Данияр Сургалинов Мета-Игра. Пробуждение

Когда мы приехали, тетя чмокнула меня в лоб:

— Развлекись там, Мотька. И... будь осторожен.

— Хорошо!

Я выбрался из машины, подошел к двери и нажал на звонок у ворот. Тетя наблюдала за мной. Щелкнул замок, и дверь отворилась. Обернувшись, я махнул тете Полине, она улыбнулась и показала мне большой палец.

Незнакомый накачанный парень, открывший дверь, что-то сказал, но из-за музыки я его не расслышал и просто кивнул. Он мотнул головой, пропуская меня внутрь.

От количества людей в доме у меня закружилась голова. Это была настоящая вечеринка! Все вокруг казались пьяными, шумными и... дружелюбными. Какая-то девчонка протянула мне банку пива, парень в рогатом шлеме викинга похлопал по плечу, а в целом, никому не было до меня дела, и я немного успокоился и стал искать сокурсников.

Нашел их на заднем дворе. Они доедали пиццу.

— А вот и Мотька! — обрадовалась Оля.

Она улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Глядя на нее, и я заулыбался. Она мне всегда нравилась. Даже очень.

— Моть, ты бы не налегал так на алкоголь, ты и без него не очень-то ловкий, — ухмыльнулся Юра, заметив в моей руке пиво. С ним мне всегда сложно — язвительный и нетерпимый к чужим недостаткам. А я для него один сплошной недостаток. — Эй, а слышали, что недавно в северном квартале случилось?

— Бензозаправка рванула, — кивнул сидящий верхом на стуле Гена.

— Семеро погибших! — Глаза Юры возбужденно засверкали, будто он получал от этого факта удовольствие. — У меня ж батя в пожарке, так говорит, они там все на ушах. Никто не может понять, что стряслось, и следаки, которые по делу работают, тоже... Будто ни с чего — взяло и рвануло посреди ночи.

Он сидел расстроенный и шумно сопел.

— Саш... — мягко сказала тетя. — Ну чего ты?

— А чего он пристал к нормальному человеку?!

— Да какой он нормальный человек! Дебил! — зло отмахнулся Вова. — Ты еще, мелочь, поговори мне тут!

— Так, а ну закрыл рот! А то вылетишь вон из моего дома! — теперь в перепалку вступила и тетя Полина.

Никогда не понимал, почему ей так не везет с мужиками. Еще относительно молодая симпатичная женщина, а что ни хахаль — то полный придурок. Этот вот, Вова, вообще безработный и без своего жилья.

— Мотька мне как сын, — твердо сказала тетя. — Как Маринка с его отцом сгинули, так я его и воспитываю. А ты хочешь, чтобы он при живой тетке в общаге жил? Никакой он тебе не дебил! Поумнее тебя будет!

— Ладно, ладно, — Вова примиряюще поднял руки, обаятельно улыбаясь. Широкая простодушная улыбка — главное его оружие. — Я же о тебе забочусь, Полин. Кормишь его, поишь, ухаживаешь, а годы-то уходят. Молодость уходит твоя! Ты что, его до конца жизни на своем горбу тащить будешь?

Тетя Полина резко встала из-за стола, ничего ему не ответив.

— Поехали, мальчики, — сказала она.

* * *

В том, что я поступил в универ, заслуга тети Полины. Она обивала пороги в департаменте образования мэрии и в кабинете ректора. Она, видя мое увлечение компьютерами, и доказывала многочисленным комиссиям, что я могу учиться вместе со всеми, на очном отделении.

Она хотела как лучше, заботясь не только о моем образовании, но и о социализации. "Найдешь там друзей, вольешься..." — говорила тетя.

Она ошибалась. Не скажу, что сокурсники издевались надо мной, как-то притесняли. Нет, наоборот. Со временем все привыкли к моей манере передвижения и речи, а наш деловитый толстяк Генка, даже помог мне с первой работой — оказалось, что тем, кто предоставляет рабочие места таким, как я, положены налоговые преференции. Так меня приняли в пиццерию. Но дружить со мной никто не спешил.

В группе долго ржали, узнав, что меня взяли курьером, и стали делать ставки на то, сколько я продержусь. Я держался уже третий месяц, внося посильный вклад в семейный бюджет.

— Доставщик пиццы? Серьезно? Ты имел в виду, доставщик вчерашней пиццы? — хохотал Юра, который среди моих однокурсников был заводилой.

Пары в этот день прошли, как обычно, но затем случилось кое-что, навсегда изменившее мою жизнь. Правда, я тогда об этом не догадывался и только порадовался, что меня пригласили на вечеринку. Ее устраивал какой-то знакомый нашей красавицы Ольги Воронцовой. Та позвала Таню, Генку и Юру, и так вышло, что я оказался рядом, и ребята решили прихватить с собой и меня.

— Мотя! Сегодня твой счастливый день! — провозгласил Юра. — Подозреваю, что девчонки так напьются, что тебе представится шанс...

— Лучше молчи, Юрий Горкин! — грозно перебила Таня.

Тем вечером, жутко волнуясь, я стал собираться на первую в моей жизни вечеринку. Всякие семейные праздники и собственные дни рождения я не считаю, на них всегда присутствовали взрослые. В универе меня никогда никуда не звали, и приглашение на вечеринку наполнило меня восхитительным ощущением чего-то хорошего. Что-то обязательно должно было случиться. Что-то невероятное!

Тетя Полина, узнав, куда я собираюсь, засуетилась, помогла подобрать одежду, а потом вызвалась подвезти меня. Подумав, я согласился — в том районе я никогда не был и боялся заблудиться. Вечеринку устраивали в загородном доме.

Всю дорогу тетя болтала, а я очень нервничал и отмалчивался. Ведь там будет полно незнакомых людей! Что, если кто-то из них начнет смеяться надо мной? В какой-то момент я так себя накрутил, что даже решил никуда не ехать. Утреннее приглашение вдруг показалось ошибкой или розыгрышем, я даже засомневался, что вечеринка вообще будет. Надо сказать тете, чтобы возвращалась. В этот момент тренькнуло сообщение на смартфоне, писал Генка: "Моть, ты где? Мы уже здесь". Я вздохнул. Гена не тот парень, который будет подшучивать, если написал, значит, они там вправду меня ждут. "Скоро буду", — ответил я.

Когда мы приехали, тетя чмокнула меня в лоб:

— Развлекись там, Мотька. И... будь осторожен.

— Хорошо!

Я выбрался из машины, подошел к двери и нажал на звонок у ворот. Тетя наблюдала за мной. Щелкнул замок, и дверь отворилась. Обернувшись, я махнул тете Полине, она улыбнулась и показала мне большой палец.

Незнакомый накачанный парень, открывший дверь, что-то сказал, но из-за музыки я его не расслышал и просто кивнул. Он мотнул головой, пропуская меня внутрь.

От количества людей в доме у меня закружилась голова. Это была настоящая вечеринка! Все вокруг казались пьяными, шумными и... дружелюбными. Какая-то девчонка протянула мне банку пива, парень в рогатом шлеме викинга похлопал по плечу, а в целом, никому не было до меня дела, и я немного успокоился и стал искать сокурсников.

Нашел их на заднем дворе. Они доедали пиццу.

— А вот и Мотька! — обрадовалась Оля.

Она улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Глядя на нее, и я заулыбался. Она мне всегда нравилась. Даже очень.

— Моть, ты бы не налегал так на алкоголь, ты и без него не очень-то ловкий, — ухмыльнулся Юра, заметив в моей руке пиво. С ним мне всегда сложно — язвительный и нетерпимый к чужим недостаткам. А я для него один сплошной недостаток. — Эй, а слышали, что недавно в северном квартале случилось?

— Бензозаправка рванула, — кивнул сидящий верхом на стуле Гена.

— Семеро погибших! — Глаза Юры возбужденно засверкали, будто он получал от этого факта удовольствие. — У меня ж батя в пожарке, так говорит, они там все на ушах. Никто не может понять, что стряслось, и следаки, которые по делу работают, тоже... Будто ни с чего — взяло и рвануло посреди ночи.

— Как это ни с чего? — возразил Генка. — Это ж заправка, там куча воспламеняющегося топлива.

Юрка замотал головой и аж пританцовывать начал от возбуждения:

— Понятно, но от воспламенения защита всякая стоит, не должно оно просто так вспыхивать! Отец про это много рассказывал. И там еще показания свидетелей противоречивые... Кто-то видел, как возле стоянки в темноте что-то такое появилось светящееся перед взрывом, какой-то силуэт, причем здоровенный! — Он выпучил глаза. — Правда, это показания одного психованного бомжа из парка, возле которого стоит заправка. Стояла, в смысле. А еще другой какой-то прохожий утверждает, что в самом начале огонь был зеленый. Зеленый, чувак! И к тому же как-то необычно струился. Короче, батя мой уже третий день сам не свой ходит. Но семь обгоревших трупов — вот это да!

— Вы думаете, нам приятно это слушать? — строго вмешалась Оля и усадила меня за свободный стул. — Давай, Матвей, садись. Бери, ешь, пицца еще осталась.

— Да его от пиццы уже небось тошнит! — хохотнул Юрка.

— Эй, Оль! — из дома вышел тот парень, что открыл мне дверь. — Бросай своих ботаников и пойдем к нам!

— Нет, — покачала головой девушка.

— Брось, крошка, не обижайся... — Парень припал на одно колено и достал из-за спины розу. — Это было совсем не то, что ты подумала!

Я не понимал, что происходит, но заметил, что ребята чувствуют себя неуютно. Юра рассматривал свои ногти, Генка смотрел в стол и ел пиццу, и только Таня не сводила глаз с парня. Оля закусила губу. Парень настойчиво протягивал цветок и ждал. Если я правильно понял, именно он был хозяином вечеринки, знакомым Воронцовой. Выждав еще несколько томительных секунд, он сдался. Отбросив цветок, поднялся с колена и зло осмотрел нас:

— А вы вообще кто такие?

— Ты же сам меня с приятелями пригласил! — возмутилась Оля.

— А я теперь уже не с тобой разговариваю.

Его взгляд скользнул по Юре, Гене, Тане и остановился на мне. Парни назвали свои имена, но хозяин проигнорировал. Не знаю, за кого он меня принял, может, за ухажера Оли, потому что она усадила меня рядом? Или просто запомнил мое лицо, потому что только что открывал мне дверь.

— Ты кто такой? — этот вопрос он задал мне.

— Э... М-м... — Занервничав и став заикаться, я пожал плечами и качнул головой.

— Демид! Отстань от него! — сказала Оля парню, положив руку мне на плечо. — Он со мной.

Это еще больше его взбесило:

— У тебя есть имя, Э?

— Э... М-м-матвей, — выговорил я. — Рад знакомству... Э...

Представившись, я поднялся со стула, протянул руку, ожидая, что он тоже назовет свое имя. Только он не стал.

— Я тебя не знаю, Мы-мы-Матвей! — презрительно скривился Демид. От него сильно пахло алкоголем. — Так какого хера ты делаешь на моей вечеринке? Эй, народ! — заорал хозяин дома, показывая на меня. — Кто знает этого черта кособокого? Кто знает Матвея?!

Никто не ответил. Я и сам никого не знал, здесь все были старше меня и никого из нашего универа, кроме четверых моих сокурсников.

— Слышал, Мы-мы-Матвей? Поднимай задницу и вали из моего дома!

Он ухватил меня за ворот рубашки, так тщательно подобранной тетей Полиной, и рывком поднял со стула. Одновременно вскочили Генка и Оля. Девушка разъяренной кошкой бросилась на Демида, требуя оставить меня в покое.

— Да что с тобой не так? Чего ты к нему прицепился, придурок?!

Демид отмахнулся от нее, больно схватив меня за локоть, потащил к двери. Я уже и сам был не рад, что оказался здесь, и теперь лишь мечтал поскорее убраться.

— Оставь его в покое, Демид! — завопила Ольга. — Иначе я тоже уйду!

Парень резко остановился. Обернувшись к девушке, он отпустил мою руку.

— Даже так? Вот ты дрянь!

— Не оскорбляй ее! — Вступившись за Олю, я потянулся к Демиду, чтобы тронуть его за плечо. В этот момент он снова обернулся и ударился скулой о мою руку.

— Ты охренел?! — изумился Демид. — Еще и лезешь на меня?! Вали из моего дома, уродец!

Он сильно толкнул меня в грудь.

Обычный, здоровый человек устоял бы на ногах. Но здоровым я не был. Меня качнуло, я попытался удержать равновесие, но просто не смог нормально переставить ноги. Споткнувшись о низкий бордюр, я упал и ударился виском обо что-то твердое.

В мой череп будто въехал поезд. От адской боли я попытался заорать, но подоспела тьма, и я отключился.

Глава 2

Странный доктор

С детства я привык к тому, что мне недоступно то, что доступно моим ровесникам. Я не попадал цветными кольцами на ось, выстраивая пирамидку, чем доводил практически безграничное терпение воспитательницы в детском саду до края, так, что она, пряча за милой улыбкой раздражение, собирала ее за меня. Я плохо играл в прятки, не мог взобраться сам на горку, становился легкой добычей в догонялках... Футбол, хоккей, баскетбол — все, что требовало хорошей координации движений, было не для меня. Что касается плавания, то, добившись определенных успехов в умении не захлебнуться на глубине в метр, я и на этом виде спорта поставил крест. Спорт, танцы, скоростной спуск по лестнице, боулинг, роликовые коньки, самокат — на каждом из этих развлечений я видел штамп: "Неприменимо для Матвея".

Я повторял это каждый раз, сталкиваясь с очередным "это мне недоступно". И, пожав плечами, просто принимал новое ограничение.

Сложнее было свыкнуться с тем, с чем я столкнулся в видеоиграх. Я помню, как тетя Полина подарила мне неновую игровую консоль с геймпадом, и мне казалось — вот же оно! Вот это — мое! На той стороне экрана нет Матвея-инвалида, а есть Матвей-герой! Я мог колонизировать миры, побеждать монстров и спасать принцесс.

Но то, что я усидчивостью и терпением преодолевал в сингл-режимах, требовало совсем иного в сетевых. Быстрая реакция, четкий микроконтроль, отличная координация — без этого невозможно преуспеть ни в Counter-Strike, ни в Dota 2, ни в Fortnite, ни в любой другой сетевой игре. Мои пальцы даже близко не успевали за всем, что успевал продумать мозг.

Но я привык и к этому, решив, что мое призвание в другом. Я увлекся моддингом. Делал карты для стратегий и шутеров, пока не осознал, что у меня лучше всего получается продумывать сценарии. Не просто мини-локации, а локи со своей историей и сюжетом, квестами, тактикой прохождения.

Наверное, поэтому первое, что я подумал, когда очнулся, — прошла ли карта модерацию? А если так, то сколько игроков уже опробовали ее? Понравилась ли она им? Какие отзывы? Заработаю ли я что-то на ней? Я попробовал дотянуться до смартфона, когда осознал, что нахожусь не дома.

Приглушенные голоса... Запах лекарств... Шелест простыней... Это больница.

Я открыл глаза.

Все было как в тумане. Одиночная палата, приглушенное белое освещение, просвет окна с тусклым фонарным светом. В звенящей тишине я расслышал пиканье аппаратуры у кровати и шелест мокрой тряпки, которой кто-то тер пол. Потом звон металлической ручки ведра. Шаги, и снова шелест. Где-то далеко раздался тихий мужской голос и едва слышный женский.

Жутко болела голова. Я попробовал поднять руку, но не почувствовал ее. Другая тоже не слушалась. В груди заныло нехорошее предчувствие. Сигналы мозга, и так не идеальные, не достигали конечностей — ногами пошевелить я также не смог.

Я вскрикнул от испуга. Вместо вскрика получился какой-то придушенный хрип. Нет, этого не может быть! Сердце забилось чаще, лицо покрылась испариной, а я отчаянно старался почувствовать тело, но не мог.

Собравшись с силами, я попытался пошевелить хоть чем-нибудь, но мне не удалось даже двинуть шеей. Как так? Может, меня накачали лекарствами, и...