| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
День второй.
Утро наступило в четыре часа, тоже как-то вдруг. Я открыл глаза, болела голова (вискарь вчерашний явно палёный был), пить хотелось неимоверно, так воды не напасёшься, тело сковывала какая-то слабость, словно заболел гриппом, только соплей нет.
Заставил себя встать. Здесь я решил больше не оставаться. Надо найти город, а там представителей власти, армию, полицию, МЧС. А через них уже сориентироваться на местности и добраться домой. Только соседние дома обыскать, вдруг ещё что полезное найду.
На поиски ушло часа три, увы, охотников больше не было, и арсенал пополнить не получилось. Зато разжился продуктами и водой. Осмотр гаражей дал два джипа, но, прикинув расход топлива, транспорт менять не стал. Старенькой "Тойоты" хватит надолго. Перелил бензин, получил один полный бак. Порывшись в инструментах, отобрал неплохой топор с пластиковым топорищем и незаменимую для мародёра фомку. Готово! В путь!
Несмотря на продолжающиеся приступы слабости, и головную боль, настроение было приподнятым. Лежащий на пассажирском сидении дробовик добавлял уверенности. За окном всё так же тянулся унылый пейзаж, редкий лес сменялся лугом, изредка попадались строения, но безлюдные и, видимо, давно заброшенные.
Через два часа езды боковым зрением уловил в зеркале заднего вида мелькнувшую тень. Ударил по тормозам и выглянул в окно. Лучше бы не выглядывал, от увиденного я моментально вдавил в пол педаль газа и начал набирать скорость. За машиной гналось Существо. Было ли оно когда-то человеком или сразу создано таким, сказать трудно. Огромного роста, с переразвитой мускулатурой. Руки длинные как у обезьяны, когти, огромная шишковатая голова, широкие челюсти и широкая пасть, полная острых как у динозавра зубов.
Несмотря на то, что тварь весила, вряд ли меньше трёх центнеров, скорость её заставила бы покраснеть олимпийских чемпионов. Стрелка спидометра перевалила за восемьдесят, а чудовище огромными скачками, уже на четвереньках, продолжало меня преследовать. К счастью для меня, машина не устаёт, а монстры очень даже. Огромная фигура стала постепенно удаляться, но я не сбавлял скорости. Впереди появился мост. Обычный бетонный мост через неглубокую реку. Выжав из машины максимум, я разогнался до ста двадцати и... тормозить было поздно. Мост заканчивался, вот просто обрывался ровным краем. Даже поставить ногу на тормоз я бы не успел. Машина, пролетев по воздуху метров пять с грохотом приземлилась на мост, такой же, только старый, деревянный и метра на полтора ниже уровнем. Дальне ехал по инерции, поскольку газ я отпустил, а руль почти не держал. Когда машина остановилась, я, забыв про монстра, вышел и посмотрел на архитектурное чудо.
Вот мост. Бетонный, с бортами и покрытый асфальтом. Вот он срезан будто ножом и дальше продолжается деревянный. Как, Холмс?!!
Ничего не придумав, я сел в машину и завёл двигатель. Завелась, несмотря на такой удар. Монстра больше видно не было, наверное, потерял ко мне интерес. Пора ехать дальше. Взбодрившись от притока адреналина, я снова впал в апатию, а с ней вернулись и болезненные ощущения. Несколько раз даже приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, унять тошноту и попить воды. Жажда не прекращалась ни на секунду. Начинала всё сильнее болеть голова. Когда на горизонте показался посёлок, бак уже показал дно, загорелась лампочка заправки. Остановившись на окраине, я покинул машину и, взяв наизготовку дробовик, начал обследовать дома. Людей, как и ожидалось, не нашёл. Дома, однако, выглядели жилыми. Наплевав на все предосторожности, загнал машину во двор крайнего дома и, открыв дверь, завалился на пружинную кровать.
Надо поспать, — говорил я себе, — посплю, и всё пройдёт. Однако внутри уже просыпался голос отчаяния. Откуда мне знать, как этот проклятый вирус начинается? Вот сейчас просто плохо, а завтра ещё хуже станет. А то в вовсе, проснусь, встану и пойду, порыкивая, добычу искать. Нет, нельзя так. Застрелиться смогу, разнесу себе башку из дробовика, всё лучше, чем тварью стать и себе подобных жрать.
От мыслей о суициде меня отвлекли вставшие перед глазами жена и сын. Ждут папку, надеются, верят в меня. Правильно, папка ваш сильный, с любым дерьмом справится, из любой беды вылезет и к вам вернётся...
День третий.
Утром я проснулся от звука сигнализации. Машину я закрыл, сирена не сработает в беззвучном режиме, а вот брелок запиликал. Кто-то во дворе дома трогает машину. Человек, зомбак или, не дай бог, вчерашний монстр. В любом случае лучше выглянуть. Схватив дробовик, я двинулся к выходу. Громко сказано двинулся, скорее поковылял черепашьим шагом. Сказать, что мне было плохо — это ничего не сказать. Дрожащие руки с трудом держали ствол, зрение отказывалось фокусироваться, а дикая жажда сводила с ума.
Тем не менее я вышел на крыльцо и, придав себе грозный вид, захрипел:
— Стоять! Руки вверх! Кто такой?! — закричал я на мужика, стоящего во дворе.
— Спокойно, — отозвался тот — не стреляй, я живой, я тебе помогу, убери ствол, пожалуйста.
Это был худой мужчина примерно моего возраста, слегка за тридцать, в камуфляже и кроссовках, с редкой бородой. За спиной у него висел арбалет, продвинутый, пластиковый, с какими-то натяжными блоками. Зажатый между мной и машиной, он отчаянно пританцовывал, пытаясь уйти с линии огня.
— Кто ты такой? — повторил я вопрос — И что, твою мать, здесь творится?
— Я сейчас буду говорить, а ты меня поправляй. — Оппонент понял, что убивать, по крайней мере, сразу, я его не стану.
— Валяй!
— Всё было хорошо, а потом появился кислый туман. Так?
— Ну, — я вспомнил вонь.
— Мерзкая химическая гадость. Потом местность вокруг изменилась, а люди стали сходить с ума. Так?
— Так.
— Они пытались тебя сожрать, а кроме них появились жуткие монстры. Так?
— Угу.
А тебе сейчас хреново, трясёт, болит голова, а главное — хочется пить, а вода не помогает. Так?
— Я понял. Что делать?
— Для начала — мужик отстегнул от пояса флягу и протянул мне — выпей, сразу полегчает. Не бойся, не отрава.
Я нерешительно протянул руку и взял флягу. Опасно, но хуже вряд ли станет. Сделал несколько глотков. Вкус был мерзкий, явно алкоголь в составе, хоть и немного. Вернул хозяину.
— Что за дерьмо?
— Ха, дерьмо, скоро тебя за уши не оттащишь. Это, чтоб ты знал, живец, или живчик — универсальное лекарство этих мест. Все болезни лечит. Отдышись, потом ещё отхлебни, надо будет, ещё сделаю.
Я сделал ещё несколько глотков и, что характерно, мне действительно стало легче.
— Послушай, а когда всё началось? Сколько дней прошло?
— Позавчера, рано утром.
— Странно, за двое суток так изойти. А далеко отсюда?
Я прикинул расстояние.
— Километров пятьсот. Может, больше.
Мужик присвистнул.
— Тогда понятно. Ты ведь с полсотни кластеров пересёк, напряг для организма дикий. Если б на месте сидел, то выдержал бы недели три.
— Кластеров?
— Короче, чтобы тебе всё объяснить, нужна лекция, часа на два. А кластер этот во-вот перезагрузится, надо бы сваливать отсюда, машина на ходу?
— На ходу, а что значит перезагрузится?
— Позже объясню, поехали. Тут недалеко.
Я ему поверил, убивать меня он точно не собирался, от его живчика мне и впрямь стало намного лучше, поэтому мы уселись в машину и я повёл её туда, куда он показал. Оказалось действительно недалеко, в ближайшем леске проходила железнодорожная насыпь с рельсами, а на них стоял крытый вагон.
— Здесь у меня лёжка, — пояснил он, протискиваясь в слегка приоткрытую дверь — временная, понятное дело. Кластер примерно через неделю перезагрузится и будет ли здесь этот вагон — бабушка надвое сказала.
В вагоне была железная печка со стоящим на ней чайником, разбросанная посуда и несколько деревянных ящиков. Один из ящиков он предложил в качестве стула.
— Садись, разговор будет долгий. Меня, кстати, Липкий зовут.
Сам он принялся накладывать дрова в печку и через минуту там уже горел огонь.
— Так вот. То место, где мы находимся, этот абсурдный мир называется Улей. Как и положено улью, состоит он из сот, или кластеров. Кластеры — это участки мира разного размера и разной формы, которые регулярно перегружаются. Берётся кусок обычного мира и вставляется в Улей. Есть участки, которые часто грузятся, есть и такие, которые стабильны — их так и называют стабы. Здесь в Улье постоянно живёт микроскопический паразит. Собственно, это его споры дают тот самый кислый туман при перезагрузке, от него люди становятся зомбаками, а если хорошо питаются (мясом, естественно), то мутируют и превращаются в монстров. Но есть иммунные, как ты или я...
— Я понял, — прервал я его — давай к главному, как свалить отсюда?
— Никак, — отрезал он — да и не нужно.
— Как не нужно? — взвился я — там семья моя, жена, сын.
— Расслабься и слушай дальше. Количество миров, из которых перезагружаются кластеры огромно, возможно даже бесконечно, — это раз. Второе: миры эти отличаются между собой и иногда значительно. Я вот уверен, что мы с тобой из разных миров, если уточнять подробности, то выяснится, что и президента по-другому зовут и Гагарин в космос не летал и Панамский канал на три градуса севернее.
Но это поэзия, дальше, не забывай, что иммунные тоже носят в себе паразита, ты уверен, что жена и сын получат иммунитет, который есть у одного на сотню?
— То есть мне к ним нельзя, потому что я заразный?
— Не только поэтому, тебе и не особо нужно туда возвращаться. Ты когда-нибудь видел, чтобы куски мира исчезали?
— Нет.
— Вот именно, а значит, местный демиург при перезагрузках использует копипаст. Так понятно? Это не кусок из мира выпал, это копию сделали. То есть там, в твоём мире, твоя копия... нет, твой оригинал прибыл к своей семье и живёт с ними долго и счастливо, а ты, копия, находишься здесь, в Улье. Так что жалеть тебе следует только себя, у семьи твоей всё в порядке.
Говорил он складно, видно было человека с поставленной речью, всё было понятно и возразить было нечего. Я — копия, где-то есть другой я.
— Теперь по поводу паразита, — продолжал он — Иммунных он в тварей не превращает, но это не значит, что у нас проблем нет. Тебя вон чуть за три дня не угробил. Для того, чтобы оставаться в норме, нужно регулярно пить живец — он пощёлкал ногтем по фляжке — это лекарство универсальное. Болеть мы тут ничем не болеем, но травмы случаются. Но ранения, переломы заживают быстро, стоит только дозу живца увеличить; ещё когда границы кластеров пересекаешь, тоже потребность растёт, ты вон сколько проехал, надо было литрами хлебать.
— Откуда же он берётся?
— А вот тут мы подходим к самому интересному. Зомбакам, чтобы жить нужны мы. Поедая нас, а при необходимости и друг друга, они поддерживают своё существование и могут развиваться. Соответственно и нам для того же нужны они...
— Ты хочешь сказать... — к горлу подкатила тошнота.
— Ну, это не бульон из зомби, если ты об этом.
— Спасибо, успокоил.
— И тем не менее, есть нечто, что нам приходится брать у них, я тебе покажу, — он сунул руку за пазуху и вынул небольшой матерчатый кисет — вот, посмотри, эти штуки, напоминающие мелкий виноград, называются споранами, из них делают живец, а вот это — он показал на твёрдые желтоватые шарики, — горох, он употребляется внутрь, как таблетка, ну, или можно в уксусе растворить. Второй способ даже лучше, так отравиться можно, если всухую. Поллитра слабого уксуса, растворилась, гасишь содой и процеживаешь. Нужен горох для прокачки дара.
— Дара?
— Сейчас до этого дойдём. Сначала — живец. Смотри и запоминай.
Липкий взял пластиковую бутылку, налил в неё примерно пол-литра воды, добавил из невесть откуда взявшейся бутылки немного водки и бросил в раствор один споран.
— Можно с коньяком делать, вкуснее будет, — пояснил он — а можно и вовсе без алкоголя, но тогда растворяться будет долго. Это ещё не всё.
Он поболтал получившийся мутный раствор.
— Муть, которая содержится в растворе, ядовита. Нужно раствор процедить. Взяв другую бутылку с обрезанным горлышком, Липкий накрыл её куском плотной ткани и быстро процедил раствор, сделав его почти прозрачным.
— Есть фляга?
Фляги у меня не было, но нашлась пластиковая бутылка, куда он и перелил раствор.
— Держи, — он протянул бутылку мне, — на первое время хватит. Дня на три максимум. А там, будь добр охотиться. У тварей, кроме самых слабых — их пустышами называют — на затылке небольшой нарост, в нём и находят горох и спораны, чем сильнее монстр, тем больше того и другого. У самых сильных есть ещё жемчуг, чёрные или красные шарики, с собой нет, показать не могу. И одно и второе и третье — очень ценные вещи, единственная валюта в этом мире, которая принимается всеми. Жемчужина и вовсе ценность неимоверная, за неё много чего купить можно, да лучше всё-таки для себя приберечь.
— Это — много? — я показал на его кисет.
— Сложно тебе объяснить, но если по-старому прикинуть, то здесь примерно цена машины твоей. Причём процентов на девяносто горох. Шесть горошин, повезло мне, рубер подставился. Гнался за кем-то и на бетонный забор налетел. Ему бы через верх, так он всей тушей полез снизу, там лаз был. Ну и когда стоял на четвереньках, мешок его как на ладони. Я на стене висел, как думаю, такой шанс упустить?
— Со споранами понятно, а горох и жемчуг зачем? Ты что-то про дар сказал?
— Ну да, конечно. Дар. Улей каждому иммунному даёт какой-то дар. Сверхспособность. Умение, которого нет у других. Понятно, это не про умение варежки вязать или играть на гитаре. Тут другое, умение, которое в том мире было бы просто невозможно. Например, телекинез, или пирокинез, или клокстоппер — архиполезное свойство, можно время останавливать, все замерли, а ты двигаешься. Есть и попроще что, например, пиво в стакане охладить, или там прикурить от пальца. Как Улей захочет.
— Нда. Кому-то сверхспособность, а кому-то шиш с маслом.
— Не стоит быть таким категоричным. Тут надо диалектически подходить, всё рассматривать в движении. Я ведь сказал уже, что дар требует прокачки. Только появившись, он никакой пользы принести не может, и, наоборот, при надлежащем развитии выясняется, что бесполезных даров нет. Поясню на примерах: может человек пиво охлаждать, дар почти бесполезный, но, спустя пару-тройку лет, несколько горстей гороха и две-три жемчужины, тот же человек своим даром может рубера в пельмень заморозить. А тот, кто прикуривал от пальца, развившись, вполне может лотерейщика зажарить в гриль. Или вот такой дар — умение бычком в урну попадать, с большого расстояния и без промаха. Полезно? Вряд ли. Но, как известно, начало — это неразвитый результат, а результат — развитое начало. И после прокачки этот человек сможет гранаты в пасть элите закидывать, а если дальше работать, то этот же дар на пули распространится, и мы получим снайпера, который никогда не промахивается и может с закрытыми глазами белку в глаз подстрелить.
— Ну, уговорил, а у тебя-то самого какой дар?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
