Берсерк Забытого Клана 9. Тайна одинокого бастиона

Графиня ошалело произнесло слова согласия, так как прекрасно поняла невозможность отказа. Вид у разбойников ничего другого ей не позволил сказать.

После этого все удалились, и она выслушала несколько великолепных планов обогащения. Ну и перспективы рассмотрела, связанные с производством и реализацией. Узнала о поставках макарон, томатной пасты и обмундирования для Магов-разведки, и дозорной службы.

Услышала о маскхалатах и форме с тактическими примочками. О тактических кобурах узнала кое-чего, тех что на бедре и груди располагаться должны. О наколенниках, налокотниках, о зимней и осенне-весенних вариантах камка, о берсах и Коллиматорном прицеле узнала...

— Я согласна помолвиться, — подвела она итог долгой беседы.

— Вы повторяетесь, графиня, — ухмыльнулся Рюрик. — Полина, ты уже согласилась при многих свидетелях, за пару часов до этого, — напомнил он. — А теперь, давай продолжать праздник.

— Но что ты с золотом будешь делать? — девушка указала на груду саквояжей.

— Решим, когда протрезвею, — заявил парень. — Половину отдам в армейский фонд, а остальное... Давай вместе подумаем над этим. И кстати, я всё равно ничего не помню о сексе с тобой, — добавил Князь и притянул девушку к себе, жадно слившись с ней в страстном поцелуе...

Глава 1. Ощутимые изменения в настроениях и ситуации

Ефим исчез из моего закутка, отделённого от общего пространства вагона тяжёлыми шторками из шкур. Оно и понятно, ведь вид у меня ещё тот. Разговаривать я пока не имею никакого желания, да и мысли нужно привести в порядок.

Требуется разобраться в ситуации с помолвкой, а точнее если выражаться, то я должен определить для себя, почему же я так поступил.

Посему, я скорчил недовольную мину и просто махнул Ефиму, мол — не мешай, а, я тут думу думаю.

— Чукча! Подь сюды! — я вновь призвал фамильяра. — Да побыстрее, не как в прошлый раз!

Я заведомо предупредил усатого, помня о его проснувшейся ворчливости к своему хозяину.

— Моя уже тут, аднака! — отрапортовал мелкий и опять уселся напротив моих глаз.

На сей раз у узурпатора в лапках я наблюдаю несколько красных икринок, которыми он решил полакомиться.

— Хозяина, а счас-то чегой надобно? — вкрадчиво поинтересовался пройдоха и лизнул икринку.

— О-хо-хо... Тут такая оказия, Рыжий, мне собеседник мысленный нужен для усвоения и приведения мыслей в порядок, — пояснил я причину нетерпеливого вызова. — Ты как, составишь компанию?

— Моя радостная стала, от такого внимательного хозяина, аднака, — сделал он опрометчивое заявление. — Будет моя комп... Кампа... Тьфуй-ты! Ком-па-ней-наю! О!

— Ладно-ладно, — я проговорил снисходительно, а скорее довольно. — Вот слушай, Чукча. То, что меня хотели подставить по жёсткому, я даже не сомневаюсь. Полина Потёмкина пошла на крайние меры в этом вопросе! Согласен?

— Угу! — поддакнул мой собеседник жуя.

— Нет, ну это надо? Имитировать изнасилование! — продолжил я на эмоциях и слава пресветлым, что мысленно. — Хотя, возможно, что и простой факт домогательства проканал бы на этом их собрании аристократов. Как уж там его?...

— А, хозяина! — подоспел с помощью рыжий. — Тойного, ну... Общества Благородного Собрания Рунных Вольнонаёмных Магов, с обязательным судом... — поддержал он диалог расшифровкой моих дум. — Дословно-то: Судом Дворянской Чести Вольнонаёмных Рунных Магов, аднака!

— И не факт, что там я отделался бы парочкой дуэлей с визитом на ристалище, — я перенял инициативу с изложением своих мыслей. — Так как есть у меня предположение, небезосновательное, о более суровых наказаниях имеющихся в арсенале благородных людей.

— Ну, да и ладно, начальника, — кивнул рыжий. — Раз уж так дела обстоят твойныя, то и нечего хозяине локти кусать, не достать их! — он глянул на свои лапы и смело укусил локоть одной из них.

Посмотрел на меня и пожал всеми плечами сразу, мол — неудачная демонстрация, но он таракан!

— Но есть и плюс! — заявил я, стараясь не хохотнуть над озадаченной физией рыжего.

— Какой? — он перестал пялиться на свои лапы и вернулся к диалогу со мной.

— Да тот же самый, что помолвка-то, сама по себе, ещё не означает фактического бракосочетания! — продолжил я изливать свои мысли. — Может всё переменится тысячу раз, и я разонравлюсь красавице! А вот выгоду из поставок всякой всячины я поимею.

— Э-ээ, аднака! — промямлил мелкий.

— Главное что? — не позволил я разразиться рыжему со своими комментариями к сказанному. — Правильно! Составить бумаженцию верную, ну и подписи поставить при свидетелях.

— Хозяина? Макароны, аднака? — напомнил деспот.

— Макароны... — задумался я.

— С ними как быть? — продолжил подгонять меня Чукча.

— Да просто! — созрел я до решения. — Мы пока не будем обсуждать сроки, оттянем поставки до той самой поры, пока Татищев и люди мои не освоят их промышленное производство. Там же нужно немного для этого, по большому то счёту.

— Хозяина? А что тама нужно? — Рыжий проявил интерес к технологиям.

— Аппарат по замесу, потом, что-то типа мясорубки необходимо, с дырочками для придания формы мучному изделию, ну и сушилка, с проходящим через неё транспортиром, — я задумался. — Вот и всё, вроде!

— А дальше?.. — настоял Чукча, рассматривая очередную икринку на просвет.

— Э-эх... Дальше-далее... — я вздохнул. — Блин! Да просто экспериментировать с технологией до победного финала, — выдал я вполне очевидное производственное решение. — Только набросочек сделаю и с Калигулой передам Татищеву.

— Хозяина, а хозяина? А С остальными полезными вещами, аднака, как быть? — вернул он меня в деловое русло.

— Можно попробовать воспользоваться производственными мощностями Полины Николаевны, — приступил я к перечислению. — Наладить массовый выпуск тех-же комков с тактическими прибамбасами. Прицелы продвинутые, что в контексте, для специальных подразделений предназначены, штамповать начать массово и реализовывать в той же армии...

Я снова задумался, прежде чем продолжить изливание хода мыслей.

— Но прежде всего, — я быстро созрел до продолжения. — Прежде, Чукча ты рыжий, нам нужно договор составить правильный, при участии Татищева Николая Фёдорыча. Уж он то точно знает, как составлять бумаги такого рода.

— Так! — деспот снова взял икринку.

— Ладно уж, коль так судьба повернулась, то выжимать выгоду буду из сложившейся ситуации с помолвкой, — заявил я. — Одно меня немного радует. Правильное я принял решение в этой ситуации с подставой, среагировав и пока потерпев малые потери. Ну что тех планок прицельных с мушками всего-то для карабинов, а не для всего оружия?

— Правильно, хозяина! — обобщил усатый плод моего рассуждения.

— Хороший кусок, но не полный он, — я вступил в спор сам с собой. — Ширпотреб, он больше прибыли принести в состоянии. Взять, для примера, те же самые бритвы безопасные, в которых все мужики нуждаются — да это же поле не паханное! А вдруг случится свадебка? Тогда деньги в семье останутся, если о прицелах говорить...

Тут я вдруг осёкся и пристально глянул на таракашку, изображающего занятость своим лакомством.

Вид мне его не понравился, а если сказать точнее, то я заподозрил деспота в сокрытии от меня, своего хозяина, важной информации.

И что-то подсказывает мне, что касается она нашего общения с Полиной Николаевной.

— Чукча, а Чукча? — я надавил на рыжего строгостью своего обращения.

— Да, хозяина! Слушает моя, очень внимательно слушает! — заявил он и убрал посторонние предметы за спину.

Деспот моментально сосредоточился, стал серьёзным и неожиданно начал нервничать, под моим взглядом пытливого гипнотизёра, уже осуществившего проникновение в сознание собеседника.

— Слушай меня внимательно, усатый, — начал я со вступления с обозначением всей серьёзности ситуации. — У тебя, ваша многолапость магическая, обязаны быть записи моего приключения с Полиной Николаевной! И не смей возражать! — осадил я его желание вякнуть что-то в своё оправдание. — Ты единственный из всех, кто может присутствовать рядом со мной в любых ситуациях, и вопреки действию всякой магии! Колись гадёныш! — я замахнулся и остановил кулак над его усами.

Чукча среагировал предсказуемо.

Таракан зажмурился и замахал лапами, пытаясь остановить свою неминуемую кончину, а я подумал о том, что могу и убить это чудо... Так значит, что я единственный из ныне живущих могу это сделать? Или что?

Ну вот, опять я отвлёкся...

— Хозяина-а-а, ф-ть, — рыжий хлюпнул и упал на колени. — Есть кое-чаво у меня, но моя боится, что твоя передумает и не станет жениться на такой прекрасной кандидатке...

— Не по-ня-я-ял? — протянул я. — Подробнее давай, — я убрал кулак.

Чукча приоткрыл глаз и убедился, что расправа со смертоубийством миновала, и ещё жалобнее уставился на меня.

— Ну! — рявкнул я, раздражаясь из-за его игры на публику. — Я два раза повторять не стану! Говори, зараза магическая, да разэтакая!

Пройдоха внезапно исчез и вернулся спустя всего пару мгновений с какими-то предметами в лапах.

Я проследил, как он отпустил крохотный артефакт, и камешек взмыл вверх. Появилось зеркальце, застывшее прямо перед моими глазами, и я сразу погрузился в просмотр интересующих меня событий.

Смотрел долго и выяснил, что ничего у меня с Потёмкиной не было. Особенно секса.

...Я внёс графиню и уронил на кровать, сам спотыкнувшись. Ударился об кресло головой и вырубился, а она занялась писаниной. Составляла дарственную на прицелы и ещё на что-то из моих изобретений, касающихся вооружений.

Затем она перетащила меня на кровать и разделась, чтобы очнуться уже вдвоём и в недвусмысленном положении тел. Ну ок!

Хотя... Фигурка, конечно, ещё та! Я даже паузу в просмотре сделал. Грудь чёткая. Размера любимого два с половиной, если мерить бюстгальтерами. Ну и ножки прямые, точёные. Попка с ямочками, и всё у неё, такое ладное, и чересчур притягательное.

Но вот сам факт подставы всё перечёркивает, хотя страсть и распаляет. Хорошая стервочка, знает, что ей надо и меня это заводить начинает. Вот обломать её будет приятно!

Я и во втором эпизоде ничего ей не сделал, как получается из записи. Там я поцеловать даже её не успел, так как получил по затылку графином, и снова вырубился. Вот ведь зараза!

— Чукча, о записи никому! Я буду выводить графиню на чистую воду! — заявил я и хищно усмехнулся.

— Моя... ф-ть, — опять хлюпнул деспот. — А может всё-таки свадь...

— Рыжий! — я осёк его. — Девочка мне нравиться, но главенствовать в этой ситуации буду я! И ставить её в позы я буду, а не она меня! Понятно излагаю?

— Моя поняла! — согласился фамильяр.

— Интересно, что полагается за факт шантажа и подставу в мире аристократов? — пробормотал я.

Рыжий вдруг испарился, предсказывая появление кого-то со мной рядом.

Так что, жалеть-то — оно, конечно, правильно, но бесполезно. Нужно привыкнуть смотреть на проблемы с иного ракурса, с выгодного!

— Феликс, барин, — голос Ефима зазвучал нотками просителя из-за шкур.

— Да вваливайся уже, Ефим, — ответил я дружелюбно. — Миновала хандра, да и нет смысла себя мучить, коль натворил всего и много, — добавил я самокритики. — Извини, друг мой, что пришлось на тебе сорваться.

— Дык, Феликс, — старый солдат раздвинул занавес и сел на край моей лежанки. — Оно и понятно, с таким-то раскладом, — добавил он и вновь в его глазах промелькнула хитринка.

Я встал и уселся по-турецки, облокотившись на стенку вагона.

Бросил взгляд на полочку, где рядом со статуэткой моей Зелёной покровительницы торчат и подрагивают усы Чукчи, явно что-то жующего из подношений.

Я улыбнулся, испытывая удовольствие, и счастье, от завершения своих разгульных приключений и частичного возврата к обычным дорожным будням армейского призывника, едущего в армию.

— Ты не серчаешь? А? Ефим? — обратился я к нему.

— Серчать? — развёл он руками и изобразил удивление. — За что? За то, что ты погулять решился и исполнил своё желание? Ты ещё не знаешь, как призывники гулять умеют!

— Хе-х! А много ты знаешь, а Ефим? — ухмыльнулся я, надевая рубашку и ища глазами штаны.

— Кхе-х! Дык, Феликс, — крякнул Ефим и подкрутил ус. — Я за всю жизнь, мальчик, больше забыл, чем есть знаний в твоей буйной головушке, — парировал солдат с иронией в голосе, или со снисхождением моему заблуждению насчёт его. — Если сравнивать всё с армией связанное, да с жизнью дорожной!

А я подумал, — Да если бы ты, хотя бы только представил, что я знаю и сколько, то твоя голова лопнула бы! У меня два деда в прошлом остались, которые всю жизнь, почитай-что с моих пелёнок, являли собой кладезь информации об армии двух эпох. Но вслух говорить я этого не стал.

Меж тем, Ефим запустил руку под лежанку и вынул из-под неё два больших саквояжа. Поставил передо мной, и замер, ожидая реакции.

— Ефим, а-а-а... А это что? — я покосился на них. — Только не говори мне, что там ещё чьи-то головы.

— Ну что ты, барин, — старый вояка поднял раскрытые ладони. — Это добыча твоя, чистая. Всё остальное уже поделено между Сивым, Барри и Родионом Кутузовым.

— В смысле? — отстранился я одевая пиджак. — Деньги что-ль? Так их, вроде как, Потёмкина армейским передала? — неуверенно пробормотал я, вспоминая повествование Чукчи. — Или я ошибаюсь, как говорится, по сложившейся традиции, и в очередной раз?

Ефим довольно улыбнулся и положил руки на дорожные саквояжи.

— Интендантским вы, батенька, вместе с друзьями, денег отсыпали много, — перешёл он к проведению пояснительной работы по восполнению моей потерянной памяти. — Там достаточно.

— Кстати, Ефим, а что с моими дружками стало? — я решился на уточнение судьбы Сивого и Барри.

Ефим совсем довольным стал и, прежде чем ответить, открыл оба саквояжа.

Я обалдело уставился на две кучи женских украшений, поблёскивающих дорогими камнями и обязательно золотыми.

Если честно, то у меня аж дух перехватило, так как я раньше такое видел только в главных музеях страны. Типа всяческих Санкт-Петербургских и Московских хранилищ суперских ценностей, стоимость которых не указана. По причине отсутствия таковой, как явления.

— От же! А тута такая оказия случилась, — заговорил Ефим, очень преобразившись в серьёзного и рассудительного докладчика. — Господа Остапий и Барри, теперича включены в экспериментальную группу контролирующего органа, подчинённого генеральному штабу по линии интендантской службы! — огорошил он меня.

— Продолжай, будь ласков, — подбодрил я Ефима, перестав пялиться на злато.

— А чего говорить-то, — пожал плечами старый солдат. — Уполномоченные представители они, независимые инспекторы! Подчиняются штабу имперской армии, или тому из господ высокородных, кто комиссии возглавляет, если такие проверяющие уже прибыли, — разъяснил он.

— А сейчас? — мне потребовалось уточнение.

— Чего? — не понял вопроса Ефим.

— Сейчас они в чьём подчинении? — обозначил я направление своего интереса. — Кому подчинены, конкретно?