| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты права, девочка, — улыбнулся Князь. — Этот молодой человек и его подруга — странные и красивые люди. Он — талантливый художник, оформитель интерьеров, Служитель 2-го ранга. Она — Исполнитель и очень перспективный художник, а ещё и литератор. Думаю, они сами разберутся в своих чувствах. Я лишь немного помог им.
— Как? — в унисон произнесли Элизабет и Сергей, снова наполнивший рюмки.
— Сами не понимая причины, они надолго запомнят эту ночь, её сумрачную атмосферу и необыкновенную остроту ощущений и эмоций. А утром и молодой человек, и его женщина удивятся надписи, появившейся в книге необъяснимым образом, и... повышению своего статуса на одну ступень.
— Благодаря тебе она стала Служителем 3-го ранга? — заинтересовался Митрич. — А он — 1-го?
— Да, но лишь отчасти благодаря мне, — ответил Андрей. — Они оба заслужили повышения, и я лишь восстанавливаю справедливость.
— Служитель 1-го ранга — статус, позволяющий молодому человеку без опаски открыть своё дело и... узаконить отношения со своей подругой! — с удовольствием констатировала Бетти.
— Верно, — кивнул Князь, — но открывающимися возможностями ещё нужно суметь воспользоваться...
Андрею показалось, что Сергею захотелось напиться, то ли от мучавших его сомнений, то ли от переизбытка эмоций. Переполняли эмоции и Элизабет, но её обуревали иные желания.
— Я буду ждать Вас в спальне, Господин! — произнесла она, но, не успев покинуть гостиную, услышала слова Митрича и остановилась в дверях.
— Андрей, а ты не хочешь прочитать что-нибудь вслух? — попросил Сергей, подвигая к руке Князя свой карманный томик Есенина.
— Хочу! — радостно откликнулся Андрей. — Только не из этой книги, а наизусть. Слушай!
"По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моём стакане отражён
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушён.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino Veritas!" кричат.
И каждый вечер, в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Её упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чьё-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моём качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине".**
— Шикарно! — воскликнул Митрич и откупорил новую бутылку водки. — Но это не Серёжа Есенин...
— Это Блок, — произнесла Бетти и скрылась из вида.
— Какая интересная девушка, — заметил Сергей, поднимая наполненную рюмку, — но слишком сложная для моего восприятия...
Андрей только развёл руками и выпил с другом. Ещё четверть часа они курили и лениво перебрасывались фразами, после чего Князь ушёл в свою спальню. "Мне всё время кажется, что с ней что-то не так, — подумал Андрей, глядя на открывшуюся перед ним картину. — А может быть, у Элизабет особенный талант — обострённое ощущение партнёра? Уж больно часто Бетти попадает в точку, произнося то, что мне хотелось бы услышать, неожиданно поднимая созвучную мне тему, или преображается внешне таким образом, что вызывает во мне громкий отклик. Как сейчас, например..." Девушка стояла на полу у разобранной постели, босая и без каких-либо следов косметики. На её теле не осталось одежды, кроме шёлковых панталончиков, которые приглянулись Андрею сутки тому назад. Но об этом он никому не говорил!
Элизабет бросила на Князя мятежный взгляд и сразу опустила глаза, переступая с ноги на ногу и прикрывая руками грудь...
— Пощадите меня, Господин! — гортанно воскликнула она.
— Ну, конечно! — принял игру Андрей, на ходу избавляясь от одежды. — Сама напросилась, маленькая негодница...
Только теперь он заметил, что под сдвинутым в сторону одеялом на кровати закреплена чёрная простыня из материала, похожего на латекс, с петлями для кистей рук и щиколоток ног. Князь чувствовал, что Бетти колеблется между двумя взаимоисключающими желаниями — продолжения фантастического поцелуя Андрея и насилия со стороны Господина... "Поцелуй подождёт", — решил Князь и, несмотря на сопротивление, положил ладонь на девичью грудь.
— Я буду кричать! — повысила голос девушка.
— Ори, сколько вздумается! — холодно откликнулся Господин, ощупывая упругие ягодицы через шёлк панталон...
Опрокинутая на кровать, с уже затянутыми в петли руками, Элизабет не решилась выкрикивать угрозы. Она громко умоляла, взывала к милосердию Господина, билась в хозяйских руках, всхлипывала, всё чаще переходя на стоны... При всей её артистичности и желании понравиться Князю и одновременно получить незабываемое удовольствие, как быстро понял Андрей, лошадка ему досталась, действительно, необъезженная. Товарищ Клара, как видно, предпочитала получать однотипные удовольствия от своей подруги и не стремилась к разнообразию. Язык Бетти оказался фантастически проворен и сладок, а вот другими частями своего гибкого тела она владела непрофессионально. Впрочем, учитель ей попался замечательный...
Обессиленная и обескураженная, получив на десерт желанный поцелуй, Элизабет упала на подушки и мгновенно уснула. А Андрею не спалось. Он провёл ладонью по влажной коже, вытащил из-под девушки скользкую простыню, предоставив нежному телу возможность отдыха на свежем бельё, и укрыл Бетти одеялом, а сам направился под душ.
После освежающих процедур Князь в задумчивости просидел несколько минут около спящей Элизабет и отправился курить в гостиную, накинув на голое тело белый гостиничный халат из вафельной ткани. К его удивлению в гостиной оказалась Мадлен в точно таком же халате. Андрей кивнул ей, залез в холодильник, смешал себе привычный коктейль и обратился к актрисе:
— Выпьешь что-нибудь?
— Спасибо, я употребляю алкоголь в ограниченных дозах, — томно проговорила она, — но с Вами, Господин Советник, готова выпить бокал "Martini".
— Отлично, — театрально улыбнулся Князь и быстро соорудил ей замечательный напиток, смешав две части сухого с одной частью белого вермута и добавив в бокал лёд и дольку лимона.
— Удивительно вкусно! Не ожидала от Вас подобных талантов, — белозубо улыбнулась Мадлена. — Вы и свою новую рабыню балуете подобными напитками? Нет? Но ей, как я слышала, повезло в другом смысле. Вам по нраву только неопытные девушки? Не желаете продолжить ночь в жарких объятьях настоящей женщины!
— Спасибо, красавица, но сейчас я не настроен на продолжение телесных удовольствий...
— И напрасно, — обиделась обольстительная блондинка. — Вы лишаете себя не удовольствия даже, а наслаждения! К тому же, я крайне редко сама предлагаю себя мужчине...
— О, я оценил твой порыв, прекрасная Мадлен, — Андрей продемонстрировал даме чудесный образчик лисьей улыбки, — но куда нам торопиться? Ты же не намереваешься так быстро покинуть нашу весёлую компанию? Кто будет сопровождать твоего кавалера в поездке к Арнольду на Васильевский остров?
— Вы предлагаете мне остаться?.. В общем-то, ближайшие два дня я свободна, Господин Советник... — Мадлен ответила неопределённо, но не сумела скрыть радость в интонации голоса.
Князь внутренне улыбался мыслям актрисы, лихорадочно соображавшей, какую сумму запросить у куратора за подробную информацию о группе Советника Андрея Петровича и как ей исхитриться, чтобы передать новости сегодня же. Телефон в апартаментах не работал, открыть входную дверь Мадлена не смогла. Однако актриса умудрилась и неприятно удивить Князя.
— Но у меня не один, а два кавалера, Господин Советник, — гордо произнесла она.
— Ты соблазнила Сергея Дмитриевича?!
— Ну, почему сразу "соблазнила", Андрей Петрович? — будто лебедиными крыльями, взмахнула руками Мадлен. — Полтора часа назад, когда Сергей Иванович утомился и уснул, я зашла сюда, в гостиную и увидела Сергея Дмитриевича. Вы-то занимались воспитанием своей рабыни, а он выглядел одиноким, печальным...
— И пьяным! — хмыкнул Андрей.
— Да, но и в таком состоянии Сергей Дмитриевич оказался весьма энергичным мужчиной! — парировала Мадлена. — Я-то намеревалась просто уложить его спать...
— Да неужели? — развеселился Князь.
— Да-да, — блондинка упрямо настаивала на своей версии событий. — Ваши друзья умеют вести себя по-джентльменски с настоящей женщиной. Но Сергей Дмитриевич утверждал, что с Вами, Господин Советник, не может сравниться никто.
— Он преувеличивал, красавица! — фыркнул Андрей. — Так уж и никто? А Его Величие Князь?
Мадлен не нашлась, что ответить. Некоторое время она ещё пыталась провоцировать Советника, но безрезультатно. Андрею пришло в голову, что поведение актрисы чем-то напоминает манеры Элизабет. Но Бетти чувствовала его интуитивно, а Мадлен пользовалась большим опытом общения с противоположным полом. У неё имелся целый арсенал разнотипных оборотов и словечек — милых и вульгарных, ласковых и провокационных, но непременно возбуждающих. Одежда служила актрисе ещё одним видом оружия. Мадлена не торопилась ослеплять наготой интересующего её мужчину. Она приоткрывала свои прелести ровно настолько, чтобы вызвать у кавалера острое желание сорвать с неё одежду. "Могу я, хотя бы, доставить Вам короткое, пусть и неполное удовольствие? — блондинка провела языком по своим влажным губам. — Не вижу причины для Вашего отказа от знакомства с моими ласковыми пальчиками и нежными губками..." Для того чтобы одарить актрису широкой улыбкой, Андрею пришлось под столом болезненно нажать пяткой правой ноги на большой палец левой и, в борьбе с острым приступом похоти, послать во Мрак старый Ультра-Петербург и всё Трикняжие во главе с его Властителем.
— Смешивать удовольствия не в моих правилах! — не снимая нарядную улыбку со своего лица, Андрей подошёл к Мадлен, поцеловал её руку и двинулся из гостиной.
— Ах, Господин Советник... — в облике актрисы прибавилось горделивости. — Вероятно, и мне пора отдохнуть перед новым днём, обещающим быть богатым на события. Только какую спальню выбрать?
— Думаю, каждый из двоих кавалеров согрел для тебя место в своей постели...
— Ну, нет, — томно проговорила Мадлена, — если не с Вами, то одна. Спальных мест в этих апартаментах более чем достаточно...
Предоставив актрисе возможность оставить последнее слово за собой, Андрей вернулся к Бетти. Он "видел", как Мадлен безрезультатно пытается оживить допотопный телефонный аппарат, качает головой и удаляется в свободную спальню. Впрочем, всё это мало интересовало Князя. Пару часов он посвятил ментальной связи с Дворцом, стараясь устранить информационные пробелы в своих знаниях о жизни старого города. Увы, выяснить удалось далеко не всё, что хотелось. Под утро Андрей решил немного вздремнуть и забрался под бок к Элизабет, спящей сном младенца.
Проснувшись, Бетти долго рассматривала лицо Андрея, касаясь его пальцами, а затем и губами. Ощутив близость пробуждения Господина, она упорхнула в ванную комнату, чтобы вернуться оттуда свеженькой, со слегка подведенными глазами и весьма довольной собой. Снова надев на себя белые шёлковые панталончики, Элизабет забралась в постель к Андрею.
— Утренний кофе, мой Господин? — прошептала она на ухо Князю.
— Не очень-то я люблю пить кофе в постели, — открывая глаза, ответил он на вопрос девушки.
— А по слухам Князь не спит никогда, — мигом сменила тему Бетти. — Врут?
— Преувеличивают, — сладко потянулся Андрей. — Спать мне необязательно, но иногда это доставляет мне удовольствие.
— В таком случае, я готова послужить тебе удобной подушечкой ещё на несколько минут хотя бы...
Князь перенёс голову с подушки на грудь Элизабет и снова прикрыл глаза. Она принялась поглаживать его чёрные с проседью волосы, будучи уверенной в том, что ему нравятся её прикосновения. В принципе, об этом можно было догадаться по расслабленной позе Андрея и движениям его руки, медленно поглаживающей ножку девушки.
— Тебе нравится носить панталончики? — не открывая глаз, поинтересовался он у Бетти.
— Они нравятся тебе! — улыбнулась девушка и добавила: — А мне нравится, как ты их с меня стаскиваешь...
— Провоцируешь? — хмыкнул Князь. — А мне известно, например, что после ночных радостей у тебя остались болезненные ощущения...
— Они не стоят упоминаний, мой Господин! Естественно, с Кларой всё было иначе. Она властная женщина, но ко мне в постели относилась, как к цветочку, и никого до меня не допускала. Я не знала мужчин... Впрочем, нет, когда-то знала, но не помню когда и где. Да это и неважно. Появился ты, и всё изменилось. Клара подарила свой цветочек Князю, а он... Слабая и уходящая боль — мизерная плата за незабываемые ощущения, что ты подарил мне, Господин...
— Как получилось, что девушка с голубыми волосами — цветочек товарища Клары мечтала не о карьере большевички, не о свободе творчества и личной жизни, не о материальных благах, в конце концов, а о маловероятной для жителя старого города встрече с Властителями Трикняжия? — Андрей, в сущности, знал ответы на свои вопросы, но ждал слов Бетти. Её искренность могла стать определяющей в их дальнейших отношениях.
— Ты — не товарищ Фома и не Советник Андрей Петрович. Ты — Князь, и можешь легко узнать мысли, замыслы своих подданных, если захочешь. Зачем тебе задавать вопросы? Вероятно, существует что-то, чего не можешь знать наверняка даже ты... — размышления толкали Элизабет вперёд. Но к вершине или в пропасть? Девушка вздохнула: — Ты наверняка осведомлён о моём высоком мнении о себе и колоссальных амбициях. Кто сможет помочь прелестной девушке Мальвине реализовать их, если не Князь? Правда, я представляла тебя по-другому. Глупая девчонка считала, что Властитель должен быть огромным, неприятным или, наоборот, слишком красивым самцом, которому давно наскучили все женщины Трикняжия, все его подданные. Со свойственной мне скромностью, я считала, что смогу найти, чем заинтересовать такого Князя. Со временем он оценил бы не только мою свежесть и особенную привлекательность, но и ум, стал бы привлекать меня к управлению государством.
— Ты метишь в Княгини, Бетти? — Андрей и не думал снимать голову с её груди и поглаживал пальцами шёлковые панталончики.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
