Глава 4

Молчалин по четко выработанной привычке убрал все документы в сейф, заблокировал свой терминал, еще раз окинул кабинет взглядом, на предмет, не забыл ли чего и, наконец, вышел. По дороге он связался с Ливановым, выяснил все ли в порядке и предложил временному командиру десанта присоединиться к предполагаемому допросу пленного. На самом деле Иван очень слабо представлял, как именно он собирается общаться, например, если пленный знает язык, то еще туда-сюда, а если нет?

В скорости он добрался до медблока, где перед входом застыли двое десантников со штурмовыми винтовками в руках. Бойцы козырнули, Молчалин ограничился кивком. Внутри его уже ждали Ливанов и Кочетов. Доктор аж подпрыгивал, конечно, фигурально, от возбуждения и желания поделиться результатами по исследованным им артефактам, но тут появился Исигава и обломал его порыв в жесткой форме.

Ну вот, дела улажены, все в сборе, и, наконец, четверо землян были готовы войти в третий бокс. Исигава зачем-то нацепил на себя десантную броню и был вооружен, остальные подобным заморачиваться не стали. Иван, оглядев Кэтсу с ног до головы, лишь хмыкнул, но ничего говорить не стал. Ну, нравится человеку таскать на себе дополнительные полсотни килограммов, пусть таскает, может, они ему уверенности придают. И вообще, каждый сходит с ума в меру своих сил и способностей.

В камере находилось существо, напоминавшее человека, но при этом всем своим видом вызывавшее неприязнь, брезгливость и даже страх. Мелкое, ростом — метр двадцать, серое гладкое тело. Тоненькие ручки и ножки, непропорционально большая голова с огромными черными глазами на пол лица, лишенными зрачков или наоборот целиком состоящими из зрачка, слегка выпуклыми, и, казавшимися стеклянными. Рта Молчалин вообще вначале не обнаружил, так небольшое углубление внизу безгубого, лишенного подбородка лица. Нос — небольшая выпуклость и два явно выраженных отверстия — ноздри. На лице отсутствует мимика, как будто у существа вообще нет мимических мышц.

Маленькие ступни заканчивались, чем-то вроде рудиментарных ласт, во всяком случае, пальцы были не выражены, и сосчитать их было невозможно. Руки имели по три пальца. Стоящий в аппозиции, в принципе ничем не отличался от человеческого, кроме отсутствия ногтевой пластины. А вот два других были массивны и вызывали ассоциацию с клешней. Полное отсутствие волосяного покрова на теле и голове, про брови и ресницы и говорить нечего. Одежды на пленнике тоже не было. Все это в купе производило отталкивающее впечатление, а еще, на уровне подсознания, Иван чувствовал исходящую от существа угрозу.

Так в молчаливом изучении прошло несколько минут.

— Очень интересное строение, — нарушил тишину Кочетов, — Особенно обращают на себя внимание глаза. Интересно у этого существа есть веки или какая-нибудь перепонка позволяющая уменьшить поток раздражения со зрительных рецепторов? Хотя возможно оно способно обходиться и вовсе без сна или наподобие земных дельфинов спит, как бы, по частям, сначала одна часть мозга, потом другая?

— К сожалению, я знаю не больше вашего, доктор, — не особо вслушиваясь в слова, ответил Молчалин, после чего обратился к существу: — Вы понимаете наш язык? Способны говорить или как-то иначе выражать и передавать свои мысли?

Серый коротышка все так же, не мигая продолжал смотреть на людей, никак не выражая своих эмоций, равно как и готовности к конструктивному диалогу. Иван несколько секунд понаблюдал за существом и обратился к Кочетову:

— Арсений Петрович, вы успели изучить предметы, которые десантники прихватили с собой с чужого корабля?

— Ну, времени у меня особо не было, но кое-что я успел, — самодовольно улыбнулся главный врач корабля, — Один из предметов это явно оружие с тепловым функциональным воздействием. По моему, крайнему мнению, не представляет особого интереса для нашей современной науки и поэтому я рискну пред...

— Это, несомненно, очень интересно, но давайте оставим подробности на потом, — прервал поток красноречия Кочетова Молчалин, — Давайте переходить к другим предметам.

— Что ж извольте! — с легкой обидой ответил доктор, — Самым распространенным предметом является питательная паста на основе органических соединений углерода, в принципе, ей могут питаться и представители нашего вида, очень калорийно, довольно полезно и отвратно на вкус!

— Вы что ее пробовали? — всерьез удивился Иван.

— Конечно! — с видом оскорбленной невинности ответил Кочетов, — Как настоящий ученый, я был просто обязан провести эксперимент!

— А если бы в этой пасте содержалась какая-нибудь отрава? — поинтересовался Молчалин.

— Значит такова судьба! — гордо ответил главврач, — Наука, знаете ли, требует жертв!

— Ну да, — согласился Иван, — Наука она такая, дама серьезная, ей без жертв никуда. Арсений Петрович, потрудитесь впредь, не проводить подобные опыты без моего личного согласия.

— Но я... — начал Кочетов.

— В противном случае, — прервал его Молчалин, добавив в голос начальственные нотки, — Буду вынужден отстранить вас от этой работы. А по возвращении на Землю и вовсе списать с корабля за несоблюдение элементарных норм безопасности. Надеюсь вам все понятно, Арсений Петрович?

— Капитан, извините, что мешаю, но у меня нехорошее предчувствие, — обратился к нему Исигава.

— В чем дело, Кэтсу? — слегка раздраженно спросил Иван.

— Прошу прощения, но я ощущаю идущую от него угрозу. Как будто оно собирается с силами и готовится атаковать, — несколько смущенно ответил американский самурай.

— Благодарю, Кэтсу, я учту! — уже мягче сказал Молчалин и вновь обратился к доктору, — Что-то еще вам удалось установить?

— Да! — обиженно буркнул Кочетов, — Еще были доставлены какие-то контейнеры, объединенные по три штуки в своеобразные обоймы. Но, к сожалению, они пусты, и определить, что в них хранилось, не представляется возможным, — доктор, как будто извиняясь, развел руками. — Последней большой группой предметов являются аккумуляторы, но мне пока не удалось выяснить, какую именно энергию они аккумулируют. Для этого нужны дальнейшие эксперименты. Надеюсь, вы мне предоставите ваше личное разрешение для их проведения! — не удержался и под конец ввернул шпильку Кочетов.

— Я подумаю, когда более подробно ознакомлюсь с условиями и целями предполагаемых опытов, — серьезно ответил Иван, — По одиночным предметам есть какие-либо соображения?

— К сожалению, — доктор вновь развел руками, — Слишком мало в моем распоряжении было времени. Хотя, я бы отметил...

Но Молчалин уже не слушал, что именно отметил бы Кочетов. С каждой секундой чувство беспокойства все больше и больше овладевало Молчалиным, наконец, оно перешагнуло определенную границу и стало буквально бить в голове набатом. Повинуясь этому чувству, он стал соскальзывать в измененное сознание. Сопротивление и на этот раз было сильным, но опыт борьбы у Ивана был, поэтому барьер он преодолел практически мгновенно.

Стоило ему войти в состояние единения, как он тут же увидел серую тень, буквально обволакивающую всех находившихся в комнате, сильнее всего концентрация этой тени была вокруг фигуры пленника. Тень тут же поняла, что замечена и начала атаку. Такого ментального удара Молчалин не получал никогда. Казалось, что все страхи, обиды, несправедливость, неприятности, которые произошли с ним за всю его жизнь, собрались воедино и обрушились на сознание Ивана, погружая его в пучину тоскливого ужаса и безысходности. Картины прошлого калейдоскопом проносились перед внутренним взором, а в довершение всего, пропал свет.

Молчалин забился в припадке ужаса, как он сумел удержаться в измененном сознании, одному Творцу известно, но и это помогало слабо. Все конструктивные, да и просто светлые образы, были оттеснены куда-то на периферию сознания, и дотянуться до них было совершенно не возможно. В принципе, Ивана как мыслящего человека со свободой воли уже практически не существовало, то, что от него еще оставалось, состояло из сплошной боли и страха, а безумие было готово принять его в свои объятия в любое мгновение. И вот тут существо совершило фатальную ошибку. Оно само разрушило темную безысходность, в которой практически растворилась личность Молчалина, оно внесло туда мысль:

— Теперь ты мой раб! Повинуйся!

Вот будь мысль другой, скажем, умри, исчезни, на худой конец, сойди с ума и Иван с удовольствием бы подчинился. Но сама постановка вопроса, что его, ветерана победоносной войны, офицера, командира, кто-то имеет наглость именовать рабом, возбудила в остатках его полубезумного сознания такое удивление, что под его напором темная тюрьма пошла трещинами и разбилась на миллиарды осколков. В сознании, будто бы, вспыхнула сверхновая, озарив его до самых дальних и темных закоулков, начисто выметая из него всю боль и страх, а серый враг из опасного и грозного противника стал восприниматься, не более чем несчастным, 'альтернативно одаренным' существом, для которого совершенно не ясна природа и сила света.

Вернувший себе себя Молчалин, с жалостью и брезгливостью взглянул на беснующиеся вокруг него тени и одним мановением виртуальной руки смахнул их и сбросил получившийся мусор в небытие. Пленник дернулся как от удара и стал отступать, подняв перед собой свои хилые ручки, а упершись в угол, забился в него, сжался в комочек, став казаться еще меньше, чем был на самом деле.

Для начала Иван проверил состояние своих спутников, которые, похоже, тоже пережили не лучшие мгновения своей жизни, подпитал их энергией, которой на удивление меньше не стало, как будто теперь он черпал силу из полноводной реки вычерпать которую физически не возможно. Ну а приведя спутников в относительную норму, вернулся к виновнику этих событий. Просканировав существо, блокировал в нем, саму возможность использовать, то, что сам для себя называл тенью. Потом считал все мысли и чувства, а в довершение понял, что то, что они видели и принимали за истинный образ пленника, всего лишь очень интересно сконструированный и выполненный скафандр.

Все произошедшее заняло от силы десяток секунд, но для Ивана прошла вечность и еще пара часов в придачу. Он стал возвращаться в обычное состояние, и неожиданно понял, что теперь, после произошедшей трансформации для него больше не существует двух разных состояний сознания, оно стало цельным и единым. Больше всего это было похоже, на момент частичного всплытия, в котором он мог говорить, немного скованно двигаться и видеть как обычным, так и измененным зрением. Вот только то состояние было трудно контролируемым, постоянно грозящим сорваться в ту или иную сторону, а теперь оно стало единственно возможным и крайне комфортным.

Молчалин оглядел спутников. Кочетов лежал навзничь и, хотя его уже отпустило, старательно притворялся мертвым, прикидывался ветошью и вообще не отсвечивал. Ливанов сидел на полу, тряс головой и что-то напряженно обдумывал, бросая настороженные взгляды то на Капитана, то на серое существо. А вот Исигава сумел сохранить вертикальное положение, и на его обычно бесстрастном лице отражалась целая буря чувств, а руки периодически тянулись к оружию. Иван усмехнулся и спросил:

— Ну что, парни? В себя пришли?

Анатолий с трудом поднялся на ноги и не уверенно кивнул, Кэтсу же успокоил лицо до состояния привычной маски и слегка обозначил поклон.

— Арсений Петрович, уже все хорошо. Вставайте, хватит валяться, — с усмешкой произнес Молчалин.

Доктор приоткрыл один глаз и спросил:

— Иван Сергеевич, вы в этом совершенно уверены?

— Абсолютно, Арсений Петрович, абсолютно! — тут Иван добавил в голос строгости и безразличия, — Кстати, если вы не встанете, сию же минуту, то боюсь, вам не удастся удовлетворить свое ученое любопытство естествоиспытателя, так как дальнейшим изучением нашего пленника будет заниматься кто-то другой.

— Нет, это решительно невозможно! — тут же отозвался Кочетов, — Я уже встаю, точнее уже встал.

— Вот и прекрасно! Ну, как вам понравилось воздействие на психику нашего дорогого гостя? — оглядев людей, поинтересовался Молчалин, — Согласитесь, впечатляюще!

— Впечатляюще, но совершенно не понравилось! — буркнул Ливанов, — Получается, мы с Сергеем чудом смогли это, — он выразительно показал на пленника рукой, — Спеленать. По самому краю прошли.

— Получается так, — кивнул Иван, — Вам необычайно повезло, что оно либо было до крайности вымотано, либо не ожидало нападения и просто растерялось.

— Это был интересный и поучительный опыт, хотя я и предпочел бы прожить жизнь без его получения, — обозначил поклон Исигава, секунду подумал и продолжил, — Зато теперь я понимаю, что нужно уделять большее внимание своему чутью и как только появилось ощущение угрозы, сразу стрелять на поражение.

— В принципе, наверное, вы правы, Кэтсу, уж в том, что касается доверять, так точно, — слегка улыбнувшись, ответил Молчалин, — Да, кстати, теперь это существо совершенно не опасно, так что можете прекратить ваши метания, винтовка в общении с ним вам больше не понадобится.

— Капитан, вы в этом совершенно уверены? — тут же влез доктор.

— Доктор Кочетов, вы начинаете повторяться! — слегка добавив в голос металла, сказал Иван, после чего обратился ко всем: — Первым делом, необходимо изучить скафандр...

Договорить ему не дал, прервавший его доктор:

— Какой скафандр, почему мне не сообщили, что у существа был скафандр, возможно, это многое бы поменяло!

Молчалин дождался, пока Кочетов закончит причитать, и продолжил:

— Наш пленник в данный момент находится в скафандре, постарайтесь, снимая его, по возможности не повредить.

— Что именно? Скафандр или пленника? — задал уточняющий вопрос Исигава, в узких глазах которого, заплясали чертики.

— Хм! — принял его игру Иван, заметив, что серый внимательно прислушивается к разговору, — Пожалуй, скафандр важнее. В конце концов, пленник нам не так уж и нужен, толку от него мало, а придется на его содержание отвлекать ресурсы...

Договорить он вновь не успел, серое существо, внезапно, вскочило на ноги и, произведя какую-то манипуляцию в правой подмышечной впадине, лишилось скафандра, словно бы треснувшего по многочисленным швам и мягко опустившегося под ноги владельца. Хотя, скорее владелицы. Перед изумленными взглядами землян предстала совершенно голая молодая девушка, явно имеющая отношение к роду людскому, вот только не известной на Земле расы. Голова девушки была наголо выбрита, но уже покрылась коротким темным пушком, кожа оказалась болезненно-серого цвета и слегка землистой, словно бы ее вообще никогда не касалось своими лучами солнце, общее астеническое телосложение еще и усугублялось какой-то болезненной худобой, и все это при карликовом росте, больше подходящем маленькому ребенку.

Нагота ее явно не смущала, а вот отсутствие скафандра, в котором, похоже, содержался еще и экзоскелет, привело к тому, что ноги девушки подломились, и она рухнула на пол, испуганно и удивленно глядя огромными ярко-зелеными глазищами.

— О, как! — почесал затылок Молчалин, — А вот этого я не увидел. Арсений Петрович, перенастройте гравитацию в боксе, на процентов двадцать от земной. Да, и найдите какую-нибудь одежду подходящего размера. Кроме того предложите ей еды и воды, вдруг она еще и голодная ко всему. После этого можете начать исследования ее скафандра, с самой пленницей будем разбираться позже.