Чужая кровь. Глава 15

Люк сумел обнаружить лишь редкие, быстро рассеивающиеся воспоминания о ворочающей тяжеленных мужиков как пушинки хрупкой рыжеволосой красотке, лицо которой всегда было словно затянуто тенью, но полагаться на то, что это истинный облик, не стоило: такое было бы просто несусветной глупостью. Ну или чудовищной наглостью.

Однако, даже этих скудных данных было достаточно для того, чтобы начать искать. Это женщина — мужчина, решивший замаскироваться таким образом, — обязательно выдаст себя другой пластикой движений. Рожденная и воспитанная в Асгарде, отменно ориентирующаяся во дворце — значит, имеет доступ. Изучающая сейд и прекрасно разбирающаяся в ядах, а также имеющая редкий талант к ментальным наукам. Отлично разбирающаяся в психологии: оборотней обрабатывали, учитывая их природу и склонности. Работающая на третью сторону или имеющая свои причины для такого коварного покушения — или то и другое сразу.

Люк задумчиво покачал головой: талантлива. Крайне талантлива. Плюс еще и развивала данный талант, а значит, имела учителей. И много-много подопытного материала и место для закапывания трупов: изучить сейд и работу с менталом по книгам невозможно. Нужен тот, кто покажет, не даст погрязнуть в ошибках... И нужны те, на ком все это отработают.

А еще эта девица умна и имеет зуб на Одина, а значит — на его семью. Оборотни — это так. Мелочи жизни. Особого статуса во внутренней иерархии семьи они не имели, но их гибель больно ударила бы по Всеотцу в свете грядущего конфликта. В любом случае ни Видар, ни Вали не смогли бы кого-то убить или серьезно покалечить, но это нападение внесло бы разброд и шатание, а также послужило обидной пощечиной царю: дескать, смотри, старик, совсем ты сдал и мышей не ловишь.

В голове что-то смутно мелькнуло, какая-то зацепка: кто-то когда-то докладывал о весьма одаренной чародейке. Не ведьме. Не колдунье. Чародейка... Вспомнить бы еще что-нибудь, доклад был крайне давно, много лет назад.

Впрочем, зачем мучить память, если можно поступить проще, расписав портрет возможной вредительницы.

— Матушка. Всеотец. Есть варианты?

* * *

Контейнер вошел в пазы, щелкнуло, панель встала на место. Старк выдохнул, трясущейся рукой поднимая рубильник вверх. Десять томительных секунд ничего не происходило, Тони обливался потом, кусая губы, пока под потолком не прокашлялись с металлическим оттенком, впрочем, быстро исчезнувшим.

— Сэр? — безукоризненно вежливый голос с выраженным английским акцентом заставил Старка осесть на пол, закрывая лицо руками. — Сэр. Не сидите на полу! Простудитесь.

— Конечно, Джарвис, — вытер слезы Старк, вставая с кряхтением, как древний дед. — Конечно. Как ты?

— На удивление хорошо, сэр, — тут же отозвался ИскИн. — Сколько я отсутствовал?

— Слишком долго, Джарвис.

— Я это исправлю, сэр, — пообещал ИскИн, заставив Тони улыбнуться, впрочем, он тут же посуровел.

— Джарвис. Тестируй все системы, восстанавливай, нас ждет работа. Я хочу знать, кто устроил этот Армагеддон и восстание роботов.

— Разумеется, сэр. Приступаю.

Джарвис замолчал, Старк встал, плеснул себе на палец в стакан виски, глотнул и поморщился. Мозги едва не кипели от попыток вычислить источник опасности. В том, что все произошедшее случилось благодаря влиянию извне, Тони был уверен на все сто процентов. В душе поднималась багровая пелена ярости — Старк не терпел, когда его пытались контролировать, особенно втемную, и таких благодетелей за его счет уничтожал без всякой жалости, не стесняясь в средствах.

Вот и теперь он готов был искать, идти по следу и терпеливо ждать подходящего момента. Он найдет того, кто заставил его исковеркать собственное идеальное творение! Сейчас, когда навязчивая идея убить Барнса рассеялась, Тони мог проанализировать свое поведение за последнее время, и воспоминания ему крайне не нравились. С чего вообще ему переделывать то, что вышло идеальным? С тех пор, как он создал Джарвиса, он его ни разу капитально не переписывал, только добавлял новые протоколы, аккуратно дополняя программу, ни в коем случае не покушаясь на ядро личности ИскИна.

Но это... Он пытался — сам! — создать нового ИскИна, хищного и агрессивного, который должен был сожрать и ассимилировать в себе Джарвиса. От мысли о том, что эта затея едва не увенчалась успехом, Старк покрывался холодным липким потом, мысленно благодаря так вовремя свалившегося ему на голову Люцифера. И хорошо, что это чудовище не только не убило его, но и сумело непонятным науке способом сохранить Джарвиса. Конечно, некоторые протоколы пострадали, но ядро личности сохранено, а значит, все закончилось хорошо.

А вот то, что он не может понять, почему вообще ему в голову пришла мысль создать Альтрона — почему-то это имя казалось правильным, — вот это плохо. И заставляет вспомнить магов, телепатов и прочих наглых тварей, лазящих по мозгам. Вот это пугало до дрожи.

Впрочем, Старк умел преодолевать страхи, а еще у него прямо под боком был тот, кто мог помочь разобраться в проблеме.

— Рамлоу!

— Чего тебе, Старк? — лениво заглянул в дверь Кроссбоунс, за спиной которого маячил мрачный Барнс.

— Поговорить надо.

— А что мне за это будет? — ехидно ухмыльнулся Рамлоу. Старк вздохнул, открыл личный бар и бестрепетной рукой выставил на стол баснословно дорогое виски, заодно достав хрустальные стаканы.

— М-м... — одобрительно кивнул Брок. — Вот с этого и надо было начинать.

Разговор с учеником Люцифера прошел плодотворно. Сначала Старк с Рамлоу распили одну бутылочку виски, потом вторую... Старк на волне алкогольной храбрости сам не заметил, как вывалил на посмеивающегося вояку, цедящего виски как воду, все свои соображения по поводу репетиции Судного дня, как его расписывают современные фантасты. Джарвис, внимательно слушающий своего создателя, тоже внес свою скромную лепту.

— Хорошо, — кивнул Брок. — Все решаемо. Я могу...

— Вот только можно как-то... — Старк неопределенно покрутил руками, пытаясь облечь в слова поднимающуюся нервозность. — Вот как-то... Помягче!

— Можно, — кивнул Рамлоу. Перед лицом Старка неожиданно зависло серебряное кольцо для салфеток, крутясь и покачиваясь, и Тони просто прилип к нему глазами, не в силах отвести взгляд, почти мгновенно провалившись в наполненную алыми всполохами жаркую темноту.

* * *

Тор поджал губы, напряженно размышляя. Локи вернулся к себе, оказав помощь, даже вежливо поговорив с Одином и выдав им здоровенную бутыль с похожей на молоко жидкостью, жутко воняющей портянками. Тор, из любопытства выдернувший пробку, тут же воткнул ее на место, но, на свое несчастье, успел вдохнуть кошмарный аромат, от которого заслезились глаза, а изо рта побежала слюна, как у бешеной собаки.

Локи, с огромным любопытством наблюдающий за этой чудной сценой, только хихикнул и вручил листочек со схемой принятия данного 'Универсального антидота', после чего распрощался и отправился восвояси, оставив Одина мрачно размышлять над ближайшим будущим: волшебное зелье из запасов Локи требовалось принимать каждый день, целый месяц. От одной мысли царя перекашивало, утешало лишь то, что Видар с Вали тоже не избегли этой участи — быть спасенными от яда благодаря умениям Звездноглазого.

Заботливая Фригга тут же взяла процесс исцеления в свои нежные руки: забрала бутыль и ринулась в палату к сыновьям. Оборотни спали, тихо взрыкивая и поскуливая время от времени. Царица налила лекарство в мерный стаканчик, даже не морщась от жуткого запаха, кивнула целительницам. Голову Видара приподняли, в полуоткрытый рот вылили лекарство, помассировав горло, чтобы жидкость попала куда надо. Потом процедуру повторили с Вали.

Эффект наступил почти сразу: оборотни задергались как припадочные, выпучив глаза и хрипя.

— Запивать нельзя, — весело объявила одна из целительниц, не реагируя на стоны и умоляющие взгляды слезящихся глаз. У Вали изо рта пошла пена. Видар пытался что-то сказать, но не мог, выходило лишь натужное сипение. Выждав положенное время, целительницы позволили пациентам напиться, покормили и оставили в покое. Видар, который все облизывался и кривился, покосился на дверь.

— Это что за ужас был?

— Антидот, — с трудом прошептал Вали, передергиваясь. — Месяц еще.

Видар с ужасом покосился на брата.

— Что ж я не сдох, а?

* * *

Сеанс регрессивного гипноза пошел Старку на пользу. Во-первых, он выспался. Если честно, Тони уже и не помнил, когда он с таким удовольствием давил подушку и так отдыхал. Во-вторых, путешествие в глубины памяти помогло найти того, благодаря кому вообще случился этот локальный Апокалипсис.

Симпатичная красноволосая девушка, не отполированная красавица, как привычные фото— и просто модели, но хорошенькая. И ничего такого в ней не было, чтобы Тони обратил на нее внимание с сексуальным подтекстом, однако неожиданно она как-то втерлась в доверие, и вот он уже болтает с ней в уголке, в стакане не заканчивается виски, девчонка поддакивает и хихикает, демонстрируя глубокий вырез и благосклонно реагируя на щупанье филейной части. Потом они как-то сразу оказались в одной из спален, с Тони ловко стянули штаны... А потом он просто отрубился, ну и проснулся в гордом одиночестве с похмельем.

Девицы, естественно, и след простыл, впрочем, Тони был не в обиде: он слишком смутно помнил вечер и здраво подозревал, что был не на высоте. А так — никого нет, никаких оправданий и заглаживаний вины. Идеально.

Зато появились новые идеи, которые просто руки чесались воплотить в реальность, и Тони, напившись кофе и даже позавтракав, помчался в мастерскую. Он работал. И работал. И работал... Почти не ел и не пил, пахал как проклятый, сознательно корежа взятые за основу протоколы Джарвиса, почему-то вспомнил отца, про которого и не думал годами, но мысли крутились и крутились в голове, потом пришла посылка с флешкой, он сделал запуск программы Альтрона, заодно решив поглядеть, что ж это ему прислали... Сам же нарушил установленный им самим порядок: всю информацию проверяет Джарвис, выискивая несоответствия и проводя проверки.

Но Джарвис молчал, и Тони уставился на экран, на котором демонстрировалось во всех кровавых подробностях убийство его семьи — то самое, что ему показывал когда-то Люцифер. Вот только теперь Тони почувствовал уверенность, что это настоящее убийство, оригинальная запись, вмиг нацепил доспехи... А дальше все стало багрово-черным.

И пришел в себя он от пощечин Люцифера. Не самый приятный вариант пробуждения, но бывало и хуже.

— Джарвис, — голос Тони дрожал от сдерживаемой ненависти, — записи последнего приема. Красноволосая девчонка. Найди мне ее.

— Разумеется, сэр. Исполняю.

Эту гадину, из-за которой он едва не убил Джарвиса — самое дорогое для него существо, — найдут. И он узнает, зачем это все было сделано. Всегда есть причина — это Тони знал четко.

* * *

— Ммммппфхе! Кхе...

Один зажал рот руками, скрючившись в кресле. Мерзкое чудодейственное пойло Локи отличалось просто чудовищным вкусом и не менее чудовищным запахом. Ас многое за свою жизнь пробовал и нюхал: поля битв, особенно в жару, это вам не ароматные кущи, — но такого амбре он не встречал. Хвала магии.

Фригга сочувственно погладила мужа по голове, выждала нужное время и всунула ему в руку маленькую булочку.

— Ешь.

Один едва не подавился, спеша избавится от мерзкого вкуса во рту, напился ягодного отвара и шумно выдохнул, развалившись в кресле и утирая рукавом текущие слезы. В голове ворочались тяжелые мысли.

Мозговой штурм принес результат: Фригга помогла опознать таинственную фальшивую целительницу. Конечно, было несколько кандидатур, особенно если учитывать рыжие волосы и хрупкий внешний вид, вот только царь слишком хорошо помнил, как легко и просто Локи менял иллюзиями внешность, поэтому ориентировался не на цвет волос, а на умения.

Было несколько женщин, умелых в сейде, отравлениях или подчинении разумов, но так, чтобы все сразу, да еще и с желанием навредить царской семье — лишь пять. Две не проходили по возрасту, одна стала недавно калекой, еще одна сидит в каземате, а значит... Амора.

Амора Чародейка.

В пользу этой теории свидетельствовало и ее отсутствие в Асгарде.

Если честно, то Один не понимал, какого рожна этой Аморе надо: ее семью и родичей он не угнетал, ее саму тоже видел лишь пару раз, и то издали, и близко к ней не подходил. Но, может, именно это ее и оскорбило? Что не обратил внимания?

Причина могла быть любая, включая просто скуку и желание выделиться, но вообще-то ас склонялся к тому, что здесь замешаны товарно-денежные отношения. Услуги Аморы купили, а вот кто — это уже отдельный вопрос.

Чем дальше, тем больше Один чувствовал, что банально утомился. Если раньше он был словно воин в походе — шел и шел по тяжелой дороге, изредка отдыхая, но все равно стремился куда-то дойти, то теперь хотелось присесть у огонька, расслабиться и вкусить давно заслуженный отдых. Все чаще царь перекладывал обязанности на сына, с удовольствием отмечая, что Тор, конечно, еще не наработал необходимый опыт, но это такое дело, наживное.

Главное — что он справляется, что думает перед тем, как принять решение, не рубит сплеча. Как ни удивительно, но отчаянный рубака и лезущий вперед всех любитель славы и пирушек оказался на удивление разумным и уравновешенным правителем. Один с гордостью отмечал, что еще немного — и можно действительно передавать власть официально, уйдя на отдых. Да, по первости, да и потом, он не откажет сыну в совете, поможет, поддержит... Но этот груз, который Один тащил на своих плечах уже очень долгое время, можно будет переложить на более молодого и сильного наследника.

Можно будет заняться всеми теми вещами, которые он постоянно откладывал на потом, можно будет больше уделять внимание семье, можно просто путешествовать, если приспичит поглядеть на что-то новое. Единственно — надо пережить все ближе надвигающийся шторм.

Один чувствовал, что это испытание будет тяжелым, даже страшнее, чем противостояние с Хель. Тогда он был молод, силен и знал, что некромантку надо остановить. Любой ценой! Иначе никто не выживет, пример ее родной планеты говорил сам за себя.

Но с Хель была хоть какая-то определенность, а с Таносом вообще непонятно, как реагировать. Ас был рад, что Девять царств, входящих в ветвь Иггдрасиль, расположены на отшибе: их мало задевали бушующие в галактике перемены, да и разные могучие сущности не обращали в их сторону свой взор — невзирая на самомнение и прочее, Один понимал, что есть и равные ему по силе, а есть и превосходящие.

Танос, к примеру, был в Высшей лиге, и сражаться с таким тяжело. Один готов был идти на бой, зная, что может не вернуться, понимая, что это его долг как царя — стоять, закрывая своей спиной подданных, но и радовался, что рядом с ним встанут сыновья: и Тор, и Бальдр, и остальные. А главное — Локи тоже будет на поле битвы.

Однако, до этого момента еще требовалось дожить, кроме того, необходимо было разобраться с теми, кто готов ударить в спину, подло и жестоко, отравить или напакостить. Как Амора.