Проснулся как от толчка. Посмотрел на часы — восемь часов утра. Ого, хорошо так подушку придавил, проспал почти пять часов. Чувствую себя бодрым, отдохнувшим, готов свернуть горы. Собрал постель, понес проводнице. Она встретила меня милой улыбкой.

— Чаю хотите?

— Хочу.

Пока шел, заметил, что людей в вагоне почти нет, все вышли на улицу. Погода хорошая. Светит солнце.

Елена мне сказала, что с подачи начальника поезда пассажирам пока выдали такую версию — на железной дороге произошла авария, наш поезд пустили кружным путем по другой ветке. Сейчас стоим, ждем распоряжения начальства.

Между тем Лена расстаралась. На столе в ее купе помимо чая появилась тарелка с картошкой, вкусно пахнущими домашними котлетами и соленым огурцом. Вот тут я и почувствовал, как сильно проголодался.

— Это мама мне в дорогу собрала, — кивнула на блюдо с картошкой Лена, — а я худею. Мне жирную пищу нельзя. Видите, какая я толстая, — она привстала со своего места и продемонстрировала фигуру.

Между прочим, ничего так, совсем даже не толстая, скорее аппетитная девушка. Я ей так прямо, что думаю и сказал. Мне она нравится.

От моего признания Елена от души расхохоталось, но картошку все равно есть не стала. Себе в тарелку положила салат. Я же от картошки с домашними котлетками конечно же не отказался. Еще и три стакана чая под приятную беседу приговорил.

И так мне после сытного обеда хорошо стало. На улице светит солнце, рядом симпатичная девушка. Чего еще молодому парню от этой жизни надо? Красота!

Тут в купе заглянул Иван Севастьянович. Под глазами мешки, лицо серое. Я даже испугался за него.

— Иван Севастьянович, вам бы поспать надо.

— Сейчас лягу, — отвечает машинист, — сил уже нет. Там на станции собирают совещание. Будут присутствовать проводники. Тебя тоже зовут. А я, спать пойду, устал.

И он как сомнамбула пошел по вагону в сторону свободного купе. Лена схватила чистое белье и пошла за ним. А я вышел из вагона и пошел на станцию.

Железнодорожный вокзал мне понравился. Здание хотя и деревянное, но новое, со стрельчатыми окнами, с высокой крышей и четырьмя башенками по ее углам. Справа от вокзала одноэтажное здание станции, где мы с машинистом вчера нашли убитых железнодорожников. С левой стороны от вокзала водонапорная башня с приспособлением для заправки паровозов. Дальше обычные сарайчики для хранения различного железнодорожного инвентаря. За станцией три дома для проживания железнодорожников, а уже за ними в отделении виден лес. Он далеко и сливается в одну синюю полосу.

Пассажиры нашего поезда, от нечего делать бродили по всей станции. Они уже знали, что дозвониться никуда нельзя, а интернета нет.

Для проведения совещания открыли зал ожидания на вокзале. Там стояли скамейки, места было много. Народ уже собрался. Я вошел в зал одним из последних.

Присутствовали двое военных: майор и капитан. У обоих под левой подмышкой висела кобура с пистолетом. Рядом с ними сидел парень в грязной рабочей одежде и с забинтованной рукой.

От охраны вагонзака подошел начальник охраны, сержант, тоже с пистолетом, только кобура закреплена на поясе. Неподалеку от военных наш начальник поезда Геннадий. В зале собралась примерно половина проводников поезда. Остальные остались обслуживать пассажиров.

Слово взял майор. Оказывается, пока я спал, Иван Севастьянович отцепил тепловоз и с военными сгонял на то место, где мы свернули на эту странную железную дорогу. Он точно посчитал, что произошло это в 19,5 километрах к югу от станции. Называется она, кстати, "Ибiс". Пока шел, успел прочитать. Название написано славянскими буквами.

Поездка закончилась безрезультатно — обратной дороги на свой путь они не нашли. Железная дорога тянется дальше, но Севастьянович ехать туда отказался. Топливо в тепловозе ограничено, заправиться пока негде. На станции только уголь для паровозов. Расписания движения поездов по этой железной дороге мы не знаем. Поэтому нужно стоять и ждать.

Паренек, что сидел на скамейке с перевязанной рукой, оказался местным жителем, рабочим на станции. Это он вчера открыл стрельбу по охраннику нашего поезда и старшему лейтенанту из команды майора, который пошел с ним на станцию. Лейтенант не растерялся и одним метким выстрелом выбил у парня оружие из рук. К убийству двух железнодорожников, похоже, этот парень никакого отношения не имел.

Парень малограмотный. Говорит на языке очень похожем на русский, но на каком-то тарабарском наречии, в котором встречается много слов из других славянских языков. Все же майор как-то сумел его понять. Выяснилось, что мы не на Земле. Это другая планета. Каким таким образом наш поезд оказался на железнодорожном пути другой планеты, пока совершенно не понятно.

На планете есть люди, которые и построили эту железную дорогу. Она тянется от гор на севере, где у большого озера есть поселения людей до теплого моря на юге, где тоже живут люди. Станция Ибис находится примерно посредине этого пути.

На планете кроме людей есть еще разумные существа. Рассказы местного паренька об этих существах настолько невероятны, что майор пока не стал подробно их озвучивать. Короче, пока ничего не понятно.

Жизнь на этой планете не безопасна, поэтому все жители имеют оружие. Было оно и у убитых железнодорожников, дежуривших на станции этой ночью. Незадолго до прибытия нашего поезда неизвестный мужчина пришел на станцию и застрелил железнодорожников. Рабочий в это время находился в другом месте, услышал выстрелы и затаился, ожидая нападения. Увидел, как наш охранник с лейтенантом из группы майора заходят на станцию и открыл огонь из пистолета, но к счастью ни в кого не попал. А нам с Иваном Севастьяновичем повезло, нас он по каким-то причинам не заметил.

Майор сообщил, что через час на станцию прибудет дрезина с рабочими, обслуживающими эту станцию, а днем, около 12 часов нужно ожидать пассажирский поезд с жителями северного анклава людей, который следует на юг.

Так же майор сказал, что связь восстановилась. С диспетчером, по понятным теперь причинам связаться не удалось, но по крайней мере, поездной и локомотивной бригадам можно вести переговоры с помощью носимых в кармане радиостанций.

Потом выступил начальник нашего поезда Геннадий. Он попросил проводников подготовить пассажиров к тому, что они находятся совсем не на Земле.

Еще начальник поезда озвучил проблему — в вагоне ресторане заканчиваются продукты и уже к вечеру пассажиров будет нечем кормить. К счастью, на станции есть вода и умереть от жажды нам не грозит.

Потом проводников отпустили, а майор попросил меня вспомнить, до чего именно я дотронулся на пульте тепловоза, перед тем, как поезд вошел в тоннель. Ивана Севастьяновича и Толяна он уже опросил. Я стал заверять майора, что до пульта даже не дотрагивался. Не знаю, поверил ли он мне, но начальник поезда как-то нехорошо на меня посмотрел, поднялся со скамейки и вышел из зала на перрон.

В этот момент в открытую дверь вокзала залетело небольшое насекомое. Оно сделало круг под потолком зала, а потом село на спинку стоящей передо мной скамейки. У насекомого был необычный вид: яркие синие глаза, узкие длинные крылья и длинный подвижный хвост, немного напоминающий хвост скорпиона с тонким жалом на конце. Никто из присутствующих на это насекомое внимание не обратил.

— Ну что, сержант, как младший по званию поступаешь в мое распоряжение?

— обратился майор к начальнику караула вагонзака.

— У меня свое начальство есть, — сдержанно ответил сержант.

— Ну, твое начальство далеко, а ты сам видишь, где мы находимся. У вас есть автоматическое оружие. Сейчас каждый ствол будет на счету.

— Я подумаю, — ответил сержант.

— Добро, — заключил майор. — Что за народ сидит у тебя в вагоне?

— Народ разный, — ответил сержант, — следуют по этапу к месту отбывания наказания. Всего 26 человек.

— А если конкретней?

— Можно и конкретней, — ответил спокойно сержант. — 20 мужчин, 6 женщин. Грабежи. Кражи. Убийства. Торговля наркотиками. Все как обычно. Их них трое по-настоящему опасные преступники. Эти за бандитизм.

— А это все были не опасные? — улыбнулся майор.

— А это все шелупонь разная, — ответил сержант, — а вот те трое действительно опасны. Двое рядовые бандиты с десятками трупов за спиной. Один главарь банды. Погоняло Психолог. Сильный волевой человек. Обладает навыками гипноза. За ним много чего.

— А численность конвоя?

— Как обычно 6 человек, вместе со мной. Плюс два проводника.

— Так вот сержант, — заключил разговор майор, — кормить и содержать мы ваших сидельцев не можем. Твой УФСИН далеко. Кого-то, — я считаю, — можно отпустить. Ты подумай об этом. А вот тех твоих самых опасных бандитов, однозначно, отпускать нельзя. Иначе они нам тут устроят веселую жизнь.

— Я подумаю об этом, — ответил сержант.

— Думай, — сказал майор, — только сильно не затягивай.

Все поднялись и стали выходить из зала вокзала. Я тоже вышел на улицу.

Впереди меня шел майор с капитаном.

— Не нравится мне настроение этого сержанта, — проговорил задумчиво майор, — надо бы приглядеть за ним. Не натворил бы он дел.

— Я понял, Виктор Петрович. Сделаем, — ответил капитан.

Военные направились к своему вагону, а я пошел вдоль поезда в сторону тепловоза.

— Молодой человек! — окликнула меня пожилая женщина и засеменила рядом опираясь на палку. — Это ты, говорят, нас сюда завез? А ты знаешь, что меня дома дети и внуки ждут?

"Это кто же всем разболтал, что я был в кабине тепловоза?" — подумал я и прибавил шаг, голос женщины сорвался на крик. Она взмахнула своей палкой и ударила меня по плечу. Я еще прибавил шаг. На меня оглядывались люди, стоящие у вагонов. У меня была конечно гражданская одежда в сумке, но я как сел вчера в поезд в железнодорожной форме, так в ней и ходил. Похоже женщина приняла меня за машиниста поезда.

Возле вагона ресторана громко разговаривали пьяные пассажиры. Двое парней в спортивных костюмах смотрели в мою сторону.

— По-моему это тот самый машинист! — сказал один из них. Другой крикнул:

— Эй, парень, стой! — И шагнул в мою сторону.

Я побежал. За спиной залихватски засвистели. Раздались окрики нескольких голосов:

— Стой!

— Стоять!

Я нырнул под вагон.

— Он с другой стороны! — крикнул кто-то. И я услышал, как затопали по гравию шаги сразу нескольких человек. Я сразу нырнул под вагоны с углем, которые стояли на четвертом пути и побежал дальше. Один камень просвистел над ухом, другой больно ударил в спину. С ходу я влетел в лес, проскочил его, оказался на открытом пространстве и снова нырнул в лес.

В лесу было тихо. Я несколько раз оглянулся, но голосов моих преследователей слышно не было. Я шел вперед, удаляясь как можно дальше от станции.

Только теперь я осознал по-настоящему, что попал в другой мир, совершенно непохожий на земной. В воздухе стоял тонкий сладковатый аромат. Трава под ногами, листья на деревьях, все было иным.

Трава вместо привычного нам сочного зеленого цвета была окрашена во все оттенки синего. Листья на деревьях имели форму неправильного треугольника, а рядом с листом с ветки свешивалась длинная тонкая нить. Я случайно коснулась этой нити рукавом, и она сразу ожила. Слепо стала шарить вокруг, пытаясь поймать то, что ее коснулось. В другом месте я заметил насекомое, пойманное нитью и притянутое к листу, а из него выделялась густая жидкость плотно окутывая насекомое. Высоко в кроне роем кружили насекомые, наверное, привлеченные сладковатым запахом исходящим от дерева.

На земле тоже есть растения, которые питаются насекомыми, например, всем известная росянка. Но это маленькое растение, растущее на болоте. Здесь же росли огромные деревья. Тонкие нити, свисающие от каждого листа, были не способны задержать меня или причинить какой-то вред, но смотреть, как они извиваются, ища свою жертву было неприятно.

Я прошел еще немного, как в нос ударил сильный пряный запах. Из-за очередного ствола дерева мне на встречу вышло странное существо в полупрозрачной одежде. Ноги короткие и толстые, верхняя часть туловища изящная, утонченная с тонкими ручками, в которых существо держало длинную трубу, похожую на бамбуковую трость. И кончик этой трубы-трости стал медленно подниматься мне на встречу. Я сразу понял, что это какое-то оружие и, если его конец с черным отверстием поднимется до уровня моей груди, мне конец.

Не раз замечал, что, если заговоришь с собакой, которая на тебя набросилась с лаем, она начинает прислушиваться к твоим словам, а потом и вовсе успокаивается.

— Вы, простите, я тут вторгся в ваш лес, — быстро сказал я, глядя прямо в широко распахнутые большие ярко-синие глаза существа. — Понимаете, за мной гнались, я убегал... Если вам так уж неприятно, я могу уйти?

Существо перестало поднимать свое оружие и прислушалось к моему голосу. Тут я вспомнил, что у меня в кармане лежит конфета, леденец в яркой обертке. Когда пил чай, проводница Лена угостила меня конфетами. Одну из них я сунул себе в карман. Я достал эту конфету и протянул существу.

— Вот, угощайтесь, как говорится, от чистого сердца.

Существо замерло, вглядываясь в конфету, потом решительно опустило свою трость-трубу и тоненькими пальчиками взяло конфету, развернуло ее и сунуло себе в рот.

При этом на лице существа появилось выражение блаженства. От удовольствия оно даже на секунду прикрыло свои глаза. Было видно, что конфета ему понравилась. А я тем временем продолжал нести всякую чушь, лишь бы существо не вспомнило про свое оружие.

Существо съело мою конфету и тут раздался звон колокольчиков. Они долго переливались и звенели. Мне было не понятно, то ли существо так со мной разговаривает, то ли просто смеется над моей глупостью. По крайней мере было ясно, что пока оно смеется, мне опасаться нечего. Трость-труба перекочевала за спину существа.

Существо сунуло руку в карман, который оказался у него сбоку в его воздушной одежде, порылось в нем, достало три шарика, похожих на драже. Каждый шарик был окрашен в свой цвет: розовый, голубой, зеленый — и протянуло их мне.

Я взял и ни секунды не сомневаясь сунул их все в рот и проглотил. Что может со мной случиться от этих внеземных конфеток старался не думать. Существо удивленно смотрело на то, как я быстро съел его угощение, потом опять начало смеяться. По крайней мере я так понял тот звук, которое оно издавало — мелодичный звон десятков серебряных колокольчиков.

Меня потянуло в сон. Я сел под дерево прямо на кучу опавших листьев и отключился. Когда очнулся существа рядом не было. Я поднялся и пошел в сторону станции.

К станции подходил осторожно, хоронясь за вагонами с углем на четвертом пути.

— Коля, жив! — окликнул меня Иван Севастьянович. — Я тебя тут уже целый час караулю. Там майор рвал и метал, когда узнал, что хотели с тобой расправиться. Пригрозил, что лично расстреляет тех, кто хотя бы пальцем машинистов тронет.