Сезон пожаров

Лазающему-Быстро было интересно, как двуногие могут думать, что знают что-то о мире, если большинство из них едва видели что-нибудь, двигаясь быстрее зимнего ветра, видя внизу лишь зелено-коричневое размытие. Возможно, у двуногих были чувства, о которых он не догадывался, так же как и большинство из них не представляли, как Народ использует мыслеречь.

Во всяком случае, сегодня Погибель-Клыкастой-Смерти и Затененный-Свет-Солнца двигались под пологом — и на не слишком большой скорости. Лазающий-Быстро, к примеру, почти смог бы ей соответствовать.

Сделав роскошно глубокий вдох теплого воздуха позднего лета, Лазающий-Быстро уловил новый запах, что шокировал и потряс его так, как не могла бы клыкастая смерть… Запах дыма и, под ним, горячий, одуряющий сознание привкус свежего пламени.

Живя на деревьях, Народ слишком хорошо знал о приносимой лесными пожарами опасности. И от них опасность была куда больше, чем от клыкастой смерти или снежного охотника. От тех можно было сбежать по верхним ветвям или даже — группой — сразиться с ними и убить, хотя и редко без травм, чему свидетельствовали его шрамы. Однако даже самая большая группа не сможет сразиться с лесным пожаром. Лучшее, чего могла надеяться добиться объединенная сила всего клана, это предотвратить распространение пожара, пока уходят слабые и молодые.

Лазающий-Быстро внутренне вздрогнул и снова вдохнул запах. С таким количеством конфликтующих ветров сложно было определить, откуда тот прибыл, но он был обученным разведчиком.

Курс, по которому Погибель-Клыкастой-Смерти вела транспортное средство, был хаотичным, но не похоже, чтобы он вел в направлении дыма и огня. На мгновение Лазающий-Быстро почти поддался импульсу проигнорировать запах. В конце концов, он был довольно далеко, и это было за пределами территории его клана Яркой Воды.

Однако его прирожденное любопытство не угасло после сезонов с двуногими. Более того, песни певиц памяти — одной из которых была его сестра — связывали его с кланами, которых он никогда не встречал, даже если связь была ослаблена расстоянием.

Обычно первым побуждением Лазающего-Быстро было бы привлечь внимание Погибели-Клыкастой-Смерти, но он знал, что она не только отвечает за движение транспорта, она не может справиться с этой задачей с обычной своей легкостью. Таким образом, хоть его тревога и усиливалась вместе с отчетливостью запаха дыма, он перепрыгнул через сиденье на колени Затененного-Света-Солнца.

— Мя-ать! — сказал он, указывая в сторону, откуда доносился сильнейший запах дыма. — Мя-ать! Мя-ать!

Его вера в этих двуногих не была ошибочна. Он почти сразу же почувствовал, как транспорт сменил направление. Но не весь порыв пришел от Погибели-Клыкастой-Смерти. Мыслесвет Затененного-Света-Солнца Лазающему-Быстро прочесть было не так просто, но он чувствовал понимание, что у него есть какие-то причины для спешки — даже если эти причины оставались загадкой.

* * *

— Что в той стороне? — спросила Стефани, пытаясь увеличить скорость, не теряя контроль над аэрокаром. — Дай знать, если Львиное Сердце посчитает, что мы двигаемся в неверном направлении.

— Он все еще указывает на юго-восток, — сказал Карл. — Сейчас вызову карту местности. Мы на территории Лесной Службы, но я почти уверен, что здесь неподалеку есть частные владения.

Стефани знала, что Карл ничуть не медлит, но испытывала сильное нетерпение — или срочность. Не в первый раз она задумалась, принадлежали ли ее чувства только ей одной. К примеру, она всегда могла обнаружить Львиное Сердце, как бы далеко он ни был. Она знала, что то же самое он может с ней. Однако она была уверена, что Львиное Сердце знает, что она чувствует, порой даже лучше ее самой. Тем не менее, насколько эта связь работает в обратном направлении? Могла ли эта срочность быть не ее нетерпением, а Львиного Сердца?

— О, Стеф, — с усмешкой сказал Карл. — Тебе понравится. Частные земли, куда мы направляемся, принадлежат семье Франкитти.

Стефани грубо фыркнула. Франкитти были далеко не самыми любимыми ею людьми. Более того, можно было спокойно сказать, что они были среди самых нелюбимых. Уж точно, Труди Франкитти, которая была примерно на год старше Стефани, была в ее списке «Стараться избегать».

— Ну, — сказала Стефани. — Может быть, нам не придется заходить так далеко. Интересно, что так взбудоражило Львиное Сердце. Будь это что-то на земле, мы бы уже над этим пролетели. Я хочу сказать, мы же движемся довольно быстро.

— Я подумал о том же, — сказал Карл. — Что значит, что этот запах он учуял издалека. Подними кар, Стеф. Возможно, мы увидим, что он учуял.

Невысказанным осталось предположение их обоих о том, какой может быть угроза. Стояло очень позднее лето — сезоны на Сфинксе длились примерно пятнадцать стандартных месяцев. Пусть лето и начиналось вполне нормально, со временем все стало гораздо суше. Настолько, что объявили о засухе. Повсюду разместили пожарные предупреждения.

Стефани очень осторожно подняла аэрокар над пологом. Доминирующие в этом районе гигантские королевские дубы и квазисосны были настолько широко разнесены, что между деревьями можно было маневрировать. Так как Стефани хотелось потренироваться в управлении без поддержки автопилота и радара, они держались на уровне стволов. Также у такого варианта было преимущество сокрытия весьма хаотичных маневров Стефани от случайного наблюдения.

— Стеф! — указал Карл на юго-восток, непроизвольно повторив такой же жест сидящего у него на коленях древесного кота. — Дым!

Взглянув в указанном направлении, Стефани увидела слабейшие серовато-белые струйки, проникающие сквозь густой древесный полог.

Карл уже схватился за свой комм, вызывая ЛСС по номеру пожарной команды.

— Это Карл Цивоник. Мы находимся… — Он продиктовал координаты. — Заметили дым. Довольно слабый и может исходить с частных земель, но посчитали, что лучше доложить.

Из комма ответил голос рейнджера Эйнсли Йедрусински.

— Принято, Карл, и одна из метеорологических птичек только что поднялась над горизонтом. Подожди секунду.

Была краткая задержка, во время которой она запросила обзор с погодного спутника. Затем ее голос вернулся.

— Горячая точка заметно выше принятых пределов, особенно с учетом направления ветра. Высылаем команду. Хорошая работа. Конец связи!

Стефани подвесила аэрокар на месте и взглянула на Карла.

— Итак, мы идем на помощь?

Карл задумался.

— Ну, Эйнсли не сказала, что нам нельзя, и это своего рода наш пожар. Но если мы идем, рули.

— Никаких проблем, — сказала Стефани, устанавливая автопилот на парение и скольжение, чтобы они могли отправиться. — Совсем никаких проблем.

* * *

Вообще-то, хоть она и не признала бы это вслух, Стефани была рада прекратить уделять внимание удивительно требовательной роли пилота — по крайней мере, пилота без автопилота. Освободившись от такой ответственности, она достала свой комм и загрузила информацию о местоположении огня.

— Ветер усиливается, — сказала она Карлу. — Если не произойдет чуда, огонь распространится — и быстро. Интересно, с чего все началось?

Карл пожал плечами.

— Молнию можно исключить. Обычные летние грозы будут гораздо позднее. Это может быть и подземный пожар, что наконец-то выбрался на поверхность, так что мы заметили дым. Район настолько сух, что почти что угодно может привести к пожару.

Стефани кивнула. Она тоже знала, что не сказал Карл: на Мейердале восемьдесят-девяносто процентов лесных пожаров прямо или косвенно были вызваны людьми. На Сфинксе процент был не так высок, так как население было гораздо меньше, но это было не важно. Когда леса настолько сухи, даже случайная искра сможет найти естественный трут.

Что бы ни было причиной, лесные пожары всегда были неудобным событием. Разумом Стефани понимала, что пожар был необходимой частью лесной экологии, способом очистки от распространяющих болезни сухостоя, подлеска и накопившейся подстилки. Более того, многим растениям нужен был огонь, чтобы их семена проросли. Травоядные животные тоже извлекали выгоду, так как новая поросль была питательнее. Таким образом, немного косвенно, выгодно было и хищникам.

Несмотря на это, Стефани все равно сложно было думать о лесных пожарах как о добре. Остовы сгоревших деревьев, трупы животных, которым не удалось обогнать распространяющийся огонь, упавшие тела задохнувшихся от дыма птиц, несмотря на то, что они не были близко от огня, казалось, все свидетельствовало о зле, с которым необходимо бороться.

Тем не менее, что было правдой на любой планете с лесами, было еще большей правдой на Сфинксе. Восемьдесят процентов суши Сфинкса была покрыта лесом. Некоторые растения — вроде частокольных деревьев, от которых так зависели древесные коты — могли быть похожи на леса. Однако частокольные рощи на самом деле были единым растением. Родительское древо спускало с ветвей узлового ствола побеги. В свою очередь они сами становились стволами и пускали новые побеги. Повреждение одной области частокольного дерева могло иметь некоторое — хотя обычно краткосрочное — влияние на смежные рощи, даже если они были за несколько километров.

Политика Лесной Службы Сфинкса заключалась скорее в управлении, а не простом тушении природных пожаров. Это не прибавляло ЛСС популярности среди многих поселенцев, считавших, что они и их имущество должны быть защищены вне зависимости от причин — даже если эта собственность была расположена там, где не должна была. Когда огонь был человеческого происхождения, и ЛСС начинала раздавать выговоры и штрафы… Ну, тогда ЛСС становилась еще менее популярна.

Карл включил комм, чтобы они могли слушать переговоры Лесный Службы, пока команда собиралась и отправлялась. Пусть многие жители планеты считали, что у ЛСС раздутый штат сотрудников, они, на самом деле, размазаны были весьма тонко. Вызов рейнджера Йедрусински предупредил всех занятых и свободных рейнджеров поблизости от огня. Некоторые из них задержатся на какое-то время забрать специально оборудованные пожарные машины.

Однако в это время года все рейнджеры — и это включало и Стефани с Карлом, которые были лишь рейнджерами на испытании — постоянно носили с собой набор, включающий пуласки, лопату, рюкзак для воды, портативное пожарное укрытие и пожарный костюм. Многие из этих инструментов были бы прекрасно знакомы пожарным тринадцать столетий назад. Другие, вроде пуласки (смеси тесла и пожарного топора, использовавшегося за много веков до того, как человечество достигло звезд) с модифицированной виброклинковой режущей кромкой или огнезащитных химикатов, автоматически смешиваемых рюкзаком с водой, удивили бы их и восхитили.

Перехватив пилотирование, Карл закрыл открытое для Львиного Сердца заднее окно. Древесный кот остался на переднем сиденье, на коленях у Стефани. Как только они вышли на курс в сторону пожара, Львиное Сердце прекратил указывать. Часть напряжения осталась в линиях его длинного, тощего тела, но по их общей связи Стефани чувствовала, что древесный кот явно борется с тем, что они направляются к огню — а не от него.

Она погладила Львиное Сердце, при этом даже перевернув его на спину, чтобы можно было потрепать кремовую шерсть на животе и пощекотать подбородок. Обычно после этого он расслаблялся, но вскоре Львиное Сердце коснулся оставшейся передней и двумя средними лапами ее руки и мягко ее оттолкнул.

Стефани предложила ему забраться на спинку ее сиденья. Он втек на него, изящно изогнувшись, и устроился, положив оставшуюся у него руку ей на макушку, глядя при этом в окно.

Несмотря на свое имя, древесные коты были не так уж и похожи на котов. С одной стороны, ни у одного земного кота никогда не было шести конечностей или довольно цепкого хвоста. Их сложение было длиннее и — под их пушистым мехом — компактнее. Также они были крупнее, примерно шестьдесят-семьдесят сантиметров вдоль тела, и эту длину удваивал хвост. И, конечно же, ни у одного земного кота не было трехпалых рук с полностью противопоставленными пальцами.

Тем не менее, совсем как у земных котов, самцы древесных, вроде Львиного Сердца, были полосато-серыми сверху и кремовыми снизу. Серые хвосты были разукрашены различным числом более темных полос. Также были и другие схожие черты: щелистые зрачки в глазах (почти всегда зеленых), выдвижные когти (хотя куда более острые, чем были у земных котов), заостренные уши и длинные усы. Более того, древесные коты, напрягаясь, вздыбливали шерсть совсем как земные. Пока Карл вел их ближе к огню, Стефани щекоткой на шее ощутила, как Львиное Сердце отчетливо пыхтит.

Стефани задумалась, что же делали кланы древесных котов, столкнувшись с лесным пожаром. У них не было огнезащитных химикатов. Они использовали инструменты, но виденные ею инструменты ограничивались веревками, сетями, каменными ножами и маленькими каменными топорами. Последние хороши были для отрубания сучьев, используемых древесными котами для строительства платформ для сна, но не могли свалить горящее дерево так, чтобы охватившее его пламя не распространилось по пологу.

Она предположила, что единственное, что могли сделать древесные коты, это сбежать, надеясь, что они смогут унести котят и стариков достаточно быстро, чтобы не пришлось наблюдать — и, как она подозревала, что еще хуже, ощущать, когда они сгорают до смерти — как их оближут жадные языки пламени, с бездумным голодом пожирающие все.

Вздрогнув от этой мысли, Стефани придвинула шаблон и наложила его на карту их местоположения. Она сразу же почувствовала облегчение. На карте Лесной Службы собирались указания на местоположения известных кланов древесных котов, и здесь клан указан не был. Карта была далеко не завершена, но настолько близко от обитаемых человеческих территорий, она была вполне уверена, что она точна.

Стефани знала, что не должна была предпочитать кого-то из живущих на Сфинксе существ. Как продолжали напоминать ей Фрэнк Летбридж и Эйнсли Йедрусински, у каждого существа — даже гексапум — есть своя роль в сложной планетарной экологии. Стефани ничего не могла с этим поделать. Ей не нравились гексапумы. Ей очень нравились древесные коты — по сути, больше, чем большинство людей.

Чтобы отвлечься, Стефани подумала об одном конкретном помете гексапум, котят матери, убитых ею с Львиным Сердцем чуть меньше трех стандартных лет назад. Когда она стала рейнджером на испытании, она с удивлением узнала, что рейнджеры ЛСС спасли и вырастили котят. Как и детенышам многих земных «высших» хищников, котятам гексапумы первые несколько лет требовалась родительская опека.

Как рейнджеру на испытании, Стефани тоже в свою очередь пришлось заняться уборкой загона и кормлением маленьких монстров. В последнее время их с Карлом включали в обсуждение того, в каком районе их лучше выпустить. Предпринимались меры, чтобы котята гексапумы не привязались к заботящимся о них людям, но некоторого большего знакомства избежать было невозможно — пусть даже лишь в том, что эти гексапумы привыкнут к запаху человека и свяжут его с едой.