Вампир Глава 84

Не-Джим подходит и начинает практически профессионально проводить по моему телу своим устройством.

— Мы живем в век информационных технологий. В салоне тоже датчики есть. — Поясняет он свои действия. И иногда то тут то там специально касается холодным устройством моего тела. Вздрагиваю, но с каждым разом все слабее. — Еще тридцать лет назад все было гораздо проще. Сейчас же, несмотря на твои слова, все подозрительно гладко. — Цепляет свое устройство на пояс. — Все чисто. Стой так, все равно убежать не получится.

И идет к багажнику, открывая его с дистанционного ключа. Достает какой-то пакет.

Кидает его мне. Но немного уже замерзшая девочка не успевает поймать, и он падает на землю.

— Там одежда. — Поясняет он, когда я наклоняюсь и поднимаю то, что он бросил. — Не совсем тебе по размеру, но более-менее подходит. — И когда я начинаю раскрывать пакет, приказывает. — Одевайся.

А сам в этот момент подходит к автомобилю и снимает нечто напоминающее поддельную поверхность автомобильного номера.

Достает из багажника бутылку воды, отходит немного и умывается. Лицо сразу становится немного другим. Что-то неуловимое, но точно уже никто не скажет, что это один и тот же человек. Споласкивает руки из другой бутылки. До меня доносится запах какой-то химии.

— Камеры, распознавание лиц, отпечатки пальцев, следы ДНК. — Поясняет он свои действия. — Не забудь шляпку. — А сам выливает содержимое бутылки с химией на землю. — Отойди. — Приказывает и подходит уже к моей старой одежде и выливает остатки жидкости на нее.

Достает коробок спичек и поджигает обе лужи. Вспыхивает яркое пламя.

Пытаюсь подойти к нему. Оно хоть немного греет. Не то, чтобы мне это было нужно, но...

— Прекращай. — Одно слово, без намека на эмоции. Чисто деловой тон. — Садись на заднее сиденье и натяни шляпу на лицо. Так, чтобы я мог видеть ее в зеркале. — Улыбается одними губами. — Я и так иду тебе на встречу и лишний риск. Обычно, к этому моменту все девочки уже надежно упакованы даже не в багажнике, а под ним. Хочешь ехать как они?

Останавливаюсь и задумываюсь. Когда еще мне удастся таким образом покататься?

— Знаете, мистер маньяк, мне кажется, что хочу. — Киваю сама себе. — А можно?

— Раньше ты говорила обратное. — После небольшой заминки отвечает Не-Джим. — Нет, нельзя.

Разочарованно вздыхаю.

Сажусь на заднее сиденье. И натягиваю шляпку, как меня и попросили. Я обиделась. Ну или это так выглядит.

Мужчина, посмотрев на мое поведение издает пару смешков и садится за руль. Снимает яркий и заметный брелок, висящий на зеркале, и ловко кидает его через окно с пассажирской стороны в еще горящее пламя.

Трогаемся. Аккуратно, чтобы не задеть огонь разворачиваемся. Судя по всему, едем обратно в город, но немного другими дорогами.

— Если нас все же остановят, то знаешь, будет твое слово против моего. — Говорит он вдруг. — На тебе нет никаких повреждений. Спокойно сидишь на заднем сиденье. У них нет моего ДНК и отпечатков. Машина идеально чистая. Развитие событий представляешь? — Спрашивает меня Не-Джим.

— Ну да, меня отправят домой, а тебе ничего не будет. — Отвечаю ему тем же спокойным тоном. — Ну, только это может немного усложнить тебе будущие охоты. Максимум, какой небольшой срок дадут. И все.

— А найти тебя после такой истории будет очень просто. — Переходим на угрозы, да? — И в этом случае, печальной судьба будет не только у тебя, но и у всех твоих близких. Так-то. — Даёт небольшую паузу на переваривание информации. — План действий на случай разных неожиданностей ясен?

— Ясен. — Бурчу себе под нос. Но меня слышат и кивают в удовлетворении. Ага, попадание в список подозреваемых для него будет крайне опасным. Но зачем мне говорить ему об этом?

Все это лишь способ контроля, ничего более.

— Хорошая девочка. — В ответ на это, чуть улыбаюсь, пытаясь ничего такого не показать. Людям ведь нравится, когда их хвалят.

Едем еще почти пятнадцать минут.

От нечего делать, и чтобы разбить звенящую тишину начинаю играть с Не-Джимом в города. Ну-у, сначала я проиграла в импровизированной игре в гляделки.

Ну, а что? Не молчать же?

Подъезжаем к какому-то частному дому на отшибе, огороженному плотным забором. Не-Джим вставляет в свой телефон аккумулятор, и дождавшись его включения, как-то открывает автоматические ворота. Судя по всему, какой-то программой, а не звонком.

Въезжаем внутрь территории.

— Кстати, дом не мой. — Поясняет мужчина. — Если бы меня начали прорабатывать, на это место выйти у полиции бы не получилось. Я долго такой подбирал, чтобы с соседями было удобно, чтобы ни одна камера или живая душа не знала, что я тут бываю.

— Дядя, а ты крут! — В глазах у меня сейчас сверкает восхищение, скрывающее за собой все же заметные страх и панику.

— Чего не сделаешь ради любви! — Практически невооруженным взглядом заметно, как его отпускает что-то сковывающее. Меняется осанка, взгляд, выражение лица...

Открывает дверь. Заходит внутрь и включает свет.

— Заходи, чувствуй себя как дома. — Машет рукой, подзывая. — Ведь теперь это твой дом.

Затормозив на пороге, делаю глубокий вдох, и захожу. Куда теперь деваться то?

— Вон там спальня, там душ и уборная, здесь кухня, а на втором этаже... — При каждом слове он показывает рукой направление. — На втором этаже съемочная студия, хранилище и моя мастерская. — Какие простые слова и какое сложное значение. — Подвал же... — Пытается подобрать слова.

— Там тоже съемочная студия и по совместительству игровая комната, а также большой морозильник, который еще и газовая камера, если тебе это о чем-то говорит. — Еще хуже, чем второй этаж.

— Говорит. — Отвечаю, бросая взгляд, наполненный ужасом, в сторону двери в подвал. — Читала...

— Теперь увидишь, и попробуешь на себе. — Улыбается искренней и доброй улыбкой. — Всегда полезно узнавать что-то новое на личном опыте.

— Не боишься, что я сорвусь и зарежу тебя с концами? — Спрашиваю у него.

— Не выйдет. Я сильнее, опытнее, и внимательностью не обделен. — Глаза у него превратились в щели. — Но такая попытка меня лишь позабавит, даже если ты сможешь меня ранить. Если же тебе невероятно повезет, и ты меня прикончишь, то я просто навсегда останусь с тобой. Тоже неплохо. — Улыбочка у него жутковатая в этот раз.

— Пошли на кухню, я пиццу разогрею. — Разуваясь и вешая верхнюю одежду на крючок, говорит похититель. — Последний раз ты ела где-то пять часов назад, в кафе у парка. — Едва не спотыкаюсь.

Прохожу вслед за мужчиной на кухню, осматриваюсь, пытаясь найти что-то...

Ну-у, такое, характерное. И не нахожу.

Он видит мои действия и специально открывает холодильник шире. И даже открывает его отделение с минусовой температурой. Ничего необычного. Разочарованно вздыхаю.

— Этот этаж дома предназначен для повседневной жизни. — Звучит его ответ на незаданный вопрос. — Или ее имитации.

— Зачем ты вообще этим занимаешься? — Это уже давно назрело. — Если занимаешься. — Дополняю, занимая место за столом.

Выставив время на микроволновке и развернувшись, оценивающе присматривается ко мне. Смотрит в глаза, пробегается по мимике, поведении, позе...

— Если я расскажу о своих целях, твои шансы на выживание могут упасть. — Предельно серьезный тон. — Это полностью твой выбор. Рискнешь? — Не сомневаюсь, что это на самом деле испытание. Как варианты ответов в психологических тестах, где нет 'правильного' и 'неправильного'.

Молчу. Откидываюсь на короткую спинку стула, запрокидываю голову и закрываю глаза.

А в это время Не-Джим занимается пиццей. И разливает какой-то газированный напиток по стаканам.

— А есть смысл? — Тяну время. Просто так. — Все равно, все мои предшественницы погибли. Эти твои шансы и так нулевые. — Слово 'шансы' отдельно выделяю интонацией и короткой паузой. Чтобы было понятно, что они 'так называемые'.

— Тем не менее... — Звуки столкновения посуды и стола. — Ты довольно многообещающий проект.

Выпрямляюсь. И с особой подозрительностью осматриваю предложенную пищу. А пицца то с мясом...

— Я читала, что... — После улья Химер это звучит для меня довольно смешно. — Ну, такие как ты, часто...

— Рискнешь? — Снова тот же вопрос. А во взгляде ожидание.

Не дожидаясь моего ответа, он приступает к трапезе. Скорее для того, чтобы усилить мой голод, чем для утоления своего. И всем видом показывает, как это вкусно.

Сглатываю слюну и сверлю взглядом свою тарелку.

Проявляя все признаки внутренней борьбы, протягиваю руку и поднимаю одну восьмую от пиццы.

Еще раз сглатываю слюну. И решившись, подношу ладонь с едой ко рту и откусываю немного.

Так как все очень вкусно, то после преодоления несуществующего барьера, моя тарелка очень быстро становится пустой.

Вот честно, в этом мире я впервые за долгое время могу воспринимать не только вкус обычной еды и физическое чувство наполнения желудка, но и то самое почти забытое ощущение удовлетворения от употребления сытных и приятных на вкус яств.

— Фарш был говяжий. — Утверждаю уверенно. — Скорее всего. А не... — То, чем меня только что пытались напугать.

— Ну да. Пицца покупная. — Простой ответ, с долей подшучивания. — Но ты не расслабляйся.

— Спасибо за ужин. — Веду себя в соответствии с обстановкой. Да и его слова на счет предназначения этого этажа говорят о многом. Имитация обычной повседневности.

— Не стоит благодарности. — Он отвечает практически рефлекторно. — Что решила? Неведение или знание? Это вопрос твоих жизни и смерти, буквально. — Это он специально давит.

— Знание. — Говорю, а в голосе у меня скорее простое любопытство, а не что-то, вроде жажды получения информации, способной спасти жизнь. Или погубить.

— Так, да? — Задумчиво говорит парень. — Занятно. Ладно... — Встает со стула и подходит ко мне.

— Вставай. — Звучит почти как приказ. — С тебя посуда. А отсюда приятно смотреть.

Ну, в принципе логично. Он заплатил за пиццу, он ее подал к столу. А я вроде бы не просто гость, а новый полноценный житель этого дома.

Встаю со стула. Поставив стаканы на тарелки, подхватываю их и иду в сторону раковины.

Забавно. Мыть нож, которым разрезалась пицца, тоже мне. Задумчиво на него смотрю.

Беру его в руки и оборачиваюсь на похитителя. В его глазах читается ожидание, а губы искривляются в усмешке.

Но в тот момент, когда я, моргнув и повернувшись к нему спиной, приступаю к мытью посуды и столовых приборов, успеваю краем глаза заметить, что усмешка пропадает, а в глазах проступает напряженное внимание. Направленное скорее на изучение, а не только лишь наблюдение, такой красивой меня.

— Анжи была сумасшедшей. — Начинает он тихим голосом. — Когда я ее приметил, она играла в компании своих подружек, и выглядела обычной девочкой. — Я, чуть дернувшись, продолжаю делать то, что и делала. — Пусть обычные девочки меня мало интересуют, в них нет того, что я называю потенциалом, но в Анжи меня что-то зацепило, какое-то несоответствие.

Тарелки, стаканы и нож, вымыты и расставлены на свои места. Поворачиваюсь к парню лицом. И позволяю любопытству и интересу проявиться на лице и в моторике всего тела.

— Я не ошибся. — Смотрит прямо в глаза. — Ей был неведом страх. Она идеально чувствовала других людей. Стыд и смущение для нее были чужды. Она была настоящим монстром, который притворялся маленькой девочкой.

Парень, да ты сегодня похитил еще одного монстра в теле маленькой девочки. Интересно все выходит.

— У меня есть одно правило. Пока мой проект не ломается на уровне сознания, я не делаю с телом ничего непоправимого. Я занимаюсь всем этим, чтобы получить идеал, и если мне удастся, то у него должно быть также и идеальное тело. А если ломается сознание, это лишь говорит о моей очередной неудаче. — В глазах парня сверкает что-то безумное.

— И под рукой как раз оказывается хороший и приятный способ избавиться от стресса. Все равно, от тела со сломанной душой какой-то иной пользы нет. Смерть сломанных кукол очень мучительна. — Улыбка, в которой ясно виден почти экстаз, но приправленный чем-то печальным и горьким.

— И так или иначе надо избавляться от свидетеля. Пока целы их воля, сознание и личность, мои девочки живы, но в тот момент, когда их глаза затухают, я с ними прощаюсь. И мщу за них. Куклам, которые приходят на их место. — Что-то с ним не так. Определенно.

— Началось все с первой девочки. Даже не помню ее имени. После ее похищения, я понял, что она ребенок. Простой ребенок. А выглядела и вела себя так по-взрослому. Но это было лишь подражание родителям и другим взрослым. — Неопределенно машет рукой в воздухе. — Я пробовал ее подтянуть, рассказывал и показывал, учил взрослой жизни. Но самый больший эффект дала простая и бессмысленная жестокость. Игнорирование ее желаний. Боль, насилие. — Откидывается на спинку стула. — А еще мне начало это нравиться. Власть и чужая боль. Выражение лица. Но в ней было мало потенциала, и она быстро сломалась. Сдалась. И умерла в моих глазах. Так и повелось. Все просто.

Где-то в середине его рассказа мое любопытство медленно заменяется на напряженность.

— А однажды я встретил Анжи. Что бы я с ней ни делал, она продолжала улыбаться, просила принести ей книги или дать посмотреть какие-нибудь фильмы или сериалы. — А теперь он улыбается почти как нормальный человек, вспоминающий свою любимую. — У меня есть ведь и другая жизнь, и я не могу оставаться тут постоянно. Иногда я ее приковывал, в темноте, и оставлял минимальный запас еды и воды, а иногда ей позволялось читать книги и смотреть телевизор. И с каждым днем она становилась только сильнее. Я был счастлив, она воплощала в себе то, что я так долго искал. Идеал. Но... — Тут в нем начинает проявляться что-то вроде досады.

— Она меня переиграла. Стала умнее меня, сильнее меня. Я ведь распространял ролики. Со всеми возможными предосторожностями. — Зачем интересно? Ведь это еще одна возможность определить его личность. — А она предложила, чтобы в роликах были не только действия, но и просто какие-то ее монологи. И даже ответы на вопросы, как она выразилась со смехом, фанатов.

— Я, естественно, понимал, что все эти записи смотрят следователи. Ищут зацепки. Это была своего рода захватывающая игра. Я даже смог подставить несколько человек под подозрение. Жаль, никого не казнили и даже не судили... — Мне уже самой становится интересно. И видимая напряженность во мне почти незаметно уступает место обратно любопытству.

— Анжи тоже это понимала и определив по памяти путь до моей базы, зашифровала его в своих речах. — Эти его слова почти переполнены искренним восхищением. — Даже не знаю, повезло мне, что я тогда был не на базе, или нет...

— Если бы я был тогда с ней, она бы точно осталась жива, а я, скорее всего дожидался казни, или гнил в тюрьме. От моей старой базы осталось лишь пепелище. — Закрывает глаза, а по его лицу в этот раз эмоции определить не получается. — Лучше гнить в тюрьме, зная, что моя идеальная Анжи бродит по этому миру, чем жить в мире, в котором ее уже нет. Но система защиты сработала автоматически. — Рефлекторно сжимает кулаки.