Признайся, если сможешь

В висках тихонько застучало, перед глазами встало лицо Кеннета. Так явно, что сердце сладко екнуло. Правильные привлекательные черты, невозможные угольно-черные глаза, упрямые губы, которые так и тянет поцеловать... Ой, это же не просто моя фантазия разбушевалась, а входящий "звонок"! Я тронула сережку — артефакт для ментальной связи. В голове тотчас зазвучал насмешливый голос:

"Лэнсон говорит, я научил тебя плохому. Я собой горжусь!"

"Половину ответов господам высшим магам я честно дала наизусть, — вздохнула я, — по твоей шпаргалке. А вот остальное... Частично экспромт. Но они такое предъявляли! Совершенно несправедливо".

"Жизнь вообще несправедлива, — продолжал веселиться Кеннет. — Меня с вами даже не было, а я все равно виноват".

"Не стоило мне им дерзить?.."

"С чего бы? Пусть знают, что девочка кусается и тянуть к ней ручонки чревато. Ключевые моменты ты не провалила. Совет убедился, что ты занята учебой, не намерена перешеланить Шелана и шокировать общественность своими признаниями и силой. Облом Эмилии, не продавит она твое возвращение на Землю. А покушаться на тебя не рискнет: слишком мало времени прошло после неудачной попытки ее кузена Кравеса. Все путем, не вздумай переживать".

"Я из-за теста переживаю. Дарен сказал, что он у каждого свой личный и о нем не принято спрашивать..."

"И слава бездне, что не принято, — хохотнул Кеннет. — Я весь тест в темноте гонял и прятал своего душку-демона, чтобы он не вылез вдруг и не скушал приемную комиссию. А потом меня на темную магию определили, кто бы мог подумать".

"Звучит не очень увлекательно..."

"Как и мои планы на вечер. Снова в Легион к Зинберу".

А не часто они встречаются?! Дело о накопителях перешло к Лэнсону, как глобально-межмировое. Зинбер же занимается расследованием убийств и использования запрещенной магии. Что Кеннет у него забыл? Спрашивала — отшучивался или таинственным шепотом говорил, что информация секретная.

Из-за этих дурацких секретиков опять сегодня не увидимся. И так ужасно мало времени вместе проводим. Конечно, я понимаю, что при всех талантах Кеннета задания выпускного курса сами себя не сделают, но Зинбер мог бы и пореже соваться со своим Легионом.

"Завтра пообедаем, — обрадовал Кеннет, — у меня дома".

"А поесть-то успеем?" — невинно уточнила я.

"Возможно..." — вкрадчиво шепнул он и отключился.

Значит, завтра... Я зажмурилась, пытаясь сдержать блаженную улыбку. Богатая фантазия услужливо подбросила мне картинок "обеда", отчего мгновенно стало жарко, будто под кроватью включился обогреватель. Только бы Дис не высунулся из-за своей ширмы. Тут и менталистом быть не надо, чтобы считать с лица все бесстыжие мысли... Правда, была среди них одна неправильная, что царапала где-то по краю сознания. Царапала, царапала, пока не доцарапала.

Послезавтра тест. А в день перед ним первокурсники традиционно обедают со своими встречающими. Черт...

Глава 2

Я разглядывала исписанную правилами доску, Мэй взволнованно строчила в тетрадке. Не знаю зачем, ознакомительная лекция-инструктаж накануне теста оказалась обычной формальностью. Всем давно было известно, как он проводится и что оспаривать его результат нельзя. Пожелания студентов учитывались лишь в том случае, если выявлялась одинаковая наклонность сразу к нескольким специализациям. Но подобные уникумы — редкость.

Тест представлял собой некое таинственное ментальное приключение, которое безошибочно определяло, к какой магии лежит душа каждого студента. Они попадали на тот факультет, который лучше всего им подходил, даже если не были согласны с результатом. Обмануть тест никому еще не удавалось — попытки манипуляции сразу распознавались, и назначалось перепрохождение. Собственно, главным правилом было... не думать. Действовать и поступать по наитию, ничего не анализируя. А это легко. Я обычно именно так и делаю!

Сам инструктаж получился довольно коротким, остальное время наш курс убеждали, что распределительная система — не враг, который жаждет навязать нам свой выбор, а продуманное испытание, помогающее найти свое предназначение. Желания-то не всегда соответствуют возможностям. Что толку мечтать стать великим целителем, если у тебя нет к этому таланта? В общем, каждому — по способностям. Магический коммунизм не удался.

Когда инструктор спросил, есть ли вопросы, встала Лизка. Вся из себя невинная, с премилой улыбкой, которой меня было не провести.

— Может ли студент не получить распределения вообще? — поинтересовалась она. — Вдруг у него магическое выгорание или он полнейшая бездарность?

Я утомленно закатила глаза. Реагировать было лень. Дурой себя в очередной раз выставляла она.

— Магическое выгорание не является помехой, — объяснил инструктор. — В случае, когда студент не обладает ярко выраженными талантами, ему достанется наиболее подходящий факультет методом исключения. Не тревожьтесь так, вам обязательно что-нибудь подберут.

Мэй хихикнула, спровоцировав целый ряд смешков, Лизка поджала губы и села обратно за стол. Сзади прилетело:

— А если тест будет страшным, пугающим, каким-нибудь слишком волнующим, получится его прервать, выйти и продолжить потом?

— Рядом с вами будет находиться опытный менталист, который не допустит, чтобы вы пугались. Во время теста вам ничего не угрожает. Еще вопросы?

Новых вопросов ни у кого не нашлось. Нам пожелали успешного распределения и наконец отпустили. Я долго ковырялась с сумкой, в который раз мечтая о недоступном "для мага с выгоранием" пространственном кармане. Мимо проплыла злющая Лизка. Хоть бы мы с ней оказались на разных факультетах и виделись пореже. Она упорно не оставляла попыток испортить мне жизнь. На прошлой неделе, например, во время моего дежурства в общежитии отрабатывала в коридоре воздушные заклинания, бесконечно гоняя пыль. Я замучилась активировать артефакт для уборки, аж задымился! Пришлось жаловаться комендантше, а потом выслушивать от Лизкиных подружек, что сдавать сокурсников подло. Странно, но что на Земле, что в магическом мире особо противные и вредные девицы молниеносно сбиваются в стаи, словно чуют друг друга на любом расстоянии. Вот одну из таких стай Лизка и возглавила. Как на подбор из тех, кто люто меня "обожал".

Из аудитории я выскочила последней и уже на выходе из корпуса принялась выглядывать Кеннета. Чаще всего перед совместным обедом он ждал меня на крыльце. Но не в этот раз... Я сбежала по ступеням, отчаянно вертя головой, и застыла на последней. Высмотрела. В сквере напротив, между кустами роз. Кеннет стоял, небрежно привалившись к фонарному столбу. Не один. С Марисой! Ее блестящие волосы локонами переливались на солнце, приталенная бордовая форма подчеркивала каждый изгиб стройной фигуры, а кружевные гольфы делали длиннющие ноги еще длиннее. Кеннет что-то увлеченно говорил, Мариса кивала. Они улыбались — то ли вообще, то ли друг другу. Что происходит?!

Стоять и дальше столбом посреди ступеньки было бы глупо. Все и так уже начали коситься. Попеременно — то на меня, то на Кеннета с Марисой, которым ни до кого не было дела. Если развернусь и уйду, сплетен потом будет... Да и с чего я должна уходить? Меня, между прочим, на обед домой звали. А Марису, между прочим, никто не приглашал! Надеюсь... Я выпрямила спину и решительно зашагала в сквер. С гордо поднятой головой и невозмутимым видом. Прямо к чертовым кустам роз.

— А вот и ты, — заметив меня, обрадовался Кеннет. Мариса изобразила классическую реакцию — полный игнор подопечной. — Долго с лекции идешь.

Теперь буду первой из аудитории выбегать. Чтобы всякие тут не порывались скрасить ему ожидание. Особенно бывшие девушки, которые до последнего момента не верили в то, что они бывшие.

— Идем на обед? — Я с надеждой взглянула на Кеннета.

Тот как-то сразу погрустнел, зато встрепенулась Мариса.

— Идем. — Она прищурилась и уточнила: — На традиционный обед со встречающей.

— А это обязательно?..

— Да. — Она воинственно уперла руки в бока. — Придется потерпеть.

Сказано это было таким тоном, будто исключительно ей меня терпеть, а никак не наоборот.

— Обед — часть подготовки к тесту, — вздохнул Кеннет. — Я забыл про эту дурацкую традицию.

— Она не дурацкая, — возразила Мариса, — женское сообщество ее свято чтит.

— Свято... что? — поперхнулась я.

— Чтит! — тоном "ну что за дура" отчеканила она. — Свя-то чтит!

Офигеть. Ну не до фанатизма же! "Терпеть", "чтить"... Тоже мне, великомученица Мариса. Вот-вот нимб засветится.

— А остальные встречающие... Ну те, кому с женским сообществом не повезло.... Тоже "свято чтят"?

Или у них все-таки можно отпроситься с традиционного, чтоб его, обеда?

— И какое мне дело до остальных? — Мариса надменно изогнула бровь.

Так и думала. Ей просто захотелось испортить нам с Кеннетом планы! А мне теперь придется давиться незнамо чем в обществе гламурных девиц, к которым я к тому же не прошла отбор — по официальной версии. Я скорчила кислую мину, Мариса развернулась и направилась прочь.

— Хорошо, что тест бывает только раз в жизни! — Кеннет отлип от фонаря, шагнул. Моего виска коснулись горячие губы, чуть ниже талии легла его ладонь. — С меня тогда ужин. И завтрак. Договорились?

— Нет. Ты опять все забыл, — обиженно буркнула я, — перед тестом есть нельзя.

— Так вот почему меня тогда на менталиста стошнило, — задумчиво протянул он, я округлила глаза. — Шутка...

Блин! Опять я попалась.

— Еще немного, — крикнула за кустами Мариса, — и мы опоздаем!

Да-да. И нас расстреляют. Розовыми бантиками. Или хлопушками с конфетти. Я поспешила к выходу из сквера. Впереди мелькала Марисина спина, все больше отдаляясь. Пришлось прибавить шаг. Стерва! Мало того, что я с ней идти не хочу, так еще и догонять надо. Шли мы молча. Лишь перед гигантским домиком для Барби — пристанищем женского сообщества — Мариса неожиданно заговорила. Точнее, процедила:

— Веди себя прилично. Сиди спокойно и ешь молча.

— Когда это я неприлично себя вела?

— Я предупредила. — Взгляд мне достался испепеляющий, руки невольно потянулись проверить, не загорелись ли мои волосы. — Ляпнешь хоть что-нибудь, я тебе жизнь испорчу так, что никаким твоим заклятым подружкам не снилось.

— Знаешь что, — взвилась я, — сейчас вообще ни на какой обед не пойду.

— Пойдешь.

Она взмахнула рукой, и мне в спину ударил ветер. Резкий и настолько сильный, что сорвало с места и впечатало в столбик у калитки. Не больно, но ощутимо. Выглядело так, будто я ускорилась и не вписалась в поворот. Мариса продефилировала во двор, замерла и бросила через плечо:

— Доставку до двери организовать?

Нет-нет, я сама... Психанет и прибьет еще.

Внутри дома по-прежнему царила девичья идиллия: розово-белое, воздушно-зефирное и сверкающее. Над цветами в вазах и горшках витали клубнично-ванильные ароматы, откуда-то доносилась не менее сладкая музыка. В кухне-гостиной уже все были в сборе — семнадцать ослепительных в буквальном смысле девушек и их подопечных. Хорошо хоть, гостей блестками не посыпают при входе, чтобы лучше в интерьер вписывались. Нас поприветствовали аплодисментами, свистом и чьим-то голодно-утомленным: "Наконец-то".

Народ сидел за накрытым столом, два места во главе которого пустовали. Без вариантов — наши. Рядом и у всех на виду! Я внутренне сжалась, Мариса по-королевски грациозно опустилась на один стул и намекающе похлопала по второму, пустому. Доставки до него хотелось еще меньше, чем до крыльца, поэтому я нацепила улыбку и села. Мариса проследила за моим приземлением, в ее красиво подведенных глазах плеснулось то, что моя мама называла "последним китайским предупреждением". Господи, вот не могли тут первокурсников за отдельный стол усадить?.. Как детей на взрослых вечеринках! Чтобы хватануть пару печенек и с чувством выполненного долга убежать доедать их во двор.

— Традиционный обед объявляется открытым! — торжественно подняла бокал красивая девушка, будто сошедшая с обложки. — Наш председатель скажет речь?

— Нет, — ровно отозвалась Мариса, — я же помню, ее хотела произнести ты.

Та просияла и с чувством заговорила о судьбоносном завтрашнем дне, прекрасном будущем и о том, что форма любого цвета хороша, особенно если к ней ответственно подойти. Ну да. Знаю такую ответственную. От формы только название осталось. И цвет.

Я подняла свой бокал, поучаствовала в произнесении хорового "спасибо" и пригубила... м-м-м... обыкновенной водички? Экономно. Зато еды вокруг было немерено — диетической. Но и съедобное наверняка имелось. Жаль, что большинство еда интересовала мало — их взгляды быстро перекочевали от тарелок обратно к нам с Марисой. Та отстраненно накладывала себе салат из листьев. Зеленых, сочных. Логично. Если одну траву есть, то такой вот козой отвязанной и станешь.

— Мы готовили сами, из магически чистых продуктов, — похвасталась блондинка, недавно пытавшаяся завербовать меня в сообщество. — Лёна, у тебя другие предпочтения? У нас нет специалистов по земной кухне...

— Что вы, замечательное меню. — Я забегала глазами по столу. — Просто еще ничего не выбрала, все такое вкусное.

Мариса молча бухнула в мою тарелку своего салата. Зараза! "Не ешь, Аленушка, козленочком станешь..." Угу. У меня от одного вида этого сена уже лоб зачесался. Наверное, рога пробиваются. Я подняла голову и напоролась на взгляд Лизкиной подружки-сплетницы. И она тут? Окружили, гады. Навертев на вилку салатный лист, я отправила его в рот и блаженно зажмурилась. Всем назло.

— Быть куратором — потрясающая миссия, — защебетала самая упитанная девица в коллективе, возле которой явно неслучайно стояла миска с зефиром. — Традиция старинная, ее ввел еще первый ректор. Уже много веков старшекурсники наставляют юных студентов, делятся опытом, знаниями и помогают не заблудиться в Междумирье. Да-да, птички-навигаторы существовали не всегда. Женское сообщество относится к кураторским обязанностям трепетно. Наши подопечные всегда могут рассчитывать на помощь! Но только не со вступлением к нам...

— Мы не в обиде, — отозвался уплетающий зеленые спагетти парень.

— Мы целый месяц провели рука об руку, — продолжила она торжественно, — и для нас важны впечатления каждого подопечного от его куратора, а совместный обед — лучший повод ими поделиться.

"Ими" — это кураторами? Я бы с радостью. Вот только мою не берет никто. Однако понятно, почему Мариса велела мне сидеть тихо! Первокурсники охотно начали хвастаться тем, какие ответственные и чуткие им достались кураторы. Когда желающие высказаться закончились, Лизкина подружка выдала:

— Пусть Алена тоже расскажет. У нее с куратором столько общего.

Все разом перестали есть, звякнула вилка. Брошенная Марисой на тарелку.

— Например, что? — поинтересовалась она тем тоном, к которому непременно должен прилагаться летящий в лоб фаербол.

Нахалка моментально сникла. Дошло, видимо, что на обеих наехала.

— Ну что ты, — сделала замечание ее встречающая, — это нетактично. Мы за дружескую атмосферу!