— Серьезно, расслабься, дружище, — добавил Такаши чуть погодя. — По графику мы успеваем с запасом, о задании никто кроме нас не знает, а нукенины без веской причины на нашу четвёрку ни за что не сунутся, даже если бы они водились в этих безлюдных местах. А они не водятся. Так какие проблемы у нас могут быть?

На такое Дзюширо ответить было нечего.

В конце концов, он никак не мог помешать Такаши сглазить самого себя, если тот сам так сильно этого желал.

* * *

В стекло скромного окошечка яростно стучали капли дождя, за последний час переросшего в настоящий шторм, периодически сверкала молния, на мгновение прогоняя непроглядную тьму, и вдогонку ей гремел гром. Дзюширо специально выбрал именно эту "комнату" ради окна, чтобы получить дополнительный вариант побега, однако теперь задумывался, сделал ли он правильный выбор — шум стихии был здесь гораздо громче, и заглушал большинство звуков. Даже Хикари приходилось повышать голос, чтобы он её расслышал. Это было очень неприятно. Слух — одно из важнейших чувств шиноби, особенно во сне. Кроме того, судя по всему окно находилось еще в более худшем состоянии, чем остальное здание, и в комнате гулял ощутимый сквозняк. Температура из-за этого, казалось, упала градусов на десять.

Но выбор был сделан, и всё, что ему оставалось — укутаться поплотнее, сделать сон еще раздробленней, чем обычно, и спать минут по пятнадцать за раз.

Их коморку он уже обезопасил — под насмешливо-любопытным взглядом Хикари — и они уже даже успели разложить мешки и перекусить. Разумеется, их же припасами, никто из них не был настолько бесшабашен, чтобы есть подаваемую незнакомыми людьми еду. Хикари выпила немного саке "чтобы сладко заснуть", но когда она предложила налить и ему, он принципиально отказался и довольствовался сухим пайком.

Вниз он спускался лишь раз — облегчить мочевой пузырь и проверить юного пьяницу, но тот уже безмятежно спал в обнимку с бутылкой. Торговцы уже поднялись наверх, а трактирщика нигде не было видно. На всякий случай Дзюширо проверил парня на счет оружия и прочих сюрпризов, но тот оказался совершенно чист. Мозоли на руках больше подходили крестьянину, чем шиноби или самураю. Мускулатура не выглядела особенно выдающейся, но это был не показатель. В итоге шиноби плюнул на это дело и ушёл обратно в номер, расценив храпящего как безопасного.

Зазевавшаяся Хикари на удивление быстро улеглась и заснула, изрядно успокоив (и чуть-чуть разочаровав) Дзюширо, ожидавшего чего-то большего от игривой куноичи, и он решил попытаться заснуть сам.

Но сон всё не приходил.

Его разум, привыкший постоянно анализировать поступающую зрительную и слуховую информацию на предмет угрозы, словно не понимал, что надо перестать работать и начать отдыхать, и принялся за самоанализ. Самокопание, как его ещё называли.

Укоряющие слова Такаши невольно задели его глубже, чем наверняка предназначались, и глубже, чем он сам считал возможным. Разве Такаши не понимал, что в их профессии расслабляются, как правило, лишь один раз? Разве он не сам спал с кунаем под подушкой?

Но... Может, в его словах была толика правды?

Когда он стал таким параноиком? Наверное, самым очевидным был тот момент, когда он первый раз потерял напарника, ещё будучи мелким генином в мясорубке, называвшейся Третьей Мировой. Как же его звали?.. Цуки? Нет, Цуба? Не важно. Они толком и не были знакомы — в академии учились в разных потоках, и в команде проработали всего каких-то жалких несколько недель. Парень был откровенным трусом, и боялся собственной тени. Постоянно ныл, чтобы команда проверяла все ветки на присутствие взрывных печатей. Они смеялись над ним, тогда.

По иронии судьбы именно он на них и подорвался.

Может поэтому Дзюширо и не помнил имени пацана. Потому что в памяти он отложился как истошно визжащий кусок обугленного, воняющего жареной свининой мяса. Его разум отказывался ассоциировать это с... человеческим именем.

Но урок он запомнил.

И таких уроков на протяжении войны было ещё очень, очень много.

Мысли несли его по потокам воспоминаний, но даже спустя час по внутренним ощущениям, сон всё никак не приходил.

Внезапно, мужчина ощутил давление на пол рядом с его ногами, у входа.

Выброшенный в кровь организмом адреналин словно замедлил мир вокруг него. Давление справа от него не менялось, что означало что Хикари ещё спала. Значит, кто-то вошёл снаружи. Такаши и Сатоши постучались бы. Дверь в коридор была открыта, однако тамошняя лампочка не горела.

Враг.

Дзюширо мгновенно попытался вскочить, но тут же ощутил несколько сильных тычков в ключевые точки туловища и неловко упал на бок, словно кукла, которой обрезали нити, в так и не снятом до конца спальном мешке.

— Признаться, это оказалось гораздо легче, чем я ожидал, Дзюширо-сан, — спокойно произнёс совсем-не-АНБУ Сатоши. Нерасторопно и аккуратно, порой перешагивая через видимые лишь ему препятствия, он подошел к своей жертве, продолжая говорить. — Простая комбинация проволоки и печати на входе? Что, слишком очевидный вектор нападения для вас? И над полом, разумеется. Как мило. Ну да ладно. Конечно, мне повезло что Хикари-чан всё-таки выпила подаренное мной сакэ. В её профиле было написано, что она большая любительница, но, как вы, наверняка, знаете, всегда существует шанс, что что-то пойдёт не по плану. Я бы вообще обошёлся без всего этого, но её допуск и некоторая наивность не позволяли мне рассказать ей необходимую информацию для сотрудничества, и мне пришлось подстраховаться, — словно извиняясь перед ним, пояснил Сатоши. — Иначе пришлось бы обезвреживать и её.

— Допуск? Сука, о чём ты мелешь?! — прошипел Дзюширо, выловив самое важное из монолога. — Меня заказал кто-то сверху? Какой ублюдок —

— Я не намерен ничего вам рассказывать. С этого момента вы будете лишь отвечать на мои вопросы, — сухо ответил парень, достав очередной сенбон. Похоже, ему давно хотелось выговориться, но теперь он сожалел о том, что сказал лишнее.

— Тогда ты для меня бесполезен, — внезапно спокойно ответил Дзюширо.

Сатоши успел лишь в удивлении распахнуть глаза, когда его руки помимо его воли плотно прижались к телу, а его самого в то же мгновение рвануло вниз, лицом прямиком в его же сенбон, аккуратно подставленный рукой его бывшего товарища. Последним, что он почувствовал, была резкая боль в глазу.

Дзюширо аккуратно положил обмякшее тело на пол, и тяжело выдохнул. Слишком опасно. Если бы не прогибавшийся под весом взрослого человека дрянной пол, если бы он не мучился бессонницей, если бы не спал в обнимку с жилетом под майкой, если бы, если бы, если бы... Ему повезло сегодня. Невероятно повезло.

— Разумеется у меня нити не только на входе, дебил малолетний. И даже не только над полом. Там только самое очевидное. А вот самое опасное у меня развешено везде, — бормотал он, склонившись на четвереньках над трупом и шаря по его карманам.

В его голове же царила каша.

"Меня объявили предателем. Меня. Предателем. Когда? За что? Да у меня за всю карьеру не единого выговора не было! Я никогда не лез в чёртову политику, кому я, чёрт возьми, сдался? Твою мать, что будет с Момоко? Что делать теперь?!"

Если его голову поручили АНБУ, то пытаться вернуться и что-то доказать было самоубийством. Ему нужно собрать вещи и уйти в подполье, срочно. У него имелись связи, достаточные на первые пару недель, но потом их обязательно прикроют.

И ещё... Ещё ему нужно было поговорить с Такаши. Разъясниться. Попросить позаботиться о жене.

Обыск трупа почти ничего не дал. Сенбонами он сам почти не пользовался, поэтому оставил их в покое. Пузырёк с непонятной жидкостью, скорее всего ядом, был интересным, и наверняка предназначался ему, если бы он не ел исключительно из своих личных припасов. Однако сейчас для Дзюширо он не имел никакой пользы.

Он начал было подниматься с колен, когда его шею обхватила петля из его же нитей.

— Как ты мог, Дзюширо? Скажи, тварь, ты все эти годы смеялся за моей спиной? Наивный, доверчивый идиот заслуживает, чтоб его обманули, да?.. — ядовито прошипел Такаши, сжимая удавку. Паника захлестнула мужчину. Такаши, мастер скрытных убийств. Такаши, знавший его как облупленного. Такаши, его друг.

Дзюширо попытался хоть что-то сделать, что-то сказать, но Такаши оказался в такой ситуации далеко не в первый раз, и знал, как полностью её контролировать. И, кажется, он абсолютно не хотел слышать каких-либо оправданий. Мошки перед глазами начали стремительно заполнять взор.

— Я бы посмотрел в твои глаза, в твою прогнившую душу, но я прекрасно знаю как ты можешь быть опасен, если дать тебе немного свободы действий. Не знаю, почему сразу тебя не убил. Наверное, думал спросить тебя о причинах. Как последний идиот, правда? Плевать, — тоскливо выдохнул Такаши, перед тем как затянуть удавку ещё сильнее и мрачно добавить:

— Это конец, Дзю —

Шлинк.

Речь шиноби прервал на удивление отчётливый звук входящего в плоть клинка. Удавка упала с шеи Дзюширо и тот упал на пол, тяжело закашлявшись. Тяжело повернув голову в сторону Такаши он увидел всем телом дрожавшую Хикари с её танто, пронзившим сердце его друга. Тот успел удивлённо посмотреть вниз на торчащее из его груди лезвие, прежде чем обмякнуть и свалиться с клинка на пол.

— Дзю-Дзюширо-сенпай... Что происходит? — запинаясь, спросила девушка, всё еще неловко держа меч перед собой. — Сначала вас за-зачем-то пытался убить Сатоши! И меня опоить хотел! И раздумывал о том, чтобы убить! А, а теперь... теперь и Та-Такаши-семпай...

— Они выполняли чей-то заказ, — прохрипел он, пытаясь прийти в себя. Получалось тяжеловато. — Похоже, что у нас в деревне... завелись крысы.

— Мы... мы найдём, кто это подстроил, — сказала Хикари. Её голос все ещё дрожал, но кажется, она приходила в порядок. Догадку шиноби подтвердил звук задвигаемого в ножны клинка.

В этот момент из Дзюширо словно вынули стержень, и он без сил завалился на бок.

Дважды сегодня он разминулся с Шинигами. Дважды ушёл от неминуемой смерти. Точнее, во второй раз его спасла Хикари. Чёрт, он бы тут же влюбился, если бы уже не был женат на лучшей женщине в мире. Он был обязан девушке жизнью. Если бы не она, его судьба была предрешена. Такаши не зря называли одним из гениев скрытного убийства их поколения. И он как никто другой знал трюки друга. Он бы обязательно довёл всё до конца.

"Такаши... Кажется, я наконец-то расслабился, как ты и просил... Как же так получилось, а?.."

Следующие десять минут взволнованная Хикари приводила его в себя. Дзюширо вяло отмахивался, но в итоге согласился на помощь, тем более что у него самого сил ни на что не оставалось.

Краем сознания Дзюширо уныло отметил, что дождь всё никак не прекращался.

— Кто ж так прогневал Сусаноо... — невольно пробормотал он, сидя спиной к Хикари, пока та прощупывала его шею на предмет нанесённого урона.

— Не думала, что вы суеверный человек, семпай, — немного удивлённо спросила девушка.

— Зря. Суеверия имеют силу. В мире есть ещё очень многое чего даже нам, шиноби, неизвестно. Тем более, если они не существуют и ты подготовился, ты ничего не потерял, кроме, может, времени. А если они реальны, то ты предупреждён. С другой стороны, если они реальны и ты в них не веришь...

— ...То твоё неверие тебя и погубит. Интересная мысль.

— Мне не сложно постучать по дереву, плюнуть через нужное плечо или прочесть короткую мантру. Зато я буду уверен, что меня не ждёт мистическая неожиданность. То же самое и со всем подобным. Я не ругаюсь на богов. Уважаю мистические цифры. Верю, что если что-то повторить три раза, результат может измениться...

— Знаете, тут я с вами соглашусь, — хихикнула Хикари.

— Хм? — задумчиво спросил мужчина.

Вместо ответа он почувствовал как два сенбона резко входят ему в шею. Последним, что услышал Дзюширо, была фраза, почему-то сказанная голосом на тон ниже, чем был у Хикари.

— В конце концов, я специально оставил своё покушение третьим.

* * *

Он проснулся от холода. Тело слушалось очень слабо, и для одного лишь поднятия век ему пришлось приложить немало усилий.

То, что открылось его взору, было сложно описать словами. Единственное, что он мог сказать с уверенностью — его окружал лёд. Чёткие, кристально чистые, словно у ограненного алмаза, грани льда переливались холодным бирюзовым цветом, завораживая и поражая воображение.

Лёд был повсюду.

Сверху.

Снизу.

По сторонам.

Однако, самым странным было то, что как Дзюширо ни старался, он не мог сориентироваться в пространстве. Словно его мозг отказывался воспринимать верх как верх, низ как низ, и говорил, что потолок находится справа, а низ — справа и слева одновременно. Где-то на краю обзора виднелась тёмная дыра размером с дверь, и Дзюширо даже показалось, что он узнал очертание комнаты, в который находился до этого... Но не смотря на все попытки, он никак не мог сфокусироваться на ней, будто она чувствовала его взгляд и ускользала от него.

А ещё, напротив него на ледяном троне восседала Хикари. Её движения и осанка претерпели изменения. Утончённость и грациозность всё ещё были здесь, но на первый план вышли хищность и резкость. Лицо её обрамляла снисходительно-вежливая улыбка, а руки были сложены в замок.

— Доброго утра, семпай.

И, разумеется, это была никакая не Хикари. Судя по голосу и особенностям посадки, даже не девушка.

— Кто... Кто ты такой? — прохрипел шиноби, борясь с подступившей тошнотой.

— Ммм? Вы не узнали? Я всегда считал себя довольно запоминающейся личностью... Но может я просто ещё не достаточно известен? — склонил голову и задумчиво прижал палец к подбородку в вопросительном жесте незнакомец. — Или вас так запутал мой скромный макияж? Мне говорили, что у меня талант! Но серьёзно, Хикари-чан похожа лицом на настоящего меня. Была. Я уверен, что вы его рассмотрели во всех деталях, не так ли? А ещё женатый человек, называется. Ай-яй-яй.

Дзюширо хотел выругаться, но решил поберечь силы. Самодовольный говнюк и правда кого-то ему напоминал. Ответ настойчиво просился в его сознание.

Запоминающийся? Лёд. Лёд и смазливая рожа.

— Хаку... Ты — Юки Хаку, — наконец вспомнил он. — Нукенин А-ранга. Владелец одного из Семи Мечей Тумана.

— Ух ты! Вы вспомнили! — радостно засмеялся парень. Даже в этой ситуации Дзюширо не мог не признать, что смех был красив, словно легкий перезвон колокольчиков.

— ...Палач Хозуки, — добавил он слегка мстительно.

Смех резко остановился.

Дзюширо поёжился от ставшего пронзительно холодным взгляда нукенина.

— Тц, вот же прицепилось прозвище. Убей несколько возомнивших о себе невесть что стариков — и ты уже "Палач". Но что мы всё обо мне, да обо мне. Давайте о вас! — внезапно переменил тему вновь ухмыльнувшийся Хаку. — Всё-таки именно ради вас я утроил весь этот цирк с подменой личности. Это было очень трудно для меня, между прочим. У меня комплекс на тему моей женственности! Я переступил через свою гордость! И уж тем более мне до жути не хотелось флиртовать с тремя мужиками. Ориентация не подходящая для этого, видите ли. Но что поделать? Хенге бесполезно для долгих промежутков времени, поэтому оставался грим и актёрское мастерство. Для проникновения в Ивагакуре нужно было найти достаточно похожего на меня лицом и ростом человека, но к моему вящему сожалению такие были только среди девушек...