Книга 4. Оборотни Его Величества. Полнокружье

— Пуговка!

Девочка восторженно взвизгнула, когда бывший капитан поймал её на руки, подбросил несколько раз, делая вид, что вот-вот уронит и, наконец, дал себя обнять крепко, насколько силёнок хватает. Да-а, Радка за год подросла...

— Ой, дядь Вилль, а вы изменились!

По сердцу как ножом скребанули.

— Поседел, что ли?..

Малявка, открывшая было рот, прикусила язык. То, что вертелось на нём, так и не прозвучало. Радда помотала головой:

— Не-а! Просто косичка у вас теперь длиньше, чем у меня, и красивая такая. А раньше тётя Алесса вас лахудром называла!

Ренита погрозила дочери пальцем, Аким отвернулся, громко кашляя в кулак, у Симки от смеха аж хвост задрожал. Сама любительница словесных пируэтов пятилась, нашаривая либр через блузку, будто решила телепортироваться подальше от зловещей волчьей улыбки. ШЛЁП!!! Леська села на попу, но не из-за Вилля — тот сам едва не выронил Радду от неожиданности.

Орали в подполе, посуду громили там же. Судя по бесовскому грохоту, возникало впечатление, что семейка пьяных медведей отплясывала барыньку, однако столпившиеся над погребом увидели более прозаичную картину. Марта сидела на земляном полу, воздев над головой спасённое вино, точно воин со стягом, оставшийся единственным выжившим на поле брани. К павшим в неравной сече огурцам вороньём липла капуста, по мочёным яблокам словно конница прошлась. Две кадушки раскатились по углам, пол был усеян осколками. В уцелевшей бутылке обличительно лежал кусочек сыра.

Вилль помог Марте выбраться, вспоминая, как сам некогда мастерил такие ловушки: достаточно изнутри смазать жиром или маслом бутыль с горлышком подходящих размеров, положить приманку и сунуть в мышиное место. Внутрь грызун залезет легко, обратно — никак. Только вряд ли травница забыла про собственные мышеловки.

— Я вниз спустилась, а там какой-то... вредитель бутылки по всему полу раскидал, чтоб ему пусто было! Я и навернулась! — подтвердила догадку Марта.

Стряхивая с неё капусту, Алесса метнула на вредителя гневный взгляд.

— Твоих лап дело?!

Домовой напыжился, как застигнутый над лужицей кот, до последнего готовый доказывать, что хозяин неправ.

— Я бросил вызов мышшам! В жшшивых останется только один из нас, и это буду я! Рано или поздно негодяи попадутся, и ужшшо Симеон поговорит с ними по-мужшшски!

На всякий случай Вилль принюхался, но валерьянкой от кота не пахло.

Марта простила отважного мышелова, переоделась, и застолье пошло своим чередом. Гости пришли не на халяву, а с дарами, в основном булькающими и жестоко духовитыми, тосты гремели один за другим, всех требовалось уважить. Конечно, Вилль собравшихся уважал, но надираться не хотел, и после очередной пропущенной рюмки от него отстали. Отказаться от лакомых кусочков, бдительно подкладываемых Мартой и Алессой, было куда сложнее. Невольно вспомнился семинар о пирах в старину, с которого полгруппы ушло зелёными: ещё до возникновения Неверрийской Империи правители удельных княжеств могли кутить неделями, пили-ели, пока поперёк горла не вставало, после чего катались животом по бревну... в общем, к столу возвращались боеспособными.

— А ты говорил, будто эльфы не толстеют! — хихикнула Алесса, увидев, что аватар украдкой перекалывает ремень на дырочку свободнее.

Вилль озадаченно почесал макушку, снова подумав о брёвнах.

— Главное, шштоб я не похудел! — заявил Симка, который цапнул в обе лапы по пирогу — с рыбой и с малиновым повидлом — и теперь поочерёдно от них откусывал.

Ужин затянулся, и Радда уснула в постели Марты, а вскоре начали позёвывать женщины. Степенная чета гномов-кузнецов откланялась первой, подав пример остальным. Ушёл мельник Мирон с младшей дочерью, отчалило семейство пасечников, орк Эртан с женой спохватились об оставленных у дриад детях, стражники, получив недопитое в безвозмездное пользование, отправились допивать в караульную будку...

Пока Ренита одевала дочку, Вилль предложил Акиму выпить на посошок. Оглянувшись, не видят ли дражайшие половины (для их же, женского, спокойствия) опрокинули по стопочке, захрустели солёными огурчиками.

— Слушай-ка, Аким, Марта говорит, к вам осенью столичные следователи приезжали. Неужели по делу Теофана что-то новое выплыло? — без обиняков спросил гвардеец.

— Похоже на то, — кивнул Аким. — Спрашивали, не приходили ли в город подозрительные чужаки, не объявлялись ли колдуны, всё ли спокойно здесь и на кладбище.

— А на кладбище?

— Как на кладбище. Тишина. Я туда вместе с ними ходил проверять, так сказать, отчитался за должность.

— Ни о ком конкретно не спрашивали?

— Да нет. Всё у нас спокойно, — Аким выразительно покосился на графин, но Вилль развёл руками, глянув на закрытую дверь кухни, где женщины мыли посуду. — Разве что случай был забавный. Леший наш...

— Уже знаю. Следователям об этом сказал?

— Да зачем?! Дедко у нас и так нервный, чужаков не признаёт, а колдунов вообще терпеть не может. Среди столичных маги были. Разбудили бы дедко, загнали в капкан, расспрашивать сонного начали... а он в будущем сезоне на нас бы отыгрался!

— Тоже верно, — согласился Вилль. В самом деле, какому идиоту придёт в голову будить лесного деда после семнадцатого листопада, когда вся нечисть впадает в спячку до весны? — А среди приехавших не было мужчины... ммм... невысокий, средних лет, худой, остроносый, одет во всё тёмное. На скворца похож, вот!

— Точно, скворец! Приезжал, да-а... Твой знакомый, что ль?

— Пересекались в столице по тому же делу.

Внезапно Аким посерьёзнел, налил ещё по стопке, не спрашивая.

— Вилль, ты можешь кому другому в уши дуть, а я чую, что происходит что-то. Кровью в воздухе пахнет, как... тогда.

— С юга пахнет, Аким.

— Когда?

— Боюсь, уже этой весной. Ты пока никого не пугай, но пусть запасают всё необходимое... скажем, на случай летней засухи, — Вилль посмотрел на мутноватую жидкость. Выпили молча, не чокаясь. За тех, кто в земле, и тех, кому предстоит там оказаться.

Вскоре ушли и Марта с Феодорой, друзья остались одни. Вилль слушал щебет Алессы, сквозь смех делившейся новыми впечатлениями, поддакивал и думал о том, что они доживают последние недели мира. Скадарцы не сунутся, пока не сойдёт снег и земля не окрепнет, но потом...

А-а, шушеля мать! Гулять так гулять! Захотелось сделать друзьям приятное, и Вилль надел гордон.

— Ты куда это на ночь глядя? — изумились "кошки".

— Съезжу за яйцами и мукой, пока Мирон спать не лёг.

— Съездишь?! — Алесса хихикнула в ладошку.

Вилль сам рассмеялся: уже привык всё мерить расстояниями Большого Мира, а ведь до избы мельника рукой подать!

— Зачем тебе мука и яйца? — с затаённой надеждой спросила Тай-Линн.

— А догадайтесь! — посмеиваясь, Вилль вышел из кухни. За спиной грянуло восхищённое: "Блины-ы-ы!!!"

Улицы Северинга дышали умиротворением, трепетно хранимым Альтеей. После Большого Мира родной городок казался совсем игрушечным, лубочным. Здесь живут люди и нелюди, знакомые друг с другом чуть ли не с пелёнок, заходящие в гости без приглашения, всегда готовые протянуть руку помощи соседу. Они и не подозревают об огнестрелах и пароходах, о лабораториях и грядущей войне. Крохотный мир в мире, уютный и спокойный. Утопия, так назвал его Владимир. Чудесно было бы выстроить домик рядом с мельницей Мирона на берегу Истринки и, когда всё закончится, возвращаться в него каждый раз, как сущность попросит покоя и цельности. Да и детям лучше расти вдали от столичной грязи.

Нельзя допустить, чтобы когти войны нанесли городу неизлечимые раны.

Вилль нашёл свою Тай-Линн здесь, в Северинге. Именно нашёл. Два года назад новоиспечённый капитан стражи получил ключ от городских ворот, а за ними обнаружил "подарочек к повышению" — замерзающую симпатичную южанку. Оборотня. Аватары испытывали к человеческим перевёртышам брезгливость, люди — страх, но Вилль принёс девушку к местной травнице, более того, сохранил её секрет. Целый год Алесса, которая ненавидела типов в мундире, шарахалась от парня и даже пакостила по мелочам, а тому приходилось терпеть, ведь науми показала себя искусной лекаркой, полезной для города. Накануне праздника Славицы в Северинге начались убийства, и два оборотня объединились, чтобы раскрыть преступника. Им оказался чёрный маг, давно прикрывавшийся рясой жреца Триединого, уважаемый Теофан Улесс. Он обнаружил Колодец Магии, выстроил над ним храм и с помощью силы неиссякаемого источника вызвал из Бездны троих ишицу, расплатившись с ними за службу людьми. Первой твари достался жадный ростовщик, второму — склочная тётка, а вот третья выпила душу девушки, влюблённой в капитана, и неожиданно осознала себя личностью, более не желающей убивать. Аватар и демоница заключили взаимовыгодную сделку, так что в конечном итоге Веррея, получив от Вилля имя и право называть его кровным побратимом, вписалась в компанию тех, кто минувшей осенью наделал шума в Скадаре.

Вилль уезжал из Северинга, думая, что поступает правильно. В ходе расследования аватар лишился капитанского значка, затем на город напали чернокнижники, и крылатый волк не смог предотвратить кровопролитие в своём логове. Погиб Берен Грайт, воспитатель Арвиэля и избранный народом градоправитель. Аватар чувствовал себя виноватым перед ним, его возлюбленной Мартой, да и всеми горожанами, к тому же, выяснилось, что капитан личной охраны императора Рэйвен Гром по просьбе Берена давно придерживает для Вилля место во дворце, и парень просто обязан был исполнить последнюю волю наставника. Словом, он уехал в столицу. Но почему без Тай-Линн? Вилль умудрялся находить себе оправдание, пока Веррея, не "подслушав" его в смятенных чувствах, ёмко и жёстко не припечатала: "Струсил!" Тогда парень разозлился на демоницу, теперь же понимал: она права. Струсил. Аватар, не боявшийся ни боли, ни смерти, испугался "неправильных" отношений с девушкой иной расы. И Судьба показала, каково это — остаться совсем одному.

Прошлым летом в сопредельное государство Скадар отправилась посольская делегация, в которой Вилль выступал представителем самого императора. Шебутного Симку пришлось оставить в столице, и аватар зачах бы, если бы с ним не плыл единокровный брат Дан. У полукровки в Скадаре были свои интересы. Он тесно общался с теми, о ком в Равенне говорили "террористы". Сами себя они называли Сознающими, намного раньше разведки заподозрившими, что соседи давно планируют вторжение в Неверру с целью захватить Колодец Магии. Дан решил разобраться во всём на месте.

Всё обернулось гораздо хуже, чем можно было предположить. Миссия закончилась перестрелкой в посольском доме, в которой выжило всего трое неверрийцев: Вилль, Дан и маг земли Хорей Шумор. О том, что силль-миеллонский посол л"лэрд Шантэль тоже сумел уцелеть, аватар узнал позже, а тогда он попал в лабораторию зоомага Геллеры Таннаис. Шумор оказался предателем, после череды экспериментов в тело аватара внедрили демона, которого император Аристан должен был принять за своего гвардейца, Дан погибал в темнице, на место Его Величества готовили двойника-доппеля...

План захвата престола Неверрийской Империи разрушила... Алесса, заявившись в скадарскую столицу. Объяснила просто: соскучилась. То, что ради поцелуя девушке пришлось в одиночку пересечь Неверру и пол-Океана, проникнуть во вражеский город, плутать по трущобам да подземельям, изгонять демона из тела своей половинки, Тай-Линн не испугало. Оборотни встретились с Сознающими, затем к компании присоединились землянин Володя, Веррея и Дан вместе с освободившей его из темницы принцессой Ирэн. Каждый владел крупицами информации, но на общем совете сложилась мозаика в мрачных тонах.

В тысяча четыреста шестнадцатом году Неверру охватила междоусобная война, едва не сгубившая страну. Император Аристарх отдал своим людям приказ истреблять сограждан нелюдей, словно им внезапно овладело безумие, заразившее и прочих столичных горожан. Так оно и было на самом деле. Чтобы расшатать сильную державу, Геллера Таннаис вызвала демонов безумия и натравила на Равенну. Однако, сверхсложный ритуал дал осечку: помимо нужного портала, пробился побочный — на Землю, и из параллельной вселенной в Неверру попал рейсовый автобус. Ошалевшие скадарские маги когтями вцепились в иномирных подопытных кроликов, только водитель Володя сообразил, что вон те люди в странной одежде вовсе не ролевики, жаждущие подсказать несчастным тропинку до ближайшего городка, и сбежал. Как он выживал, как познакомился с Ирэн, а затем с Верреей, Вилль не знал, зато узнал другое: их мир не одинок, на Земле нет магии (по крайней мере, пришелец был невосприимчив к неверрийской волшбе и мог размагичивать заколдованные предметы), зато технический прогресс ушёл далеко вперёд неверрийского.

Этими особенностями решила воспользоваться Геллера, которой стало мало одной Неверры. Одержимой женщине захотелось покорить всё Мироздание, тысячи тысяч неизведанных вселенных. В скадарской лаборатории появились огнестрелы и пароходы, а затем теплоход. Небольшую прогулочную "Екатерину" подарили принцессе Ирэн, на ней-то вся компания и покинула неприветливый берег, предварительно взорвав лабораторию к шушеля матери.

Увы, дома победителей ждали не лавры, а застенки Следственного Отдела Ковена. Ирэн и Дан были вынуждены телепортироваться вслепую и пропали; остальных маги обвинили... в клевете на скадарских коллег Одарённых! Следствие вёл некий Гален Флокс, дознаватель-ментат, несколько дней продержавший Вилля в камере и выставивший его параноиком, чьи обвинения нельзя воспринимать всерьёз. Однако и в Ковене у аватара нашлись сторонники, и среди равеннской знати. Да что там, сам Император всецело доверял своему гвардейцу! Правда, портить отношения с Ковеном накануне войне не хотел, да и за жизнь дотошного правдолюбца всерьёз опасался, поэтому подыскал ему занятие подальше от всей кутерьмы: обучать фехтованию группу первокурсников Военного Университета.

Даже там аватар сумел найти приключения на свой хвост. Убили преподавателя богословия господина Венедикта, как все подумали, из-за университетской казны, находившейся в его кабинете. Вилль тогда переживал разлад с Тай-Линн, который чуть не стал окончательным. Бродячая оборотниха без роду и племени оказалась... дочерью самого Повелителя и его фаворитки-науми, пропавших без вести в Алую Волну. Алесса шипела и фыркала на маменьку Ярини и папеньку Аристана, повторяя, дескать, её родители родом из деревни Вилейки, и плевать она хотела на какие-то там кровные узы, но аватар понимал: их с Повелительницей сословная разница слишком велика, чтобы был возможен такой союз. Это против и людских законов, и аватарьих. Чтобы отвлечься, Вилль с головой ушёл в расследование. А прошлое начало выплывать, шокируя сыскаря неожиданными фактами и поворотами.

Венедикта убил Цирюльник. Убил по чьему-то приказу за то, что богослов был земляком с настоящим Теофаном Улессом. Затем — его жену. Да и всё село Белый Ключ вырезали, чтобы скрыть правду. Покушения, упорное стравливание пяти свободных рас друг с другом; выращивание демонов и доппелей в Экспериментальном зоологическом отделе, а затем взрыв исследовательского института, в котором Ковен обвинил Силль-Миеллон, эльфы — Церковь, храмовники — Сознающих... За всем этим стояла могущественная личность, а на неё работал и Флокс, и Цирюльник, и лже-Теофан, и многие-многие. Возможно, сама Геллера не подозревает, что всего лишь марионетка в руках опытного кукловода. Неверрийца, не скадарца, который собственную страну хочет бросить на колени перед ликом войны. Пока в сердце империи смута, пока престол, Ковен и Церковь разобщены, нечего и мечтать о победе. Подобраться к этой сволочи, ой, как непросто. Заговор напоминает гигантскую пирамиду, где даже средние слои не знают имени того, кто руководит всеми сверху. Вилль пробовал подобраться через Цирюльника и вычислил логово маньяка, месяцами наводившего ужас на столицу, в заброшенном особняке пригорода. Но неведомая науке тварь оказалась не по зубам даже аватару. В память о схватке у гвардейца остался шрам от укуса и чувство бесконтрольного страха, доселе незнакомого. Впрочем, парень тогда смог взять реванш. Его доставили в дом одного из заговорщиков (уважаемого в Ковене мага), чтобы допросить, и среди палачей Вилль увидел берберианца, участвовавшего в истреблении его семьи и сородичей. Жажда кровной мести и желание выжить ради своих близких оказалось крепче кулаков Кнута. Аватар убил берберианца, а затем арестовал магов. Ну, и особняк в пылу сжёг, не без этого. Правда, секретные документы успел прихватить, из которых выяснилось: аватарьи поселения на побережье Себерского перелива уничтожили по приказу всё той же Геллеры. Скадарцам были нужны пустые земли, чтобы без помех разрабатывать нефтяные месторождения для своих теплоходов и, Боги ведают, какой ещё техники.