Глава 60

— Кто-то пострадал? — признаки юмора исчезли с лица директора, его вид выражал обеспокоенность.

— Если не считать того, что все замерли, как пришибленные, под весом его силы, то нет, никто, — в его голосе лишь глухой не заметил бы сарказма.

— Северус, — нахмурился Дамблдор. — Что его спровоцировало?

— Легилименция, — не стал он врать. — Поттер изучает окклюменцию.

— Видимо, успешно, если заметил твоё вторжение, — пробормотал директор. — Я, признаться, недоволен, как часто, без нужды, ты вторгался в разум Гарри... Любопытство — хорошая черта, но нужно держать его в узде.

— А теперь, можете считать, что ваши увещания возымели положительный эффект, — перебил он, не желая слушать очередную лекцию о том, что, владея магией разума, необходимо ставить себе ограничения на ее применение, иначе это приведет к злоупотреблению.

— Ты слишком легкомысленно относишься к чужой приватности, а свою личную жизнь оберегаешь, как дракон своих детенышей, — покачал головой Альбус, но, видимо, заметив его скверное самочувствие, сжалился и не стал развивать дальше тему. — Но я хотел поговорить с тобой не об этом. Как ты знаешь, по традиции, в день третьего тура чемпионов посещают семьи.

— Ближайшая родня Поттера — магглы, — поняв, к чему клонит директор, заметил Снейп. — А им нельзя находиться в Хогвартсе.

— Министр Фадж сделал исключение, — поведал Дамблдор. — И на тебя, как на декана Гарри, возлагается обязанность доставить их в полном здравии.

— О, да, для знаменитого Поттера можно и вековые правила изменить, — желчно процедил Северус. Ему было еще что добавить, но пульсирующая боль настоятельно требовала внимания и он решил побыстрее выяснить главное и закончить разговор. — Как прикажете транспортировать магглов?

— Дом Дурслей временно подключат к каминной сети, — пояснил директор.

— Не проще воспользоваться портключом? — хмуро спросил Снейп.

— А вдруг у родственников Гарри обнаружится портальная болезнь? Зачем портить торжественный день возможными неприятными сюрпризами? — весело сказал директор.

— Хорошо, — безрадостно согласился Снейп.

— Благодарю, Северус, — улыбнулся директор. — Хорошего вечера, — сказал он напоследок и вышел, не потревожив чар.

Снейп, мысленно проклиная Поттера, направился к вожделенному шкафу с зельями.

* * *

— Гарри, что произошло? — обеспокоенно спросила Софи, стоило им отойти на приличное расстояние от кабинета зелий.

— Поговорим потом без лишних ушей, — отрывисто бросил он, продолжая играть плохо сдерживаемый гнев. Чтобы поверили, нужно обманывать не только противников, но и сторонников.

Никто не осмелился спорить. Гарри внутренне улыбнулся. Спектакль, разыгранный на уроке зелий, имел несколько целей. Основная — пришла пора отучить Снейпа входить в его разум когда заблагорассудится. Ну и косвенно подтвердить, что до этого он не мог ощущать, как считывают его память и все воспоминания Поттера истинные.

Гарри долго выжидал с демонстрацией навыков в магии разума. И сейчас был самый оптимальный возраст, чтобы показать зачатки окклюменции. Ведь нередко в старых семьях начинают преподавать ментальную науку как раз в четырнадцать лет. И было бы странным и неестественным, учитывая образ, который Гарри создал, что он не заинтересовался этой отраслью волшебства, поскольку его друзья об этом ему прямо говорили. Поттер продемонстрировал выше среднего талант к окклюменции. По легенде, он занимается данной дисциплиной полгода и в результате уже может заметить вторжение Снейпа, но не способен остановить, если тот всерьез захочет выведать его тайны. А вот вмешательство Дамблдора в сознание Гарри вообще не должен ощущать.

Мнимая несдержанность — показать декану, что пока его можно просчитать даже без магии разума. Для других, даже если еще об этом никто не задумывался, подтверждать образ того, что он подросток и ему свойственно терять контроль над эмоциями. И напоследок — дать 'попробовать' однокурсникам своей магии. Пережитый эпизод отложится в подсознании, и они будут неосознанно считать его кем-то выше, чем они. Дамблдор и Волдеморт баловались подобным.

— Я в совятню, — сообщил Гарри своему окружению. — Ужинать буду в нашей комнате.

Теодор и Софи увязались за ним.

— Брат говорит, что суд прошел еще проще, чем ожидалось, — говорила Софи, поднимаясь по лестнице.

— Учитывая, что виновных Пожирателей без труда оправдали, то ничего удивительного, что Сириусу, которого допросили с помощью зелья правды, быстро вынесли оправдательный приговор, — Нотт без стеснения намекал на своего отца, Люциуса Малфоя и Эйвери-старшего, избежавших правосудия.

Гарри вошел в круглое помещение, и направился к Моргане. Сова приветливо ухнула, завидев его и Тео, а вот Софи она едва не клюнула, когда та попыталась к ней прикоснуться.

— И тебе привет, Красавица, — Гарри погладил белоснежное оперение и привязал вынутую из кармана коробку, уменьшенную с помощью магии. — Отнесешь посылку Корвину?

Моргана согласно ухнула и, расправив крылья, строго посмотрела напоследок в сторону Софи и вылетела из окна.

— Какая норовистая, — без злобы произнесла Софи. — А ты, Нотт, поведай, как вошел у нее в фавор. Она же терпеть тебя не могла до прошлого лета, несмотря на то, что проживала в твоем доме не одни каникулы.

— Заслуга моего обаяния, — с гордой ухмылкой произнес Тео, умалчивая, что ему пришлось петь дифирамбы Гарри и угощать Моргану различными лакомствами, прежде чем он смог завоевать ее благосклонность.

— Ты способен обаять только тролля, — фыркнула Софи. — И то, пьяного.

— Тео не настолько безнадежен, — улыбнулся их перебранке Поттер.

— Вот видишь! — весело воскликнул Нотт. — Слушай Гарри.

— Конечно, — промурлыкала Софи. — Можешь не напоминать.

— Повторенье — мать ученья, — наставительно произнес Тео, спускаясь вслед за Гарри.

* * *

На последней неделе мая профессор Снейп сообщил Поттеру, что на поле для квиддича чемпионов ожидает Бэгмен, чтобы приоткрыть тайну третьего задания.

— Мне кажется, нам придется искать сокровища, — щебетала Флер, сидя за слизеринским столом. Люсьен с ухмылкой заметил, что она взяла тарелку с круассанами и в первую очередь предложила лакомство Гарри. Ее солнечная улыбка, когда он принял угощение, выдавала симпатию, а может и влюбленность, с головой.

Насколько Люсьен мог судить, Гарри и вправду относился к Флер не как к любовному интересу. Роудрик самую малость ей сочувствовал. Где-то глубоко в душе.

В полдевятого Гарри галантно подал руку Флер. Она слишком быстро за нее ухватилась, и судя по замешательству, мелькнувшему на ее лице, не один Люсьен это заметил. Стоит отдать ей должное, Флер приняла непринужденный вид и продолжила разговор, как будто ничего не произошло. Гарри тактично проигнорировал момент неловкости.

Софи с напускным равнодушием проводила их взглядом. В дверях к паре присоединился Виктор. Роупер отвернулась к Дафне, чей взгляд выражал сочувствие.

Люсьен, заметив, что Николь и ее подруга покончили с завтраком и попрощались с друзьями из Рейвенкло, отставил недоеденную яичницу с беконом и поднялся из-за стола.

— Милая леди, не уделите ли вы мне минуточку вашего драгоценного внимания, — с обаятельной улыбкой произнес он.

— Нет, — недовольно процедила Николь. Шарлотта снисходительно усмехнулась.

— Вы раните меня в самое сердце! — пафосно воскликнул он, прижав руку к груди. — Ваше равнодушие не дает мне спать по ночам.

На них начали оглядываться, предвкушая бесплатное представление.

— Не велика беда! — фыркнула Николь. — Как будто ты не нашел той, что скрасит бессонные ночи.

— Я только посмотрел на... — смущенно призадумался. — Как ее звать-то? У меня и в мыслях не было тебе изменять.

— Я так и поверила, — холодно произнесла Николь. — Пойдем, а то опоздаем на занятие, — адресовала Шарлотте.

— Мне нужна только ты, — без тени лукавства сказал он, за время расставания осознав, что испытывает к ней чувства. — Я и правда был дураком, — схватил ее за руку и поднес ее к губам. — Прости меня, — с обожанием посмотрел на Николь. Ее взгляд смягчился. Лед треснул.

— Поговорим вечером, — пытаясь казаться равнодушной, произнесла Николь.

— Я буду ждать этой минуты, как приговоренный к смертной казни — помилования, — с широкой улыбкой сказал Люсьен. Уголки губ Николь приподнялись вверх. И Роудрик понял, что уже почти прощен.

* * *

Драко, Эдриан и Седрик задержались в совятне и узнали новость о сути третьего задания не из первых уст.

— Что? — возмущенно воскликнул Малфой, услышав пересказ от Гойла. — Они высадили живую изгородь для лабиринта на квиддичном поле?

Миллисента вздрогнула от крика. Из ее рук чуть не выпала книга, рассказывающая занимательную историю предка Гарри, чьё прозвище превратилось в фамилию их рода. Пэнси со страдальческим видом отложила 'Ведьмин досуг', и перевела взгляд на Малфоя.

— Они умом тронулись? — не менее экспрессивно выразился Пьюси. Майалз, играющий в шахматы с Дунканом, никак не прореагировал на праведный гнев квиддичных фанатов.

Фиби и Шафик, сидящие почти в обнимку на диване, посмотрели на них, как Снейп на учеников, когда те не могли ответить на элементарный на его взгляд вопрос.

— Они же все вернут, как было, после окончания Турнира, не так ли? — обеспокоенно спросил Седрик.

Блишвик, Эван, Люсьен и Теодор сидели с закрытыми глазами, практикуя окклюменцию. Эрида тихо разговаривала с Эрни и Сьюзен о работе мадам Боунс. Джастин, Фэй и Ханна варили, измельчали и толкли в ступе ингредиенты для зелий. Им не было дела до криков.

— Именно, — заверил их Гарри. — Не стоит переживать.

Седрик, Эдриан и Драко облегченно переглянулись.