Янки гоу хоум

Макферсон устроился в глубоком кресле, блаженно вытянув ноги, и неторопливо, мелкими глотками потягивал выставленное хозяином кабинета односолодовое виски. Министр обороны, так ни разу и не присевший, мерял комнату размеренными шагами. В свои пятьдесят четыре года он сохранил военную выправку — десантники бывшими не бывают.

— Джеймс, у нас есть чем его остановить, если понадобится? — спросил Эспер у Макферсона. — Что мне Трампу докладывать?

— Остановить — это вряд ли, — покачал головой старый морской волк. — Разве что утопить. Минитменом. Но лучше до этого не доводить. Не велика честь в победе над сильнейшим собственным оружием. Знаешь, я читал о подобном.

— Где?!

— У Лема.

— Это польский фантаст?

— Да, есть у него неплохая повесть — "Непобедимый". Там командир звездолёта был вынужден уничтожить свой собственный атомный вездеход высшей защиты. Они его ещё "Циклопом" называли. Прямая аналогия. Но там ситуация была безвыходной.

— А у нас есть выход?

— Есть, причём очень даже привлекательный. Сразу всех зайцев убьём.

— Рассказывай! — Эспер, наконец, присел, чуть выдвинул вперёд тяжёлую и широкую челюсть, делающую его вытянутое лицо похожим на лошадиную морду, и приготовился слушать.

— Первым делом восстановим Крозье в должности.

— Ты думаешь, что это поможет?

— Само по себе — нет. Но мы сольём в прессу, что он выполнял твой приказ. И никакого бунта не было. Вообще. Авианосец выполнял плановую передислокацию для смены экипажа. Встретим его, нагоним прямо на причал тучу машин скорой помощи, реанимационных, ещё что-нибудь специальное, например, вертолёты, оденем всех встречающих в костюмы бактериальной защиты, клиники надо будет подготовить. Такое шоу получится — закачаешься.

— Ты прав, дружище, Трампу это понравится! Я прямо сейчас ему и позвоню. А ты связывайся с Крозье.

— Приказ?

— Оформим задним числом. С той же датой, что и увольнение Модли.

Спустя неделю авианосец входил в залив Сан-Диего. Входил — это не в полной мере соответствовало действительности. Его волокли буксиры. Корабль был "на ходу", но практически не мог управляться — в ходовой рубке находился энсин, имеющий лишь приблизительное представление о судовождении. Всех старших офицеров выкосил коронавирус — они слегли с высокой температурой, причём трое, включая и Крозье, уже не могли дышать самостоятельно.

Швартовка прошла штатно. С корабля спустили сходни, и по ним на борт устремился поток людей, упакованных в жёлтые противовирусные комбинезоны.

Из почти четырёх тысяч человек, находившихся на борту авианосца, заразилась едва ли не половина — давали о себе знать теснота помещений и скученность экипажа, мешавшие изолировать заражённых коронавирусом, а также отсутствие тестов, не позволявшее своевременно выявлять больных. Тяжёлых было относительно немного — меньше ста человек, но для корабельного лазарета, в котором имелось всего шесть аппаратов ИВЛ, даже это оказалось чрезмерным — пятеро моряков умерли.

Бретт Крозье выжил, остался на службе и даже вскоре получил повышение и адмиральское звание. Став национальной легендой он пользовался большим уважением на флоте, вот только его нога больше никогда не ступала на борт военного корабля. Остальные "заговорщики" также были оперативно повышены в званиях, но продолжали службу исключительно на берегу. Мэтью Джонс получил обещанную премию, однако вскоре был под благовидным предлогом уволен с воинской службы. Джеймса Макферсона утвердили в должности министра флота.

Авианосец оставался у причала больше года. Сначала долго возились с дезинфекцией помещений. Потом заменяли авиакрыло. Это всё было проблематично, но решаемо. А вот новый полноценный экипаж набрать так и не смогли — в США бушевала эпидемия коронавируса.