Роман Пастырь. Ветер бури

— Юноша, если не хотите сотрудничать, мы вас не держим, — сказал мужчина в халате.

— Очень хочу, — вымученно улыбнулся я.

И рассказал всё. Почти всё. Удалось умолчать про Зевса, потому что эти умники были не в курсе, что есть такая возможности. Про Марту тоже почему-то обошлось. Я заподозрил вмешательство девушки, потому что как-то уж слишком подозрительно. Может она стоит за стеной и контролирует ситуацию?

На второй день меня отвели на местный полигон и сказали продемонстрировать всё, что могу. Что я и сделал.

Чувствую себя девственником, который обнаружил себя голым в общественном месте. Хотелось зарядить навыками по этим проклятым исследователям, но сдержался. Рано...

Дальше были анализы. Ещё один вид изощренных издевательств, потому что чего у меня только не брали. Даже вспоминать не хочу.

Три дня просидел в камере. Дергали меня ещё раз шесть, то с вопросами приходили уточняющими, но снова анализы гнали сдавать. Если честно, то это было тяжело. Сидеть вот так вот в заточение, без интернета или хотя бы книги. Пытался медитировать, размышлять...

Пугало, что вся моя социальная жизнь пошла под откос. Что скажут в институте? Что скажет Полина? Я внезапно пропал, как это объяснить, если выберусь? Да и то, когда это будет? Что-то мне подсказывает, что добровольно меня в ближайший месяц не выпустят. А каждый день взаперти — это усугубление и без того печальной ситуации.

Арр...

Заключение — странная штука. Когда единственное из развлечений — уходить в мысли, то невольно приходишь к разным идеям. Преступник я или нет? Сломана моя жизнь или ещё можно побарахтаться? Одно простое заключение перечеркивало всю мою жизнь. Или она была перечеркнута раньше, когда погибли мать и сестра? Или быть может, когда активировались способности? Что послужило точкой отсчета будущего падения на дно? Мой выбор идти путем искателей, объединение с группой или что-то другое.

Можно ли назвать случившееся государственным беспределом или закономерным итогом противоправной деятельности? Тот ещё вопрос. По факту, я убивал. Таких людей принято сажать. Но на войне тоже люди убивают друг друга. Так к чему я ближе, к солдату, преступнику или герою? На героя не тяну, но и преступником назвать себя не хочу. Хотя стены камеры намекают, что преступник я и есть. Но если так мыслить... Это сильный удар по самооценке. Вся картина мысли рушится.

Интересно, а я плохой человек? Это простая мысль выбила из колеи похлеще, чем заключение. Могу сказать, что в моих намерениях не было никогда зла. Но сами действия назвать добрыми нельзя. Ох... в жопу эти философские размышления. А то от одиночества и мыслей с ума сойду.

Отпустили меня на седьмой день. Да вот только не домой. Допустили к общей зоне. Начиналось всё буднично. Пришел конвоир и сказал, что я переезжаю. На вопроскуда последовал ответ в виде загадочного молчания. На самом деле молчание было не загадочным, меня тупо игнорировали, но так я хоть как-то развлекался, думая, что мужик в форме меня интригует.

Снова коридоры, прошли тройку блокпостов, потом ещё коридоры, лестницы, причем вниз, а не наверх и вуаля. Я впервые увидел хоть какое-то открытое пространство и выглядело оно... Да как тюрьма и выглядела. Иду мимо решетки, а за ней общее пространство, где виднеются кучки людей, у каждого висят надписи с уровнями.

Меня проводили в одну из камер, где стояла двухъярусная кровать. Нижняя койка занята. На верхней лежал комплект одежды и спальное белье.

— Надевай, — протянул мне конвоир браслет.

— Что это?

— Надевай и расскажу. — гнул он своё.

— А если не хочу?

— Могу сообщить по рации, что ты напал на меня. После этого свет белый не увидишь.

— Тебя как зовут? — присмотрелся я к мужику. Обычный человек, не искатель, уровень нулевой.

— Надевай. — ткнул он мне браслет в грудь.

Взял предмет в руки и оглядел. Так и не скажешь, что это такое, но возникают подозрения, что штука мало полезная. Защелкнул на руке, после чего конвоир как следует затянул.

— Слушай правила. Устроишь драку — получишь удар током. Будешь подозрительно себя вести — получишь удар током. Применишь навыки — получишь удар током. Всё ясно?

— Как понимаю, эта штука током и ударит?

— Ты догадливый.

После этого мужчина ушел, а я остался один. Оглядел браслет ещё раз. Странная форма, обтягивает плотно, но не давит. Попробовал сдвинуть, но куда там. Эта хрень буквально присосалась к руке.

Что будет, если я активирую броню? Насколько помню, та обволакивала одежду. Так что не факт, что защитит. Интересно, контроль поможет запустить броню под браслет? Или аккуратно срезать его лезвием? И откуда в нем столько заряда, чтобы током бился?

Не успел я додумывать мысль, как в камеру заглянул незнакомец. Это был мужчина, средних лет, в серой одежде, как и все здесь. Я тоже был в такой, успели меня переодеть, когда опыты ставили.

— Привет, новенький. Вместе жить будем? — протянул он и как-то я не заметил в его словах радости.

Глава 2. Интеллигентный террариум

— Опа, — вырвалось у меня, не иначе нервы, — Только не говори, что сейчас будешь докапываться. А то это как-то слишком шаблонно.

— Чего? — нахмурился мужик.

— Ничего. Драться будем или дружить? — вышел я вперед и остановился в метре от мужика. Сам фигея от своей дерзости.

— Ты псих что ли?

— Меня за последнюю неделю через столько опытов прогнали, что может и псих.

— Ага, все там были, через чистилище проходили. — хмыкнул... сосед.

— Чистилище?

— Да. Или ты думаешь один такой, кому допрос устроили? Хах. Тут под сотню искателей. По тебе сработала обкатанная схема. Пропустили через конвейер, так сказать.

— Угу. Как шлюху.

— Странный ты, парень. Как звать?

— Эрнест.

— Максим, — протянул руку мужик.

Уровень у него был тринадцатый. Не бог весть что. Познакомились, я получил рассказ, что здесь и к чему. Кормят три раза в день. Все занимаются своими делами. Хочешь — на тренажерах качайся. Хочешь — в шахматы играй. Хочешь — книги читай. В сравнение с сидением в одиночкой камере — это прям курорт.

Получив вводную, я вышел в общий зал и огляделся. Какого же было моё удивление, когда увидел знакомые лица.

— Виталик!

— Эрнест, — ответил мужчина, с необычайно бледной кожей, который при мне успел умереть и воскреснуть.

— Вижу, живой, — выделял я это слово.

— Правильно видишь, — его лицо исказила ухмылка.

Должен признать, что с последней нашей встречи он сильно изменился. Был типичным интеллигентом, ухоженным и педантичным, а сейчас больше напоминал вампира. Под глазами синяки, кожа бледная, словно сердце давно уже не бьется или забывает качать кровь по венам. При этом взгляд холодный и острый. Вишенка на торте — двадцать пятый уровень, что внушает уважение.

— Как ты здесь оказался? — спросил я у него.

— Как и все здесь. Поймали.

— Да, но ты ведь сотрудничал...

— Как и ты. Но смылся, как только возможность появилась. Куда ты пропал, кстати? Наш белый друг очень волновался за тебя.

— Улетел, — хмыкнул я, вспоминая этот безумный поступок. — Дмитрий тоже здесь?

— Нет, отсутствует. Где он — без понятия. Вскоре после знакомых тебе событий нас задвинули, перестали звать участвовать в операциях и я свалил на вольные хлеба.

— Понятно. Расскажешь, что тут к чему?

— Ну пойдем, поговорим, — хмыкнул маг смерти и льда.

Отошли в сторону, сели там, где нет чужих ушей. На удивление здесь хватало народу. И правда под сотню человек.

— Спрашивай. Что узнать хочешь?

— Всё хочу. Как выбраться отсюда? Какие перспективы?

— Шустрый какой. Пока я не видел тех, кто смог бы выбраться.

— А долго тут сидишь?

— Две недели. Как и все остальные. Каждый день человек по пять запускают. Но это они зря...

— Зря?

— Конечно. Но обо всем по порядку. Попал ты в задницу, парень, как и все мы тут.

— Это понятно. Хотелось бы оценить глубину этой кроличьей норы.

— Такая глубокая, что гланды пощекотать можно. Тебе ещё не поступали предложения?

— Какие?

— О, наверху, — Виталик бросил взгляд на потолок, — Мозговитые черти сидят. Знают толк в извращениях. Самое мирное, что тут предлагают — это спарринг. Приходят военные-новички, вставшие на путь искателя, а ты работаешь для них боксерской грушей. Навыки на тебе отрабатывают, если не догадался.

— В формате дуэли?

— Нет, конечно. Ты оглядись, ведь умеешь же видеть уровни? Умеешь. Это сразу заметно по тому, где твой взгляд при встрече задерживается. Вот и присмотрись вокруг, что видишь?

— От пятого до двадцать пятого уровня. У тебя самый большой.

— Не самый. Есть тут и выше ребята. Но да, ты верно оценил. Сам понимаешь, что те, кто уровнем повыше — это как рождественский подарок. Может так прилететь, что от счастья тебя по частям выносить будут. Поэтому дуэли бывают редко и только в том случае, если заключенный слабее. Но не это самое паршивое. С залетными, теми, кто бузит — жестко поступают. Отбирают навыки и характеристики.

— Это как?

— Через ту же дуэль. Приходит кто-то серьезный, тебя выставляют против него и вуаля. Проигрываешь и теряешь показатели.

— А если выигрываешь?

— Не было такого. Военные не дураки, зачем им лишний риск?

— То есть, тут людей тупо грабят?

— Можно и так сказать. Это, кстати, один из путей, как ходят слухи, выйти на волю. Мол, отдай все навыки и гуляй смело, ты станешь неопасным.

— И что? Есть прецеденты?

— Нет, — улыбается маг холодной улыбкой, — Но есть те, кто нормально навыков слил. Уровень остается, а умения теряются.

— Жесть.

— Да. Так что ты попал в интеллигентный террариум. С виду всё мило, но ты, по факту, дойная корова. Которую не так легко подоить, но подход к любому можно найти.

— А сами заключенные что? И почему ты сказал, что зря собирают?

— Не догадался? — скалится маг, — Тут сотня искателей. Расскажу историю, уж не знаю, насколько она правдива, но подходит для примера. Раньше, когда люди плавали на обычных кораблях, была проблема крыс. Знаешь, как решали? Отлавливали их и садили в бочку. Закрывали. Крысы голодали и начинали драться. В итоге оставалась одна. Крыса-убийца. Её выпускали и она по всему короблю, отлавливала обычных крыс.

— Ты хочешь сказать...

— Что мы сейчас в бочке. Хищники с супер способностями. А что бывает, когда один искатель убивает другого? Он получает бонусы. Мы в готовой среде, где может родиться супер хищник. Или суперанимал.

— Это твой план? — возникло у меня подозрение.

— Это мой анализ ситуации, парень. Оглянись ещё раз внимательнее. За нами следят. Камеры смотрят, но и дула автоматов тоже. В случае драки сюда быстро набегают бравые ребята. К тому же, мы под землей, так что легко отсюда не выбраться. Даже с супер способностями... Но вот если навыки резко вырастут, это шансвозвыситься над любыми условностями. Да ты сам подумай, кем ты станешь, если получишь сотню навыков?

Я подумал. На самом деле сотня это мало. После того, как набирал первую десятку в навыке, то вторая шла по два очка за шаг. То есть, чтобы развить вакуум или броню до двадцатого уровня уже надо двадцать очков навыков, а не десять, как было раньше. Но всё равно. Это ведь ещё и характеристики. В любом случае скачок существенный. Вкидываю сотню в дух и становлюсь почти не убиваемым.

— Как понимаю, не одному тебе здесь эта светлая идея в голову пришла? — смотрю в глаза Виталика, которые цветы льда.

— Догадливый. Ты присмотрись, что здесь к чему. Увидишь, что люди собираются в группы. Это инстинкт. Образуются стаи со своими вожаками и интересами. Когда вспыхнет — моё мнение, это вопрос времени. Либо заключенные бунт устроят, либо те, кто нас здесь собрал, решится на устранение.

— Устроят небольшой геноцид искателям?

— Да, почему нет. Логичное решение.

Я поежился. Огляделся, посмотрел на десятки камер, торчащих на каждом углу. Как же мир, дружба, жвачка? Найдется ли среди людей, с этой стороны стен или с другой, больной ублюдок, что пустит под нож сотню человек?

— Виталик... А может быть, что мы не первая партия? — дрогнувшим голосом озвучил я свои мысли.

— Кого зачистили? Не думаю. Если я хоть что-то понимаю в мире, то об этом бы узнали. Слишком многие привлечены к делу. Поэтому, думаю, ставка будет на одноразовую акцию.

— Это точно или вероятность?

— Вероятность, конечно, — улыбнулся маг холодной улыбкой.

От таких вероятностей хочется ударить анигиляцией в потолок и пробить путь на свободу.

— У тебя тоже есть команда? — усилием воли я решил переключиться с гнетущих мыслей и сменил тему.

— Найдется пару человек, которым я, так сказать, могу немного доверять.

— На меня можешь тоже положиться. — заявляю я. Маг смотрит несколько секунд, потом кивает. Может мы и не друзья, но врагами точно лишнее становиться, что и обозначено.

— Что с браслетом? Реально током бьет? — через пару минут задаю следующий вопрос, который беспокоит.

— Забей. Это хрень полная. Слабого искателя вырубит, да. Но те, что выше двадцатого уровня и с прокачанной выносливостью уже хуже берет.

— То есть, если захочу снять...?

— Правильно понимаешь. Действуй быстро и все получится.

— Уверен? — в моем голосе звучит немного сомнений.

— Нет, — ухмыляется маг.

Я кривлюсь, но что поделать. В следующий момент, оглядывая в очередной раз общий зал и скользя взглядом по лицам, замечаю ещё кое-кого знакомого.

— Да ладно, и он тут, — вырывается из меня удивление.

— Ты про кого? — прослеживает мой взгляд Виталик. — Про Ленту? Ярослава?

— Ага.

— Знаком? Тоже заглядывал к тебе на поединок? Знаменитая в наших кругах личность. Он много кого достал.

— Достал — в смысле победил или в смысле заколебал?

— Когда как. — ещё одна холодная улыбка искажает лицо... лича.

— Смотрю, у него уровень поднялся, — двадцатый, если быть точным.

— Говорю же, когда как. Его тут не любят. По большей части. Но есть и те, кто с ним. Вон, посмотри, в дальнем углу женщину видишь?

— Вижу, ещё одна знакомая. Я её встречал, она на меня накинулась с претензией, что из-за меня Ярослава упустила.

— Да-да, она за ним охотилась долго. По иронии судьбы встретились здесь.

— А чего охотилась то?

— Да она помешанная тетка. Охотница на плохих искателей. — хмыкает мужчина.

— Серьезно?

— Ага. Если узнавала, что кто-то творит плохие дела, то отправлялась с ними разбираться. Супер-геройша, блин.

— Ярослав, как понимаю, плохиш и поэтому ей интересен? — сделал я вывод.

— Именно. Хочет его отмудохать.

— У неё девятнадцатый уровень, — замечаю я.

— И что? Десяток искателей она точно победила. Целеустремленная дамочка. Так что реальные навыки могут сильно отличаться от ожидаемых.

— Это да, — соглашаюсь я, на своей шкуре зная, о чем речь, — Так что с Ярославом? Мы с ним не то, чтобы друзья. Я ему руку отрубил.

— Так это ты был? — смеется Виталик. В первые на моей памяти в его глазах появляется веселье.