| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Вронский не вошел, а прямо-таки влетел в приемную начальника Аналитического управления КГБ СССР генерал-майора Леонова.
— Есть! Есть! Я был уверен, что наш контакт с "пионерами" будет сверхинформативным, но такого даже я не ожидал! — прямо с порога почти что прокричал Мерлин.
Он не сел ни на один из стульев, а закружил по большому кабинету генерала, как какой-то внезапно залетевший в него большой и растрепанный ворон. При этом Вронский потирал руки и вертел своей маленькой головой, как будто выискивал в кабинете, чем бы поживиться.
— Да ты садись, Сергей Алексеевич, не бегай, у меня уже голова кружится. Садись и толком объясни, что произошло.
Вронский наконец прекратил бегать по кабинету и с разбегу плюхнулся на один из стульев, расставленных вдоль стены. Заложив ногу за ногу и почти развалившись на стуле, он вытащил из кармана табакерку, открыл ее и с удовольствием погрузил в нее свой нос. Смачно понюхав, закрыл ее, на секунду зажмурился и неожиданно оглушительно чихнул. Потом засмеялся.
— Прямо анекдот — вот чихнула так чихнула.
— Мерлин, ты давай о деле, нюхать свою табакерку дома будешь, — Леонов прошел к своему столу и стал перебирать там какие-то бумаги.
— Дома — это где? Ты, Николай Сергеевич, забыл поди, что я дома-то своего давно не имею. То в Звездном городке жил, теперь вот в "сотке ноль третьей" прописался. Нет, там, конечно, неплохой коттеджик нам построили, но иногда этот казарменный уют просто поперек горла встает... Ладно, Сергеич, к делу — так к делу.
Вронский спрятал табакерку и подошел к столу генерала. Леонов сел за стол и выжидательно посмотрел на своего сотрудника. Экстрасенс оперся обоими руками на стол, потом оттолкнулся от него, отошел и вновь сел на один из стульев, стоящих в ряд вдоль стены кабинета. Помолчал, потом, вальяжно развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и, наконец, произнес:
— В общем, пропустили мы наших дорогих — подчеркиваю — дорогих гостей через "сито". Ну, такой брейнсторм провели — просто любо-дорого!
Леонов покачал головой.
— Мерлин-Мерлин, ну, когда ты от своих закидонов отучишься? Как в анекдоте про штурмана и курс. Ты чего мне тут иностранные перегибы загибаешь, ты пальцем покажи. По-русски можешь без своих брейнов?
Вронский улыбнулся.
— Николай Сергеевич, а то ты не знаешь терминов. Главный аналитик КГБ, понимаешь. Я имею в виду оперативный метод решения проблемы на основе стимулирования творческой активности, при котором участникам обсуждения предлагают высказывать как можно большее количество вариантов решения, в том числе самых фантастичных. Понятное дело, мы с Кустовым и Сафоновым втроем пролезли во все извилины мозга каждого из наших гостей, так что выудили все, даже то, о чем они сами никогда бы не вспомнили.
— Слово "брейнсторм" имеет несколько значений, поэтому ты, Сергей Алексеевич, точнее обозначай, что именно ты имеешь в виду, — генерал показал Вронскому на кипу документов. — Вон, у меня на столе куча докладов, в том числе и по отделу "Омега", если каждый будет тут писать про брейнстормы и брейнсерфинги, то у меня к концу дня мозги вскипят. И значения этого слова разные.
Леонов неожиданно перешел на английский.
— I must have had a brainstorm that afternoon. Это я про мозговой штурм. Или, например, a jellyfish who was afraid to tell her boss that her latest brainstorm was just plain bad — подходит ко мне какая-то бесхарактерная мямля, боявшаяся сказать своему начальнику, что её последний гениальный план никуда не годился. Разницу ощущаешь, Мерлин?
— Да, Николай Сергеич, ты мне еще про "припадок безумия" пример приведи. Что-то ты не в духе сегодня...
— Будешь тут не в духе, мне вот до сих пор приходится отписываться за Ростов, где наши японцы вместе с "Альфой" накуролесили. Такого масштаба операция не могла пройти мимо Андропова.
— Не волнуйся, генерал, дни Андропова сочтены. Особенно в свете той информации, которую нам в процессе нашего брейнсторма удалось добыть. Так что я тебе сейчас настроение мигом подниму.
Вронский снова встал со стула и начал ходить по кабинету туда-сюда.
— Промыли мы мозги нашим гостям, точнее, не промыли, а очистили. Сведений там было столько, что пришлось привлечь дополнительные силы — один Маринкевич не справлялся. Ну, понятное дело, привлекли только наших людей, а вся звукозаписывающая техника была соответствующим образом опломбирована и занесена в картотеку. Записи еще расшифровываются, но самое главное и, так сказать, горячее я отложил отдельно. Вам принесут сейчас.
— Не тяни, что конкретно удалось выяснить? — Леонов нетерпеливо постучал пальцем по столу.
— Ну, вначале я сформировал вопросы исключительной важности ввиду минимального временного промежутка...
— Вронский, ты сейчас доиграешься! — Леонов погрозил экстрасенсу пальцем.
— Не кипятись, Сергеич. Ну не умею я по-другому выражаться, как там в фильме — "опись, прОтокол, усё по форме". В категорию срочных занесены предстоящие события, которые должны случиться уже в этом месяце. И которые мы теперь можем предотвратить, — Вронский остановился посреди кабинета и внезапно снова подошел к столу.
— В первую очередь это две авиационные катастрофы — одна крупная, вторая поменьше. 15 февраля в нашем будущем произошла катастрофа Ил-18 под Минеральными Водами, в результате которой погибли 77 человек. Самолёт выполнял рейс N 5003 Ташкент-Нукус-Минеральные Воды. Ошибка пилота. А 30 марта Як-40 с бортовым номером 87738 выполнял местный рейс Н-925 из Днепропетровска в Жданов. В результате ошибок экипажа и грубых нарушений своих обязанностей службами метеообеспечения самолет при приземлении врезался в 9-метровый железобетонный столб. После чего произошло его падение и возгорание. В катастрофе погибли 8 человек: командир, второй пилот, бортмеханик и 5 пассажиров. Стюардесса и один пассажир получили ранения. Выжили 20 человек.
— Так, по авиации понятно, выдадим нашему министерству авиации это под видом вашего прогноза, если вовремя будут контролировать работу своих служб, ну, заменят командиров, то, думаю, катастроф не будет. Дальше что?
— Еще самая ближайшая катастрофа, которая очень сильно ударит по престижу СССР — это пожар в московской гостинице "Россия". Кстати, она в двух шагах от Кремля. Мы знаем, что вечером 25 февраля 1977 года на 13-м этаже здания гостиницы начался сильный пожар. В гостинице загорелись одновременно 5-й, 11-й и 12-й этажи северного корпуса, огонь и дым распространялись по Северной башне. Более 250 посетителей ресторанов на 17-м и 22-м этажах оказались отрезанными от выхода. Всего в пожаре погибли 42 человека, ещё 52 человека, в том числе 13 пожарных, получили различные травмы, ожоги и отравления, — Вронский сыпал цифрами, словно читал документ. Но ему ничего не надо было читать — все сведения легко умещались в его голове. Поэтому даже на докладах он никогда не пользовался напечатанным текстом.
— Причины пожара? — Леонов что-то черкнул себе в ежедневнике.
— Судя по версиям из будущего, официальной причиной признали бытовуху — то ли паяльник не выключили в радиоузле, то ли кипятильник в номере. Но, скорее всего, имел место поджог. Настораживает скорость распространения огня. Судя по рассказам пожарных, буквально за 10-15 минут пламя успело охватить 8 верхних этажей огромного корпуса. Это возможно, если из одного конца 240-метрового корпуса в другой его конец по всему коридору разложить поленья сухих дров. Но даже в этом случае пожару понадобилось бы на путешествие в несколько сот метров немало времени. А тут вспыхнуло внезапно и пламя моментально распространилось по всем верхним этажам, начиная с девятого, — Вронский докладывал сухо и коротко.
— Почему думаешь, что возгорание было спровоцировано кем-то? — спросил Леонов.
— Думаю не я, думали, точнее, будут думать специалисты. Я только ретранслятор — предоставляю краткую выжимку фактов. Расследование по этому пожару притормозили и указали виновными стрелочников — двоих работников радиоузла, пожарного инспектора, главного инженера гостиницы и её директора. Но позже журналисты проводили свое независимое расследование и спустя года накопали массу фактов.
Вронский снял очки, протер их и снова водрузил себе на нос. Потом продолжил.
— "Россия" была оборудована системой автоматического обнаружения пожара. В помещениях имелись дымовые и тепловые датчики. В тот февральский вечер на пульт слежения почти одновременно поступили сигналы о срабатывании этих датчиков сразу с нескольких этажей. С нескольких! То есть, сразу на нескольких этажах забыли паяльники и кипятильники? То есть, по факту, в "России" было несколько десятков очагов пожара. Причем, между сгоревшими номерами оставались помещения, вовсе не тронутые огнем... Почти полностью уничтожены пятый и двенадцатый этажи, сильно пострадал одиннадцатый, зато соседний с ним десятый остался практически целехонек. Как т акое может быть? Кроме того, начиная с открытия гостиницы в 1967 году, в ней случилось более сотни возгораний и пожаров — от утюгов, кипятильников и прочих электробытовых приборов. Но практически все они закончились лишь небольшим переполохом, в худшем случае — выгоревшей обстановкой в комнате.
Вронский многозначительно посмотрел на Леонова.
— Так что искать надо или террористов, или криминал. В этой гостинице проживают сегодня высшие партийные чиновники и всякие там коммерсанты, торговцы и просто ворье. Вот там, как мне кажется, надо пошерстить.
Леонов встал из-за стола и прошелся по кабинету. Потом внезапно обернулся.
— А, может, не надо ничего предпринимать? Это же какой удар будет сразу по Андропову и по ЦК?
Вронский удивленно взглянул на генерала КГБ. Потом, словно что-то поняв, кивнул головой.
— Я тебя понимаю, Николай Сергеевич, ты думаешь, там только ворье всякое и чинуши живут. Это не так, например, в тот день там в концертном зале гостиницы выступал Аркадий Райкин. Две тысячи зрителей, между прочим. Простые советские люди. Ну, и непростые тоже, но не ворье и не всякие там "сыны Кавказа" с московских базаров. Это раз. И второе — я тебе сейчас столько скину информации по Андропову и Комитету госбезопасности, что утопить его можно будет на ближайшем заседании Политбюро за три минуты. Так что "Россию" все-таки надо спасать, ты Тикунову дело передай на контроль, а он со Щелоковым свяжется, ну и, понятное дело, Мазуров и силовой блок комитета государственного контроля должен быть в курсе, — Вронский устало сел на стул, как будто пять минут назад не бегал по всему кабинету.
Высказанная им информация о ближайшем будущем как будто придавила его каким-т о незримым, но очень тяжелым грузом. А, может, Вронского давили его мысли, которые возникали в его голове параллельно вытаскиванию из нее все новых и новых сведений о грядущих бедствиях.
— Мда... Ты, наверное, прав, Сергей свет Алексеевич, "Россию" будем спасать... Черт, символично прозвучало. А какая информация по Андропову? — Леонов подошел к своему столу и снова черканул что-то в своем ежедневнике.
Вронский внезапно снова оживился.
— Ты, Николай Сергеевич, присядь, а то сейчас упадешь. У вас в КГБ, как оказалось, столько шпионов и агентов иностранных спецслужб, что не исключено, что наш разговор скоро ляжет на стол главы ЦРУ, — Вронский хихикнул.
Леонов, словно получив удар в солнечное сплетение, собираясь садиться за стол, внезапно так и остался в полусогнутом положении. Затем медленно распрямился.
— Мерлин, ты с ума сошел! Ты соображаешь, что сейчас сказал? — голос генерала снизился до какого-то свистящего шепота.
— Спокойно, спокойно. Шутка. Кабинет твой никто не слушает, я же сам проверял. Любое внедрение аппаратуры я сразу бы почуял. Но информация про шпионов, точнее, предателей, верна. Один из них — целый генерал КГБ. И тащил его сюда Андропов. Так что вот сейчас зайдет т вой доверенный курьер с документами, будешь сам все видеть, а не мои байки слушать.
— А ты куда? — генерал поднял трубку телефона, но крутить вертушку не стал.
— А мне срочно надо бежать назад, точнее, вылетать в Днепропетровск. Наш самый главный пионер" отправился в свое будущее и мне мои коллеги передали, что что-то там пошло не так. Так что я нужен на месте.
Вронский подошел к двери, в которую в этот момент постучали. Он открыл дверь и в нее зашел старший лейтенант из отдела спецсвязи с пакетом. Пока офицер докладывал генерал-майору Леонову о своем прибытии, экстрасенс как-то незаметно исчез. Вот только что стоял — и вот уже испарился.
Леонов крякнул и, отпустив старлея, стал вскрывать пакет. Но прочитав первый же документ, он плюхнулся на свой стул, а его глаза, что называется, полезли на лоб.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
