Просто верить

— Ты умеешь делать дырки в скалах? — с интересом спросил мальчик, не двигаясь с места.

Девушка непонимающе обернулась на пещеру.

— Это же просто дверь, — сказала она. — Я ее только открыла... Погоди, а ты кто такой? И как ты попал в покои Лорда Зойсайта?

— Ты глупая, — убежденно заявил мальчик. — Здесь никто не покои... покоится, значит, это не покои. И вообще, это мой берег! Я был здесь всегда.

— Всегда — это сколько? — поинтересовалась пришелица.

Мальчик озадаченно нахмурился. Видимо раньше такой вопрос не приходил ему в голову.

— Ну-у, — протянул он, — всегда — это значит всегда. Два раза столько, сколько ты здесь.

Девушка изумленно покачала головой. Она совершенно не представляла, что ей делать дальше. И тут незнакомый мальчик попытался встать. Естественно, ушибленная ножка тут же дала о себе знать. Мальчик рухнул на пол, заливаясь слезами.

— Что случилось? — перепугалась девушка в переднике, бросаясь к нему.

— Боли-ит! — ревел мальчик.

— Где? Где болит?

— Ножка болит! — заливался он, хватаясь за ушибленную ступню.

Девушка осторожно сняла с него сапожок и посмотрела на распухший большой палец.

— Ой-й, — выдохнула она. — Знаешь, посиди тут, я приведу нашего лекаря, он все в миг исправит.

— А ты что, не можешь? — плаксиво спросил мальчик. Ему не хотелось снова оставаться одному.

— Я не умею как он, я только горничная.

— А ты попробуй!

— Тут и пробовать не надо. Он просто проведет рукой — вот так...

— Я сам! — вдруг взорвался малыш. — Ты не умеешь. Я сам!

Девушка скептически смотрела, как неизвестный мальчик засопел, сосредоточенно копируя ее движения, провел над ступней раскрытой ладошкой. Она внимательно следила за ним и снова изумленно ахнула, когда распухший и почерневший пальчик стал светлеть, принимая свой естественный вид. Мальчик гордо, свысока посмотрел на нее. Этот взгляд вдруг отрезвил девушку.

— Вот что, молодой человек, — решительно заявила она. — Я не знаю, откуда ты взялся, но догадываюсь, кто во всем этом разберется. Сейчас мы пойдем к Леди Венере...

— Не хочу! — чуть ли не с испугом взвыл малыш, в который уже раз изумив девушку. До сих пор она не встречала ребенка, который бы испытывал к Леди Венере другие чувства, кроме восхищения и любви. Тем более странно, что мальчик, который утверждает, что он есть всего десять минут, так ее избегает.

— Но почему? — попыталась уговорить девушка мальчика. — Она накормит тебя, даст тебе что-нибудь сладкое, расскажет сказку...

— Она плохая, — авторитетно заявил малыш, — я точно знаю.

— Откуда же? — беспомощно улыбнулась девушка. — Ведь ты же с ней не знаком?

— Почему? — растерялся мальчик. — Знаком... кажется... И... и вообще, это не твое дело!

— Ах, не мое?! — рассердилась наконец девушка. — Вот что, молодой человек, я обнаружила вас на своей территории и не собираюсь больше с вами спорить. А ну марш со мной! Мы идем к Леди Венере.

Малыш явно собирался снова зареветь, но что-то его удержало от этого решительного шага. Неясный план забрезжил в его голове. Он в любом случае не собирался оставаться на этом плохом берегу, где — страшно подумать! — такие своевольные камни и тетки. Насупившись, он тем не менее покорно поплелся за сердитой девушкой к открытой ею пещере.

Пещера действительно оказалось дверью. За ней был огромный коридор с высокими белыми колоннами, правда, весь заставленный горшками с какими-то растениями, но это не море и не камни.

— Стой на месте, — велела девушка. — Я только закрою дверь... Эй, ты куда?!

Но было уже поздно. Как вышел, наполовину босой, мальчик припустил по коридору. Погнавшаяся следом девушка понеслась следом, чувствуя, что не найдет беглеца в лабиринте коридоров, залов и открытых комнат.

Как только девушка скрылась за поворотом, из-за горшка с особо густыми зарослями появилась кудрявая рыжая головка.

— Тактика, — хихикнул мальчик. — Учитель сказал: учи тактику! Учитель... надо к учителю... А кто он?

Неожиданная проблема всерьез озадачила мальчика. Хотя с каждой минутой он вспоминал все больше и больше просто так, учитель был так важен, что его следовало вспомнить немедленно. Мальчик присел на корточки в своем убежище, пытаясь вспомнить, кто учитель. Почему-то вспоминалось что-то расплывчатое, приятно-прохладное и уютно-уверенное. Белое и пушистое... Да! Учитель был белым и пушистым... то есть льдистым. У него были очень-очень красивые льдистые волосы. И льдистые глаза. Добрые и мягкие, учитель бы не кричал на него, как эта тетка. Учитель хороший, он сердится, но он всегда прав. Он не подведет, ему всегда-всегда можно верить и нужно слушаться. Он — надежный, он — самый лучший, он... он...

— Он меня любит, — абсолютно уверенно прошептал мальчик. — И я его люблю. Очень-очень! А Венера дура.

Последнее уточнение почему-то оказалось настолько важным, что мальчик осмелился выйти из-за кадки, подойти к столбу и, воровато оглядевшись, зажечь на кончике указательного пальца чадящий огонек.

— Ви-и... не-е... ра-а, — старательно выводил он копотью на белом столбе, — ду-у... ра.

Довольный своей работой, он отступил полюбоваться ею. Перечитал надпись и решил, что этого мало.

— И-и... ва-а... ню-у... ч... ка, — добавил он, высунув от усердия кончик языка. Теперь он был полностью удовлетворен. Повернувшись, юный графоман бодрым уверенным шагом пошел по коридору в противоположную от убежавшей горничной сторону. Откуда-то он твердо знал, где живет учитель (и что у него в спальне очень мягкая кровать), что учителя не будет еще пару часов, потому что он вернется утром. Откуда ему известно, сколько сейчас времени и что такое время вообще он даже не задумывался. Главное, что еще так хочется накрыться мягким одеялом, свернуться под ним калачиком и спа-а-ать...

Спустя полчаса и сколько-то метров коридора мальчик осуществил свою мечту. Уже засыпая, он ощутил обиду: почему знание о телепортации пришло только на пороге спальни?!

Кунсайт был утомлен этой затянувшейся экскурсией по "несравненной столице". С его точки зрения, столица была просто ажурной игрушкой, которую легко случайно сломать, но совершенно невозможно защитить. То, что на Луне нет такого понятия, как "природная катастрофа" не играло никакой роли. Единственным более-менее защищенным зданием во всем городе (а возможно и на всей планете) был дворец, уже давно неофициально служивший земным посольством, да и то за счет заклинаний самих землян — план дворца рисовали те же архитекторы, что создали и весь облик города.

Но, несмотря на усталость, Кунсайт просто не смог пропустить мимо три крупных скандала, в которых, как ни странно, не было и слова о политике.

Первым скандалом было то, что на колонне рядом с покоями Зойсайта кто-то очень грамотный изобразил надпись, открывающую интересные индивидуальные особенности невесты первого Лорда. Надпись гласила:

Вторым скандалом было заявление горничной, ответственной за покои младшего Лорда. Она со слезами на глазах поведала о том, что нашла в покоях мальчика. На вопрос о его возрасте она отвечала невразумительно, заставляя слушателей сомневаться, было ли мальчику на вид четыре года или, по его собственному утверждению, он был новорожденным? Установить это точно не представлялось возможным, так как мальчик сбежал, а девушка все еще была невменяема — видимо, это был ее первый в жизни ребенок и она приняла его близко к сердцу. Отсюда логично вытекал третий скандал: мальчика так и не нашли.

— Он был такой... красивый! — надрывалась молоденькая горничная. — Рыженький... кудрявенький... глазки-изумрудики... Ангелочек... Ну и что, что упрямый?.. Все они такие в этом возрасте... И Венеру мог не полюбить, ну и что? А я не уследи-ила-а!..

Чего Кунсайт никогда не понимал и не одобрял, особенно уставая, так это бесполезных действий, к которым, без сомнения, относились вот такие вот подвывания. Он совершенно не желал участвовать в разборке трех скандалов, оказавшихся всего одним ребенком неясного возраста, происходящим непосредственно из покоев Зойсайта. Конечно, этот последний факт интересен, но не сейчас, не когда он устал, как...

Не додумав мысль, Кунсайт махнул рукой на установленные правила и телепортировался из коридора непосредственно в свою постель. Раскинув руки, он замер, почувствовав в кровати нечто живое, и начал быстро формировать в руке энергетический заряд. За те доли секунды, что он это делал, в его голове пронеслось множество вариантов развития событий, основанных на мгновенно полученной и проанализированной информации. Но если бы некоторые из его мыслей можно было бы растянуть во времени, они выглядели бы так.

В комнате ощущается присутствие силы, маскирующейся под ауру Зойсайта. Маскирующейся — потому что аура была хоть и очень похожа, но слабенькая, словно Зойсайт был маленьким ребенком. И неизвестный занимал так же мало места как этот ребенок. Скорее всего, это был какой-то новый вид животного-убийцы. Или... Или... И т.д.

— Кунсайт-сама! Учитель! — пискнуло рядом с ним.

Кунсайт выпустил заряд, достаточный, чтобы оглушить любое существо. К его недоумению, заряд разбился об энергетический щит. До боли знакомый щит. Не делая больше никаких попыток атаковать, Кунсайт скрестил руки на груди, ожидая развития событий.

Из простыней и одеяла активно кто-то выпутывался, пыхтя и фыркая при этом, как щенок бульдога. Наконец явление состоялось.

— Кунсайт-сама! — радостно взвизгнул симпатичный мальчик лет четырех на вид с рыжими кудрявыми волосами, и с обожанием уставился на ледяного Лорда замечательно-невинными зелеными глазами. На мальчике была уменьшенная и помятая копия генеральской формы. Все встало на свои места, и Кунсайт посмотрел на мальчика с нежным укором.

— Зой-тян, и что ты натворил на этот раз?

Мальчик сел на кровати, покаянно сложив руки на коленях.

— Ну... Ну написал про эту... Венеру...

— А в мои покои забрался? И даже не оставил предупреждения? Я ведь мог тебя убить, приняв за врага. Тебе еще повезло, что у тебя был щит, а я бил в полсилы.

— Я все сделал, как вы учили, Кунсайт-сама, — смиренно, но с достоинством ответил Зой, — поставил щит, когда меня никто другой не прикрывал. И вы бы, — вдруг доверительно встрепенулся малыш, — все равно бы мне ничего не сделали.

— Да? — приподнял бровь Кунсайт. — Интересно. И почему ты так думаешь?

— Вы никогда не сделаете мне ничего плохого, Кунсайт-сама.

— Даже случайно?

— Даже случайно, — упрямо кивнул маленький Зой и прямо и открыто посмотрел на учителя глазами, полными всемерного обожания. — Я верю вам, Кунсайт-сама, верю больше всех на свете.

"Верю вам... верю вам... верю вам..." — эхом прокатилось по комнате. Когда последний звук затих, Зой засиял фиолетовым светом, распавшимся на красноватый, как угли костра, и голубой, как далекий лед, когда мальчик принял форму юноши, каким был всего сутки назад.

Кунсайт усмехнулся про себя, но тут же посерьезнел.

— И зачем это было? — холодно спросил он.

— Простите, Кунсайт-сама, я готов понести любое наказание, — опустил голову Зойсайт.

— Ты не ответил на мой вопрос.

Зойсайт сжал кулаки. От неловкости? Кунсайт вздохнул.

— Ну, если так... Я могу сказать за тебя. Заклинание вряд ли было наложено на какое-то определенное время, скорее на фразу или... на чувство. В твоем случае — на доверие. По какой-то причине ты перестал мне верить, и по этой причине решил вернуть себя в детство. — Кунсайт вдруг притянул младшего демона к себе. Потеряв равновесие, Зойсайт упал на колени Лорда, но сильные руки подхватили его за плечи и повернули так, что Зойсайт смотрел на учителя снизу вверх. — Так что же такого случилось? — серьезно спросил Кунсайт.

Зойсайт снова попробовал опустить глаза, но ладонь Кунсайта приподняла его подбородок, не позволяя этого сделать.

— Я... — начал Зойсайт и осекся. — Я... видел вас с Венерой.

Кунсайт отпустил его подбородок и прижал плечи Зойсайта к себе, другой рукой поглаживая юношу по растрепавшимся волосам.

— Ты усомнился, что я люблю тебя, и решил ребенком поискать уверенности в этом? — мягко спросил он. Но Зойсайт отрицательно качнул головой.

— Нет, — тихо проговорил он, — в это я все равно верил... в вашу любовь... Я усомнился в том, что вы всегда правдивы со мной и... моя вера в вас покачнулась.

Зойсайт выговорился и сжался, ожидая слов учителя.

— Вот как. Ты усомнился в своем командире.

— Кунсайт-сама...

— Зойсайт, — ласково перебил его старший Лорд, — ты зря мучаешь себя. Я хочу кое-что рассказать тебе о возвращении в детство: в него ты берешь только то, что действительно важно, дорого и несомненно для тебя. Ты взял с собой построенный с моей помощью щит и свой характер. Ты взял с собой послушание и любовь ко мне. И свою веру в меня, Зой-тян.

— Но, Кунсайт-сама...

— Если бы ты-нынешний не верил мне, ты-дитя не произнес бы этих слов, и мне пришлось бы сначала разбираться в твоем заклинании, а потом еще и заново завоевывать твое доверие. Я не сержусь на тебя, Зой-тян. Я люблю тебя. И это мне надо просить у тебя прощения за то, что я не рассказал тебе всего.

Зойсайт закрыл глаза и судорожно сглотнул.

— Но вы полюбили еще и Венеру, ведь так?

— Ты так думаешь? И что ты сделаешь, если это окажется правдой?

— Если вы прикажете — ничего, — почти неслышно и словно через силу проговорил Зойсайт, — но если нет... то я постараюсь убить ее.

— ...И сорвешь мне план, — мягко добавил Кунсайт. Зойсайт удивленно и с надеждой вскинул глаза. — Ты такой красивый, Зой-тян, — чуть заметно улыбнулся старший Лорд, проводя указательным пальцем прямую линию ото лба, через остренький носик, по мягким губам и подбородку. — Мне не нужен никто другой. Я не люблю и не хочу ее. Мне не нравится моя роль, но я сам ее выбрал. Зойсайто, ты мой лучший ученик и отлично понимаешь, что Земле нужна власть над Луной. И когда мы вторгнемся сюда, нам нельзя допустить, чтобы воины объединили свои силы и накрыли поселения своим общим щитом. Но если они не смогут сосредоточиться... Именно поэтому я стараюсь сделать все, чтобы Венера влюбилась в меня, по той же причине Джедайт отрывается от работы, когда рядом появляется Марс, а Нефрит старается отрываться от поклонниц при виде Юпитера, не слишком при этом распуская руки и имитируя платонические чувства. При неопытности, юности и наивности воинов редкие поцелуи — то, что требуется.

— Но тогда, — непонимающе посмотрел на Кунсайта юноша, — я должен заниматься Меркурием. Почему же вы мне не сказали об этом?

— Из эгоизма, — серьезно ответил Кунсайт, поглаживая Зойсайта по скуле. — Я не хочу делить тебя ни с кем. Даже если Меркурий получит от тебя только один поцелуй, это будет на целый твой поцелуй больше, чем я согласен. К тому же три из четырех — это больше чем достаточно. Одна Меркурий не создаст щита. Я не говорил тебе об этом, чтобы ты не волновался из-за меня и Венеры.

— Кунсайт-сама, — со стыдом произнес Зойсайт, краснея, — простите меня, я не достоин вас. Вы думали обо мне, а я... устроил переполох...