Оказалось, что она занимала ответственную должность в некоем министерстве, где её благоверный Иннокентий служил крупным чиновником. Впрочем, материальное благополучие далеко не всегда является синонимом супружеского счастья.
— Кеша очень изменился со времени нашего знакомства, — грустно повествовала Ульяна. — Несколько лет назад он казался мне идеалом мужчины — деятельный оптимист с твёрдым характером. Но власть и деньги портят людей, испортили они и Иннокентия. Кеша разучился радоваться жизни, стал раздражительным, перестал уделять мне время и должное внимание, ссылаясь на загруженность по службе. Но всю его загруженность я прекрасно знаю: приёмы, вечеринки, странные компании. Конечно, с течением времени и я не становлюсь лучше и краше, не молодею и не худею...
— Уля, не нарывайся на комплементы! — негромко произнёс Вася и обнял женщину за крутое бедро.
— Как ты меня назвал, Василий?! — ахнула она и прижалась к мужчине, впрочем, вполне невинно. — Меня сто лет так никто не называл. Муж норовит назвать меня Янкой, а это — не моё имя. Иннокентий всё время думает о ком-то другом. Вот и сейчас пытается соблазнить Люсю, я точно знаю. Тебе нравится Люся?
— Ты мне интереснее, — не слишком убедительно, но вполне откровенно ответил кандидат в Вершители. Он взглянул на Ульяну и понял, что глаза Люси казались огромными лишь на её маленьком личике. Ясные серо-зелёные глаза Ульяны выглядели ничуть не мельче, гармонично вписываясь в округлый овал её лица. Василию захотелось немедленно поцеловать сочные женские губы, но он снова сдержался и продолжил поддерживать интересующую его линию разговора: — Если ты и виновата, то лишь в том, что не рассталась с мужем, когда убедилась в бессмысленности дальнейших отношений. Разумеется, я понимаю, что комфорт и роскошь, уют и обеспеченная жизнь вызывают привыкание, нет?
— Да. Ты умный и внимательный, Вася! — прошептала Ульяна, глядя на него в упор. Всякому терпению есть предел. Кандидат в Вершители крепко обнял Испытуемую и впился в её губы, стремящиеся ему навстречу. Чуть отдышавшись, она проговорила: — В тебе нет страха и притворства. Должно быть, и профессия у тебя интересная, творческая...
— В течение жизни я поменял немало профессий, а в душе... Можешь считать меня бродягой-поэтом и писателем, широко известным в узких кругах, — улыбнулся Василий, и через мгновенье их губы снова слились в долгом поцелуе. Мужская рука уже легла на аппетитную выпуклость женской груди, обтянутой кожей топика...
Но в этот момент из дальнего конца коридора раздался истошный визг, а следом душераздирающий женский крик. "Разведчики" сорвались с места и поспешили к выходу из катакомб, в "комнаты охотника". Неприятные звуки доносились именно оттуда, да и картинка одной из комнат "апартаментов охотника" оказалась неприглядной. Голова и кисти рук обнажённой Люси торчали из закреплённой на стойке деревянной колоде. Важный государственный чиновник Иннокентий пристроился к женщине сзади и явно получал удовольствие, как от телесного контакта, так и от громких криков жертвы. Вбежавший в комнату Василий без раздумий, с ходу взмахнул прихваченной из катакомб плетью, направляя удар в обнажённые ягодицы Кеши. Испытуемый огласил комнату истошным воплем. После двух следующих ударов он свалился на пол. Его жена и не думала останавливать Василия, она вызволяла из плена Люсю. Как только колода освободилась, Вася немедленно пристроил в неё слабо сопротивляющегося Иннокентия. Махать плетью кандидату в Вершители надоело, а вот Люся жаждала мести.
"Прости, что нарушаю вашу семейную идиллию, Ульяночка! — возбуждённо заговорила она. — Но эта сволочь, твой муж начал приставать ко мне сразу, как вы ушли. Я, конечно — не образец для подражания. Позволила ему ласкать себя, надеясь, что этим он и ограничится. Но этот баран не останавливался, несмотря на мои протесты, а вы не возвращались. Ульяна, по-моему, твой муж привык получать желаемое вне зависимости от обстановки и желаний других людей. Он взял меня силой, и я ему этого так не оставлю!" Отобрав оружие у Василия, Люся планомерно исполосовала спину и ягодицы насильника до кровавых подтёков. Но и этого ей показалось мало, о чём недвусмысленно твердили её огромные, горящие глаза. Вася кивнул на металлический шкаф у стены комнаты, Люся распахнула створки, злобно рассмеялась и потянулась рукой к огромному фаллоимитатору. "Э-э, полегче, дорогая! — воскликнул Вася. — Медицинской помощи нам никто не обещал". Она пожала плечами, взяла страпон среднего размера, закрепила его у себя в паху и подошла к растерянному Кеше. Сначала Люся вопросительно взглянула на Ульяну, но та безмолвно сидела на кушетке рядом с Василием и равнодушно заплетала волосы в длинную косу. Тогда Люся перевела взгляд на её мужа и рявкнула ему в лицо:
— Открывай рот, пока я не выбила тебе зубы рукояткой плети!
— Яночка, как ты можешь спокойно смотреть на подобное издевательство над твоим мужем? — уныло обратился Иннокентий к жене, прежде чем подчиниться насилию.
— Я тебе не Яночка! — с вызовом, звонко произнесла она. — Моё имя — Ульяна, если кто-то забыл. А тем, что ты сейчас называешь издевательством, сам несколько раз предлагал мне заняться для развлечения, уверяя, что в таких занятиях есть особое удовольствие. Вот и развлекайся, я не возражаю!
— Ты точно хочешь остаться здесь, Уля? — тихо обратился к ней Василий.
— Всего на несколько минут, Васенька! — широко улыбнулась ему жена Кеши. — Я тоже хочу отомстить этому похотливому недоумку, но не так, как это делает Люся...
Не обращая внимания на стонущего и задыхающегося мужа, Ульяна обняла Васю, склонила голову на его плечо и прошептала: "Самой мне не хватит духу! Если я тебе действительно нравлюсь, заставляй меня исполнять свои желания сейчас же. Приказывай, я с удовольствием выполню всё, что скажешь!" Василий и не подумал скромничать...
Через час они лежали в соседних апартаментах, мокрые, запыхавшиеся и довольные друг другом. Угадав желание Васи, Уля принесла ему сигареты из зала, ничуть не стесняясь наготы своего совсем не худенького тела, привлекающего взгляд мужчины гармоничной статью. Она даже закурила с ним за компанию.
— Как тебя сюда занесло, Уля? — задал мучавший его вопрос Василий и с удовольствием обнял Испытуемую.
— Понятия не имею. Возможно, Кеша снова вляпался в какую-то историю. Впрочем, не хочу больше вспоминать о нём. Пора самой отвечать за свои поступки, — заговорила она, невольно помогая разобраться в перипетиях своей жизни кандидату в Вершители. — Мне так хорошо и спокойно сейчас с тобой, что хочется пооткровенничать и признаться в своём единственном большом грехе. Можно?.. Два года назад мне стало ясно, что муж разлюбил меня, потерял интерес к семейной жизни и нашим общим ценностям. Ты прав, с точки зрения стабильной обеспеченности материальными благами, наш развод не был нужен никому. Мы сохраняли видимость счастливого союза. А этот всеядный кролик в паузах между меняющимися "дамами сердца" приставал и ко мне с предложениями разнообразить супружескую жизнь. Я соглашалась, но не всегда и не на все его "фантазии"... Но ко мне давно проявлял интерес министр — начальник мужа. Он казался очень серьёзным, отстранённым от обыденной жизни человеком, чем-то похожим на тебя, Василий. Позднее я узнала и о его скрытых достоинствах, и о недостатках, в общем, стала его женщиной. Больше года тайные встречи доставляли удовольствие и удовлетворение нам обоим. Однако у моего мужчины, как и у меня, имелась своя семья. А там отношения оказались не столь однозначными, как у нас с Кешей... Знаешь, в этих подземельях я почему-то не могу сосредоточиться и вспомнить... Возникает такое ощущение, что мы расстались с тем мужчиной несколько дней назад... А может быть, он — это ты?! Я плохо понимаю, где нахожусь. Но более не чувствую никаких обязательств перед Иннокентием, и окончательный разрыв с ним меня бы очень обрадовал...
Откровения Ульяны прервала Люся, заявившаяся к ним в апартаменты без приглашения. С интересом разглядывая нагую парочку, она скороговоркой поведала, что месть ей прискучила, Кеша надоел, да и отдохнуть пора. Впрочем, если Василий и Ульяна пригласят её присоединиться к своей компании, уверяла Люся, то она не сможет отказать им ни в чём. Вася усмехнулся, Уля пожала плечами и произнесла странную фразу:
— Ну, если Господин захочет дополнить меня тобой...
— Кто? — не сговариваясь, охнули Люся с Васей. Но Ульяна не ответила, а обняла мужчину и поцеловала его в плечо. Тогда настал момент задуматься Люсе и огорошить Василия своей фразой:
— Вася, а ты позволишь и мне называть тебя Господином?..
Он нисколько не рвался разбираться в хитросплетениях женской логики, зато хотел окунуться в бассейн и повёл туда обеих женщин. Правда, по пути Василий зашёл к Иннокентию, оставив дам перекусить в зале. Вид Кеши заставил Васю вздохнуть, освободить Испытуемого из колодок и переложить его на койку.
— Ты же умный человек, Иннокентий!
— Я не хочу думать головой, — неожиданно отреагировал тот. — Тебе больше нравится моя жена, а мне Люся. Не смотри на меня с жалостью. Я получил невероятное наслаждение! Когда насиловал её, а она орала — это было прекрасно! Когда она насиловала меня — великолепно! Если ты не способен оценить подобное удовольствие, то развлекайся с этой холодной колодой, моей жёнушкой. Хочешь сказать, что я извращенец? Извращенец — тот, кто калечит и убивает людей, вместо того, чтобы получать от них исполнение желаний, удовлетворение. А Люсе передай, что я её жду! Как только она отдохнёт, может продолжить мстить мне и всем мужчинам в моём лице. И пристегни меня к чему-нибудь. Чувствовать себя беспомощным в её руках — это восторг!
Возвращаясь в зал к женщинам, Василий продемонстрировал условный знак в замеченную им видеокамеру, вмонтированную в стеновую панель. Он понимал, что уже ничего не добьётся от Кеши, да этого и не требовалось. Для Иннокентия Испытание закончилось. На следующий день кандидат в Вершители запланировал завершение работы и с женщинами-Испытуемыми. Сюрпризов можно было ожидать разве что от Люси, но они не последовали. Бывший менеджер крупной торговой фирмы, она одинаково равнодушно воспринимала идеи "товарищей по несчастью", не касавшиеся её лично. С другой стороны, Люся с неизменным желанием отзывалась на возможности телесного контакта с ними, как по-отдельности, так и втроём. Василий пришёл к выводу, что инцидент с Иннокентием был спровоцирован ею для остроты ощущений и наслаждения от полученной затем власти над мужчиной...
Впоследствии действующий Вершитель Василий встретил Ульяну после карантина и напомнил ей некоторые детали их знакомства. Карантин серьёзно повлиял на память женщины, и ей понадобилось несколько дней, чтобы осознать себя в новой реальности, убедиться в искренности Василия и заново довериться ему. А Вася, вопреки обычаям, не торопился перевести Улю в ранг своей рабыни. Она просто работала его личным секретарём, хотя и жила у Господина в шикарном номере отеля восточнее центра Ультра-Москвы, и часто спала с ним в одной постели. Знакомя Ульяну с Княжеством, Василий частенько катался с ней на автомобиле или прогуливался по тихим улицам. Однажды они поужинали в неприметном ресторанчике, где за соседним столиком сидела Люся с весьма представительным мужчиной. После карантина её распределили на фабрику пищевых продуктов, где она быстро продвинулась по карьерной лестнице и стала заместителем управляющего по сбыту. В ресторане Ульяна не обратила на Люсю никакого внимания, а та, встретившись взглядами с Васей, что-то почувствовала и принялась строить Вершителю глазки, несмотря на наличие собственного кавалера. Однако Василий улыбнулся бывшей Испытуемой и только. По своим делам Вершитель с личной секретаршей заезжал и в архитектурное, проектно-строительное бюро, где рядовым сотрудником трудился Иннокентий, прежнее образование которого отчасти соответствовало профилю компании. Вероятно, некоторые знания бывший Испытуемый Василия сохранил и после карантина, но вид у него был неухоженный, затрапезный. Вася сделал вывод, что Кеша, как ни странно, не может найти себя в тёмном Княжестве и катится по наклонной плоскости. Ульяна никогда не спрашивала Господина о муже, а при встрече не узнала его. Или сделала вид, что не узнала...
Нынешние размышления Василия о своих сомнениях, человеческой психике и растерянности, в частности, привели его к некоторым выводам. Во-первых, о неприятностях не следует думать постоянно, даже если они требуют анализа и разрешения. Во-вторых, доверять своему чутью, внутреннему голосу, можно и нужно. И, в-третьих, не следует забывать мудрые слова: делай, что должен, и будь, что будет. * (Марк Аврелий, римский император, II век н.э.) С таким настроем заместитель Главного Вершителя Северо-Западного Княжества и отправился в Ультра-Москву, где был неожиданно приглашён на аудиенцию к Властительнице Центрального Княжества, затем побеседовал с Советником Виктором и вскоре вернулся в Ультра-Петербург с Эммой и двумя её спутницами.
Через четверть часа после прибытия на Северо-Запад Эмма уже сидела у постели Андрея. В молчании она наблюдала, как вокруг тела её мужа суетится прибывшая с ней в Ультра-Петербург доктор Клэр. Подобного выражения лица у Эммы не смог бы припомнить никто из самых близких людей. Всегда светлое, излучающее доброжелательность, в эту минуту её лицо выглядело сумрачным и непроницаемым. После того, как врач закончила осмотр Андрея и подключенного к его телу оборудования, жена Графа попросила всех присутствующих, кроме Клэр, удалиться на несколько минут из комнаты и очень тихо спросила её:
— Милая, скажи мне прямо: это конец?
— Господин Андрей говорит, что конец — это начало, — со вздохом произнесла врач, но с ужасом увидев, как глаза доброй Эммы наливаются кровью, моментально сменила тональность: — Не сердитесь на меня, пожалуйста! Я никогда не видела ничего подобного! Если бы мне показали любого другого пациента в таком состоянии, сказала бы, что... человек мёртв. Но Господин Андрей — исключительная личность. Не спорьте со мной дорогая Эмма, Вы и сами знаете, что это так! Кроме того, имеется одна деталь: я не могу найти в его теле признаков жизни, но в нём нет и признаков смерти.
— Как это?! — ахнула жена Андрея, но Клэр только развела руками. Немного помолчав, Эмма тихо, но решительно проговорила: — Ещё мой муж говорит, что каждый человек — исключительная личность, но не всякий задумывается об этом. Значит, нам следует напрячь всю свою исключительность, ухаживать, внимательно наблюдать за ним и... ждать до тех пор, пока остаются хоть какие-то проблески надежды...
Не имевшие случая познакомиться с Андреем, жители Княжества справедливо отмечали: после событий у дворцовых ворот, ставших переломным моментом неудавшегося путча, жизнь начала стремительно налаживаться. Первым делом власти быстро решили продовольственный вопрос. Правда, до этого и для этого пришлось бросить все силы на подавление последних очагов мятежа и разоружения солдат Армии Великой Революции и населения Княжества. Изрядно потрудились и Графини Северо-Запада, и Вершитель Давид, и Вероника с девушкой-оруженосцем Евой, появившейся в Ультра-Петербурге вместе с Эммой и Клэр. Для восстановления безопасности в Княжестве задействовали и регулярные части охраны Дворца, и Блюстителей, и добровольцев из простых горожан, сохранивших верность власти Княгини.
