Миньки к Ариндийскому циклу

— Спокойнее, высший маг Миль. Вы утверждаете, что светлый магистр проявил коварство достойное истинно тёмного? И всё для того, чтобы заставить вас страдать?

— Вот именно! Вы хорошо меня понимаете!

— Так что вас печалит? Светлый магистр темнеет, а за ним потемнеют и светлые.

— Да? Знаете, я предпочёл бы Шеннейра. Он без изысков ломал пальцы. А это маленькое чудовище с доброй улыбочкой вынимает из меня душу.

— Миль... чем вы на самом деле недовольны? Тем, что светлый магистр Рейни темнее тёмного магистра Шеннейра?

— Вот вы меня нисколько не успокоили.

— Рассказать вам сказку?

Проблемы пчеловодства на Побережье...

* * *

— От светлых один вред! Пчёлы! Меня уже дважды укусили.

— Радуйтесь, Миль, радикулит вам в ближайшее время не грозит.

— Что вы мне голову морочите, Рейни?! От пчёл надо избавиться.

— А что такого, Миль? Светлый магистр прав, — пчёлы полезны. Вам никогда не делали медовый массаж? Попробуйте, как-нибудь, уверен, вам понравится.

— Нэттэйдж, свои извращённые вкусы обсуждайте с Олвишем. И пчёл можете к нему отправить, заодно сделаете собрату-высшему медовый массаж.

— Кхм... я же не Мэвэр, у меня нормальная ориентация.

Звон разбившейся чашки, выпавшей из рук светлого магистра. Тишина. Нэттэйдж нажал на кнопку вызова обслуги и жестом приказал убрать осколки. Тёмные молчали до тех пор, пока с лица Рейни не сошла мертвенная бледность.

— Пчёл уберите. Они мешают работать.

— Миль, эти пчёлы единственные друзья двенадцатилетней девочки. Лишить её их — жестоко.

— Пусть дружит с местными. Здесь есть дети, я сам их видел. Купите девчонке кошку в конце концов!

Генетическая стратегия Элкайт — государственное дело...

* * *

— Да, и ещё, Рейни. Пока мы с северными разбираемся, займитесь делом. Подберите кандидатуры, подходящие для воспроизводства клана Элкайт. Побеседуйте с медицинской службой, пусть дадут список, поговорите с кандидатками... ну, не мне вас учить, как эмпатом работать.

— Но я не... — Шеннейр помахал ладонью перед лицом зависшего Рейни.

— Вы магистр, Рейни. Элкайт нужны для безопасности Аринди. Выполняйте.

* * *

Очередной завтрак в Нэтаре. Светлые по-прежнему восхищаются самоотверженностью своего магистра, жертвующего собой для того, чтобы держать руку на пульсе.

— Вас что-то гнетёт, светлый магистр. — Крохотный осьминожек обмакивается в соус и отправляется в рот.

— Шеннейр потребовал найти... как это...

— Невесту для Олвиша? Так в чём проблема? Организуем всеариндийский конкурс. Олвиш пусть подбирает из выигравших все этапы... — Глаза главы секретной службы заблестели. Организовывать зрелищные мероприятия Нэттэйдж любил.

— Олвиш перетопчется. Тройку выигравших ему в жёны, и пусть работает.

Миль, как всегда, вошёл не спрашивая разрешения, уселся за стол, с отвращением посмотрел на банку с осьминожками, заглянул в тарелку Рейни, попробовал содержимое чашки и скривившись сплюнул на пол.

— Чай?

— С молоком. — Обречённо кивнул светлый магистр.

— Какая гадость. Но если вам нравится — можете пить.

— Гадости говорите вы, Миль. Хоть бы раз ваше появление обошлось без них. Хотя... в вашей идее что-то есть. — Нэттэйдж откинулся на спинку стула и тонко улыбнулся, прикрыв глаза.

— Три конкурса. Среди светлых, среди тёмных и среди обычных женщин. Чтобы не было проблем между конкурсантками. И... Шеннейр сказал организовать предварительный медицинский осмотр.

— Шеннейр не дурак. Родить Элкайт не каждая сможет. Рейни, а зачем вам обычные женщины? Вечно вы светленькие сюсюкаете с обделёнными.

— Элкайт всё время брали высших магов. Свежая кровь может послужить катализатором.

— Брошюрку о селекции прочли? Самообразованием заняться никогда не поздно. Одобряю. — Миль, тоже откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

К вопросу об ассимиляции...

* * *

— Я пришёл к выводу, что мы слишком узко рассматриваем вопрос ассимиляции. — Нэттэйдж обласкал взглядом фигуру проходившей внизу Бринвен.

— Вы о чём, Нэттэйдж? — Рейни обмакнул в мёд очередную оладью.

— Весеннее обострение. — Миль, сделал глоток какао и недовольно скривил губы.

— Шире надо смотреть, шире. Почему у нас только тёмные с тёмными, а светлые с светлыми? Это нарушает...

— Свет, Нэттэйдж, вам надо отдохнуть. Вы явно переутомились.

— Можно сделать генетический эксперимент. Взять пару десятков тёмных и светлых, для статистической выборки... — Гвендолин задумчиво улыбаясь очищала яблоко. Рейни не мог отвести глаз от хищного лезвия, снимающего тонкую полоску кожуры. — А по результатам сравнения принимать Евгенические законы.

— Нас повесят. — Убеждённо сказал Миль.

— Рейни, вы обсудите это с Шеннейром?

— А что сразу Рейни? Ваша идея, высший маг Нэттэйдж, вы и обсуждайте.

— Вы магистр, Тсо Кэрэа Рейни, вам и отдуваться. — Миль язвительно улыбнулся.

* * *

— Это, чтобы я, со светлой?!

— Вы же сочли Иллику привлекательной, Бретт. В чём проблема? И вообще, вы приказ Шеннейра обсуждать собрались? — Рейни вспомнил, как хохотал Шеннейр, составляя приказ для выбранных медицинской службой тёмных магов, и постарался удержать лицо.

— Да она в обморок упадёт, если я её за руку возьму.

— Так берите нежнее. — Отрезал Рейни.

— А пусть маневрирует так, чтобы она упала на кровать. Вы, людишки, такие странные! Где спите, там и размножаетесь. Отвратительно!

Бретт, сузив глаза, расправил боевую цепь. Матиас, оскалившись, повторил его движение.

— Я, заарнейская зверушка, бессознательных женщин не трогаю.

— А в чем разница? Или она, женщина, должна обязательно участвовать? — В фиолетовых глазах заарна отражался живой интерес. Рейни подумал, что время, когда Матиас прятался от "монстров" было очень даже неплохим.

— Спокойнее, господа. Бретт, простите Матиасу его любознательность. Он только недавно ознакомился с учебником физиологии человека.

— Тупая тварь. — Припечатал из ниоткуда возникший Миль.

— Ничтожный человечишка тоже будет размножаться? — Наивно поинтересовался заарн, вогнав Миля в ступор. Бретт фыркнул от смеха, убрал цепь, сунул руки в карманы и ушёл насвистывая. Рейни узнал мотив непристойной песенки, часто исполнявшейся в кабаках Хоры. Неожиданно нахлынула ностальгия по временам, когда он был свободен и отвечал только за себя.

Быть учеником темного магистра...

* * *

"Мы просим у вас прощения, магистр, — ответил мне Кайя через переговорный браслет. — Мы были очень глупы. Оказаться учеником темного магистра со всеми сопутствующими привилегиями... никто из нас не сумел бы додуматься до такого. Только вы."

* * *

Итак:

Шеннейр всё-таки решил провести для Рейни второе Посвящение. Вернулся Кэрэа домой, разделся, собираясь принять душ и лечь спать, и... началось:

— Магистр, вы вернулись под утро, опять учения?

— Хммм? Да.

— А почему у вас за пояс был заткнут тёмный боевой посох? Отобрали у зарвавшегося тёмного боевика?

— Хммм? Да.

— А почему у вас вся одежда в крови? Помогали пострадавшим?

— Хммм? Да.

— А почему у вас на обеих руках надпись "Шеннейр навсегда"?

Рейни смотрит в ожидающие ответа лица своих светлых и устало говорит

— Кайя, вы же у меня такие умные, ну придумайте что-нибудь.

Мастер смертельных проклятий и светлая...

* * *

Маленькая фигурка затаилась возле символической ограды одного из нэтарских особняков, наблюдая в освещённое окно за высоким, худым до истощения, заклинателем, что-то смешивающим в колбе. Проследила, как мужчина поставил колбу в подставку и, подойдя к столу (наверное), начал что-то писать.

Юна уже третью ночь выскальзывала из спальни и бежала в Нэтар, отслеживая Миля. Мало того, что его проклятие убило многих ссыльных, так еще и пчёл из за него лишилась! "Юна, пчёлам будет хорошо на пасеке", сказал Тсо Кэрэа Рейни, и Юна верила своему магистру. Но! Пчёлы на пасеке, а Юна здесь, на побережье.

Вход защищён индивидуальной печатью заклинателя, — универсальный ключ снять её не может. Но Юна не отчаивалась — "дорогу осилит идущий". Что она будет делать, попав внутрь жилища, девочка тоже пока не знала. Но что-нибудь ужасное она, наверняка, сделает. Пусть этому тёмному тоже будет плохо.

Маг вышел из комнаты, погасив свет. Юна навесила на себя дополнительные щиты — просто на всякий случай. Входная дверь открылась, выпуская мужчину. Девочка постаралась сдержать разочарование, — печать настроена по принципу свой-чужой. А она так надеялась, что маг её снимает. Ничего страшного. Нужно только выяснить у кого, кроме Миля, есть доступ в его дом. Ауру тёмного ей не скопировать. Пока, во всяком случае.

Мягкий запрос. Юна привычно откликнулась, отвечая своему магистру "всё в порядке", и побежала в замок гильдии. Надо успеть до рассвета немного поспать.

* * *

Всё оказалось намного проще. Услышав, как Тсо Кэрэа Рейни ругается по браслету, Юна сначала испугалась, — вдруг, кто-нибудь из них опять огорчил светлого магистра, но заключительная фраза "Хорошо, Миль, когда в следующий раз я найду вас лежащим в обмороке на полу, я покину ваш особняк, не вмешиваясь" поставила всё на свои места. Девочка сделала закономерный вывод, что у светлого магистра доступ в жилище Миля имеется. Осталось только внимательно понаблюдать за Тсо Кэрэа Рейни, чтобы скопировать его щиты. Юна несколько раз повторила себе, что это не кощунство. Она же не собирается огорчать магистра?

Дождавшись, когда заклинатель покинет свой дом, Юна, помедитировав минуту, настроилась и, отринув сомнения, поднялась по ступеням веранды. Заклинание царапнуло вопросительно, дверь открылась, и девочка проскользнула внутрь. Сориентировавшись в здании отправилась в комнату, в которую заглядывала ночами. Посмотрев на лабораторное оборудование и реактивы, решила оставить это на потом. Лучше ознакомиться с записями. Или уничтожить лабораторный журнал?

Вся в сомнениях девочка подошла к столу и замерла, словно заворожённая. Над столешницей из закалённого прозрачного стекла висел контур огромной печати, который заклинатель постепенно заполнял, собирая, как мозаику, из множества маленьких. Заклинатель, судя по всему, компоновал их, меняя схему в процессе. Это напоминало соты. Чтобы увидеть создаваемую Милем печать целиком, Юна влезла на стул и чуть не упала, — стул на колёсиках откатился в сторону. Девочка спрыгнула и подхватила его, пока он не врезался в стеллаж. Зачем она пришла в этот дом светлая уже забыла. Ей только хотелось рассмотреть печать целиком. Осмотревшись, Юна осторожно освободила место для ступней на полках стеллажа, и взобралась на самый верх, усевшись в позе лотоса. С этого места печать была как на ладони, и девочка погрузилась в восхищённое созерцание.

* * *

— Гвендолин, надеюсь, не разбудил? Нужна ваша помощь. Пропала несовершеннолетняя светлая.

— Я дам указание о поиске. Нэттэйджу сообщите сами?

В голосе высшей тёмной Рейни почудилась улыбка. Но светлый магистр решил, что ему показалось. Что смешного может быть в пропаже ребёнка?

* * *

Юна медитировала над творящейся печатью, Миль, вернувшийся несколько минут назад, работал, заполняя контур. Торжественную мелодию, создаваемую символами, внезапно нарушили диссонирующие ноты. Юна очнулась. Миль, уперев локти в стол и положив подбородок на сцепленные ладони, размышлял над печатью.

— Так плохо. Некрасиво. — Девочка старалась выговаривать слова чётко, как учила преподаватель-логопед, но от волнения не могла сформулировать предложение.

Заклинатель резко обернулся

— Кто вас сюда пустил?!

— Я сама прийти... пришла. Так неправильно. Надо не так.

— Вы собираетесь мне указывать, как создавать печати? Слезайте немедленно со стеллажа и идите домой.

Юна, мучительно покраснев, развернулась и начала нащупывать ступнёй полку.

— Дайте руку, ребёнок, ещё не хватало, чтобы вы упали и нос расквасили.

От тёмного исходила волна злости и непонятного веселья. Юна напомнила себе слова светлого магистра, что Шеннейр запретил тёмным магам трогать светлых, и постаралась не отшатнуться от протянутой руки. Но дотронуться до узкой кисти с длинными тонкими пальцами не решилась, оперлась о предплечье, скрытое рукавом мантии.

— Идите сюда. Показывайте, где неправильно.

— Так я не видеть... не вижу. Сверху смотреть.

Миль принёс небольшую стремянку, поставил возле стола и указал жестом

— Прошу.

Юна забралась на верхнюю ступеньку и сразу нашла неправильную печать. Печать сама по себе была правильной, конечно, но именно в этом месте ей находиться не следовало.

— Вот это. Здесь не надо это.

— Моя твоя не понимай... Вы говорить вообще умеете? О! Светлый синдром с младенчества. Снимаю вопрос. И что же по вашему здесь должно быть?

Юна заново вобрала взглядом всю печать. Отрешившись от всего, девочка нащупывала гармонию.

— Вот такое. — Спустившись со стремянки, девочка взяла карандаш и нарисовала в пододвинутом заклинателем блокноте символ. — И можно ещё такое, — ещё один символ. — тоже будет красиво.

— А еще можно цветочек нарисовать. — Миль издевательски оскалился, но усиления злости Юна не уловила. — Это боевая печать, а не виньетка на поздравительной открытке.

— Гармония красиво. Негармоничное работать плохо.

Миль потёр виски пальцами.

— Попробуем.

Юна уже без спроса залезла на верхнюю ступеньку стремянки и смотрела, как тонкие пальцы заклинателя выписывают символы.

По коридору простучали торопливые шаги и дверь распахнулась.

— Миль! Вы вообще в курсе, что детям ночью спать полагается?

— Я уже вышел из этого возраста, Рейни. Не мешайте работать.

— Вы заманили несовершеннолетнюю светлую...

Миль в шоке повернулся

— Я что сделал?..

— Сама прийти... сама... — Юна чуть не плакала, слова все пропали. Она всё-таки расстроила своего магистра.

— Разумеется не сама. Тебе всего двенадцать лет.

— Светлые так рано начинают посещать мужчин? Нет, я не осуждаю, светлый магистр. У всех свои традиции.

— Нэттэйдж хватит ерунду городить. Ребёнок даже не понимает о чём вы говорите.

— И хвала Свету, что не понимает. Юна, сейчас я передам тебя Бринвен и вы отправитесь домой. Завтра поговорим.

— Не заманить, сама прийти. Сама.

— Возьмите салфетку, вытрите нос, и не ревите. Терпеть не могу нытья.

— Могу я узнать у вашей подопечной, светлый магистр, зачем она пришла к Милю? Мы всем Нэтаром гадали о причине такого внимания.

— Я вас не понимаю, высший маг Нэттэйдж.

— Это четвёртое ночное посещение Нэтара эээ... Юной? Три ночи она наблюдала из за ограды, сегодня решилась войти в дом.

— Юна? — Теперь в шоке был светлый магистр.

— Пчёл увезли... хотеть наказать... — Девочка низко опустила голову. Было очень стыдно за свою глупость. А теперь Миль разгневается и больше не позволит ей смотреть как создаются печати. Она уткнулась в салфетку, сотрясаясь от рыданий.