабля побледнел, — Ультуан? — пробормотал он, — Ты пошутил, верно?

— Я что, сказал что-то смешное, мастер Гул? — мрачно осведомился высокородный.

Гул выдавил смешок, — Я уверен, что молодой капитан знает, что Ультуан очень хорошо защищен, — начал он, — Его побережья постоянно патрулируются, а корабли наших сородичей-предателей почти так же быстры и смертоносны, как и наши. Даже твой старший брат, со своим флотом, не смеет нападать на него.

Малус мрачно усмехнулся, — Тогда, мне и вправду будет, чем похвастаться дома, — высокородный махнул в сторону карты рукой, — Прокладывай курс так, чтобы он проходил возле южной оконечности Оскверненного Острова, а затем, к западному побережью Ультуана, — велел он, — Думаю, что это не так уж сложно, верно? Подыщем приличный город, и опустошим его, одним ударом сделав все дело.

— Но... ты не можешь этого сделать! — вырвалось у Гула, чье лицо побелело, как алебастр, — Это же самоубийство! Я этого не допущу!

— Ты, может и владелец этого корабля, но на время этого плавания я — его капитан, — фыркнул Малус, — И мне известно, что мое слово превыше, чем слова наемника, — он оглянулся на навигатора, — Прокладывай курс. Немедленно.

— Я... — начал Шебил, но умолк, встретившись с Малусом взглядом, — Как пожелаете, сир.

Малус кивнул, — Вот это другое дело, — он осушил чашу, — Хорошее вино, — заметил он, поставив кубок на стол, — Надеюсь, там, куда мы направляемся, найдется еще.

* * *

Вернувшись в свою каюту после ужина, Малус обнаружил там Сайлара Кровошипа. Крепко скрестив руки на груди, молодой рыцарь стоял прямо напротив узкой деревянной двери. "Вот и пришло время", подумал Малус, едва увидев своего наемного слугу. Его рука, рефлекторно, опустилась на рукоять меча, и лишь затем, он сообразил, что Сайлар безоружен, по крайней мере, с виду. Не зная, что делать дальше, высокородный застыл на пороге. "Мы час как миновали проливы", понял Малус, "Но если Сайлар пришел меня убить, то сделал это весьма странным образом".

Наконец, решившись, высокородный шагнул в комнату, — Что, во имя Темной Матери, ты тут делаешь? — проворчал он, — Разве ты не должен обходить палубу, или еще что-нибудь в том же духе?

Молодой рыцарь смерил Малуса тяжелым взглядом. Стараясь подобрать нужные слова, но подвигал челюстью. Наконец, он просто выпалил, — Что, во имя всех богов, с тобой не так?

— Что? — Малус сморгнул.

— Тебя, что, в детстве уронили на голову? Или лошадь лягнула? Или твою мать прокляли? — голос юного рыцаря повышался, по мере прорывавшегося наружу возмущения, — Мастер Гул дал тебе шанс на легкую добычу, а вместо этого, ты решил героически погибнуть в Ультуане?

— Следи за своим проклятым языком, — зашипел в ответ высокородный, — Еще одно слово, и я приказу первому помощнику нарезать ремней из кожи на твоей спине!

— Ты же ничего не знаешь о мореходстве. И проводишь время играя в кости с командой. С того мига, как я тебя встретил, ты не сотворил ни одного умного поступка, — ответил Сайлар, — И, это не смотря на все данные тебе преимущества...

— Преимущества? — взвился Малус, — А сыр в мышеловке — тоже преимущество, для крысы, да? Мать Ночи! Да, кем ты себя вообразил, Сайлар Кровошип?

Молодой рыцарь насмешливо фыркнул, — Всего лишь нищим рыцарем, из практически уничтоженного дома, — ответил он, — Мой дед имел несчастье затеять интригу против твоего отца, задолго до твоего или моего рождения. Лурхан разделался с моим дедом, и почти со всем его домом. У нас нет ни собственности во владении, ни союзников, ни покровителей в Хаге. Сейчас, мы немногим лучше простонародья, — он зло уставился на Малуса, — Для меня не будет похода-хаксира. Меня не ждут удача в золоте или рабах из человеческих земель. Я должен буду довольствоваться ничтожной платой, словно торговец, и радоваться этому.

Малус не проронил ни слова. Его гнев был задушен явным скептицизмом. "И это тебя-то я считал себе угрозой", прошептал он про себя, — Это так ты представляешь себе то, что здесь происходит? Так спроси себя: если мое будущее столь радужно, то с чего, по-твоему, мой отец нанял в мою свиту одного лишь тебя?

Сайлар замер, — Я думал, что Лурхан хотел меня унизить, — признался он, — Последняя пощечина, последнему из потомков моего деда.

Высокородный вздохнул, — Найми он тебя прислуживать кому-нибудь, кроме меня, и ты был бы прав, — пояснил Малус, — Но, для Лурхана я никто. Пустое место. Я был ценой, которую ему пришлось уплатить, когда он возвращал мою мать с Черного Ковчега Наггора. Он желал волшебницу, а та хотела сына. С того самого момента, он жаждал моей смерти, и вот ему представился подходящий случай. Это не путь к моей славе, а дорога к смерти. Уверен, мой отец славно потрудился, чтобы убедиться, что я не вернусь в Наггарот живым!

Сайлар распахнул глаза. Но, прежде чем он ответил, в дверь каюты постучали.

Оба друкхи застыли, не зная, что делать. Малус обернулся, положил руку на рукоять меча и левой рукой распахнул дверь. За ней стояла Льюнара Итиль.

— Я хочу поговорить с тобой, — тихо сказала она, с осторожностью оглядывая коридор.

Мгновение, Малус не знал, что сказать. Наконец, пожав плечами, он отступил в сторону, — Что ж, входи. Места на троих тут еще хватит.