Бд-6: Вода

Сач был единственным, кто умел пересекать Гарь-реку и знал все лазы в мой затерянный край. Он обошел Тенро вдоль и поперек, продавая маленькие кувшинчики с небесной водой. Сюда, в мир водяных мельниц, Сач возил золото, спрятанное на дне все тех же маленьких кувшинчиков. Он был очень богат, но продолжал ходить в мой затерянный край, точно он тянул его так же, как меня тянул край Сача. С тех пор, как дорога через наш дом опустела, в мой мир остался только один лаз.

Однажды, теплым дождливым утром, когда все деревья оделись в мокрое золото, и ни ветерка не прорывалось в сад, я почувствовал, что мне пора повидать маму. Сач в то время как раз собирался в поход и заправлял свои кувшинчики родниковой водой.

— Я пойду с тобой. — Сказал я.

Сач на мгновение поднял глаза, а затем молча продолжил лить воду. Кувшинчиков было так много, что весь двор пестрел от их желтых пузатых бочков.

— Твой короб на веранде, — наконец произнес Сач. — Собирайся!

Что-то лопнуло в моей груди осознанием нового. И быстрее мыслей руки мои схватили огромный короб и начали наполнять его кувшинчиками с водой. Я вдруг исполнился надеждами и сомнениями, но больше все же надеждами. Там, за терновыми зарослями Туманного леса, меня ждал дом, мама и детство, но этого было явно недостаточно для того волнения и возбуждения, что поселилось в моей душе с словами Сача. Я уже видел наш великий стольград, весь Терно и Гарь-реку, ничего не знавшие ни о воде, ни о золоте.

Уже через половину луны мы достигли невидимой границы края. И затем тропами неведомых старателей оказались в мире полутеней. Тяжелые коробы тянули плечи к земле, но радость возвращения гнала меня вперед, заставляя торопить Сача. Много дней прошло, прежде чем мы вышли на мою дорогу, и когда горький запах Гарь-реки добрался до нас, я увидел дом посреди дороги — покосившуюся деревянную развалюху. Мама стояла у распахнутых ворот, крошечная, дряхлая фигурка, колышимая ветром, несущимся с Гарь-реки. Я уронил на дорогу короб и бросился навстречу маме. Она улыбалась, глядя невидящими глазами, полными теней и людей, прошедших перед ней за долгую жизнь.

— Ери!

— Мама! Я принес воду!

— Воду? — мама прижала мою руку к своей груди. — Значит, ты снова уйдешь...

— Я буду тральщиком, мама! Нужда покинет наш дом!

— Ты будешь ловцом огней? А я-то надеялась, ты станешь художником... — проговорила мама. — Идем в дом, я накормлю вас хлебом... Сок, как я понимаю, можно не подавать...