Проклятый Город

Нет, на ступу это сооружение было похоже слабо, скорее уж на бочку, набранную из непомерно толстых досок. В которую, за какой-то надобностью, с наружной стороны было набито множество скоб и крючьев.

— Собралась? — в сарай, в котором ведьме выделили место для хранения транспортного средства, влетела сама Киакинара. В штанах и потёртой кожаной куртке, в шапке-ушанке и болтающихся на шее громадных очках, с десятком холщёвых кульков и сумок за плечами — живописная до невозможности.

— И как мы тут поместимся? — Ниания мысленно приплюсовала ко всему этому свой собственный багаж и усомнилась.

— Мы — внутри, вещи — снаружи. Давай сюда свои сумки, — и принялась с ловкостью, выдававшей немалый опыт, привязывать и пристёгивать к крюкам и скобам поклажу. — Правда, сходство с легендарным транспортным средством бабы Яги несколько утратится, зато так мы сможем запастись вещами и продуктами как минимум на неделю.

— А управляется эта штука при помощи метлы? — не смогла удержаться от ехидного вопроса Ниания.

— Нет, — Кикинара ухмыльнулась понимающе, — рычагами переключения скоростей и регулировки направления. Хотя о бабки-ёжкиной ступе я как раз и вспоминала, когда мастерила этот агрегат. Сказки живучи, а мне как раз требовалась округлая форма, так почему бы не воспользоваться результатами народного творчества, которое даже Падение пережило?

— Действительно, — Ниания ещё раз по кругу обошла небывалое средство передвижения. — Оно надёжно?

— Насколько в этом мире вообще что-то может быть надёжно. Изменённая техника — это мой конёк, мой дар и практически единственное, в чём я действительно хорошо разбираюсь.

— А почему круглая? — того немногого, что леди помнила из курса общей физики, было достаточно, чтобы понять, что и для передвижения по воздуху, не только по воде, была бы намного выгодней лодкообразная форма.

— Потому что летательное средство, от которого мне достался только движок, с равным успехом могло двигаться в любом направлении и имело, скорее всего, дисковидную либо же сферическую форму.

— Очень интересно. А подробнее об устройстве можно? Древней части, не современной, — не то чтобы Ниания много понимала в технике, но семейное дело, к которому её готовили с младенчества, подразумевало, что она будет разбираться в традиционно неженских дисциплинах. Было интересно проверить, на что хватит её ума и образованности.

— Легко. Принцип функционирования — неизвестен, устройство — неизвестно, грузоподъёмность ограничена тремя сотнями килограмм, не считая веса самой конструкции, ресурс — неограничен.

— Получается тот самый вечный двигатель с неисчерпаемым ресурсом? Неужели предки достигли таких вершин?!

О, эта мечта и сказка с времён ещё до падения, кочующая из технических справочников в философские трактаты!

— Да вряд ли, — тут же поспешила разочаровать её Киакинара. — Надо же помнить из какого места родом эта вещь. А как над нею успела извратиться Та сторона не скажу тебе даже я. А она успела, это точно.

— Слушай, а не проще было бы сделать то же самое из металла? — Ниания ещё раз обошла ступу по кругу и поняла, что же её так раздражает, не даёт покоя своей неправильностью. — Подобрать сплав... Уж легче бы конструкция точно получилась. И вместительнее. Или тебе принципиально было сделать свой летательный аппарат как можно более сказочным?

Киакинара прикрутила последний из тюков, отошла на пару шагов, окинула получившуюся конструкцию испытующим взором и кивнула, то ли соглашаясь с Нианией, то ли одобряя проделанную работу, то ли и то, и другое сразу.

— Конечно проще. Только на тот момент у меня совсем денег не было. Да и ваш брат, владетельная леди, как владелец металлургических заводов и главный претендент на сокровища ушедшей цивилизации, вряд ли стал бы помогать их "расхитительнице".

— Могу предложить хорошую скидку, если решишься на реконструкцию, — незамедлительно предложила Ниания.

— Если выживешь и останешься в своём уме, я тебе припомню этот разговор, — Киакинара подмигнула, как бы говоря, что какие бы у меня ни были разногласия с твоим братом, к нашим взаимоотношениям это не относится. — Прошу на посадку, — она сделала широкий жест в сторону своего летательного аппарата. И первая же полезла внутрь, показывая пример.

Сидеть в ступе не получалось — на двоих посадочные места были исключительно стоячие. Борта её доходили только до пояса, видимо движок, расположенный под днищем был довольно объёмным, и были снабжены крупными скобами. Ценность этого последнего усовершенствования Ниания поняла, когда ступа плавно оторвалась от земли, невысоко, на ширину пары ладоней, и плавно поплыла в сторону открытых дверей, заставив неопытную пассажирку судорожно вцепиться в поручень. Снаружи, с улицы, послышался свист и хлопки. Видимо, вылет ведьминой ступы здесь был зрелищем пусть и нередким, но всё равно вызывающим интерес.

И точно, за дверями сарая, широким полукольцом стояли, наверное, все жители хутора, который правильнее было бы именовать деревней, да ещё и гости заезжие, которых можно было отличить по одёжке, с ноги на ногу переминались. Киакинара отсалютовала и рукой, затянутой в грубую кожу перчатки и потянула за один из рычагов, торчавших прямо перед ней.

Ступа взмыла вверх, желудок опустился вниз. Ещё и голова закружилась и пришлось срочно хвататься за вбитую в борт скобу, да ещё и глаза зажмуривать, чтобы не вывалиться не взлёте и не опозорить весь род Ансольских.

Что бы Ниания о ней не думала, а летела ступа очень быстро, намного быстрее несущегося во весь опор геранья. И, в отличие от живого зверя, не уставала. И могла бы лететь ещё быстрее, если бы образовавшийся от движения ветер не вышибал слезу из глаз и не пробовал выдуть мозги через уши. Вот тогда-то она и оценила предусмотрительность ведьмы и удобство её наряда. А её даже плотно намотанный на уши шарф не спасал. И не поговоришь — не слышно ничего, ветер всё в сторону относит.

Впрочем, если что-то уж слишком заинтересует, можно похлопать Киакинару по плечу и та сама снизит скорость, а то и вовсе остановится.

Этот, заранее оговоренный вариант, не понадобился. Пока покрывали расстояние до Развалин, Ниания пыталась приспособиться к незабываемым ощущениям, которые ей дарил полёт, а после, над руинами древнего города Киакинара и сама не захотела гнать во всю прыть. Зато появилась возможность рассмотреть, над чем же именно они в этот момент пролетают. Осторожно. Крепко держась за вбитые в борт скобы, и усилием воли подавляя приступы тошноты и головокружения.

Вид не впечатлял. Холмы какие-то. Пологие, частично заросшие кустарником, со стадами диких коз, перебегающими из одной низины в другую. Строений не было. Точнее они были, но далеко, почни на горизонте и всё это слишком резко отличалось от её представлений о Развалинах — мифических, мистических, загадочных и ужасных.

— Неужели это тот самый Проклятый Город?! — прокричала она Киакинаре в самое ухо. — Где же ВСЁ?!

Та обернулась и на губах её мелькнула быстрая, как молния, улыбка.

— Так это же были спальные районы! Те из них, которые в первые десятилетия после Падения Та сторона не сильно затронула. Под каждым их этих холмов находится дом. Чаще всего в виде кучи строительного мусора. Но и здесь некоторые умудряются находить кое-что интересное. Сейчас, чуть в сторону отклонимся — сама увидишь.

Чуть в сторону — это оказалось минут десять лёта перпендикулярно их прежнему курсу, но как Киакинара и обещала, посмотреть было на что. На одном из холмов раскинулся целый палаточный лагерь, а соседний холм... Да не было уже холма, его разрыли до основания, до самого фундамента древнего строения, который сохранился много лучше, чем надземная часть. По сторонам высились горы отброшенной земли, кучи штукатурки, обломков кирпичей и кусков арматуры. Киакинара специально спустилась пониже, чтобы можно было рассмотреть. Размах поисковой деятельности просто поражал.

— А это кто такие?

Группа мужчин, сгрудилась вокруг массивного, поставленного на колёсики агрегата и весьма энергично что-то обсуждала. Двое из них отвлеклись, и приветственно замахали руками. Видимо, и здесь летучая ведьма была не в новинку.

— Психи. Экспедиция столичной академии наук. Уже третий сезон здесь крутятся, пытаются какие-то закономерности вычислить. Хорошо ещё вглубь Города не суются, всё больше по окраине.

— И как? Есть результаты?

Киакинара прикинула, стоит ли рассказывать в подробностях, как доставала черновики отчётов экспедиции, как пыталась разобрать, что там к чему, потом глянула на спутницу и решила, что та мало-мальски сложную информацию воспринять пока не в состоянии, ответила коротко и категорично:

— Без практической пользы. Зато видимо достаточно, чтобы оправдать средства на их содержание.

Лорд Ирвин Кирван

Нет, он совершенно не был обязан мотаться по провинции и лично расследовать всякую уголовщину, пусть хозяйка родовых владений и страшная скандалистка и приходится нынешнему императору прижды-пра-не-пойми-какой-роднёй. Тем более, новое назначение начальником Графской Управы Ансоля и прилегающей территории, свалилось ему даже не как снег, а как птичье дерьмо на голову. Только вернулся в столицу с успешно выполненным делом, не успел, образно говоря, даже сапог снять, как тут новое назначение. С повышением по службе, в благодарность за отлично выполненную работу. Ага. Трижды. Просто не нашли на кого ещё можно такой геморрой спихнуть, как наведение порядка в провинции, которая только что лишилась своего фактического главы, при том, что предыдущий начальник Графской Управы так запустил дела, что был не просто снят с должности, а уволен со скандалом. В общем, работы на него свалилось столько, что Ирвин не успевал толком поесть и временами даже забывал умыться.

Хватит. Так однажды решил он и, выбрав из актуальных дел наиболее непонятно-загадочное, прихватил с собой помощника, которым у него до сих пор числился Санья, отбыл в небольшой, сонного вида городок Риджервек. Расследовать. А, заодно, проверить, как подчинённые будут справляться без его непосредственного руководства.

Неожиданно, расследование его увлекло. Хотя приём, оказанный им хозяйкой усадьбы, оставлял желать лучшего. Нет, он ничуть не капризен и за время службы ему доводилось ночевать в самых разных условиях, но согласитесь, когда прибывшего для расследования начальника Графской Управы селят в плохо протапливаемом помещении и стелют на кровать сырое бельё, это о чём-то да говорит. А, да Триединый с нею, и пусть Справедливый отмеряет старой карге столько, сколько ей полагается. Но вот само дело...

Троюродный кузен хозяйки дома и её же правнучатый племянник, которые, кстати, были примерно одного возраста, практически одновременно, с разницей в шесть дней оставили этот прекрасный мир, сверзившись с угловой балюстрады на каменные плиты внутреннего двора. Оба. Дело ещё осложнялось тем, что и тот и другой на момент смерти собирались жениться и на одной и то же девушке, и по этой причине находились в состоянии вялотекущего конфликта друг с другом и с родителями предполагаемой невесты. Все свидетели в один голос твердят, что оба пострадавших были в этот момент одни, никто их не толкал. И трезвые были, хотя этому последнему утверждению не хватало убеждённости.

Хозяйка дома в ультимативном порядке заявила, что это происки нечистой силы и потребовала оградить её жилище от неё. Ибо неблагопристойно!

Что уж может быть неблагопристойного в двух случившихся подряд несчастных случаях (а пусть бы даже и убийствах) Ирвин не понимал, и потворствовать наследственному высокомерию не спешил. Вместо этого занялся тщательным и методичным расследованием, с допросами свидетелей, сбором улик и постановкой следственных экспериментов. А когда счёл свои усилия недостаточными, уселся в библиотеке за просмотром ветхих изданий и семейных хроник. И как ни странно, именно здесь и нашёл ответы на все свои вопросы.

После окончания расследования они в этом доме не задержались. Сразу после завтрака, по провинциальному плотного, Ирвин вручил престарелой даме увешанный дивной красоты печатями лист с заключением по следствию. Без комментариев к написанному. И принялся собираться в обратный путь. Да, собственно, что там было собирать? Привыкнуть к жизни Большого Начальника, отяжелеть и огрузнуть, он так и не успел, зато опыт путешествий налегке имел многолетний. Остаётся что? Свистнуть пару лакеев, чтобы спустили багаж его и помощника в ящерятник, (с этим простым делом он мог бы и сам, не прибегая к помощи слуг, но не пристало лорду заниматься чёрной работой, когда есть на чьи плечи её переложить), навьючить на геранья поклажу и можно отправляться в обратный путь.

Смелого он лакеям не доверил. И грумов послал с их помощью куда подальше. Своим питомцем он предпочитал заниматься сам, испытывая к нему почти родственную привязанность. Заодно, пока распределял и навьючивал на Смелого поклажу, увидел, как в соседнем стойле Санья суёт своему ящеру тайком стянутую с хозяйского стола куриную ножку. Поджаристую, с хрустящей корочкой. Геранья тут же ею и захрустел, не корочкой, понятно, а курочкой, её тонкими птичьими косточками, по-птичьи же прикрывая глаза от удовольствия.

Надо же, года пройти не успело, как Санья научился баловать своего четвероногого друга. Хотя здесь, скорее всего, дело не в расчете, а в том, что к этому, совсем молодому зверю, выданному ему в ящерятнике Ансольской Управы, мальчик привязался.

А сам-то? Ирвин ласково пробежался пальцами по шее собственного зверя, прочесал шкуру между охотно подставляемыми ярко-красными перепончатыми гребнями, перехватил повод у самой морды. При переезде к новому месту работы этого красавца пришлось бы оставить, он приписан к столичной Графской Управе, а Ирвину не захотелось и ним расставаться, и он совершил сделку, которую до сих пор считал одной из самых удачных в своей жизни — выкупил четвероногого приятеля. Теперь тот являлся единственным предметом роскоши, которым владел лорд Ирвин Кирван, если это вообще допустимо, называть живое существо "предметом".

— Лорд Кирван, — нерешительно начал Санья, когда они вывели своих зверей за ворота дома. — А вы действительно считаете, что это были всего лишь несчастные случаи или...?

— Ну неужели же ты думаешь, что я мог бы подтасовать результаты расследования или небрежно отнестись к нему из-за того, что наша клиентка особа не слишком симпатичная? — у Ирвина было сегодня такое хорошее настроение, что даже это, осторожно высказанное предположение его не обидело. Судите сами: середина лета, тепло и солнце светит, он идёт по мостовой небольшого живописного городка, по обеим сторонам улиц которого растут гигантские, раза в два выше домов, вязы, а за плечами осталось очередное расследование и есть повод самому себя считать умницей и молодцом.

— Не думаю, — поспешил заверить его помощник. — Но как тогда? Ведь на воздействие Той стороны я сам проверял и место и людей и ничего.

Хозяйка кстати, ничуть не поверила показаниям прибора, пусть тот и сотворён был штатным управским колдуном и поверялся регулярно, всё равно твердила о вмешательстве нечистой силы.