Наемник

Нет, это, конечно, хорошо, что турки проспали нашу высадку, и мы их возьмем сонными, в теплых постелях, но все равно, как-то все это неправильно.

Толпа десантников, весело топающая немного впереди, резко остановилась и утрамбовалась до состояния монолита. Вояки кого-то обступили плотным кольцом и сейчас внимательно осматривали, подсвечивая огнем зажигалки.

Оказалось, что мы наткнулись на первого турка. Защитник поселка лежал в луже собственной крови. Его зарезали ножом, ткнув в печень. Крови натекло столько, что можно было устроить небольшой заплыв. Она даже еще не успела загустеть и превратиться в желе.

— Видали? — почему-то весело изрек великан с РПК. — Я же говорил, что спецура сделает все за нас, а вы ссали, как мандавошки.

— Кто это зассал? — тут же встрепенулся Ваня. — Мы, между прочим, с Лёхой вашу высадку прикрывали! Жизнью, можно сказать рисковали, живота своего не пожалели!

Видимо он это сейчас обо мне. Офигеть, ну, вот кто его просит влезать туда, куда не надо соваться?! Кретин чёртов!

— Да-а?! Ну, раз вы такие умные то, оставайтесь здесь и встречайте остальных. Покажите куда им идти.

— Легко! — тут же огрызнулся Ваня.

— Может, кого-то другого оставишь? — спросил я у бородача.

— Нет, — категорически отрезал великан.

Я отошел к дощатому навесу, который за каким-то шайтаном торчал здесь и попытался укрыться от пронизывающего ветра, порывы которого периодически налетали с моря. То, что нам с Ваней досталась роль встречающих — это с одной стороны хорошо, здесь вдали от жилых построек, невелик риск нарваться на турецкие пули, а с другой стороны и в мародерке турецких халабуд мы можем не успеть поучаствовать. А я, в конце концов, на этот рейд подписался исключительно ради наживы. То, что обещали заплатить по окончанию рейда, хватило бы едва на пару месяцев безработной жизни. А хотелось бы заработать так, чтобы хватило на год, иначе мне не успеть хорошенько подготовиться для настоящего дела. Как говорится, чтобы сделать бабки, нужны бабки!

— Эй, бро, ты чего злишься? — болтун тут как тут, и снова бубнит. — Да, ладно тебе. Зато здесь точно не убьют.

Я ничего не ответил и вернулся на дорожку где лежал зарезанный турок. Нагнувшись над ним, я прикрыл ладонью стекло фонаря и осветил тело.

— Его уже выпотрошили, — со знанием дела, прокомментировал мои действия Ваня. — Спецура вряд ли бы пропустила что-нибудь ценное. Эх, вот попасть бы к ним в команду, научиться всяким там разным штукам. Ох и отличный бы из меня вояка получился.

Охлопал карманы джинс. Пусто! В нагрудные карманы куртки лесть не стал, там было все в кровище. А вот кроссовки на ногах убитого было вполне ничего, внешне целые, да и по размеру, вроде бы мне в самый раз. Расшнуровал кроссачи убитого турка, стянул их и, отойдя в сторону, переобулся. Получилось просто отлично — сухие носки, сухие кроссовки. Что еще надо для полного счастья?

— Эх, если так дальше пойдет, то я живого врага в глаза не увижу, и уж точно никого не застрелю, — пробубнил у меня за спиной Ваня.

— Может оно и к лучшему, — промычал в ответ я.

— Ты чего? — удивился Ванек, — Сам же говорил, что хочешь денег заработать. А как их заработаешь, если не убивать бойцов противника. За каждого застреленного с оружием в руках турка Хозяин заплатит по десять золотых монет. Считай, пятерых убил, уже полсотни на кармане, а это награда за весь рейд.

Со стороны поселка послышались одиночные выстрелы, крики, потом протрещала короткая очередь. В домах зажглись огни, где-то резануло лучом мощного фонаря.

Пошла потеха!

— Похоже спецура совсем тихо не справилась, — раздасованно хмыкнул Ванек.

Спецурой Ванек называл дюжину хорошо экипированных бойцов, которые десантировались не как мы на тихоходных дощатый посудинах, они шли к берегу на легких "зодиаках" с хорошими электромоторами. Они были облачены в непромокаемые гидрокостюмы, увешаны оружием с приборами для бесшумной стрельбы и всякими разыми ништяками, в виде, столь любимых Ваньку наколенников, налакотников, легких кевларовых шлемх и еще хрен знает чем.

Не знаю, что у них там сейчас пошло не так, но надо отдать им должное, мы высадились на берег совершенно спокойно и безмятежно, ну, если не считать парочку разбитых о камни лбов и поцарапанных ног.

Тем временем к волнорезу подошла третья филюга. Выглядела она хуже нашей, шла совсем медленно, да еще и водой была заполнена чуть ли не на треть. Двадцать бойцов, которые были загружены в неё, сыпанули на берег, едва нос лодки ткнулся в камни волнореза. Как только десантники попали на острые камни, тут же их пыл значительно сошел на нет, и они побрели дальше уже намного медленнее и осторожней. Но все равно, несмотря на меры предосторожности, пока они добрались до твердой, ровной поверхности некоторые из них все-таки не удержались и упали, поранившись об острые камни.

Я три раза мигнул фонариком, привлекая внимание, старшего этого отряда. Третья лодка, большей частью была заполнена "уголками", они мне еще в тренировочном лагере не понравилось, а уж на "жабодаве" так вообще вели себя как истинные хозяева жизни. Правда, после нескольких жестких потасовок их число несколько уменьшилось, а там и боевой пыл спал.

Все наше бравое воинство было разделено на четыре части. Условно говоря, отделение разведки и три взвода.

Первый отряд — двенадцать человек, наиболее подготовленные и опытные вояки, они с самого нала действовали, как единый и монолитный отряд, со своим вооружением и снаряжением, их называли — спецурой. Я так понимаю, что их привлекли в качестве основного козыря, и соответственно оплата у них тоже в разы больше чем у нас, простых пехотинцев. Не удивлюсь, что эти двенадцать бойцов знают друг друга очень давно, возможно они служили вместе еще до лета 2020 года, когда Российская Федерация, как единое государство перестало существовать. Впрочем, то лето не пережили большинство стран мира, а те кто остались, настолько изменились, что их со старыми, докризисными временами даже и сравнивать не стоит.

Ну, не будем о грустном, так вот. Остальные бойцы, нанятые для проведения рейда по турецкому побережью Черного моря, были разделены на три равных по численности группы — по двадцать человек. Первая группа, наиболее опытные и физически выносливые бойцы, вторая группа, как уже понятно, середнячки, которые стреляют похуже, бегают медленнее, ну и так далее. А третья группа, как говориться, лучшие из худших, то есть туда набрали тех, кто хоть как-то мог стрелять, и так же передвигал ногами во время марш-бросков в тренировочном лагере. Так уж получилось, что третья группа, оказалась сплошняком из бывших преступных элементов. Тогда, в 2020 году, когда стало понятно, что стране хана, колонии и тюрьмы закрывались пачками, выпуская своих подопечных на волю вольную. Чаще всего администрация пенитенциарных заведений выгребало все мало-мальски ценное, грузило на вверенный им транспорт и укатывало восвояси. А бывало, что зэки успевали захватить власть, и тогда сотрудников ФСИН ждала незавидная учесть. Самое парадоксальное, что контингент тюрем и колоний легче всего пережил первые, самые тяжелые месяцы той летней катастрофы 2020 года. Все-таки у них был, какой никакой, а карантин и отдаленность от мегаполисов и больших населенных пунктов, которым досталось больше всего.

Кстати, чтобы вы не думали, но я во второй отряд попал целенаправленно, по собственному желанию, просто, в определенный момент, стрелял не так хорошо, как умею, да и бежал медленнее, чем могу.

* * *

— Эй, бро, ты чего молчишь? Дуешься что ли до сих пор? — удивленный возглас Ванька вывел меня из ступора нахлынувших воспоминаний.

— Нет, просто, старую жизнь вспомнил. Ну, что погнали, догонять наших?

— Какой там! — неожиданно расстроенным голосом взвыл Ваня. — Ты, что не слышал, как их старшой приказал нам охранять эти лайбы на берегу.

— Епать-копать! — раздасованно выругался я. — Да-а, так я миллион не заработаю!

Солнце уже выглянуло из-за горизонта, и ночная серая хмарь постепенно окрашивалась в светлые, утренние тона. Скоро станет совсем светло.

Со стороны поселка вновь послышались выстрелы, к треску автоматов Калашникова, добавилось уханье дробовиков и легкий скулеж американских "эМок", потом в дуло вступили пулеметы и несколько раз ухнули гранаты. Боевые действия разворачивались не на шутку, похоже в поселке с охраной было все в порядке.

— А впрочем, можно и лодки поохранять, — едва слышно прошептал я, комментируя разворачивающуюся поблизости стрельбу.

— Эх, там сейчас вон как весело, а мы здесь на берегу киснем, — сокрушался Ванек.

Я абсолютно не разделял страсть Ванька поучаствовать в боевых действиях. Оно мне надо? Нет, если надо, если припрет нужда или прикажут, то ясный перец, пойду, куда скажут, но по собственной инициативе лесть на пулеметы, тут уж увольте. Мне как-то своя жизнь дороже, рубашка ближе к телу, а трусы к яйцам!

Пока Ванек все высматривал, чего там происходит в поселке, я выломал пару досок из деревянной халабуды и, кинув их на песок под бетонной плитой, устроился поудобней, для выполнения поставленной задачи, а именно охранять лодки.

Болтун нервно побегал немного по пляжу, потом успокоился и уселся рядом со мной. Видя, что паренек хочет чего спросить, я порылся в кармане и достал оттуда кусок черствой лепешки, протянул Ваньке. Тот отломил кусок и принялся жевать. Молча! Ну, слава богу, хоть немного в тишине посидим. Может и вздремнуть получится.

— Бро, а ты кем был до Катастрофы? — неожиданно тихим, печальным голосом спросил Ванька.

— Аспирантом в университете, преподавал историю политических и правовых учений, ну, и еще пару дисциплин на подмене, — так же тихо, ответил я. — А ты?

— Девятый класс только закончил, ОГЭ сдать не успел. Хотел в техникум поступить. А у тебя родители живы?

— Нет, но они еще до Катастрофы умерли, так, что мне как-то легче было все это пережить. Когда надо только о себе заботиться, и нет рядом родни, то оно как-то легче.

— Это точно, — согласился Ванек, — у меня только старшая сестра выжила. Мамка, батя и младший брат — все погибли.

— Соболезную, — дежурной фразой отозвался я.

— Спасибо! — неожиданно проникновенно, ответил парень. — Ты, не злись, что я так много говорю, это у меня нервное.

— Все нормально, ты, просто, говори потише.

Ванек дальше жевал молча, я свой кусок лепешки до конца не доел и спрятал огрызок обратно в карман.

Неожиданно, со стороны поселка послышались крики, причем звучали они довольно близко. Поднявшись с песка, я выглянул из-за плиты, которая отгораживала нас от внешнего мира. Со стороны поселка в нашу сторону бежало около десятка разномастно одетых людей. Среди бегущих было несколько женщин, укутанных в серые покрывала — хиджабы, пару мужчин среднего возраста, ребенок с резиновым мячом подмышкой и какой-то тип в бабском халате, а еще трое стариков ковыляли позади всех, активно помогая себе длинными палками — посохами.

— Чё делать-то будем? — прошипел у меня за спиной Ванек.

— Стрелять! — решительно ответил я, снимая автомат с предохранителя. — У нас чёткий приказ — охранять лодки.

Вскинул автомат, направив ствол вверх, дал короткую очередь.

— Стоять!!! — что есть сил, заорал я, потом добавил по-английски, — стоп! — немного помедлив, вспоминая обрывки турецкого, рявкнул: — дурмак!

Турки совершенно не обратили внимания на мои лингвистические потуги и продолжали бежать.

— Стоять!!! — еще раз крикнул я и открыл огонь из автомата.

Короткая очередь поверх голов бегущих. Турки совершенно не обратили на неё внимания, я перевел прицел автомата ниже и дал еще одну короткую очередь. Целился в толстяка в женском, ярком халате. Во-первых, он бежал немного впереди всех, а во-вторых, своим внешним видом, он сильно выделялся на фоне остальных однотонных одежд.

Толстяк споткнулся, перешел на шаг, потом совсем остановился и упал лицом вперед. Разом, как по команде, остановились все бегущие. Они окружили толстяка и заголосили на разный манер: бабы бухнулись на колени, старики замахали своими клюками, девочка просто стояла столбом, держа в руках свой мячик, а пара мужиков среднего возраста, захлопотали вокруг толстяка, приводя его в чувства.

Один из стариков поперся в нашу сторону, чего громко крича и гневно размахивая своей клюкой.

Из его эмоциональной тирады я понял, только то, что они с кем-то о чем-то договорились.

— Стоять!!! — выкрикнул я, стреляя под ноги шедшему в нашу сторону старику. — Дурмак, мать твою, дебил старый! Пристрелю на хрен!!!

Старик на мгновения остановился, но потом вновь сделал решительный шаг вперед.

— Лёха, у толстяка под халатом жилет! — зашипел Ванька. — Наверное пояс шахида!

Я глянул на копошившихся мужчин возле застреленного мной толстяка и обомлел. Один из мужиков распахнул полы цветастого халата и возился с застежками жилета.

Точно! Пояс шахида.

— Огонь! — коротко рявкнул я, открывая огонь из автомата.

Рядом зачастил автомат Ивана. Первой очередью я сбил мужиков, наклонившихся над телом толстяка, потом перевел огонь на идущего к нам деда, то, как раз испуганно присел на землю, прикрывая голову руками. Остатки патронов в магазине я добил по одному из дедов, который отползал в сторону. Ему попало пулей в бедро и, похоже, перебило какую-то крупную артерию, за ним оставался широкий кровавый след. Одна из женщин схватила девочку за руку и улепетывала с ней прочь от нас, держа её крепко, фактически волоча по земле, ребенок в свою очередь свободной рукой вцепился за мяч и не выпускал его. Почему-то, именно яркое желтое пятно резинового мячика, которое так крепко держала детская рука, врезалось мне в память. Я даже на несколько секунд "затупил", стоя как баран, и глядя на убегающую женщину с ребенком.

— Ёпта, бро, чё теперь делать? Мы же их убили, — испуганно прошептал Ваня.

— Ага, убили, — согласился я, меняя магазин в автомате. — Перезарядись, — приказал я. — Отойди чуть в сторонку и прикрывай меня, пойду, посмотрю, чего мы там настреляли.

— А вдруг пояс взорвется? Может, ну, его на фиг!

— Отойди, я сказал, и прикрывай. Только не тупи и смотри по сторонам. Выполнять! — рявкнул я.

Ванька отбежал на пару метров в сторону, сменил магазин в автомате и присев на одно колено, принялся следить за округой, воинственно поводя стволом автомата в разные стороны.

Медленно переступая, я пошел к лежащим на песке трупам. Толстяк в ярком халате, возвышался над остальными телами, как Эверест, среди пологих холмов. При жизни, он наверное, весил не меньше ста пятидесяти килограмм, а может и того больше. Пули попали ему в живот, разворотили брюхо и выпустили наружу склизкие, синюшные кишки. Зрелище было примерзкое, вонища ужасная и я мысленно похвалил себя, что не позавтракал перед выездом. Точно выплеснул бы сейчас все наружу. Вмиг захотелось пить, во рту пересохло, но тянуть из рюкзака флягу не хотелось. Помимо толстяка, двух мужиков среднего возраста, трех стариков, досталось и двум женщинам в серых одеждах. Получается в живых остались только ребенок и одна тетка. Повезло им!