Просветление. Глава 47. Дневник Василия

— Не понимаю, — хмурился Василий, разговаривая с Ульяной после Испытания, — откуда у тебя столько уверенности в том, что Мила непременно должна стать моей рабыней?

— Начнём с того, что она тебе нравится, как женщина, — улыбаясь в ответ, Ульяна приводила конкретные доводы: — У неё прекрасная фигурка со стройными ножками и красивой грудью, не правда ли? Конечно, мой бюст эффектнее, но форма груди у Людочки изумительная. А натуральные светлые волосы? А личико? Оно очень хорошенькое, а стоит ей надеть очки, в уголках твоих глаз появляются весёлые и лукавые морщинки. Заметь, ты называешь её не Людмилой, а Милой, что само по себе показательно. Васенька, ты можешь обмануть меня, но не себя! Для начала Мила по привычке займёт место твоего личного секретаря, но со временем ты сможешь предложить своей новой рабыне другие жизненные приоритеты...

— Но она боится меня! — попробовал сопротивляться Василий.

— А этот нюанс Вы сможете использовать по своему усмотрению, Господин Советник! — Ульяна взглянула на Васю с лисьей улыбкой. — Например, можно культивировать её страхи, пока рабыня окончательно не поймёт, что не получает от Хозяина ничего, кроме добра...

Неделю спустя Уля встретила Милу на выходе из карантинной зоны, привезла в принадлежащий Советнику отель и привела в хозяйский номер, приготовленный для проведения Ритуала. Идея вышибить клин клином, а в данном случае страх страхом сработала наполовину. Специально разработанный Ульяной церемониальный антураж привёл Людмилу в состояние крайнего испуга, оцепенения. Нарочито неторопливый, давящий на психику, страшно сексуальный Ритуал стал для неё ещё одним серьёзным испытанием. Сценарий Ульяны вызвал противоречивые чувства и у Василия, но финал умиротворил всех. Заплаканная блондинка Мила с ремешком на шее и нескрываемым облегчением на хорошеньком лице крепко уснула на алом атласе широкой хозяйской кровати в объятиях своего Господина. Вскоре, Василий осторожно поднялся с постели, укрыл новую рабыню одеялом и отправился в гостиную. Там, за накрытым столом его ждала широко улыбающаяся Ульяна.

— Мой Господин! Я сейчас вспомнила стихотворение, написанное тобой для меня, — крайне неожиданно для Василия начала говорить она. — Васенька, ты — талант и тонкая душа. Ты удивительно глубоко чувствуешь и переживаешь отношения со мной, своей рабыней. И твои выводы о моей сущности в целом соответствуют действительности, только слово "влюблена" появилось не к месту. Ведь ты намекаешь на моё отношение к Князю Андрею, хотя я и видела его всего пару раз, мельком? В моём понимании, он — крайне необычный человек, в которого сложно влюбиться. Возможно, я неточно трактую понятия "влюблённость, любовь". Это же не чисто сексуальное желание, а жажда соединить эмоции, чувства, мысли с другим человеком? Как возможны подобные отношения с ним? Князь — Властитель, предводитель, идол, кумир многих женщин и мужчин.

— Почему ты заговорила о нём именно сейчас? — непонимающе пожал плечами Василий, наполняя две рюмки водкой и закуривая. — Но если тебе не терпится поговорить о Князе... Боюсь, близкие люди Андрея с тобой не согласятся.

— Может быть. Но разве ты не близок к нему? Или для такой близости необходимо стать его рабом?

— Рабом? Разумеется, нет! Да у него и нет рабов в привычном смысле слова. Не могу точно знать, что думает Князь обо мне, да и у меня отношение к нему сложное. Не скрою, я хотел бы общаться с ним чаще и глубже. Андрей — мой Учитель — человек, подаривший мне надежду и широкую дорогу с большими возможностями. Знаешь, на данный момент я не в силах ясно увидеть горизонты, осознать всю ширь моих, наших перспектив. Мне не хватает знаний о мире, понимания глубинных процессов. Вероятно, поэтому я иногда не понимаю Андрея...

— Вот именно. А я порой не понимаю тебя! Ты часто заговариваешь об удивительных вещах, которые кажутся естественными Князю и тебе, а для меня они — пустой звук. Вы говорите о других мирах, прежних жизнях, а я смотрю на вас, как на безумцев...

— Ты оспариваешь основополагающие истины, систему мироздания, Ульяна?! Это же аксиома!

— А, по-моему, это — теорема, требующая доказательств, которых у меня нет. Возьмём для примера Испытания. Вершитель Василий старается подтолкнуть очередную Испытуемую к осмыслению "её прошлой жизни". Пользуясь твоим разрешением, я не только присутствовала, а затем и принимала участие в твоих Испытаниях, но и наблюдала за работой других Вершителей. Далеко не все копаются в каких-то там прежних жизнях людей. У многих посыл прост: ты попал на Испытание по причине изначальной вины своей! От Испытуемого требуется признать эту вину и справедливость последующих тягот существования в Княжестве, но сначала с покорностью и послушанием снести наказание, обозначенное Вершителем. Агрессивное неприятие Испытуемым реалий его жизни до добра не доводит. Такое поведение, как я думаю, происходит от излишне эмоционального осознания своей вины, от непонимания, что виноват каждый.

— В чём виноват, Уля? — тихо спросил Василий, от полной растерянности выпивающий вторую рюмку водки подряд.

— В том, что родился в нашем мире. Всё просто. Я родилась здесь. Так случилось, что ты, мой Вершитель, решил оставить меня при себе. Не знаю, хорошо ли это в принципе? Но искренне признаю, что ты мне нравишься, ты добр и ласков со мной, а потому жизнь радует меня гораздо чаще, чем огорчает. И зачем мне легенды о прежней жизни? Предположим, что Князь Андрей действительно прожил несколько жизней в разных мирах. Но он — уникальное существо! А ты, Вася? Ты на самом деле помнишь прежнюю жизнь?

— Ох, Ульяна, ты и впрямь доведёшь меня до сумасшествия! — криво улыбнулся Советник, выпивая третью рюмку. Только закурив очередную сигарету, он принялся отвечать на вопрос Ульяны: — Моя память хранит отдельные воспоминания о другом мире и моей жизни в нём. Но попробуем рассуждать по твоему методу.

— Да! — горячо поддержала его Уля. — Допустим, только допустим, что в памяти запечатлена действительность, а не сон и не ложная информация, наведённая высшим существом. Князем, например! Итак, прежняя жизнь. В ней ты тоже родился с памятью о предыдущей жизни? Нет? Вот видишь! Ты всё равно родился с изначальной виной, даже не подозревая о том, что совершил прежде. Так зачем нам знать о далёком прошлом? Важно то, что происходит здесь и сейчас. Впрочем, Советник Василий наделён литературным талантом и может окунуться в иные миры и времена в процессе работы над жизнеописанием чудесного Князя Андрея, например. Я же буду помогать своему Господину в проведении Испытаний и, конечно, заботиться о нём вместе с другими рабынями-помощницами...

— Думаю, мы поступим иначе, Ульяна моя премудрая... — задумчиво произнёс Вася. — На днях ты приступишь к обучению в Центре подготовки кандидатов в Вершители.

— Что? Но я же... Хорошо, если Господин уверен, я подчиняюсь, — неожиданно покраснела Уля и, не выдержав долгой паузы, чуть слышно спросила: — Ты гонишь меня прочь, Васенька?

— Ничуть! — громко выдохнул он. — Вершителем можно стать, лишь согласившись на Экзамен и выдержав его. Пока же ты не только получишь знания, необходимые для выполнения обязанностей Вершителя, но и расширишь свой кругозор. Ну, а в качестве поощрения и средства для прочистки мозгов я, пожалуй, устрою тебе встречу с Князем Андреем наедине. Ты же мечтаешь об этом?

— Наедине?! Не верится... Ты не шутишь?

— Нет. Тебе так не терпится отдаться ему?

— Отдаться... — медленно выговорив услышанное слово, Ульяна на минуту погрузилась в себя, а затем заговорила горячо и проникновенно: — Я мечтаю прикоснуться к нему. Невероятно интересно было бы говорить с Князем Андреем. Конечно, я хочу понравиться ему. Вызвать у Властителя желание — мечта каждого подданного Князя! Отдаться? Я не смею и думать об этом... Неужели ты не мечтаешь о том же? Об объятиях Князя или Княгини?

— Честно? Мысль о том, чтобы увидеть Княгиню, дотронуться до неё, чрезвычайно волнует меня. А Князь... Мы с Андреем — друзья, а друзей не трахают.

— Как это сложно осознать: мой милый Василёк — друг Властителя! Именно поэтому твоё обещание — устроить мне встречу с Андреем, не звучит, как дерзость буйно помешанного Советника Вершителей. Но наши с тобой стремления схожи, не правда ли? Что-то не так, мой Господин? Ты не доволен мной? Ревнуешь меня к Его Величию?! Васенька, ревность, как и любовь, кажутся мне литературной фантазией, абстракцией в нашем мире, живущем тёмными желаниями и страстями...

— Не знаю, — глубоко вздохнул Василий. — Во многом ты права, но, к счастью, не во всём. Это станет тебе понятно после встречи с Андреем. Ревность? Да, теоретически, ревновать к Князю глупо. Но я беспокоюсь о тебе... А ещё до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мой Учитель, невероятный человек, однажды назвавший меня своим другом, наш Андрей — Властитель Княжеств, равный Княгиням...

Разговор Василия и Ульяны прервало появление в гостиной Милы, новой рабыни Господина Советника. Встретившись с ней глазами, Василий впервые прочувствовал отношение рабыни к Хозяину. Он прочитал в быстром взгляде женских глаз странное сочетание двух несовместимых, казалось бы, чувств — мистического страха и острого желания принадлежать своему Господину. Внимательно оглядев с головы до ног Милу, одетую в прозрачный халатик, Советник проговорил:

— Ульяна, будь добра, отведи мою новую рабыню в ванную комнату и...

— Разрешите мне помыться самостоятельно, — прошептала Мила, пользуясь тем, что Господин не закончил фразу и умолк.

— Конечно, — с улыбкой кивнул он, — но сначала Ульяна поможет тебе выбрать платье для ужина. Нормально пообедать нам не удалось, значит, поужинаем вместе, спокойно и неторопливо. Да и повседневная одежда тебе понадобится, Мила. Закажите всё необходимое...

За ужином новая рабыня Василия привлекала внимание страшно сексуальным, обтягивающим её фигурку, ярко-красным нарядом из какой-то даже зрительно скользкой ткани. Мила краснела не столько от смущения, сколько от удовольствия. Она прекрасно понимала, что платье ей к лицу. Ближе к ночи Ульяна, отнюдь не еженощно делившее с Господином его ложе, ушла в свою комнату, предоставляя Миле право согреть хозяйскую постель. И снова Василий прочитал в глазах миловидной блондинки гремучую смесь страха и желания, но уже с преобладанием второго над первым...

Всего несколько дней понадобилось Людмиле, чтобы освоиться в новой обстановке, а затем и превратиться в незаменимого секретаря своего Хозяина. Ульяна наглядно показала Василию, как следует подбирать себе помощника, но и не думала на этом останавливаться. Одно из последующих Испытаний, проведённых Господином Советником с его старшей помощницей, привело к появлению у Василия ещё одной новой рабыни. Любопытно, что сам он нисколько не возражал против предложенной Ульяной кандидатуры. Вася только удивлялся, как ей удаётся выуживать особенных созданий из мутной воды, стекающей в тёмное Княжество из мира под Солнцем. За время пребывания в Княжествах Василий насмотрелся на множество самых красивых женщин. Но Уля с мягкой настойчивостью подталкивала его к таким подопечным, от которых Вася не мог отказаться. Забавно, что после секретарши Людмилы, которую он называл по последним слогам полного имени — Мила, под его покровительством оказалась её тёзка, имя которой моментально сократилось до первых слогов — Люда. Естественное для Княжеств отсутствие фамилий и отчества приводило к тому, что в официальных документах рядом с именем обычно соседствовал шестизначный цифровой код: Александр 004395, Георгий 000546, Лариса 015692. Рабы звались привычнее для обитателей мира под Солнцем, в том числе и рабыни Василия: Ульяна, Мила и Люда Васильевы.

История Люды, как и её внешность, не вызывала бурных эмоций. Но Уля словно предчувствовала, что невысокая, худенькая женщина со светло-рыжими волосами и привлекательным лицом, сплошь усеянным веснушками, заденет тонкие струны, глубоко запрятанные в душе Василия. Большую часть прежней жизни Люда проработала врачом-терапевтом, и как часто случается у большинства медиков, специфически относилась к интимной жизни. По этой причине, не отягощённой по счастью тяжёлыми проступками, она и оказалось на Испытании в Ультра-Петербурге. Повседневную жизнь рабыни Господина Советника она восприняла спокойно, обязанности прислуги и домашнего доктора выполняла аккуратно, выглядела флегматичной и немногословной, но оставаясь с Хозяином наедине, Люда преображалась невероятно. Василию было достаточно положить ладони на хрупкие плечи или прикоснуться к маленькой груди, на которую будто просыпались веснушки с лица Люды, как её оливковые глаза вспыхивали чудесными звёздами. И вся она из трепещущего цветка превращалась в смерч, грациозно изгибающийся от порыва страсти.

Тихими вечерами Вася полюбил предаваться размышлениям над толстой тетрадью, служившей ему не столько дневником, сколько собранием мыслей, набросков, перенесённых на бумагу результатов анализа жизненных событий. В один из таких вечеров Василия посетила мысль, заставившая его вздрогнуть и схватиться за голову. Он подумал о том, что его секретарша напоминает ему Эмму, жену и секретаря Андрея. И манера поведения, и внешность Милы, пусть и в миниатюре, вызвала у Васи устойчивые ассоциации с женщиной, особенно ценимой Князем. Вторая ассоциация плавно возникла сразу вслед за первой. Его Люда походила на другую подругу Андрея. Нет-нет, ни на яркую Катрину, а на пленяющую глубокой, таинственной красотой Ниру. Разумеется, соломенные с рыжим оттенком волосы Люды выглядели очевидной противоположностью чёрным, как смоль, волосам известной актрисы, наложницы Князя. Внешне две женщины нисколько не напоминали друг друга, несмотря на общую национальную принадлежность, но манеры, повадки, какой-то непостижимый внутренний стержень... Василий недоумевал. Неужели Ульяна подбирала ему рабынь по образу и подобию близких подруг Андрея? Подобная идея казалась невероятной, поскольку Уля видела Эмму лишь единожды, да и то мельком, а Ниру знала только по рассказам Василия. Впрочем, она видела фильмы с её участием и видеозаписи спектаклей, где Нира блистала без всякого преувеличения. Возможно, подобных впечатлений Ульяне хватило, чтобы ощутить трепетное отношение Васи к подругам Андрея, но явно недостаточно, чтобы подобрать для Господина ассоциативные аналоги. Нет, это было решительно невозможно! Василий отогнал волнующие мысли и приказал себе остановить разрастание гарема Советника Вершителей. Увы, даже человеку обличённому властью редко удаётся управлять своей судьбой.

Убедиться в справедливости этих мудрых слов Василий смог несколько позже. Нынче же ничто не беспокоило и не омрачало его жизнь в Ультра-Петербурге. Он продолжал служить в Доме Вершителей, а дома его встречали две Людмилы. Они привнесли в жизнь Советника не только свежие краски, но и чувство умиротворения. Даже время милостиво замедлялось и позволяло ему неторопливо заниматься приятными делами. Василий начал потихоньку реализовывать свои литературные задумки, чем весьма порадовал Ульяну. А она-то ночевала дома не более двух раз в неделю, с головой погрузившись в программу обучения кандидатов в Вершители. В отличие от сокурсников, Ульяне разрешили учиться по свободному графику, чтобы параллельно помогать Советнику на Испытаниях. Василий с интересом наблюдал за совершенствованием метода Ульяны по работе с Испытуемыми, серьёзно отличавшимся от его подхода. Вася искал у прибывших в Княжество людей островки памяти, искры глубинного разума и душевные порывы. Уловив их, он помогал Испытуемым раскрыться, проанализировать своё прошлое, осознать настоящее и найти в себе силы сделать первые шаги в новую реальность, в пугающую неизвестность. Уля, напротив, оценивала воспоминания Испытуемых, как привходящие условия, досадные препятствия, неизбежно возникающие в начале пути. Не то, чтобы она призывала людей забыть всё "мнимое прошлое", как дурной сон. Ульяна несла Испытуемым свою идею жизни с чистого листа, без оглядки, без тягостных раздумий. Василий почти не спорил с ней. Он рассчитывал, что со временем Уля сама дойдёт до понимания сложности структуры мироздания, которая открылась её Господину с помощью собственного таланта глубинной памяти и, конечно, благодаря Андрею. Кроме того, Вася почувствовал, что Ульяна может стать очень хорошим Вершителей. Он не стремился расстаться с ней, но и удерживать Улю рядом с собой в качестве рабыни не считал необходимым. Вспоминая разговоры с Андреем, Василий прочувствовал новое для себя ощущение — желание предоставить близкому человеку право на выбор и беспокойство за этот выбор. Не забыл он и о своём обещании Ульяне и намеревался просить для неё аудиенции Князя при первом же удобном случае.