Дадли замотал головой. И взгляд у него стал такой испуганный! А ведь точно обливейт отшибает память! Даже без палочки! А интересно, аваду кедабра тоже можно без палочки? Скорее всего можно, нужно только четко оформленное желание убить. А на это не каждый способен. Это надо уж совсем отмороженным быть. Не буду я это на ребенке проверять, а вдруг получиться. Да и заклинание это убогое. Зеленый луч, от которого легко можно уклониться. Да обычная пуля эффективнее, от неё уже точно не уклонишься. А для убийства человека можно использовать всё, даже самые безобидные, на первый взгляд, бытовые заклинания.

Дадли не стал перегружать себе мозг, а быстро оглянувшись, побыстрее ломанулся домой. Я за ним. И сразу в ванную. Тетя на меня даже не обратила внимания. Зато сразу забегала возле своего сыночка, усаживая его за стол. Дадли же забыл о наказании, интересно, сможет ли он проглотить хоть кусочек?

Я уставился на себя в зеркало. Мда... что-то я худоват и мелковат! Конечно упитанее узника концлагеря, но довольно близко. Вроде с Дадли мы одногодки, вот только он гораздо крупнее меня. Впрочем, что можно ожидать при регулярном недоедании... Вот только зачем это Дурслям? Экономия на моем питании? Ага... много наэкономили...

Из кухни раздался недовольный голос Дадлика.

— Мама! Я совершенно не хочу есть! Налей мне воды!

— Дадлик! Уже обед! Тебе нужно питаться! — спор удивленной матери с сыном затягивался.

Я сполоснул лицо и руки, быстро вытерся, вышел и огляделся. И где этот знаменитый чулан? Вроде под лестницей... ага, точно, и дверца в него есть. Я сунулся туда, странно, здесь нет кроватки и моих вещей. Да... не велика была моя жилплощадь! Ага, меня уже переселили в маленькую спальню. Я поднялся по лестнице, неожиданно мне показалось, что кто-то смотрит мне в спину. Странно, в доме нас всего трое, Дурсли на кухне, они не могут меня видеть. Может это я следящее заклинание так чувствую? Надо будет с ними разобраться, наверчено здесь не хило. Ах... я и забыл, ещё и кровная защита, вроде как моя мать при смерти её установила на меня. И которая теперь действует на дом Дурслей. Из-за неё Дамблдор заставлял Гарри жить здесь.

Я открыл в первую комнату дверь... судя по величине комнатки и скудной обстановке это моя.

Голова ещё немного кружилась, легкая слабость, но это последствие ускоренной регенерации. Поэтому я завалился на кровать и прикрыл глаза, постепенно приходя в себя.

И в какое время жизни Гарри я угодил? Судя по природе — на дворе лето, а значит у меня сейчас каникулы. Вспомнил! Палочка Дадли! Ему только что купили новую школьную форму! Дадли собирался учиться в Вонингсе. И ещё... подозреваю, что сегодня пришло второе письмо. Дурсли начали звереть. А Дадли ещё и лишился своей второй спальни. Вот почему он набросился на меня!

Значит, через несколько дней — у меня день рождения, одиннадцать лет. А пока — нашествие писем... довольно идиотская шутка... хотя даже гадать не надо, кто автор. И ночью, в мой день рождения появиться великан. Это надо догадаться, отправить знакомить меня с волшебным миром этого... недоделанного смеска! И от этого придурка я узнаю от него немного о себе и о своих родителях. Для бывшего Гарри — это было просто шоком. Потом поход в Косой переулок, посещение банка гоблинов. Вот только ключ от сейфа у Хагрида изъять не забыть. Добровольно мне ключ никто не отдаст, и потребовать я его не могу... прав у меня никаких, всё решает опекун. И отчет с гоблинов попробовать выпросить, сколько у меня ДДД утащил, денежки теперь мои, а я мальчик экономный. Тут главное на гоблинов впечатление произвести.

Согласно закону всё за меня решает опекун. А у меня он — ДДД. Добрый дедушка Дамблдор. Или здесь он — Дамбигад? Этакой ушлый старикан. А ведь считается великим светлым магом. Ах да, он же ещё и директор Хогвартса. Есть такая магическая школа для детей из Англии, куда мне и придется ехать. А куда мне деться? Хоть лично мне учеба и на фиг не нужна. Зато мне нужно вживаться в этот мир. А это проще всего в Хоге.

— Гарри! Немедленно прибери на кухне и помой посуду! И не забудь протереть пол! — раздался визгливый голос Петуньи. Пришлось вставать и выползать из комнаты. Чертыхнулся про себя... про обед я и забыл. И тут я почувствовал голод. Всё же регенерация, не стесняясь, использует ресурсы организма.

— Я бы сначала пообедал! — усмехнулся я, подойдя к ней.

— Где ты шлялся, когда мы с Дадликом обедали? — сразу завелась она, — Я уже всё убрала и не собираюсь накрывать на стол из-за тебя. И не вздумай что-нибудь брать из холодильника!

— И что? Теперь мне с голоду умирать? — спокойно поинтересовался я.

Тётя недоуменно уставилась на меня.

— Между прочем, мы не обязаны кормить тебя! Будь благодарен, что тебе хоть что-то достается. Не умрешь, потерпишь до ужина.

Неожиданно я вспомнил, что тётя никогда не приглашала Гарри к столу. Её не волновало, обедал он или нет. А когда Гарри попадал за стол, то его кормили отдельно. И получал он довольно мизерные порции блюд. И далеко не самые вкусные. О сладостях Гарри мог только мечтать. Между прочем, хорошая диета, ожирение ему гарантированно не грозило. Правда и чувствовал он себя часто просто голодным. Зато аппетит у Гарри практически никогда не пропадал.

То, что не доставалось ему, неотвратимо съедал Дадлик. С соответствующим результатом... Кстати, судя по расстроенному виду тёти, Дадлик так и не пообедал. Ну правильно, обливейт не снял мои установки на голодовку. Да и бог с ним... пора разбираться с тётей. Легкий бунт на корабле...

— А у меня тут один вопросик возник. Я ведь сирота? — вкрадчиво спросил я.

— Да. — раздраженно ответила она.

— То есть вы должны от государства получать пособие на меня. И ещё вам должны платить за опекунство.

— Мы не являемся твоими опекунами, поэтому ничего на тебя не получаем! — нервно ответила Петунья.

— Тью... Вот это да! — присвистнул я. — А почему я тогда живу здесь, разрешите узнать? Вы что, меня незаконно здесь держите?

Тётя промолчала, раздраженно смотря на меня.

— Странно, надо будет зайти в органы социальной опеки. — задумчиво произнес я, — Может бумаги на меня затерялись?

— Даже не вздумай! — Петунья чуть не подпрыгнула. Я пожал плечами. И продолжил.

— Теперь о моих родителях. Я, вроде, единственный, значит прямой наследник. И вы, как сестра мамы — только после меня. Мне интересно, что от них осталось мне?

— Они были нищими! — чуть не завизжала Петунья.

— Если они погибли в автокатастрофе... обычно у нищих не бывает автомобиля. — задумчиво продолжил я. — Да и жили же они где-то... А мои дедушки с бабушками... Неужели у Поттеров и Эвансов ни дома не было... ни вещей... ни денег... ну не верю я. И кто это всё захапал?

— К чему этот весь разговор? — вдруг поджала губы Петунья.

— Где моё беззаботное детство? Где мои заботливые опекуны? Почему я живу здесь? Почему я должен недоедать, позорится в обносках от вашего Дадлика. Почему я жил в чулане? Да ещё и был прислугой в этом доме. Хотя прислуге обычно жалование платят, а у меня такое ощущение, будто я в рабстве. Не... мне надо с этим разобраться. Всё же я схожу в социальную опеку, в детское отделение. Узнаю, почему у меня нет опекуна. Заодно загляну в полицию. Узнаю что-нибудь о родителях.

— Кто тебя этому научил? — нервно взвизгнула Петунья.

— Да вроде сам догадался... А что тут такого? Вполне естественное желание узнать о себе и о семье.

— Я всё расскажу Вернону! Пошёл в свой чулан! — угрожающе прошипела Петунья, резко отвернулась от меня, прерывая разговор, и сама пошла мыть посуду. Я пошел за ней. Организм однозначно требовал пищи.

— Я так понял, обеда у меня не будет? — я понизил голос.

— Нет! Пошёл отсюда! — Петунья раздраженно гремела посудой.

— Тогда я пошел искать себе еду... — я резко развернулся и отправился в свою комнату. Тётя промолчала.

Ехидно усмехаясь, я отыскал кусок белого картона и черный фломастер, небольшую веревочку.. Пять минут работы, и у меня получился транспарант с жалостной надписью большими буквами.

— Помогите!!! Я очень хочу кушать! Не дайте сироте умереть с голоду!

Я отыскал поношенные, частично рваные джинсы, грязную майку и выбрался на улицу. Надел табличку на грудь, и, как бы случайно, повернулся к окнам коттеджа Дурслей. Как я и рассчитывал, Петунья следила за мной. Убедившись, что она прочитала надпись, я зашагал по дорожке, навстречу прохожим, направляясь к ближайшему супермаркету. Зрелище, для благопристойного Литтл Уингинга, где все друг друга знали, было шоковым. Особенно с учетом моей одежды и мелкой, отощавшей фигуры.

Тётя сообразила, что уже сегодня весь Литтл Уингинг будет говорить о Дурслях... и стремительно ринулась догонять меня.

— Немедленно вернись домой! — яростно прошипела она, больно схватив меня за руку.

— А если я сейчас закричу, будто ты ударила меня? — я злорадно усмехнулся. — На нас многие уже смотрят!

— Пошли домой, будет у тебя обед! — Петунья скривила лицо, содрала с меня табличку и повела за руку обратно.

Ну ничего, мне еда, даже холодная, показалась очень вкусной. Хоть и Петунья, по привычке, сначала положила мне, будто украла. Я промолчал, только усмехнулся ей в лицо. Она сразу положила мне добавку.

А вечером разразился скандал. Дядя Вернон решил, что я не только не ценю его траты на меня, но и позорю его перед соседями..

— Неблагодарная свинья! — верещал он, грубо вытащив меня из спальни и нависнув надо мной. Я еле удержался. Дяде в этот вечер сильно повезло. Если бы он тронул меня хоть одним пальцем... Хотя он мог и выжить. Не такой уж я и кровожадный. Странно, но тетушка в это время скромно помалкивала. И только отводила от меня глаза.

— Как ты посмел открыть свой вонючий рот? — брызгал слюной Вернон, — Мы столько лет содержим тебя, дармоеда, сколько средств на тебя потратили, а ты! Мы одеваем, кормим тебя, даже в школу отправили!

— Дядя Вернон! — спокойно сказал я, — Может, хватит комедию ломать?

— Тебя подбросили к нам на крыльцо! — Вернон не слушал меня. — Как тряпку! Без документов! Даже в дверь не позвонили. Ты там валялся в одном одеяле, на холоде, до самого утра. Ноябрь месяц это тебе не лето. Ты потом долго болел! А мы боялись тебя даже врачу показать. Кое-как тебя в школу пристроили. Мне даже пришлось взятку давать!

— Стоп... стоп! А почему вы тогда решили, что я Гарри Поттер? Документов же не было!

— Там была записка... и ты не чужой ребенок... — тихо сказала тетя.

Дурсли замолчали... переглядываясь друг с другом.

— Тогда у меня вопрос... ведь родители у меня погибли... тогда кто же подбросил меня вам на крыльцо?

Петунья только отвела глаза. Вернон же, наоборот, уставился на меня и вдруг побледнел. Он сразу отошел от меня. Странно, и что он там увидел?

— Вам неизвестно... — заключил я. — Но почему вы не связались с властями? Тогда можно было всё расследовать! А теперь я даже не знаю, кто я такой!

— Ты — Гарри Поттер! — твердо заявила Петунья. Но Вернон странно посмотрел на меня, видимо уже сомневаясь. — У тебя в руке была записка, что ты сын Лили. И ты очень похож на Джеймса.

Дурсли замолчали. Я усмехнулся...

— А может вы мне объясните, почему меня, вашего родственника, так скромно кормят? Вы же видите, какой у меня рост , у меня серьезный недостаток веса. И почему я хожу в этой одежде? И почему я десять лет жил в пыльном и тесном чулане? И почему я должен столько трудиться по дому? А почему у меня вообще не было детских игрушек? — я усмехнулся. Ладно, хватит болтать... не вижу в этом смысла. А вот припугнуть Дурслей, не помешает.

— Вы не подумайте, я вам не угрожаю... — я понизил голос. — Я вас предупреждаю. Хотите, чтобы власти заинтересовались вами? Меня это не затруднит... и подобные вопросы вам буду задавать уже не я... А может и я... если вы меня не убьёте, то я вырасту. Дети становятся взрослыми.

У Дурслей вытянулись лица. Даже Дадли переменился в лице.

Я развернулся и отправился в свою спальню. И усмехнулся, услышав обиженный голос Дадли.

— А вы ему мою спальню отдали! Пусть он обратно в чулане спит!

Уж поздно вечером я услышал, как к моей дверце подошла Петунья. И негромко позвала ужинать. За столом уже никого не было. Но для меня было уже накрыто. И не как обычно, остатки ужина, а нормальная порция. Тетя села рядом.

— Гарри! Мы не хотим тебе зла. И Дадлик тоже... — неожиданно начала она. — Просто с тобой так сложно! И мы не виноваты... Вернон...

— Не надо ничего объяснять. Я всё знаю... — прервал я её. — Завтра мне придет приглашение в Хогвартс, и через месяц я уеду. А с наследством я сам разберусь. Вы мне не сможете помочь.

— Откуда ты знаешь, что будет завтра?

— Знаю... Я же волшебник!

— Ты умеешь колдовать? — вытаращила глаза Петунья.

Я шевельнул пальцем, пустая чайная чашка подлетела вверх, облетела кухню, сделала сальто и опустилась обратно на стол.

— У тебя же нет палочки! — удивилась она.

— А зачем мне этот костыль? — усмехнулся я. — Я же не инвалид! Да вы же знали, что я волшебник!

— Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу. И каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!

Петунья замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу.

— А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! А что они творили на нашей...

Она замолчала.

— Они мертвы, тетя Петунья! И не нам их судить... — я вздохнул. Тетя так и не забыла собственную свадьбу, на которой так повеселились Джеймс Поттер и его друзья.

Мы помолчали...

— Спасибо за ужин. Посуду я сам помою. Идите, тетя Петунья, отдыхайте.

Она послушно встала и отправилась на второй этаж.

— Минуточку! — вспомнил я, — А сколько же вам платит старик?

Он замерла, видно было, как напряглась её спина. Не ответив, она пошла дальше. Я пожал плечами... тут ясно без слов. Если бы Дамблдор не платил... вряд ли я бы жил здесь. Тут даже гадать не надо. Вернон сразу бы отправил меня в приют. А раз ему платили за это, то он добросовестно выполнял все предписания, которые выдал Дурслям один длиннобородый старичок. Поэтому он и чувствовал себя правым... А вот Петунья... почему она так себя вела, мне было не понятно. Неужели моя мамаша так довела её, что она теперь отыгрывается на мне? Впрочем, ничего удивительного... мне ещё тоже самое предстоит терпеть от Снейпа. Только там потрудился мой папаша... Мда... достались же Поттеру родственники! Что папа с мамой, что тётя...