— Я прислан сюда для поимки банды, юная госпожа, мне нужно знать всё. Хуго, сын сапожника, он пропал позавчера вечером, думаю, что вы можете что-то об этом знать.

— Я уже всё сказала его отцу, — девушка поджала губы и замолчала.

— Пойми, дитя моё, — сержант пытался казаться ласковым, — с ним могла случиться беда, а мы только хотим помочь. Где вы с ним расстались?

— Мельница, — медленно проговорила она, — а за ней склад, задняя дверь со стороны леса, там мы стояли, чтобы отец нас не увидел.

— Как долго? — снова вмешался Морт.

— До заката и ещё часа два, вряд ли больше, потом я ушла. А он сказал, что тоже пойдёт, только чуть позже, чтобы его мой отец не видел, он ходил вокруг, вдоль леса.

— Что-то странное было? — охотник задавал вопросы, не глядя на девушку, его, казалось, полностью поглощают свои мысли.

Она на несколько мгновений задумалась, потом неуверенно произнесла:

— Когда мы стояли там, я была спиной к лесу, а он смотрел туда. Однажды он вздрогнул, потом сказал, что видел два огонька, видимо, чьи-то глаза. Но когда я обернулась, там уже ничего не было. А когда я уже вошла в дом, слышала вой в лесу, правда очень далеко.

— Волки? — предположил Морт.

— Последнего волка в этих местах уже лет сто, как застрелили, — объяснил Алоис, — разве что, приблудился откуда.

— Больше вы ничего не заметили?

— Нет, всё было обычно, — ответила Анна и на глаза её навернулись слёзы, — что с ним?

— Он мёртв, — сухо сказал охотник, после чего развернулся и быстро пошёл к мельнице.

Потратив несколько минут, чтобы успокоить девушку и ровным счётом ничего не добившись, сержант бросился догонять Морта. Догнать получилось у самого склада. Действительно, дальний торец обращён к лесу, там темно, и никто не ходит, идеальное место для любовных свиданий. Охотник присел на корточки, пристально глядя на землю. Глаза его бегали, стремясь разглядеть каждую травинку, ноздри раздувались, втягивая запахи, вроде, даже уши шевелились, как у зверя, но сержант всё же предпочёл думать, что последнее ему показалось.

— Что-то нашёл? — в нетерпении спросил сержант.

— Я надеялся на лучшее, — Морт скрипнул зубами и, казалось, побледнел ещё сильнее, хотя, казалось куда уже, — но теперь ясно, что парня мы больше живым не увидим.

— Это ты по следам определил?

— По следам, запаху и кое-чему ещё, — Морт повернулся к сержанту, — если бы ты хотел пойти домой, не попадаясь на глаза отцу Анны, какой путь бы выбрал?

Алоис осмотрелся и начал строить догадки:

— Дом вон там. Над дверью фонарь, хоть и светит себе под нос, но лучше на свет не выходить, значит, отсюда пошёл бы к лесу, потом налево, до конца забора, а там уже по улице и к себе домой.

— Отлично, — Морт как-то невесело улыбнулся, — а теперь иди, только медленно.

Тяжело вздохнув, сержант поплёлся в сторону леса, не доходя до крайних деревьев несколько шагов, он повернул налево, и прошёл ещё немного.

— Стой, — Морт, который шёл по пятам и, не отрывая глаз, смотрел на землю, внезапно остановился, — вот, здесь его взяли.

С этими словами он подобрал с земли какой-то мелкий предмет, вроде травинки, и поднёс его к глазам.

— Смотри внимательно, вот здесь, — он обвёл рукой круг в пару футов диаметром.

Алоис посмотрел на землю в том месте, куда указывал охотник, ничего подозрительного он там не увидел, трава, да прошлогодние листья. Впрочем, нагнувшись пониже, он всё-таки рассмотрел какие-то вмятины и комья вывороченной земли. Словно кто-то стоял в сапогах, а потом резко развернулся.

— А потом... — Морт замолчал и медленно пошёл к лесу, всё так же не отрывая взгляда от земли.

— Его не так просто взять, — напомнил сержант, — я знал Хуго, парень он был крепкий, да и подраться любил.

Морт невесело улыбнулся, он, как никто другой, знал, что сила, по большому счёту, мало чего стоит, а умение драться и вовсе ничто, по сравнению с умением убивать, каковому сын сапожника никак обучиться не мог. Они вошли в лес. Снова ничего подозрительного. Обычная редкая роща из лиственных пород, осина и бук, чуть дальше — ясень. Морт снова присел, осмотрел землю, поднял сломанную ветку, поворошил листья пальцами, потом уверенно показал вперёд. Шли медленно, после каждых пяти-шести шагов приходилось уточнять направление. В одном месте, посреди высохшей лужи остался след, заставивший сержанта грязно выругаться. Это был отпечаток лапы, причём, отнюдь не собачьей. Собак в городке набиралась всего дюжина, да и были они мелкими, способными только разбудить хозяина лаем. След же размерами превосходил человеческую руку. Морт специально приложил пятерню сверху, чтобы показать сержанту масштаб проблемы.

Прошли они довольно далеко, дальше началась чаща, настолько густая, что идущий первым охотник достал свой тесак и начал ловко срубать ветки, мешавшие ему пройти. Следы под ногами он более не искал, теперь, казалось, что путь для него ясен. Так оно и было, скоро, продравшись сквозь заросли, они вышли на поляну, где на деревянном алтаре, залитом кровью, валялись смердящие остатки того, что ещё совсем недавно было сыном сапожника.

Сержант побледнел и перекрестился. А Морт, который не отличался ни трусостью, ни набожностью, ни брезгливостью, подошёл поближе и стал внимательно рассматривать место преступления. Алтарь был сколочен из тёсаных брёвен, которые неизвестно, как протащили по зарослям. Над алтарём стояла деревянная же статуя, искусно сделанный идол, изображавший одного из древних языческих богов, образ которого впоследствии христиане отождествили с сатаной.

— Позовите сюда священника, — спокойно сказал он.

Глава вторая

Всё, что осталось от несчастного Хуго, сына сапожника Симона, поместилось в небольшой ящик. Кости ещё раз осмотрел Морт со специально приглашённым доктором, это был спокойный худощавый мужчина лет тридцати, который представился, как Генрих Штольц, они о чём-то посовещались вполголоса, после чего закрыли ящик и сказали безутешному отцу, что можно готовить похороны.

Старый священник, отец Иоганн, седой и сгорбленный, в помятой сутане, которая никак не хотела расправляться на его тощей фигуре, обратился одновременно к Морту, доктору, и сержанту Алоису:

— Господа, я понимаю, что я всего лишь священник, и это не моё дело, но, может быть, у вас есть какие-нибудь предположения о том, что за исчадие ада могло такое сотворить с бедным Хуго?

— Святой отец, — хмуро сказал Алоис, прикладываясь к кружке с пивом. Они сейчас сидели в приёмной постоялого двора, и пили пиво в полном молчании. — Лично я видел, как сами люди творят такое, от чего даже исчадия ада придут в ужас.

— Святой отец может быть прав, — задумчиво сказал Морт, — что-то не так в этой истории. Доктор, что вы скажете?

— Тот, кто вынимал органы и выпускал кровь, был, если и не хирургом, то, по крайней мере, хорошо знал анатомию. Что касается самого тела, то разобрать что-либо невозможно, там почти не осталось плоти.

— А сами кости что сказали?

— На них следы зубов, впрочем, зубы это не человеческие, я бы сказал, что собака. Крупная собака. Челюсть в полфута шириной. Или волк.

— Или волк, — задумчиво повторил Морт. Видно было, что мысли его были где-то далеко отсюда.

— Господа, — отец Иоганн хлопнул себя тонкой сухой ладонью по тонзуре, — простите старика, я совсем забыл. Мне пришло послание, срочное, голубиной почтой, которую используют крайне редко.

Все присутствующие синхронно подняли головы.

— Так вот, — продолжал священник, — его прислали из отделения Святой Инквизиции, там было сказано, что скоро сюда прибудет их посланник, а до того я должен всеми силами помогать расследованию господина Морта. Не знаю только, чем я могу помочь, кроме заупокойной мессы.

— Это уже немало, святой отец, — успокоил его Морт, — занимайтесь своим делом, а я вас обязательно позову, как только нам понадобится помощь.

— Я не знал, что Святая Инквизиция ещё работает, — сообщил всем Штольц, когда священник ушёл, — неужели в современном мире ещё популярны процессы ведьм и колдунов? А последние ереси, насколько я знаю, были выведены ещё лет пятьдесят назад, кроме тех нескольких сект, с которыми проще было примириться.

— Святой Престол никак не ограничивал деятельность этого органа, — спокойно объяснил Морт, — просто они стали более разборчивыми, теперь их цель — случаи, подобные этому.

— Вы всерьёз считаете, что здесь имело место колдовство? — доктор усмехнулся, — позвольте, я считал вас образованным человеком.

— Увы. — Морт равнодушно развёл руками, — нет никакой разницы, что именно считаю я. Можно верить в существование колдовства, можно не верить. Но что следует делать с теми, кто не только верит, но и активно действует? Кто совершает сатанинские обряды, приносит жертвы и молится дьяволу? Прикажете оставить их безнаказанными?

— Это преступления, — не стал спорить Штольц, — но при чём здесь колдовство? Просто эти злодеяния, как и любые другие должны быть наказаны светским судом.

— Так и будет, но вы ведь сами видели алтарь в лесу, — напомнил Морт, — когда мы поймаем банду, а я уверен, что мы её поймаем, они будут переданы Инквизиции для допроса и следствия. Потом, когда всё будет выяснено, их передадут светскому суду для наказания. Не забывайте, что именно Святая Инквизиция за века накопила большой опыт исследования улик, сбора показаний, свидетельств, очных ставок и перекрёстных допросов, они справятся лучше других.

— Просто пытками вырвут признание в чём угодно, — фыркнул Штольц, — в чём смысл такого допроса?

— У вас странные сведения, доктор, я лично присутствовал более, чем на ста допросах. Пытки при этом применялись в семи случаях, ещё троим хватило угрозы применения пыток. Пытка — скорее исключение из правил, она нужна только для получения срочной информации, которую при этом легко проверить. Разум человеческий устроен так, что воздействовать на него можно исключительно словами. Тем более, если это разум человека неграмотного и слабохарактерного.

— Так когда прибудет посланник? — сержант Алоис решил сменить тему разговора.

— Думаю, завтра утром, — Морт задумался, прикидывая время, необходимое посланнику, чтобы добраться в эту глушь, — но тебе и твоим людям не стоит расслабляться, держитесь поближе ко мне. И пусть уже возьмут мушкеты, алебарды хороши для парадов.

Ранним утром, как только солнце показалось из-за горизонта, в городок прибыла подмога на лошадях. Взвод королевских драгун во главе с капитаном, которые спешились и стали занимать место у коновязи. С ними прибыла карета, запряжённая четвёркой лошадей. Оттуда с большим опозданием вылез человек в сутане священника. Он был прямой противоположностью отца Иоганна, это был достаточно молодой человек, высокий, крепкий, подтянутый. Волосы на голове были коротко подстрижены, тонзура, как ни странно отсутствовала, а на лице оставалась небольшая бородка и усы. Живые серые глаза цепко обшаривали окрестности в поисках интересного.

Интересное он нашёл во дворе гостиницы, где мальчик слуга помогал Морту умыться. Тот был полуголым и босиком, в одних только исподних штанах. Посмотреть было на что, худая мускулистая фигура удивления бы не вызвала, бросалась в глаза другая примета, всё его тело было покрыто татуировкой. Письмена на мёртвых языках и страшные картины ада, жертвоприношений и убийств. Эти узоры покрывали его от края шеи до запястий и пояса, возможно, под штанами тоже были рисунки.

Увидев вошедшего инквизитора, Морт быстро вытерся полотенцем и радостно его поприветствовал:

— Брат Доминик, рад вас видеть, я уже боялся, что пришлют старого брюзгу Алана. Вы не против, если я закончу свой утренний туалет?

— Мне глубоко плевать, Морт, — строго сказал брат Доминик, — можете делать, что хотите, говорить вам это не мешает. Расскажите, что удалось выяснить?

— Это не просто банда, подозреваю, что эти люди — наши клиенты.

— Подозреваете?

— Да, подозреваю, — Морт вытерся махровым полотенцем, но одеваться пока не спешил, — зачем столько солдат, можно ведь спугнуть банду, а потом они объявятся в другой области и продолжат начатое?

— А вы знаете, сколько человек в банде? — с недоверием спросил Доминик.

— Не имею ни малейшего представления, — Морт установил на небольшом столике таз с мыльной пеной, поставил небольшое зеркало и разложил бритву, — но вы сами понимаете, что это и неважно, меня самого интересует только один человек, или два, я пока не понял. Остальные только дадут работу судье и палачу.

Размазав пену по голове, он взял бритву и начал с громким скрежетом скоблить щетину, ловко превращая свою голову в подобие гладкого яйца, через пару минут, когда брить было больше нечего, он вылил на голову ковш воды и провёл ладонью по лысине проверяя качество бритья, не удовлетворившись результатом, он спокойно протянул бритву отцу Доминику и с какой-то издевательской улыбкой попросил:

— Если вам не трудно, святой брат, вот здесь на затылке, слева.

Доминик поморщился, но отказывать не стал, лезвие ещё несколько раз прошлось по коже, удаляя остатки щетины. Потом настал черёд бороды, Доминик терпеливо присел на большой дубовый чурбак, что использовался хозяином для того, чтобы рубить дрова.

— Так вот, — продолжил Морт, проводя лезвием по щеке, — вы тоже не рассказали мне, что это за банда и чем она интересна, просто отправили сюда и велели заняться расследованием.

— Мы сами точно не знали, — Доминик развёл руками, — деньги были похищены так ловко, что даже охрана не успела среагировать, они только стреляли вдогонку, но не попали.

— Отвели глаза?

— Возможно, а возможно и другое. Людей, ответственных за отправку денег, потом нашли мёртвыми. На теле не было ран, но их внутренние органы превратились в золу, как такое возможно?

— Вам лучше знать, святой брат, вы ведь грамотный, — Морт промокнул лицо тем же полотенцем, ещё раз посмотрел в зеркало и, удовлетворившись результатом, убрал туалетные принадлежности.

У отца Доминика было своё мнение на этот счёт, но он предпочёл промолчать.

— Нужен подробный отчёт о найденных уликах, — напомнил он.

— Если вы про тело несчастного парня, то его завтра похоронят, отец Иоганн готовит церемонию, что касается алтаря, то я запретил его трогать, он так и стоит в лесу, можете сходить и посмотреть.

— Надписи?

— Есть несколько древних рун, но их, похоже, нанесли для порядка, никакой смысловой нагрузки они не несут.

Морт, наконец, оделся, хотя плащ держал в руке, а шляпа и вовсе осталась в номере.

— Давайте обсудим всё подробно, — предложил он.

Следственная группа, в лице Морта, брата Доминика, капитана драгун Эрнеста Рау, доктора Штольца и сержанта Алоиса, собралась в церкви, время молитвы закончилось, прихожане разошлись, поэтому можно было спокойно обсудить все детали. Где-то поблизости суетился отец Иоганн, готовясь к похоронам и отпеванию. На небольшом столике отец Доминик разложил подробную карту.