Драко Блэк

Постепенно атмосфера меняется. Дети уже не так напряжены, смех слышится все чаще. О пережитой встрече с дементорами рассказывают, как о неожиданном приключении. Невольно завидую — хотел бы я быть таким же. И также легко забывать, преодолевать препятствия. Возвращаюсь в реальность, обнаружив что на меня очень серьезно смотрит та самая девочка, которая была со мной в купе.

-Чего тебе? -спрашиваю я.

-Я... -договорить она не успевает, ибо в этот момент с грохотом распахивается дверь купе, и появляются сразу четыре новых персонажа. Знакомая мне троица, и маг средних лет в основательно потрепанной магии, выглядящий устало, но тем не менее крепко и правильно сжимающий в руке волшебную палочку.

Осмотрев безумную картину — растянутое заклятьем купе, и кучу малышни, изничтожающую не столь уж великие запасы шоколада и какао рода Блэк, а также сидящего на полу меня, окруженного первокурсниками, трое из четырех пришедших застыли на месте. Мужчина же только одобрительно хмыкнул, тепло кивнув мне.

-Какао будете? С шоколадом. Кричер, обеспечь. -отдал приказ я. И еще раз полюбовался на ошарашенные лица гриффиндорцев. Мерлин, да это даже забавнее, чем дразнить их!

-Благодарю. -кивнул маг, сделав внушительный глоток из кружки. И откусив от плитки немалый кусок, а также сделав еще один глоток, ополовинивший кружку, наконец представился:

-Я ваш новый профессор по ЗОТИ. Римус Люпин. Решил проверить, как чувствуют себя школьники после знакомства с дементорами. -пояснил он.

-И правильно сделали. Тут такая истерика была... -покачал я головой. И спохватившись, тоже представился:

-Я студент третьего курса. Факультет Слизерин. Драко Блэк.

Со стороны дверей донесся судорожный вздох, и дружный кашель — Грейнджер только вздохнула, а вот Поттер с Уизли умудрились поперхнуться какао. Пожалуй, я нашел новое развлечение. И оно мне никогда не надоест — пришел я к выводу, глядя на них.

-Не слушайте его, он Малфой! -прокашлявшись, сообщил Поттер профессору.

-Драко? Гарри? -растерянно переводя с меня на Поттера, нахмурился Люпин.

-До недавнего времени был Малфоем. С этого лета — я Блэк. -пожал я плечами, демонстрируя Люпину родовой перстень. И герб на нем.

-Действительно... -задумчиво протянул профессор, странно поглядев на меня.

-К слову, профессор Люпин, что здесь делают дементоры? -поинтересовался я у преподавателя, не обращая внимания на шепотки гриффиндорцев о заговоре. Нет, не так. О Заговоре!

-Обыскивали поезд на предмет наличия в нем сбежавшего из Азкабана преступника — Сириуса Блэка. -с горечью усмехнулся он в ответ.

-Пожалуй, все же стоило читать газеты. -ошеломленно признался, ругнув свою лень, а также призвав пару маленьких неприятностей на голову родителей, забывших предупредить о таком скромном событии. Или... они считали, что я знаю об этом?

-Он, если я не ошибаюсь, приходится тебе дядей? -проницательно глянул на меня Люпин.

-Смотря как рассматривать вопрос родства. Если с точки зрения магии и рода — он мне никто. Сириус выжжен с родового гобелена, и отречен от Менора и дома. Если же смотреть по крови — то да, Сириус мой дядя со стороны матери. -признался я.

Громко хлопнули двери купе — гриффиндорцы поспешили нас покинуть. К слову, ни слова обидного не сказав, то ли решив что при детях и профессоре не стоит, то ли... то ли они просто решили не раздувать конфликт. Отчего я даже испытал мимолетное ощущение стыда за прошлого себя, пристававшего к ним по поводу и без. Чаще — без. Впрочем, чувство стыда было очень мимолетным, так что через мгновение я уже о нем и забыл. Вместо этого, чувствуя как ко мне постепенно возвращаются силы, я вдруг почувствовал... неправильность в Люпине.

Привлеченный этим, я более внимательно осмотрел профессора, не стесняясь пользоваться магией. Родовые способности Малфоев лежат в области эмпатии, предчувствий, способности манипулировать людьми и событиями. До определенной степени. Способности Блэков другие. Они больше направлены на магию Крови, а также на темные проклятья. Причем не только на их применение, но и на защиту от них же. Я так думаю, что скорее даже на защиту. Изначально. Ну а затем постепенно Блэки предпочли из защитников стать воинами, и подзабросили защиту, вместо этого сосредоточившись на проклятьях. Точных знаний у меня нет, но зато есть интуиция, обретенная после знакомства с родовым Камнем Блэков, средоточием магии рода. А также несколько недель, проведенных в библиотеке рода, подтвердившей свое звание 'претемнейшей'.

-Профессор. А ведь вы оборотень. -с удивлением отметил я, предварительно очертив вокруг нас круг, защищая от подслушивания. Люпин вздрогнул, и со страхом посмотрел на меня.

-Откуда ты узнал? -вырвался у него вопрос.

-Увидел. Судя по всему, вас заразили. Вы не истинный, да? -глядя на его ауру, странно двоившуюся, поинтересовался я чисто для проформы. Ибо у истинных аура хоть и двоится, но колебания идут одновременно обеих аур. А тут... полный раздрай. Если вспомнить книги, только в полнолуние, когда ауры находятся в противофазе, зараженный может стать волком, взамен полностью теряя рассудок, и испытывая невероятную боль из-за столкновения аурных тел. Впрочем, есть и еще одно доказательство — тянет от профессора темным, причем ощутимо.

-Ты не мог бы никому не рассказывать? -прикрыв глаза на мгновение, попросил Люпин. Именно попросил. Причем без надежды на положительный ответ. Я понял, что увидел в глазах профессора в тот момент, когда он вошел в купе. Я увидел отсутствие надежды на светлое будущее... как и у всякого больного ликантропией.

-Получается, вы будете нас учить защищаться от самого себя? -едко поинтересовался я.

-Да. -просто кивнул Люпин, заставив меня поперхнуться уже заготовленной тирадой об опасности ликантропии для всех окружающих.

-А, Мерлин с вами. Если будете лучше предыдущих преподавателей, никто от меня о вашей тайне не узнает. -немного помолчав, пообещал я. Как ни странно — пообещал честно. Все же ЗОТИ хотелось бы учить не по книгам, сидя в пустом кабинете, а под руководством преподавателя.

-Спасибо. -поблагодарил меня Люпин. И резко поднявшись, вышел из купе. Поезд начал замедлять ход, и я понял, что мы приехали. Выгнав мелочь из купе под предлогом того, что им переодеться надо, я заметил на себе странный взгляд странной девчонки. Однако занятый размышлениями об оборотнях, не обратил на нее внимания. Не до странных девчонок мне сейчас...

* * *

И потянулись серые будни. Ну, относительно серые. С однокурсниками объясняться почти не потребовалось — пусть я теперь и Блэк, но от рода меня со скандалами не отлучали. И Люциус Малфой по-прежнему мой отец. Ну а учитывая то, как влиятелен он в министерстве, и среди чистокровных семейств... Все приняли мой переход из рода в род за какую-то интригу, написали об этом семьям, и на этом успокоились. Благо Блэки в былые времена были вполне себе чистокровным и могущественным семейством.

Реакция преподавателей также не отличалась особой эмоциональностью, хотя пары настороженных взглядов от ставленников Дамблдора я все же удостоился. Остальные факультеты отреагировали на новость спокойно, если не считать третий курс Гриффиндора. Если бы не они, это было бы даже как-то... обидно, чтоль. А так, подозрительные взгляды гриффиндрского трио скрашивали мне настроение, подпорченное шумихой в газетах. Шумиха была старательно раздута вокруг Сириуса Блэка, но стоило просочиться информации о том, что наследник Малфоев стал Блэком...

Какие только варианты не выдвигали журналисты. В итоге меня и моего отца признали матерыми интриганами, привычно обвинили в поддержке Темного лорда, и на этом успокоились. Правда, мало кто знал, что это 'успокоение' вышло отцу в кругленькую сумму. Заодно он инициировал расследование по Сириусу, привлекая больше народу к проблеме. Соседство дементоров со школой не понравится ни одному родителю, а избавиться от них, действуя через Попечительский совет не вышло. Даже Дамблдор был не против, но Министерство упрямо твердило что только так Хогвартс (говорим Хогвартс, читаем 'несравненный Гарри Поттер'), будет в безопасности.

Обо всем этом я размышлял, наслаждаясь неплохим кофе, и силясь полностью проснуться — несмотря ни на что мое тело отчаянно пыталось поспать до полудня, хотя разум и понимал, что это вредно, а учитывая немалое количество дел — попросту глупо. Хорошо хоть в Хогвартсе благодаря наличию первых пар, приходилось менять образ жизни.

-Драко. Нам пора. -осторожное прикосновение Гойла отвлекло меня от воспоминаний, и мысли потекли в практическом направлении. Вспомнилось, что сейчас будет зельеварение.

-Хорошо. -вздохнул я, отставляя кружку в сторону. Уже вставая, я поймал на себе взгляд той девчонки-первокурсницы, которую встретил в поезде. Очень и очень странный взгляд, даже несмотря на то что попала она на факультет чудиков — когтевранцев. Однако решив, что зельеварение важнее чудных девчонок, я поспешил в подземелья.

У входа в кабинет постепенно собирался народ. Отстраненно подумав, что это довольно глупо — ставить одни и те же пары у отчаянно враждующих факультетов — Гриффиндора и Слизерина, я прислонился к стене, и закрыл глаза, мечтая о глотке Бодрящего зелья, лежащего у меня в сундуке, и собственноручно сваренного... но нельзя. Это заклятья и чары чем чаще ты используешь — тем лучше. А вот проклятья и зелья стоит использовать с умом — одни влияют на того, кто их использует. Другие ослабевают от частого использования...

Шум заставил меня открыть глаза. Ну конечно, разве могло быть по-другому? Открывшаяся картина заставила меня поморщиться — Паркинсон, презрительно глядя на Грейнджер, что-то негромко ей втолковывала, отчего та бледнела. Уизли и Поттер, стоящие рядом, напротив — отчаянно краснели, и хрустели пальцами, желая ударить обидчицу, но в их горячих головах все-таки жило осознание того что Паркинсон — девочка. И потому переходить к активным действиям парни не смели.

Оттолкнувшись от стены, я пошел к кабинету, и рядом мгновенно пристроились Крэбб с Гойлом. Справа и слева. Будучи на голову выше меня, и раза в два тяжелее — каждый, парни представляли собой внушительное зрелище даже для тех, кто не знал о том, что среди предков у них числились фейри — тролли. Отчего представители обоих семейств отличались физической силой, высоким сопротивлением к магии, и... замедленным взрослением. Их тела вырастали гораздо раньше мозгов, и потому за ними приходилось постоянно приглядывать. По крайней мере, до совершеннолетия. Уже не первое столетие подобный симбиоз существовал между нашими семействами, тем более что став взрослыми, Крэббы и Гойлы становились весьма мудрыми людьми. И начинали... присматривать за Малфоями, которые во все времена оставались верны своей природе сидов.

Равнодушно подвинув в сторону как Грейнджер так и Паркинсон, следя чтобы ни одна ни другая не пострадали, я прошествовал в кабинет, заняв свое привычное место на третьем ряду. Подальше от гриффиндорцев, и поближе к стеночке. Крэбб и Гойл привычно пристроились справа и слева, отчего я заключил, что рецептуру на зелье, что было домашним заданием, они опять не поняли, и потому мне придется помогать сразу обоим. Мерлин, быстрее бы оба парня повзрослели.

-Ваше задание на доске. Приступайте. -мрачно буркнул Снейп.

Глянув на доску, и увидев довольно простой рецепт зелья от прыщей, я слегка удивился доброте крестного. Однако затем, окинув взглядом лежащие на столе ингредиенты — младшекурсников Северус старается не подпускать к хранилищу, понял, что на деле задание не такое уж и легкое. По той простой причине, что в зелье входит пятнадцать составляющих, а на столе их все тридцать. Притом пяти ингредиентов не хватает — судя по всему, по замыслу крестного, мы должны самостоятельно подобрать замену.

Откинувшись на спинку скамьи, и не обращая внимания на то, что все вокруг уже начали готовить зелье, старательно перебираю по памяти таблицу совместимости ингредиентов, которую Снейп заставил меня заучить. Затем припоминаю свойства совместимых, из тех что есть в наличии на столе. И после взяв лист бумаги, используемый для расчетов, подсчитываю необходимые объемы составляющих для приготовления зелья. В итоге, когда я заканчиваю с расчетами, у многих моих однокурсников в котле уже кипит основа для зелья. У многих, но не у всех. Нотт, Забини, и Милисента тоже корпят над расчетами. Да и среди Гриффиндорцев тоже не все сходу бросились варить, а сначала предпочли подумать — Грейнджер с Уизли и Поттером, а также Браун явно занимались тем же, что и мы.

Беру в руки нож, и мир перестает существовать, сужаясь до размеров котелка и досочки для нарезки ингредиентов. Всегда любил это дело — зельеварение. Создавать что-то новое. Сотворить из кучки мерзко пахнущих и неважнецки выглядящих составляющих чудотворное зелье — что может быть прекрасней? Безусловно, чары тоже прекрасны, но зелья — это моя первая любовь. К сожалению, неразделенная. Умения у меня есть, но Мастером мне не стать. Тем более сейчас, когда я стал главой рода.

Конец урока наступает неожиданно, еле-еле успеваю доварить зелье и получить от Северуса свои законные пять балов. Грейнджер удостаивается той же чести. По паре баллов перепадает и Забини с Ноттом. Остальных крестный игнорирует. Также, в связи с началом учебного года, он не снимает баллов с Лонгботтома и Узли за основательно попорченное варево в котлах, ограничившись только весьма выразительным хмыканьем. Первый урок в этом году проходит спокойно и тихо. И я искренне надеюсь, что и в дальнейшем курс судьбы будет проложен к тихой гавани.

* * *

-Господин Блэк! Проникновение. -появившийся прямо передо мной домовой эльф, в котором я через мгновение признал Кричера, заставил меня подавиться кофе.

-Где? -тупо переспросил я, но обратив внимание на то, как на меня смотрят слизеринцы, собравшиеся в гостиной, сквозь зубы помянул Моргану, и рывком поднявшись с кресла, почти бегом добрался до своей комнаты.

-Кто проник? Куда проник? -оставшись наедине, задал я вполне закономерные вопросы эльфу.

-В Менор проник отлученный. -с заметной грустью произнес Кричер.

-Портируй. -приказал я домовику, протянув ему руку. В Хогвартсе невозможно аппарировать, по крайней мере обычному магу. Но вот домовому эльфу, неспособному причинить вред каким-либо действием благодаря Договору, перемещаться ничто не мешает.

В глазах темнеет, тело будто сжимает со всех сторон толща воды, но это состояние длится недолго. Вскоре я уже осознаю себя стоящим посреди парадной. Дверь ведущая на улицу открыта, и прямо в дверном проеме, среди скопища красно-черных нитей, видна мужская фигура. Подобравшись чуть поближе, я опознаю в фигуре своего отлученного от семьи дядюшку — Сириуса Блэка. В ужасном виде — худой, с длинными, спутавшимися волосами, он мало похож на того человека, чей потрет я видел. Но все же это определенно он. Хотя бы потому, что Менор пустил его на порог.

-Кричер, падлина! -вдруг взрыкивает он, и под напором его магии нити на миг поддаются. Секунду мы с Сириусом смотрим друг другу в глаза, а затем он вдруг исчезает, оставляя после себя только пару капель крови, и открытую дверь.