Проект "Петр Третий"

Это Корф, остановил наш отряд, чтобы предупредить и проверить, всё и все ли на месте. Уф... Приснится же такое! Какая-то дикая оглушающая музыка, мерцающий свет, странные люди в странных одеждах — сборище принаряженной черни без париков и шпаг, дамы в длинных мужских панталонах или в очень коротких платьях... все странно дрыгаются, как тот одержимый у кирхи, клубы дыма на редкость дешевого табака, невкусное пиво в дурацких стеклянных стаканах без ручки. Маленькие часы, привязанные к руке, какая-то светящаяся табакерка или шкатулка... Имя странное — "Коля", похоже на любимый город Киль, откуда и еду. А еще на имя разбудившего меня посланника тётки — барона Клауса фон Корфа, между прочим — почти свойственника царицы... А потом я заколол эту сволочь Брюммера! Эх, жаль, что только во сне!

Так, надо еще раз проверить мои скромные подарки — знаки ордена Святой Анны, учрежденного моим папенькой в честь моей так рано умершей матушки Анны Петровны — сестры царицы Элизабет. А я — гроссмейстер сего ордена! Жаль, скряги в Киле заказали ювелирам всего четыре штуки, и не золотые, а бронза с позолотой, не рубины, а красное стекло, не бриллианты, а тоже стекло. Стыдоба. Ладно, тут уж я найду средства!

Хм... А если хорошенько подумать — точно найду! Это ведь не я напрашивался к тетке, а она меня срочно вызвала, значит — это я ей нужен, а не она мне. Она вообще мне свободой и даже жизнью обязана, ибо только моё существование делало бессмысленным её устранение царицей Анной Иоанновной из конкурирующей династии... Ну да, у нее же нет детей, по крайней мере законных, от владетельного правителя какого. А других племянников у нее тоже нет. Вообще потомков деда Петра кроме меня нет. Значит, буду богат! Да я и сам — владетельный герцог Голштинии и Шлезвига, Готторпской их части! Государь я! Монарх! Герцог Шлезвиг-Голштинской! Наследник Шведский, Норвежской, Штормарийской и Дитмарской! Из древнейшего рода Ольденбургов! Правда, государство моё совсем маленькое и на поместья разбито, а большей частью захвачено Данией, остальная часть в подданстве Императора, ну да ладно, помер он недавно, теперь только его дочь Мария-Терезия, которую сейчас бьют все, кому не лень — бранденбуржцы-пруссаки, саксонцы, французы, испанцы, баварцы и прочие мелкие стараются откусить. Фридрих Силезию захватил, французы и баварцы на днях Прагу взяли, так болезный баварский курфюрст в короли Чехии и императоры самоназначился и короновался...

Ого, как встречают! От самой заставы ряды солдат! Чем дальше, тем лучше их вид, и тем больше зевак, машут, что-то кричат на своем варварском языке, имя моё в "Пьотр" коверкают.. Надо запомнить, какой сегодня день — 16 февраля, а у этих варваров пока ещё 5 февраля, ха-ха, попал в прошлое! А на пятый день, 21-го, мой день рождения — 14 лет! Вот уже и большие дома, и горожане побогаче. Подъезжаем к площади, на которой ряды солдат в зеленых и синих мундирах, какие молодцы, явно гвардия! Выходим чинно, впереди конечно Корф, его так и распирает от радости, что выполнил порученное дело — доставил меня в целости, теперь ему ордена, деньги и поместья будут... Ладно, не моё — не жалко. За ним конечно — я, за мною — свита. Поднимаемся, входим во дворец, проходим в большую залу. Ух, как тут всё горит золотом, и как сверкают одежды и драгоценности вельмож и дам! Богатая страна! Очень богатая! Куда там нашей Голштинии, даже при датском дворе такой роскоши нет, разве что при французском или австрийском.

В центре — ОНА! Императрица! Высокая и красивая дама. Тетка родная! Лицо доброе и смотрит приветливо. Снимаю треуголку, подхожу, кланяюсь, здороваюсь на французском, встаю на правое колено и целую руку. В ответ приветствия, объятия, слёзы, веселый шум в зале, крики ура. На площади бабахают пушки, ох, напугали, тётка смеется. Ей подают награды — надевает на меня голубую ленту с двуглавым орлом в сверкающих бриллиантах и косым крестом с распятием, прикрепляет большую звезду, всю усыпанную бриллиантами! Ага — орден Святого Андрея, тутошний самый главный. У моего папеньки такой был. Пропал куда-то после его смерти.. Затем еще красную ленту с красным крестом и золотыми орлами между лучами, тоже с бриллиантами... И звезду попроще. О! Да это же орден местного святого Александра Невского! И такой был у папеньки, тоже пропал... Кланяюсь и кланяюсь, целую руку. Прослезилась. Крики ура, опять вздрагиваю от грома залпа за окном. Тетка подводит каких-то вельмож, надеваю им ленты с крестами, поднесенные моим обер-гофмаршалом Брюммером. Всего четыре, увы. Некие Воронцов, Разумовский и сразу два Шуваловых. Не похожи на вояк-генералов, наверное в чем-то другом отличились. Ладно, тетке виднее, а я бы и всем остальным раздал, и дамам тоже, да кончились. Надо будет тут заказать побольше и придумать разные степени.

Затем был выход на площадь, могучее гвардейское ура, опять гром пушек и фейерверк, а потом все пошли пировать. Веселый шум, здравицы, опять грохот пушек. Сидел по правую руку от тетки, пришлось немного венгерского выпить. Привалился на ее теплое надушенное плечо в шелках и фижмах, обняла, опять всплакнула, погладила по голове. Эх, я — сирота, у нее детей нет — вдвоем мы в этом мире! Затем все пошли танцевать, а потом не помню — меня куда-то отнесли спать.

6 февраля, вт

Да что ж это такое! Опять пьянка и этот балаган с париками, перьями и камзолами! Где я вообще?! Что за ночная рубашка и колпак! Холодно! Вытрезвитель? Люксовая палата? Что-то мутит... Так, держаться, где тут тазик или утка? Наклоняюсь, шарю под кроватью, еле успел вытащить горшок! Икра заморская, понимаешь, осетрово-лососевая! Пошла на нерест! Вытерся, теперь пить, кувшин серебряный, о, рассол! Отпустило слегка. Надо умыться холодной водой, другой и нет. О, наконец-то зеркало! Господи, что за ушлёпок! Урод! ЭТО НЕ Я!... Кокой-то дегенерат. Точно попал... Разглядываю с отвращением, поворачиваюсь вокруг... Тьфу. Лет много меньше, подросток безусый, даже пушка нет. Сложением как жердь, а рост понять нельзя — не с чем сравнить. Хотя для местных за баскетболиста сойду, за волейболиста точно. Но тощий, узкоплечий... В деда Петра, очевидно. Что ж, это к месту...

За окном светает. Думаем... Всё же попал конкретно... Но что тут такого? Мало ли кто куда попадает. Не самое плохое место, однако. Жаль, тело моё так себе. Впрочем, не калека и тут я точно проживу еще двадцать лет, а сколько в той моей жизни — кто знает? Если не делать глупостей, усиленно и правильно питаться, тренировки там всякие, фехтование, верховая езда, девочки... Только без фанатизма, а то презервативов и лекарств пока нет, и сердце у моего донора слабым оказалось... после вскрытия. И колики геморроидальные... Ну уж нет, колики я вам сам сделаю!

Впрочем, поспешать будем медленно, времени еще очень много. Сначала узнаем, кто есть ху. Кого я там вчера награждал? Помню Шуваловых аж два. Так, один из них тот самый — будущий изобретатель "единорогов", "секретных гаубиц" и вообще генерал-фельдцехмейстер и покровитель изобретателей, государственный деятель, воровал конечно крупно, сам себе откатывал, вроде и самым богатым в Империи стал, но дело делал. Другой по какой дорожке пойдет? Вроде по части кровавой гэбни. Хорошо, что я его наградил, жаль, мало. Наверстаем. И кто из них кто? Смазливый — пушкарь, значит, страшноватый — чекист. А еще у них был третий — любовник Елизаветы. Надо выяснить, где ошивается. Разумовский... а, это же давнишний фаворит, певун-бандурист-трахаль из свинопасов, в политику не лез, но с Елизаветой обвенчался и сделал княжну Тараканову. Или всё же самозванка? Ладно, если там дети — оформим как графьев или графинь в законе, чтобы без самозванства. А брат его вдруг стал гетманом Малороссийским. Эх, запоздалые рудименты феодальной раздробленности! Или тёткина подстраховка? Воронцов... кто такой — не помню, но Воронцовых не люблю — фрондируют аж со времен Куликовской битвы. И потом англоманы будут... А сейчас вроде франкофилы... Надо понаблюдать. Явно к тетке близок и уже услуги оказал серьезные. А Бестужев где, Алексей Петрович? Англоман ещё тот, денежки берет, но очень против Пруссии и Франции, и конечно против Швеции, что сейчас при дворе в тему, точнее — по международной обстановке. Поправим его англоманию — будет молодец и мне помощник невольный, благо в Дании послом отирался... Хм.. А ведь в той истории они с моим принцем были на ножах. Ничего, теперь уладим, создадим крепкий союз! И деньги от англов поделим, на три части, две трети — на подкуп аглицких министров, ха-ха. Поможет для начала удалить чертовых голштинцев, прохиндея-космополита Лестока и осадить французского посла Шетарди, а то сильно на тётку влияют, с ее франкофилией от кутюр. А что против Фридриха — так и отлично! Всё как "в прошлый раз", но теперь на пару лет раньше! Нам история отпустила слишком мало времени!

5

Совсем забыл! У нас же династическая бомба у самого дома! Даже несколько! Свергнутая Брауншвейгская династия! Годовалый Иоанн Антонович, императором объявленный, да с присягой! Мать его — моя дальняя тетка по царю Алексею Михайловичу, а главное — её муж, мелкопоместный герцог Антон Ульрих Бранушвейг-Вольфенбюттельский из древней династии Вельфов. Не ясно, что с младенцем Ванечкой делать, так они ведь ещё настрогают! Тётка хотела на радостях всех в европы отправить, да в Риге вот задержала, потом в глубь страны отправит, а надо срочно мужа от жены изолировать!

Позвал камердинеров — помочь мне одеться. Ещё раз позвал. Позвал обер-камергера Бергхольца... Неужели сдох? Дрыхнут наверное после вчерашнего. Справился сам. И на кой местные парики носят?.. Голштинцев надо поскорее вытурить, пока влиять на тётку не начали. Нацепил шпагу, вышел из комнаты, прогулялся по дворцу, поглядел в окна. Это всё же Зимний, старая версия. Там-сям гвардейцы караульные из лейб-компании тёткиной частью ещё спят, частью уже опохмеляются. Меня радостно приветствуют, машут ручками, поднимают кубки, но из дворца не выпускают, а к тётке тоже нельзя, оно и понятно — ложится с рассветом, ночных покушений боится, да и гуляли вчера со страшной силой. Ладно, подождем обеда. Пока придём в себя, поупражняемся. И надо бы в печке угля достать — от отравлений алкоголем и прочими сюрпризами. Тщательно обдумаем ситуацию... И кое-что предпримем...

За обедом, точнее — завтраком, в первом часу пополудни, уведомил любезную тётушку, что мои верные подданные: обер-гофмаршал Отто Фридрих фон Брюммер, обер-камергер Фридрих Вильгельм фон Берхгольц и просто камергер Генрих Дукер еще вчера вечером изъявили желание срочно, прямо сегодня, уже через полчаса, уехать домой в Голштинию по крайне неотложным делам, на что Мы дали вот это письменное согласие и просим выписать подорожные грамоты и придать сопровождающих в охрану, несколько гвардейцев... Тётка немало подивилась такому срочному отъезду, приближённые тоже, но согласились сразу, с явным удовольствием, дружно уговаривали императрицу "сделать по сему", и та позволила себя уговорить. А уж как охренели присутствовавшие на обеде голштинцы, особенно Берхгольц — когда-то долго служивший в России и сносно понимавший по-русски. А, собственно, что они тут делают? Мне не надобны, тётке и ее придворным — тем более. Так что, давай, до свидания! Эх, надо будет по примеру всех попаданцев песни и музыки придумать — в сей момент "Прощание Славянки" хорошо бы звучало! Вскоре, уже "поправившиеся" лейб-компанейцы, вручили ненавистной немчуре моё "согласие на их просьбу" в отъезде и практически выволокли к саням. Скатертью дорога. Могло быть и хуже. Точнее — ещё будет, потом. Ура! Первая победа!

(по-французски)

— Тётушка, не удивлюсь если господин Брюммер в дороге напьётся и выпадет из саней, да сломает себе ногу-руку, а то и шею... Или напорется на случайный сук...

— Вот как?

— Да, эти голштинские дойчи так непривычны к нашей русской скорой зимней езде и к нашей крепкой русской водке... Так торопятся домой, так пьют от радости...

— Будет несколько печально, мой племянник...

— Вечером помолюсь за них, ваше императорское величество... Особенно за несчастного герра Брюмера... Мне будет так жаль, что пожертвую на его похороны несколько сотен талеров...

7 февраля, ср

Наконец разобрался, кто есть каков. Воронцов — "Михайла Ларивоныч", тёткин давний придворный, исполнитель её разных поручений, помогал деньгами, а оные брал у брата Романа, женатого на какой-то сибирской богатой купчихе. Хорошо излагает на бумаге, а главное — участник подготовки и совершения "славной революции", сподвижник, ныне генерал-поручик, действительный камергер и Лейб-компании поручик, член политбюро. И месяц назад женился на... Скавронской Анне Карловне — "двоюродной сестре" Елизаветы! Назначен вторым вице-канцлером. Ну ещё бы. Склоняется к дружбе с Францией, заварившей эту кашу. Так-так... С французами надо начинать потихоньку дружить. Купцы и Сибирь — это нам надо, как раз Аляска открыта в сей год! Это же миллионы на торговле мехом с Китаем! При нынешнем бюджете в 10-20 миллионов! Это наша Аляска по самый Сан-Франциско будущий! Это закрытие за нами и испанцами Тихого Океана! По крайней мере — северной его части и всего тихоокеанского берега обеих Америк. Гавайи! Ух! Да что там, даже Австралия пока Куком не открыта, только голландцы ее слегка обозначили. Да и сам Кук — мой ровесник. Может, и не доживет до мореходства... И Новая Зеландия тож... И Новая Каледония... Золото, алмазы, никель! Так, замечтался, спокойнее. Флот у нас пока декоративный. Эх!

А вот великий хитрюга нынешних времён и народов, мой будущий союзник — Бестужев Алексей Петрович, по изволению Петра еще и Рюмин. Матерый волчара, поживший, давно в иностранных делах. Если подумать, то он и есть сейчас "голова" государства. Самоуверенный павлин Шетарди через прохиндея Лестока, доктора-шарлатана Елизаветы, упросил её назначить Бестужева вице-канцлером в "помощь" пожилому, медлительному, неподкупному и сверхбогатому канцлеру князю Черкасскому. Какой поворот! Назначен также сенатором, награжден орденом Андрея Первозванного. Явно руку приложил к моему прибытию. Вот теперь посмотрим на улучшение отношений между Россией и Францией... Хм... А пусть и с них взятки берет огромные. Пятую часть себе, остальное — в казну. Надо же куда-то французам лишние луидоры девать.

Оказывается, у Бестужева есть старший брат — Михаил Петрович, был послом в Швеции, после начала войны при помощи тутошнего и уехавшего домой шведского посла Нолькена едва вылез из-под ареста, уехал в Гамбург, потом в Ганновер — к королю Ганноверско-Аглицкому, рядить о помощи против шведов корабликами и деньгами, согласно союзному договору, да те отказали, сволочи. Затем переведен в Польшу, к посаженному нами на трон крулю Августу Третьему, курфюрсту Саксонии. Теперь домой возвёрнут, в резерве пребывает.

И в Шуваловых тоже разобрался. Александр Иванович, весьма скромно, даже стеснительно себя ведущий, назначен "замом" к престарелому Ушакову, ещё петровскому выдвиженцу, начальнику Тайной канцелярии, вскоре её и возглавит...

А Пётр Иванович совсем хорошо устроился — женился на страшной подруге императрицы — Мавре Ивановне Шепелёвой, а та была еще и в Киле при "моей матушке", Анне Петровне, и при рождении "моём" присутствовала, Елизавете отписывала... Ныне Пётр Иванович камергер, Лейб-компании подпоручики и генерал-майор. Все свои, так сказать.