Шут Империи. Часть десятая

А сколько времени я потратил, убеждая дядьку Власа пожертвовать одной из лошадей. Наших он давать наотрез отказался и где-то добыл эту старушку. Можно было, конечно, приказать и дело с концом, но я не хотел без нужды строить своих людей.

Теперь же я с удовольствием верну Власу лошадь в целости и сохранности, он будет рад. Скорее бы уже добраться до дома и скинуть эти тряпки, на пугало похож. Вчера Элиза с помощницей их долго отстирывали, потом сушили над плитой, но приличнее они от этого не стали, разве что чище. Да-аа... Дом... Круто, практически свой.

С домом, конечно, вышла целая история. Пока я напоследок отобедывал с гостями в столовой наместника, дон Олиер, Гога, Илиниус и дядька Влас с посыльным от банкира пошли принимать обещанный дом. Вот только сторожа-привратника никто не предупредил, что дом придется отдать каким-то проходимцам, по его мнению.

Ситуация осложнялась тем, что привратник был каким-то дальним родственником банкира, гонору, соответственно, там было на троих. Короче, никого не то что в дом, даже на территорию прилегающего садика не пустили.

У Илиниуса хватило ума не торчать там без толку, а вернуться назад за помощью, то есть за мной. Поэтому мне после переговоров в кабинете пришлось просить дель Фарго заехать в дом и организовать его передачу.

Банкир долго смеялся, покачивая головой и утирая слезы. Этого старого скрягу по имени Бон туда специально сплавили, так как в общении сей гражданин был просто невыносим. Дом был построен специально к свадьбе сына банкира. Невеста была из семьи дальних родственников весьма знатного человека, приближенного к императору, и дель Фарго приложил немало усилий, чтобы свадьба состоялась.

Однако новоиспеченная жена не пожелала оставаться в этой глуши, несмотря на то что сама до семнадцати лет жила в уединенном родовом поместье недалеко от главного города четвертой провинции. Поэтому молодые живут сейчас в столице империи, что, по словам банкира, обходится ему очень недешево. Я сразу вспомнил папеньку дона Олиера, тот тоже жалился на дороговизну в столице. Ну, а что вы хотели, и в нашей столице тоже все недешево.

Так что дом пустовал, а несносного родственничка определили туда сторожем. И дель Фарго больше расстраивался не из-за внезапных постояльцев, а из-за того, что старого Бона опять надо куда-то пристраивать. От предложения взять его к себе на службу я вежливо, но твердо отказался.

Из-за всех этих разборок в дом попали в сумерках, пока перевозили женщин со всем барахлом, стало совсем темно, тут уже не до детального осмотра. В итоге, все полегли вповалку на первом этаже, парней опять пришлось по сменам выставлять на охрану периметра. Дядька Влас остался с лошадьми на старом месте еще на одну ночь. Вряд ли кто будет захватывать в заложники старого конюха.

Утром пошли осматривать новое жилье. По меркам здешнего мира это были роскошные хоромы. Двухэтажный дом на шесть комнат, первый этаж целиком хозяйственный, небольшие оконные проемы закрывались крепкими ставнями. Лестница на второй этаж выводила в небольшой холл с тремя дверями: в гостиную-столовую и две жилые комнаты.

Здесь были установлены уже настоящие окна со свинцовыми переплетами, застекленными маленькими простыми стеклышками. На цветные стекла и мозаичные витражи банкир решил не тратиться. Это и понятно, даже такие окна стоили безумных денег, наверное, не меньше стоимости половины дома. Все это венчала четырехскатная крыша, выполненная из крепких деревянных пластин.

Дом находился в зажиточном районе недалеко от западных ворот минутах в десяти от резиденции наместника. Небольшой сад, огороженный совершенно несерьезной оградкой, отделял нас от соседей и одной стороной прилегал к крепостной стене. Рядом с домом я увидел колодец, по задней линии располагались небольшая конюшня, пара сараев и в самом углу выгребная яма. Увы, слово канализация местным товарищам было совершенно не знакомо.

Неудобство жизни без канализации заключалось в том, что все, и девочки и мальчики, делали свои дела в горшок, а потом содержимое выплескивалось в выгребную яму. Простые граждане делали это сами, нимало не смущаясь, а за товарищами побогаче да познатнее горшки выносили люди, специально приставленные к этому делу.

Я с трудом представлял себе, что кто-то стал бы выносить за мной горшок, поэтому попросил Малинара организовать покупку необходимого количества досок и инструмента. В ближайшее же время необходимо построить на месте выгребной ямы аккуратный домик с буквами "М" и "Ж". Не четыре звезды, конечно, будет, но всяко лучше горшков.

Перекусили, чем бог послал со вчерашнего дня, и начали обустраиваться. Первым делом Гогу послал в трактир за вышибалой Торагом. Обещал ему новую жизнь? Обещал, значит надо выполнять.

Дом, на удивление, содержался в полной чистоте, хотя может так и должно быть. Элиза захватила весь первый этаж, при этом громко ворчала, что не понимает, как готовить еду на всю ораву в такой тесноте. Но одну комнату у нее пришлось отжать, чтобы разместить там парней.

Милена стояла на втором этаже, ожидая распоряжений по заселению. Ну, тут все просто: столовая столовой, одна комната мне, другая женщинам. Мне, конечно, одному такая большая комната не нужна, но и колхоз устраивать было бы неправильно с точки зрения местных нравов. Начальник есть начальник. Даже если бы я всех спихнул в конюшню, никто бы и не пикнул.

Вчера по запаре было не до этого, а сегодня я с некоторым удивлением обнаружил в доме еще одну особу женского пола. Лет двенадцати, а может и моложе.

— Стой! — скомандовал пробегавшей мимо девчонке. Так и тянуло ляпнуть "Гюльчитай". — Ты кто?

Девочка смотрела на меня круглыми от испуга глазами и молчала.

— Эй, народ, кто-нибудь скажет мне, откуда у нас дети?

Из кухни выскочила Элиза.

— Господин магистр, ради бога, не гоните! Это моя племянница, помогала мне там на кухне. Сирота, кроме меня у нее больше никого нет, пропадет девка одна на улице, — кухарка волновалась, лицо пошло красными пятнами. — И здесь будет помогать и по кухне, и убираться, и еще, если надо.

— Элиза, никто гнать ее не собирается, я просто хотел выяснить, кто здесь бегает туда-сюда. А про это "и еще" забудь, пусть сначала вырастет, я не педофил.

Тебя как зовут, мелкая? — обратился я к подростку.

— Ката, — тихо ответила девушка, выглядывая из-за монументальной спины Элизы.

— Добро пожаловать в команду, Ката. Принята. Элиза, под твою ответственность.

Девочка серьезно кивнула головой, изобразила неуклюжий книксен и рванула на кухню.

— Спасибо, господин магистр, спасибо вам, — Элиза прижала руки к груди.

Кухарка хотела еще что-то сказать, но я махнул рукой и пошел дальше осматривать хозяйство.

Все очень неплохо. Обживемся, оглядимся, потом можно будет поговорить с дель Фарго насчет покупки дома. Он ему точно не нужен, молодые вряд ли вернутся сюда из столицы, а так и содержать не надо, и деньги, затраченные на постройку, вернутся.

Пока я осматривал сараи подошли Гога с Торагом.

— Господин магистр, бывший десятник Тораг по вашему распоряжению прибыл.

— Добрый день, десятник. Я обещал тебе работу. Предлагаю служить у меня, жалованье — один золотой в год, питание и жилье за мой счет. Ты в команде и выполняешь работу вместе со всеми, основная задача — безопасность дома и периметра.

Тораг мотнул седой головой.

— Благодарю вас, господин магистр, я согласен. Разрешите приступать?

— Давай, давай, — я улыбнулся, — время пошло.

Тораг четко развернулся и пошел осматривать территорию.

— Видел, Гога? Вот что значит служивый, все четко.

Гога что-то промямлил в ответ. Ладно, дружище, не переживай, я тебя никому не отдам. Первый друг в этом мире. Здоровый балбес, а беззащитный как та девчонка.

К вечеру перевели всех лошадей, и конюшня наполнилась жизнью. Команда, увеличившаяся на два человека, оказалась вся в сборе. По этому случаю организовали праздничный ужин с небольшим количеством вина. Я опять немного погоревал, что целебный эффект хорошего вина для магов недоступен.

Перед сном меня отловил Тораг.

— Господин магистр, со всеми переговорил, ночное дежурство организовал. Но есть проблемы.

— Слушаю.

— Ограждение периметра не выдержит и минуты при мало-мальской атаке противника.

— Да, я знаю. Мы обязательно займемся ограждением, но чуть позже. Что-то еще?

— Да. Мне сказали, что Джигит ваш телохранитель, это шутка?

— Нет, все правильно, — ответил я, стараясь сохранить серьезное лицо.

Тораг посмотрел с такой жалостью, что мне стоило большого труда, чтобы не заржать в полный голос. Так смотрят на убогих или больных головушкой.

После этого начальник охраны, несмотря на бурные протесты Милены, вытащил из комнаты женщин два шкафа. Положил их на бок и перекрыл ими лестницу на второй этаж, оставив узкий проход. После этого бросил на пол за шкафом свою накидку и устроился там на ночлег.

Минут через пять Элиза, смущаясь и краснея, принесла мужику подушку. Тот ее с благодарностью принял.

В трудах и заботах прошло три дня, о которых мы договорились с банкиром и булочником. Суть моего предложения была в следующем: Дель Фарго аккуратно, тонко пускает слух, что в связи со случившимися событиями неплохо было бы вывезти золото из города, так сказать, от греха подальше.

Дон Гонзо, как новый Председатель городского Совета, дает распоряжение подготовить для этого дела отряд стражников в тридцать человек. Но тут вмешивается этот черт, чужеземец и предлагает перестраховаться. Отряд отправить по всем правилам, да еще растрезвонить на каждом углу о важном грузе. Но в крытую повозку вместо золота посадить еще десяток солдат, на случай нападения разбойников.

Золото же повезет сам чужеземец, один, переодевшись бедным крестьянином. Дону Гонзо, конечно, вся эта затея была не по душе, о чем он и должен как бы проговориться в разговоре со своими людьми в трактире, но так, чтобы это услышали чужие уши. Дон Гонзо отговаривал чужеземца, но тот уперся, еще и обзывал всех нехорошими словами.

По задумке, Черный Ол должен был клюнуть на такую наживку, что, в общем-то, и произошло. Поэтому возвращался я домой в отличном настроении, хотя и немного уставший от переговоров с лесными братьями.

Видимо, поэтому распахнутые настежь ворота на наш участок я заметил только тогда, когда подъехал к ним вплотную. Кто-то схватил лошадь под уздцы, останавливая телегу.

— Кто такой, куда прешь, деревенщина! — невысокий солдат в незнакомой форме выплевывал слова, смотря на меня с явным неодобрением.

— Дык, это... Господин солдат, мы же завсегда... Это...

— Дык, это... — передразнил меня солдат. И, повернувшись, крикнул:

— Ваша милость, здесь еще один попался. Куда его?

— Веди сюда, — обладателя властного голоса не было видно из-за высоких розовых кустов.

Подпинываемый солдатом я доковылял до входа в дом. На крыльце, усевшись в наше кресло из столовой, расположился гражданин, одетый в темно-синий сюртук с маленькими погончиками на плечах. Его узкое хищное лицо выражало явное недовольство.

Перед ним нестройной шеренгой выстроились мои сотоварищи. Точнее их заставили выстроиться солдаты в количестве не менее десяти человек, окружившие вход в дом. Насколько я успел заметить, девчонки с ними не было.

Мельком взглянув на меня и найдя ничего интересного, гражданин в сюртуке махнул рукой и сопровождавший меня солдат толкнул меня к стоящим людям. Если бы не Тораг, я бы точно грохнулся на землю. Ну, тогда это была бы последняя минута жизни этого невежливого солдатика.

А так ладно, выдохнем, спокойнее, спокойнее, надо послушать, о чем речь идет. Прибить этих придурков мы всегда успеем, их человек пятнадцать, не больше.

— Еще раз повторяю свой вопрос: где Гор? Господа магистры, напоминаю, что ваше нежелание помогать Службе безопасности империи будет расценено, как измена. Со всеми вытекающими последствиями.

Теперь понятно, кто к нам в гости, так сказать, пожаловал. СБ с командой поддержки. Ну-ну...

— По пункту второму статьи пятьсот семьдесят второй Уложения империи, — начал Илиниус скучающим голосом, — вы не имеете права допрашивать магов без присутствия мага старшего порядка. Магов первого уровня допрашивать имеет право только Его величество император.

— Помилуйте, господин магистр, какой допрос, — человек в моем кресле аж всплеснул руками, — я прошу, я требую от вас активной помощи в поимке злостного преступника.

Илиниус опять раскрыл рот, но в этот момент в доме раздался чей-то крик, потом торжествующий вопль. Начальник безопасников недовольно оглянулся. Через несколько секунд на пороге показался толстенный мужик с красной рожей, одетый в бесформенный балахон. Ну да, на такое брюхо ничего больше и не налезет. Толстый тащил за собой нашу девчонку, за ними виднелся еще один тип в балахоне, но не такой упитанный.

— Ваше сиятельство, нашел! — жирдяй дернул за руку бедную Кату, — в кладовке пряталась. У меня нюх на таких, — и он опять дернул девочку за руку, — зубастая! Кстати, нанесла повреждение Керику, чуть палец не откусила, надо внести в протокол.

Сиятельство ничего не успело сказать. Я видел, как девочке больно. Хватит, пора и честь знать.

— Слышь ты, жирдяй, быстро отпустил девочку, пока руки не отвалились на х...!

Толстый вместе с начальником с удивлением уставились на меня. Похоже, говорящая тумбочка произвела бы меньшее впечатление.

— Ты кто такой, чтобы рот разевать, — грозно начал толстяк, — да я...

Тут у него в мозгу что-то щелкнуло, он вгляделся в меня и заорал:

— Ваша светлость, ваша светлость, это он! Он!

— Лурон, не ори мне в ухо! Кто — он?

— Гор, ваша светлость! Этот оборванец и есть Гор! Ха-ха! Попался!

— Да-аа? — начальник посмотрел на меня с нескрываемым интересом, — вы, господин Гор, всегда в таком виде ходите, или на бал-маскарад собрались?

— По-всякому бывает, в зависимости от настроения. Так, други мои, — я обратился к своим, — вы чего здесь прохлаждаетесь? Ну-ка живо за работу, бездельники. Дядька Влас, лошадь и телега в полной сохранности там, на въезде, принимай.

Да, вас, господа магистры, попрошу остаться, в качестве свидетелей хотя бы.

Безопасники онемели от такой наглости.

— А ну всем стоять, где стояли! Вы что, господин чужеземец, моих солдат не приметили? Может у вас с головой не все в порядке?

— Это у вас не все в порядке, господин, не знаю, как вас зовут. Распоряжаетесь как у себя дома. Это мой дом и здесь я командую.

— Вы так думаете? — человек в кресле злобно усмехнулся, — ошибаетесь. Я третий заместитель Главы Службы безопасности империи Клем Клеменс! — он поднялся из кресла и гордо поглядел по сторонам. — Десятник! Взять его!

В три шага ко мне приблизился один из солдат, за ним слитно шагнули еще двое. Молодцы, хорошо отработано!

— Дреус, кандалы! — проговорил старший, чуть повернув голову назад. — Ты, — служивый упер в меня меч, — руки вперед и не сопротивляться.