Просветление. Глава 36. Суд Исхода

— Его Светлость пребывает в сомнениях и страдает нерешительностью? — получасом позднее раздался женский голос за спиной Андрея, по-прежнему восседавшего за столом со стаканом в руке и дымящейся сигаретой в зубах. Женщина подошла к нему, положила руки на мужские плечи и укоризненно произнесла: — Андрюша, даже пребывая в растерянности, Князю не пристало идти на поводу своих слабостей: привлекать на помощь алкоголь и особ женского пола.

— Ты — не просто особа женского пола, Эммочка! — Андрей с улыбкой встал с кресла, заключил жену в объятья и прошептал ей на ушко: — Кто-то обещал помогать мне в делах, напрягающих Княжескую власть после гибели Фиолетовых Графинь. Но если тебе тяжело заниматься подобной работой, просто побудь рядом. Вот ты пришла — ослепительно красивая в своём строгом чёрном платье, и я сразу успокоился...

— Отчего бы это? — улыбнулась Эмма и нежно поцеловала Андрея в губы.

— Оттого, что нет у меня никого роднее и ближе...

Обстановка фиолетового кабинета не располагала к нежностям, да и оттягивать далее исполнение новых обязанностей показалось Князю излишним. Жена выслушала его пояснения, ознакомилась со списком, округлила глаза и взволнованно спросила:

— Тебе необходимо сегодня же определиться с каждым человеком из этого списка?

— Нет-нет, девочка моя! Никто меня не торопит, но это единственный плюс моего нынешнего положения. Как я теперь понимаю, нам придётся вершить Высший Суд Княжества!

— У тебя большой опыт Вершителя, дорогой... — тяжело вздохнула Эмма.

— Это совсем другое...

Снова закуривая, Андрей неторопливо объяснил жене кардинальные отличия между проводимыми Службой Вершителей Испытаниями и начинающимся на глазах Эммы финальным процессом Княжеского Суда, обычно производимого Фиолетовой Графиней. Ошибку Вершителя можно было исправить в том случае, если его Испытуемый оставался отбывать свой срок искупления и наказания в тёмном Княжестве. Иное дело — Суд Исхода. Его финальный вердикт позволял поднять человека наверх, ближе к Свету, опустить во Тьму или оставить в Княжестве на новый срок. Понятно, что первые два пути по приговору являлись безвозвратными, а значит, и ошибки в решении Суда становились фатальными. Продолжительность судебного процесса, его вид и детали полностью зависели от воли Судьи. "Начни с какого-нибудь простого случая, — тихо проговорила Эмма и сделала пару глотков из стакана мужа. — Я понимаю, что жизнь каждого человека — великая ценность, но поступки людей часто выдают их пустоту и ограниченность".

Андрей прекрасно понимал, что принимая окончательное решение, Фиолетовая Графиня пользовалась своими особенными способностями. Сила и глубина возможностей Князя намного превосходили способности погибшей Графини, но и в них он не видел альтернативы человеческому общению. Вот и сейчас, глядя на первого жителя Княжества, вызванного к нему на Суд Исхода и нервно озирающегося по сторонам в просторной комнате за стеклом, Андрей испытывал целую гамму чувств. Во-первых, своим внутренним зрением он быстро выхватил суть этого невзрачного пожилого мужчины. Во-вторых, Князь пожалел, что до сих пор не побывал в старом слое Княжества и был плохо осведомлён об особенностях тамошней жизни. Недостаток подобной информации выводил его из равновесия, несмотря на осознание того факта, что Фиолетовая Графиня никогда не волновалась по этому поводу. В-третьих, Андрей категорически не желал принимать решение опосредованно, без личного человеческого контакта. Обсудив свои впечатления и мысли с Эммой, он надел затемнённые очки, прихватил со стола сигареты и отправился в "застеколье".

Увидев входящего в комнату богато одетого Господина, подсудимый вскочил со стула и принялся кланяться, но Андрей остановил его, предложил закурить и... выпить водки. Лысеющий шатен немедленно согласился, не скрывая своего удивления. Водку и нехитрую закуску через пять минут принесла миловидная, специально обученная официантка. Выпив пару рюмок, Князь дождался, пока пол-литровая бутылка "Дворцовой" наполовину опустеет усилиями подсудимого, и только после этого произнёс:

— Спрашивай!

— Вы очень добры, Господин! Я уже начал терять голову от смятения и тревоги, но эти двести граммов... — принялся распинаться шатен, но обратив внимание на хмурящиеся брови Андрея, выпалил наболевшие вопросы: — Зачем я здесь? Все боятся вызова во Дворец, и я тоже! Правда ли, что отсюда не возвращаются? Я провинился?

— Нет, — пожал плечами Андрей, — но настала пора изменить жизнь...

— Добрый Господин, более шести лет я живу в Княжестве, занимаюсь строительством, достиг статуса Служителя 2-го ранга, оставаясь законопослушным и преданным подданным Её Величия. Зачем что-то менять?

— За последние полгода твой интерес к женщинам сильно ослаб, строитель? — неожиданно спросил Князь.

— Откуда Вы... Извините, Господин, но я еженедельно посещаю один закрытый клуб...

— Тебе не следует скрывать от меня что-либо или лгать. Только испортишь впечатление о себе в нашей доверительной беседе. Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить, — спокойно проговорил Андрей. Подсудимый побледнел, как полотно, а Князь продолжил: — Итак, после Просветления твоя подруга ушла в подземелья, присоединившись к неизвестной тебе организации отшельников. Звала она и тебя, но ты предпочёл остаться, ибо дорожишь своей работой и считаешь любое, даже пассивное выступление против властей глупостью, заранее обречённой на провал. Так? Однако отсутствие подруги лишило тебя привычного общения и... некоторых особенных удовольствий, которые вы доставляли друг другу. Клуб, о котором ты упомянул, не может заменить тебе её, так?

— Да, Господин, всё верно. Но я всё равно не могу понять, откуда Вы так хорошо знаете мою жизнь? — хрипло произнёс подсудимый и, с разрешения Андрея, выпил ещё одну стопку водки. — Боюсь даже предположить: кто Вы?

— Бояться не нужно. Да и знать, какую строчку занимаю я в структуре власти Княжества, не обязательно. Важно понимать, что над тобой производится Суд Исхода, но никаких Законов Княжества ты не нарушал. А значит, и бояться тебе нечего.

Андрей выпил с "шатеном-строителем" ещё одну рюмку "Дворцовой" и, убедившись, что тот немного успокоился, вернулся к Эмме.

— Что ты решил? — с волнением в голосе спросила его жена.

— Эммочка, вижу, что тебе и самой понятно: не имеет смысла оставлять этого человека в Княжестве на новый срок. С другой стороны, свою карму за время пребывания в Ультра-Москве он не утяжелил. Надеюсь, подобная терминология приемлема для Судьи Исхода и понятна тебе?

— Да, Ваша Честь!

— Не ёрничай, жёнушка, тебе это не идёт, — улыбнулся Андрей и уже вполне серьёзно подвёл черту. — Суд Исхода отправляет подсудимого наверх, на милость Света. Если там у них не найдётся категорических возражений, он заново родится и начнёт новую жизнь. Предваряя твой следующий вопрос, поясню, что громогласно объявлять и объяснять подсудимому своё решение я не стану, чтобы не травмировать его психику в последние минуты пребывания в тёмном Княжестве. Всё справедливо, Эммочка?

— Да, Андрей, — вздохнула она. — Но как же тяжело решать судьбу человека...

— А, по-моему, он сам определил её достаточно точно...

Князь внимательно посмотрел за стекло, его первый подсудимый зевнул, быстро налил и выпил ещё одну рюмку из почти опустевшей бутылки "Дворцовой", снова зевнул, перебрался из-за стола на диван и через минуту крепко уснул. Вскоре в комнате за стеклом появилась пара Блюстителей. Они аккуратно переложили мужчину на носилки и унесли... "Какая лёгкая смерть", — прошептала Эмма, и Андрей сильно вздрогнул...

Следующую подсудимую Князю выбрала жена. По документам возраст женщины из старого слоя Княжества составлял сорок два года, но на вид ей едва ли можно было дать более тридцати пяти лет. Худенькая, идеально стройная брюнетка небольшого роста имела статус Служителя 3-го ранга, а сфера её деятельности и круг интересов весьма заинтересовали Андрея. Подсудимая не испугалась Судью, когда тот вошёл к ней за стекло, хотя и плохо понимала, что её ожидает. Она настроилась бороться за себя, за своё любимое дело любыми возможными способами и заговорила первой:

— Здравствуйте, Господин! Я отдаю себе отчёт в том, что просто так вызов во Дворец не получают. Но позвольте мне сказать несколько слов в свою защиту!

— Почему сразу в защиту? — улыбнулся Князь. — Думаю, для начала Вам следует представиться и немного рассказать о себе.

— Благодарю Вас, Господин! Только не говорите со мной на "Вы", мне и так страшно! — восклицала подсудимая, но увидев кивок Андрея и жест, приглашающий к столу с источающими благородный аромат чашками кофе, успокоилась и начала неторопливый рассказ: — Меня зовут Майя. В Княжестве я живу больше пяти лет. Последние два года работаю в развлекательном комплексе "Арба". Там я занимаюсь постановкой эротических танцев, танцую сама, а начинала со стриптиз-шоу. Танцы — это вся моя жизнь. Однако власть Дома Вершителей относится к искусству танца, как к сфере обслуживания. Я слышала, что раньше существовало множество театров, в том числе и музыкальных. Но так и не смогла найти людей, которых бы серьёзно заинтересовало моё увлечение. Я по сей день не оставляю попыток найти применение моим способностям. Но меня вызвали во Дворец по другому вопросу, не правда ли?

— Правда, — кивнул Князь и неожиданно спросил в лоб: — Тебе не надоело жить в Княжестве, Майя?

— Вы смеётесь надо мной, Господин? Или нарочно пугаете меня? Я же говорю, что все мои стремления связаны с Княжеством и искусством танца!

— Я тебя услышал, послушай и ты меня. Всем известны страшные легенды о том, что люди, лично вызванные во Дворец, не возвращаются обратно...

— Да, но случаются чудесные исключения! — не дослушав, воскликнула подсудимая.

— Крайне редко, — уточнил Князь. Он собрался было рассердиться, но неожиданно улыбнулся и с искренней заинтересованностью произнёс: — Так ты — исключение? Чудо?

— Да! — с вызовом выкрикнула Майя. — Однажды я попала во Дворец во время праздника и там услышала о существовании студии "Альфа", которой владеет некий Советник Андрей. Вернувшись домой, я тщетно пыталась разыскать эту студию. Нашла только записи нескольких фильмов, снятых на ней, но и этого хватило, чтобы продолжить поиски с новыми силами. Если бы Господин Андрей ознакомился с моими проектами, а главное — посмотрел, как я танцую, Вы бы сейчас не говорили о том, что мне пора покинуть Княжество!

— Думаешь, владелец студии "Альфа" всесилен и способен влиять на Княжескую Власть?

— Конечно! Он — тоже чудо, удивительный человек! Достаточно посмотреть фильмы, которые снимает его студия, чтобы это понять. В народе о нём ходят удивительные легенды. Одни говорят, что он — Добрый Вершитель. Другие поддерживают Власть Княгини только потому, что за неё воевал Господин Андрей и... победил всех врагов! Третьи утверждают, что за огромные заслуги перед государством ему пожалован титул Графа! Так хочется в это верить... Но Вы-то наверняка знаете, правда ли это, Господин?

— Не всё перечисленное тобой, Майя, следует воспринимать всерьёз. Но доля истины в слухах есть, — развеселился Князь. — Итак, ты мечтаешь станцевать перед ним, убедить в привлекательности твоих проектов и заручиться его поддержкой? Но многие люди, работающие с ним, снимающие фильмы, играющие в спектаклях — рабы Господина Андрея...

— О, если плата за его покровительство столь ничтожна... Многие мои знакомые мечтают стать рабами Доброго Вершителя!

— Странные мечты, — пожал плечами Князь. — Но пока ты ещё здесь, попробую поговорить с ним о тебе... Стой, не торопись благодарить, я же ничего не обещаю!..

Посмеиваясь, Андрей вошёл в фиолетовую комнату к Эмме, внимательно наблюдавшей за происходящим через стекло. Жена нисколько не разделяла легкомысленно весёлое настроение мужа.

— Не время потешаться, Андрюша! — укоризненно произнесла она. — Насколько я понимаю, в твоей власти переместить Майю из старого слоя в наше подпространство Ультра-Москвы и помочь реализовать её проекты. Или в прошлом твоей подсудимой скрыты неведомые мне тёмные тайны?

— В прошлом Майи различные интерпретации одной и той же истории: неистребимое влечение к танцу, разнообразные, иногда безумные попытки реализовать свою страсть и... всё! Даже по имени наша подсудимая — тёзка великой, всемирно известной балерины.

— Просто тёзка? И, тем не менее, в твоих силах остановить повторяющуюся круговерть жизни Майи, дать ей возможность проявить своё дарование или... убедиться в его отсутствии здесь и сейчас! В конце концов, не слишком важно, будет ли она повышать свой статус в Княжестве или станет твоей наложницей, главное — у Майи впервые появятся широкие возможности для самореализации. По-моему, Князь может позволить себе немного отдохнуть и развлечься танцем со своей подданной...

— Твои доводы убедительны, Эммочка, — улыбнулся жене Андрей. — Я не вижу причин, не позволяющих оставить Майю в другом слое Княжества ещё на один срок. Но для того, чтобы позволить ей проявить себя в проекте "Бета" и, возможно, в нашей "Альфе", требуется более квалифицированный эксперт в хореографии, чем твой муж.

— Андрюша, взгляни на танец, как зритель! Твой взгляд, твои эмоции подскажут, а будущее рассудит...

— О, как ты мудра и настойчива, Эмма! А известно ли тебе чем заканчиваются порой приватные эротические танцы, особенно талантливые?.. Ах, известно? И моя жена собирается сидеть перед стеклом и лицезреть сцены подобного танца?! Это форменное безобразие, но будь по-твоему. Возможно, нашей подсудимой, действительно, нужен хороший продюсер. Но куда больше ей нужен свой режиссёр и большой музыкант, композитор, помяни мои слова...

Вскоре Князь вошёл в застекольную комнату и разместился в кресле, на небольшом столике рядом с которым появились лёгкие закуски и виски, принесённые официанткой. Майя смотрела на Господина вопросительно, но вместо комментариев последовало предложение немного выпить.

— Простите мою настойчивость, но... Вам не удалось поговорить с Господином Андреем?

— Ты хотела продемонстрировать своё искусство танца? Пожалуйста! — произнёс Князь, снимая с глаз тёмные очки. — А мой разговор... с самим собой я посчитал излишним...

За обедом, последовавшим после второго процесса Суда Исхода, Эмма выглядела весёлой и довольной. Она беззлобно подтрунивала над мужем по поводу его хореографических способностей, проявленных во время приватного танца с Майей. Воодушевлённая подсудимая отправилась из Дворца прямиком на студию "Альфа" с личным посланием к директору разросшегося проекта Андрея Катрине. Именно этот факт Эмма считала важнейшим итогом процесса. Князь же отдал должное способностям танцовщицы, но не позволил распространить их далеко за грань приличия. Наедине с женой он произнёс традиционную фразу: "Жизнь покажет". Сейчас Андрея больше волновали оставшиеся два процесса Суда Исхода, запланированные на послеобеденное время...

— Вижу, что ты знаком с этим человеком. Кто он? — поинтересовалась Эмма, разглядывая через стекло очень тучного мужчину, расположившегося на просторном диване и недоумённо посматривающего по сторонам.